Вита Марли
Подводная конкиста

Глава 1

Попутный ветер.

Позади Юкатанский пролив, тёмная синева Карибского моря сменилась лазурной бирюзой нефритовых вод и путь до портового Веракруса проходил в относительном спокойствии. Закат над Гольфо де Мехико сегодня был особенно ярким, ослепительным. Необузданным. Как будто гигантский древний бог глядел зорко, пронзительно, и, удовлетворившись, медленно опускал сонное веко.

– Сокровища Монтесумы – не более, чем миф, – пуская кольца табачного дыма, капитан «Санта Люсии» задумчиво смотрел на линию горизонта, – Несметные богатства, о которых двести лет назад писал Кортес в своих отчётах – выдумка. Враньё. Пыль в глаза. Неужели ты веришь в эти сказки, Этьен?

Квартирмейстер Эстебан Хулио Гарсия Альтамирано дважды постучал по деревянным перилам фордека, вытряхнул из трубки остатки пепла да старого табака, а затем нарочито громко цокнул языком.

– В удачу верю. Фортуну. Судьбу, если хочешь. И в то, что вижу собственными глазами, – квартирмейстер притоптал щепотку свежего мапачо указательным пальцем, но прежде чем закурить, грозно добавил, – И не зови меня Этьеном. Терпеть не могу этот твой слащавый французский прононс.

Капитан Луи Дюран, уроженец французской Эспаньолы, на это лишь простодушно рассмеялся. Он обладал редким обаянием, был душой любого общества, умел легко и быстро расположить к себе людей. Болтливый. Не в пример задумчивому, молчаливому Эстебану.

– То, что ты видел золотую монету с изображением ацтекского бога, ещё ни о чём не говорит, Этьен, – на этот раз капитан нарочно исказил имя товарища, – Мой тебе совет: не мечтай, дружище, о несбыточном.

С тех пор как один портовый прохиндей рассказал Эстебану небылицу да показал тонкую чеканку с фигурой Тлалока, индейского бога дождя, мысль о древнем тайнике ацтеков невольно завладела умом квартирмейстера. Не то, чтобы Эстебан относился к числу охотников за сокровищами, скорее наоборот. Однако пытливый ум и вероломство далёких предков не позволили просто отмахнуться от сказочной легенды, как от жирного кубинского москита.

– К тому же, мон ами, мало ли ещё осталось местных, да метисо? – с академическим видом философствовал Дюран, – На Эспаньоле, говорят, всех истребили, а Юкатан он во-о-он какой огромный, – капитан описал рукой круг, – Кто знает, что обитает среди непролазной зелени? Нет, пожалуй, я этого знать не хочу. Для меня нет ничего надёжнее верной старушки «Люсии», а? Что скажешь?

Ну, а что тут ещё сказать? Этот жеманный лягушатник прав, будь он неладен! Даром, что-ли, капитан?

Ещё раз хорошенько затянувшись, товарищ панибратски похлопал Эстебана по плечу, на что квартирмейстер рассеянно покивал, да поддакнул.

– Капитан! – один из матросов вырвал собеседников из лап праздной болтовни, – Крупная рыбёшка зацепилась за трос. Бьётся. Сопротивляется. Канат пилить жалко. Пущщай подыхает?

– Поднимай, – повелительно махнул Луи Дюран, – Месье Господь решил разнообразить меню нашего достопочтенного кока. Зачем идти наперекор судьбе?

Матросы оживились, подобрались, закопошились, как муравьи, да забегали по палубе в поисках подспудного инструмента. Эстебан, снедаемый любопытством, перегнулся через перила и засвидетельствовал, как тварь божья кувыркалась, да билась о борт, мелькая ультрамариновыми чешуйками.

– Тащим сеть, парни! – десяток грубых моряцких рук вцепились в рыболовные снасти.

Улов брыкался.

Вырывался.

Шипел и извивался.

Крупная рыбёшка металась и отчаянно била хвостом.

– Мадре де Диос! – воскликнул матрос, когда вылов глухо шмякнулся о деревянные доски палубы, – Русалка! Пресвятая Дева Мария, это, не иначе, происки Морского Дьявола!

Неожиданно для самого себя квартирмейстер застыл в нелепом желании перекреститься. Только что выслушивал нравоучения о сказках и небылицах, а тут раз – и вот это.

Русалка.

Девка, – красивая, надо сказать, – с ребристым хвостом и сверкающей чешуёй. Как тут разом не уверовать в Дьявола Морского, Левиафана, Сциллу и Харибду? Да хоть в Лох-несское чудовище с шотландских берегов.

Эстебан уже давным-давно не рассчитывал на милость Божию. С тех самых пор, как борода с колючими усами украсили его физиономию, а солнце опалило кожу до стойкого бронзового окраса. Но тут перст сам собой потянулся, дабы осенить себя спасительным крестным знаменем.

Смилуйся, сеньор Господь, да убереги от зла, достопочтенная сеньора наша Дева Мария!

Русалка, кажется, смекнула, какой невероятный фурор произвела на весь экипаж «Санта Люсии» и, пользуясь заминкой, попыталась выскользнуть из силка.

– Этьен! – француз гаркнул остервенело на оцепеневшего товарища, – Вяжем, хвостатую гарпию.

Один матрос резво навалился на скользкую ундину всей своей жилистой тушей и прижал к дощатому полу, а Эстебан, повинуясь команде, завёл девице руки за спину, да накрепко связал джутовой верёвкой.

Ручки у русалки тоненькие, лопатки острые. Поди, молоденькая совсем, если понятие возраста есть у тварей морских.

– Помнится в трюме видал большую бочку, – потирая подбородок, рассуждал Дюран, – Аккурат для такого случая.

– Бочку тащите, – скомандовал квартирмейстер, – Быстро!

В одночасье на палубе собрался весь флибустьерский цвет «Санта Люсии». Даже кок, которому недалече капитан прочил новое меню, вылез из своей конуры.

– Прошу простить, капитан, – переминаясь с ноги на ногу, спросил ошарашенный матрос, – А что мы, собственно, будем с ней делать?

– Девка на корабле это, конечно, хорошо, – подхватил второй, более сметливый, – Только у этой, кхм, хвост. Такая вряд ли будет услаждать оголодавших тружеников такелажа.

– А если приготовить, то это будет уха или мясная похлёбка? – балагурил третий.

Из любопытства, а может ввиду какого-то неизведанного порыва, квартирмейстер убрал с лица русалки мокрые от воды смоляные волосы, открыл девичье личико и посмотрел на диковинную незнакомку.

Смуглая, черноволосая с глазами-миндалинами цвета тёмного шоколада. Хорошенькая до жути. Метисо, наверное. Или кастисо, а, может, индианка. Кто ж их разберёт?

Сама незваная гостья смотрела на Эстебана со смесью ужаса и отчаяния. Бросила взгляд на палубу, оценив масштаб бедствия, дёрнулась в нелепой попытке вырваться на свободу, да раздула гневно жаберные щели.

– Тихо, не рыпайся, – сказал квартирмейстер угрожающе, – Поранишься.

Поняла его русалка или нет, – говорит ли она по-испански и говорит ли вообще? – но головой мотнула горделиво и волосы снова облепили половину её лица.

– В конце концов, рот то у неё есть! – моряки продолжали куражиться, – Значит всё таки не бесполезная находка, а?

– А ну, ша! – рявкнул Эстебан раздражённо, – Тебе, Аркадио, недоумок ты палубный, лишь бы хрен свой пристроить. Откусит к чёртовой матери и поделом! И я не понял, на корабле больше дел никаких нет? Со всем управились, бездельники?

Пристыженные и припугнутые моряки, кои не имели удовольствия ввязаться в историю с подводной тварью, мелко замотали головами, да тут же быстро разбежались по делам корабельным.

– Бочку в мою каюту, – напомнил о себе Луи Дюран, – Раз уж мадмуазель-русалка почтила нашу скромную старушку «Люсию» своим присутствием, стало быть мне, как капитану, надлежит её разместить.

Квартирмейстер кое-как подхватил подмышки сопротивляющийся улов, да запихнул в огромную бадью с морской водой. И лишь тогда заприметил: на шее у этой диковинной женщины под смолью чёрных волос красовалась татуировка с изображением Тлалока.

Символ, что видел Эстебан однажды на древней ацтекской монете.

Глава 2

Жизнь на корабле отнюдь не так идиллична, как описывают в дамских романах. И не так поэтична, как болтают в героических эпосах. Моряцкий труд – тяжёлая работа. В любой момент улыбчивая стихия может внезапно превратиться в разъярённую фурию и незаменимой окажется каждая пара рук.

«Санта Люсия» – каперское судно. Не прогулочная шхуна. Пусть она имела лёгкое вооружение, однако с позволения Испанской Короны добротно кошмарила торговые британские суда.

– Команда собралась на камбузе, – едва Дюран приоткрыл дверь, Эстебан шустро просунул ногу в зазор и нагло протиснулся в капитанскую каюту, – По крайней мере самые набожные. Желают знать, какую судьбу ты, наш достопочтенный капитан, уготовил «пособнице Дьявола».

– Вы, испанцы, слишком суеверны, – француз отошёл обратно к письменному столу с навигационными картами, – Но, раз ждут, стало быть пора озвучить наши планы, мон ами.

Квартирмейстер стрельнул глазами в угол каюты: новое вместилище русалки оттяпало половину пространства. Каюта не располагала излишними удобствами, но теперь Дюран был вынужден в значительной мере потесниться. Самой девицы было не видать – спряталась. Свернулась клубочком, как угорь, и носа не показывала.

А жаль.

Эстебан надеялся понаблюдать. Увидеть реакцию на громкие заявления относительно её персоны. Дрогнет ли мускул на смуглом девичьем лице, отразится ли испуг, забегают ли глаза? Действительно ли она нема как рыба или всё же прикидывается таковой.

– А, кстати, какие они? – придав голосу безразличия, спросил квартирмейстер товарища, – Наши планы.

– Сбыть, – беспечно пожал плечами Дюран, – В порту Веракруса, как и весь товар. Только налог за чудну́ю девицу столице мы не должны, значит попытаемся продать на аукционе. А какие версии предлагает моя замечательная команда?

– Скинуть за борт, – озвучил квартирмейстер предложение товарищей по кораблю, – Или зарезать, а потом за борт. Подальше от греха.

Истязать бедняжку Эстебан намерения не имел, но и продавать ключ к разгадке великой тайны не желал категорически.

– Псы трусливые, – рассмеялся французский балагур, – Тогда мы точно снищем дурную славу у хозяина этих морей, кем бы он там ни был.

Дюран оглядел бумаги, постучал пальцем по точке на карте с отметкой ближайшего порта и одобрительно покивал собственным мыслям.

– Пойдём, дружище. – свернув карту, капитан вышел из-за стола, – Успокоим наших пугливых камрад.

Эстебан нерешительно помялся.

Будучи квартирмейстером, вторым после капитана, он не мог проигнорировать командные сборы и в спорных случаях накладывал вето на решения командира корабля. Главный помощник, права рука, друг и единомышленник самого Луи Дюрана отвечал за дисциплину и в случае неповиновения назначал матросам наказание. Пропустить такое важное собрание квартирмейстер не имел права.

Однако сейчас его интересовала именно она – русалка. Посмотреть бы на неё внимательнее, да попытаться разговорить.

Пообещать свободу за… А за что, кстати? За знания о сокровищах? За ответ на вопрос о таинственной татуировке?

За любую зацепку. И очень желательно поговорить с этой рыбёшкой с глазу на глаз. Дюран, манерный богохульник, велел в ацтекские сказки не верить, значит пусть лягушатник и дальше остаётся в неведении. А у матросов умишки недалёкие. Им лишние тревоги ни к чему.

– Нашу гостью, – задумчиво поинтересовался Эстебан, – Оставим одну?

– А думаешь, сбежит? – капитан насмешливо изогнул бровь.

– Да кто ж её знает, ведьму морскую? – квартирмейстер снова покосился на бочку, – Её приёмов мы не видели. Какие фортели она может выкинуть, остаётся только гадать. Кроме того, дорогой друг, ещё вчера мы оба не верили в русалок.

Оставь-ка ты меня, достопочтенный командир, в своей каюте, а сам иди разбирайся с суеверными матросами.

Француз задумался, поколебался. Резко умолк так, что лишь шум моря и скрип корабельных досок наполнили каюту пустым гулом.

Сверху на тросе покачивался масляный фонарь. Плясали тени на стенах, да бликовали на окнах огни. На долю секунды Эстебан различил силуэт русалки и вздрогнул, но то было лишь игрой света и тени. А ещё его, квартирмейстера, воображения.

– Пойдём, Этьен, – капитан решительно направился к выходу, звеня увесистой связкой ключей, – Моя каюта всегда заперта. Если мадмуазель проходит сквозь стены, никакой часовой нам не поможет, мон ами.

Раздосадованный испанец послушно потащился в след за товарищем на квартер-дек. Обернулся ещё раз, взглянул на лохань и через мгновение был отрезан тяжёлой дверью от вожделенной до противного зуда тайны.

А что ещё поделать? Придётся ловить удачу снова. Когда-нибудь…

По палубе сновали лишь вахтенные, да малыш Бобби дежурил на часах. Основная часть матросов собралась на камбузе для обсуждения животрепещущих вопросов. Внештатная ситуация, как никак.

– Капитан! – крикнул с фок-мачты наблюдатель, – Испанские паруса. Велят поравняться.

– А ну-ка, – командир нетерпеливо выхватил из-за пазухи оптический прибор, – Темно! Не видать же ни зги, что ты там разглядел?!

Вдали действительно мелькали световые сигналы и огромный военный галеон о белых парусах давал «Люсии» предупреждения.

– Дьявол! – выругался Эстебан, – Как невовремя.

Посреди ночи, вооружённый с носа до кормы военный корабль обязательно их проверит. Бумаги, товар, команду – всё до чего дотянется. С документами у хитрого француза было всё в порядке – Луи Дюран имел соответствующее каперское свидетельство и мог поднимать на корабле флаг того государства, которому служил. А вот с товаром – как сказать. Временами «Люсия» везла необременённую налогом контрабанду и сегодняшний день не исключение.

А ещё эта тварь хвостатая.

Как пить дать, она и наслала эту треклятую проверку.

– Отставить совет, – мрачно заключил капитан, – Созвать на палубу. От этой громадины не уйдём. Придётся позволить им сунуть свои ревизорские носы в наш скромный трюм.

Глава 3

Синий мундир, козлиная бородка и надменная рожа – достаточно раз взглянуть на командира военного галеона, этого лощёного типа, чтобы понять: просто не будет.

– Санто-Доминго, значит? – при тусклом свете фонаря ревизор вчитывался в каперское свидетельство, – Там получено разрешение?

– Совершенно верно, дон Вальдес, – перед уважаемым испанским сеньором Луи Дюран лебезил, заискивал, да вилял задом.

Пожалуй искусством влезать без мыла в… милость высокопоставленных господ капитан «Люсии» владел в совершенстве.

Хитрый, изворотливый, как уж, французишка. И плевать, что друг.

Сам Эстебан красноречием не отличался и в переговорах с любезными соотечественниками предпочитал отмалчиваться, да незримой тенью стоять за спиной своего скользкого товарища.

– Куда направляетесь? – грозным тоном вопрошал ревизор.

– Порт Веракрус, сеньор.

– Трофей?

– Невелик, – натужно улыбался Дюран, – Ткани, специи, семена, а ещё пенька и, – капитан нервно хмыкнул, – Выпивка.

– Откуда товар? – бесстрастный тон военного командира напоминал опасную бритву в руках безумца: не знаешь – полоснёт или побреет.

– Захватили английский бриг, шедший с Ямайки. Товар забрали себе, пассажиров отправили в шлюпке на берег, а судно через четыре дня продали португальцам, случайно встреченным на шхуне в открытом море.

«Синий мундир» повёл тонкими, изогнутыми, как нить, усами и брезгливо оглядел команду. На матросов «Люсии» смотрел как на отребье.

Отребьем и считал. Вслух не произносил.

– Осмотреть трюм, – скомандовал ревизор, – Изъять десятую часть в испанскую казну.

– Но дон… – возмутился Дюран, – В порту Веракруса мы будем вынуждены отдать эту самую десятую часть. Не хотелось бы платить налог дважды…

– А это и не налог, – ощерился испанец, – Считай платой за пропуск.

Матросы негодующе нахмурились, заиграли желваками, но возражать не посмели. В море же оно как? Кто лучше и качественнее вооружён, тот и прав. Прямо сейчас перед ними стоял чудовищно огромный галеон с сотней, – а то и больше, – пушек и целым штатом канониров. Какие тут могут быть возражения?

Если б не прошляпили, да не подпустили военный корабль так близко к «Люсии», глядишь и улизнули бы, а теперь…

И ведь всё из-за этой треклятой русалки!

Переполошились. Девку хвостатую увидели, да рты раззявили. И кто теперь виноват?

Сейчас, глядя как Диего де Вальдес, этот напыщенный индюк, обирает их как пацанов шкодливых, Эстебан косил взглядом в сторону полуюта, где располагались личные покои капитана.

Она там живая вообще? Девица. В бочке этой. Вода поди уже как кисель.

– И какова выручка от продажи шхуны? – ревизор решил добить понурившего голову Дюрана, – От той, что сбыли португальцам.

Пятьсот песо чистыми…

– Триста, – проблеял француз и ни единый мускул на лице его не дрогнул от этого вопиющего вранья, – Триста песо, сеньор.

– Продешевили, – выплюнул де Вальдес.

И скорее всего не поверил.

Лишь усмехнулся самодовольно. Так, что усы безобразно расползлись вдоль его кривого рта.

– Сожалею, дон, – Луи Дюран театрально всплеснул руками, – Хотели сбыть побыстрее. Торопились.

Ревизор переглянулся с камрадами, да почесал задумчиво свою козлиную бороду.

– Полагаю, – «Синий мундир» коварно прищурил глаз, – Сто песо будет достаточно, чтобы мы позволили вам продолжить странствие.

Кто-то из матросов дёрнулся, но Эстебан вовремя остановил бунтаря. И посмотрел на товарищей многозначительно, чтобы не вздумали обострять конфликт.

Сто песо – натуральный грабёж! И всё же это не те деньги, чтобы бездарно потерять половину команды в стычке с опытными вояками. Такие даже если убьют, везде прикроются или Святой Верой или службой во славу великой Короны.

– Боюсь, что выручку мы уже поделили, – капитан «Люсии» отчаянно спасал честно награбленное, – Придётся собирать вскладчину. С каждого по монете. Подождёте, сеньор? Темно, неудобно. Как бы не обсчитаться.

Триста акул тебе в задницу, что ты несёшь, Дюран? Нихрена мы не поделили! Откупись и пусть катятся в пасть к Морскому Дьяволу.

– А я никуда и не тороплюсь, – усмехнулся ревизор, – Надеюсь, твоя каюта, капер, удобно обустроена.

Диего де Вальдес поправил мушкет на поясе, смахнул демонстративно пыль со своего камзола и указал рукой с накрахмаленным белоснежным манжетом в направлении полуюта.

Если бы Эстебан мог, то вынул бы из собственного кармана кошель и кинул синему мундиру прямо в его спесивую физиономию. Лишь бы убрался. Но нет, теперь заподозри этот каброн* неладное, почувствуй подвох – и велит перевернуть каюту французишки.

И в бадью злосчастную сунет свой длинный любопытный нос при любом раскладе.

Потому что невозможно не заметить бочку размером в треть капитанских покоев. Нельзя не заглянуть, что за контрабанду везёт француз в личной опочивальне.

Квартирмейстер чувствовал себя нашкодившим дворовым хулиганом, который прямо сейчас собственными глазами видит, как вот-вот раскроется его деяние. Видит и сделать ничего не может.

– А это что? – вместе с уродскими усами вытянулось лицо де Вальдеса при виде обители морской ведьмы, – Товар, о котором ты умолчал, капер?

Ревизор дал знак одному из своих офицеров. Тот пересёк каюту, скинул кусок парусины, посветил фонарём и оторопел.

– Что там? – нетерпеливо гавкнул командир галеона, – Чего застыл?

– Санта Мария, матерь Божия, молись о нас грешных, – перекрестившись, офицер опустил дрожащую руку в воду, схватил русалку за волосы и, грубо потянув на себя, продемонстрировал всем присутствующим тайную капитанскую контрабанду.

Глава 4

Пара часов в русалочьей темнице и дерзкий взгляд миндалевидных глаз сменился усталым изнеможением. Кожа невольницы заметно посерела, в движениях её появилась заторможенность. Как будто вне привычной стихии её тут же одолела опасная хворь.

От яркого света фонаря, девица зажмурилась. Поморщилась. Пискнула от боли что-то невнятное. А когда смогла вновь открыть глаза встретилась с Эстебаном взглядом.

Она посмотрела очень странно. Без малейшего страха, скорее, с укором и бесконечной усталостью. От этого взгляда почему-то зашевелилась совесть. Квартирмейстер уже сотню раз пожалел, что ввязался в историю с морской ундиной. Что не проявил милосердия, что сам был груб и невежественен. Видя, как бесцеремонно офицер обращался с пленницей, жгучее сострадание вонзило острые когти прямо в сердце, застучало по вискам, сомкнуло на шее стальные тиски.

Она же женщина в конце концов. Хоть и с хвостом рыбьим. Одно дело пристрелить из мушкета засранца в синем мундире, другое – проявить жестокость в обращении с дамой.

– Милостив будь Отец Всемогущий, – перекрестился второпях командир галеона, – Как я понимаю, на твоём корабле капеллана нет? – обращаясь к капитану, Диего де Вальдес подошёл к бадье и оглядел девицу внимательно.

– Нет, сеньор, – выдавил еле слышно Луи Дюран.

В мгновение ока жадный француз побледнел как аксолотль. До прозрачности. Набрал в рот воздуха и застыл, судорожно перебирая в голове слова оправдания.

– Выходит, на этом судне некому бороться с силой нечистой, – в голосе вояки послышалось предвкушение, – Выходит, вся твоя удача зиждется на сделке с морским дьяволом и его прихвостнями.

– Никак нет, сеньор… – начал капитан, но ревизор жестом остановил его.

– Я мог бы изъять весь твой товар, пушки, порох и картечь. Я мог бы приказать взять матросов под арест, а судно, – сощурившись, де Вальдес сделал паузу, – Отфрахтовать в Санто-Доминго.

Эстебан скрежетнул зубами.

А мог бы заткнуться и убраться на свой треклятый галеон.

– И всё это – угрожающе подытожил ревизор, – С разрешения святой нашей Матери-Церкви.

Всё ясно. Сейчас потребует вывернуть все наши карманы. Оставит без порток и мы ещё радоваться будем, что легко отделались.

Всё это время капитан «Люсии» молчал. Ждал приговора, как осуждённый казни.

После такой встряски команда спустит псов на незадачливого руководителя. Быстро сменит командование и спасибо, если не высадит Дюрана на ближайшей песчаной косе.

И скорей всего выберут в командиры его – Эстебана. Вот только сам квартирмейстер принимать капитанство не рвался.

– Сколько? – глухо просипел Луи Дюран так, что, кажется, его французский говорок стал на порядок заметнее, – Сколько вы хотите, сеньор?

Диего де Вальдес приказал своему офицеру ослабить хватку и русалка наконец-то спряталась от любопытных глаз. Безвольной куклой сползла на дно бочки.

– Тысяча, – «синий мундир» подошёл к капитану вплотную и навис угрожающе с самодовольной ухмылкой, – Тысяча песо и я, так и быть, уговорю падре Альфонсо, моего капеллана, провести мессу на этой дырявой посудине, да вознести молитвы за ваши пропащие ду…

– Пятьсот, – грубо перебил квартирмейстер, поскольку терпение его давно закончилось, – Больше у нас нет. Больше из нас вам не выжать, хоть убивайте.

Хищная физиономия исказилась неподдельным интересом. Только сейчас вояка отстал от капитана «Люсии» и, гулко отчеканив каблуками сапог, поравнялся с Эстебаном.

– Кто ты такой?

– Квартирмейстер, сеньор.

– Пятьсот маловато будет, квартирмейстер, – де Вальдес гадко осклабился, – Можешь ли ты предложить мне что-то ещё?

Как же ненасытны люди, обличённые властью. Аж тошнит.

– Русалку, – в голове Эстебана проскочила безумная мысль, – Я лично готов доставить её на ваш корабль. Делайте с ней, что хотите. Нам она принесла несчастье, но на вашем судне капеллан. С милостью Господа, его молитвы уберегут вас от происков дьявола.

– Маловато, но так и быть, – выплюнул ревизор, – По рукам, капер. Отрадно, что мне не придётся самому марать руки о бесовскую ведьму.

Квартирмейстер отдал приказ.

Матросы «Люсии» вытащили бадью на палубу, медленно, осторожно – согласно указанию Эстебана, – опустили бочку на пол и нагретая от юкатанской жары вода выплеснулась на дощатый пол.

Эстебан избавил русалку от пут, – кисти её рук покраснели от непрерывного трения верёвки, – и на этот раз поднял бережно и аккуратно. Нёс на руках к трапу.

Весила она ничтожно мало. Ещё в первую встречу квартирмейстер удивился тому, как худы и тонки её руки, как узка и изящна спина, да остры плечи. Лишь округлая грудь, обтянутая лифом из грубых волокон агавы, свидетельствовала о зрелости этой диковинной молодой девушки.

– Запомни мою доброту, – оказавшись на середине трапа, шепнул Эстебан ей на ухо, не надеясь, однако, на понимание, – И замолви за меня словечко перед хозяином этих вод, если море в конце концов заберёт меня.

Квартирмейстер остановился, посмотрел на ждущих по ту сторону офицеров, а затем с наглостью смутьяна резко сбросил чашуйчатую девицу за борт.

Аккурат в зазор между кораблями.

– Ах ты безродное отребье, – взревел ревизор, схватившись за мушкет.

Офицеры похватали оружия, матросы мигом переполошились.

– Стоять! – скомандовал «синий мундир» бунтарям, – А ты, мразь паскудная, – де Вальдес направил на Эстебана мушкет, – Прыгнешь следом. И только попробуй вынырнуть. Клянусь, твои вонючие кости будут изрешечены картечью.

Громкий хлопок и дымящееся дуло было Эстебану красноречивым предупреждением. Шальная пуля близко взвизгнула, просвистела, вонзилась в кусок древесины.

Второй раз повторять не пришлось – квартирмейстер добровольно последовал за своей протеже в глубину чёрных вод.

В ночи на палубе началась сущая неразбериха, матросы, не выдержав, напали на офицеров. Зазвенели клинки, загремели выстрелы. Трапы плюхнулись в воду и старушка «Люсия», как величал её капитан, поспешно пришла в движение.

Корабль давал дёру, пока вояки не успели вернуться на свой галеон.

Квартирмейстер отлично плавал. Отменно нырял. Задерживал дыхание непозволительно долго.

Но по нелепой случайности получил по голове обломком деревянного трапа и потерял сознание.