Висенте Бласко-Ибаньес
В пекарне

Ему следовало жениться поскорее. Этим он оказал бы услугу товарищам. Сам-то он был блаженный человек, никуда негодный, без всяких мужских талантов, так товарищи… гм… здоровые парни, как Тоно, помогли бы ему.

И не кончив фразы, Тоно выразительно подмигнул косыми глазами, вызвав грубый хохот товарищей. Но веселье продолжалось недолго. Менут отпустил крупное ругательство, и в то же время что-то огромное и тяжелое пролетело со свистом, точно пуля, над столом, залепив своею белою массою лицо Тоно, который зашатался на месте и ухватился за край стола, присев на одно колено.

Менут, у которого судорожно вздымалась впалая грудь, запалил в него дрожащими руками, с нервною силою, целою кучею теста, и Тоно, ошеломленный ударом, не знал, как избавиться от этой клейкой и удушливой маски.

Товарищи помогли ему. Удар разбил ему нос в кровь, и тонкая струйка окрашивала белое тесто. Но Тоно не обращал на это внимания и вырывался из рук державших его товарищей, требуя, чтобы его выпустили. Товарищи поняли его. Все видели, что этот проклятый не собирался набрасываться на Менута, а старался попасть в тот угол, где висело его платье, и достать, очевидно, знаменитый нож, столь хорошо знакомый посетителям окрестных трактиров.

Даже работник, присматривавший за посаженными в печь хлебами, дал подгореть целому ряду хлебов, оторвавшись, чтобы помочь товарищам; но никому не пришло в голову удерживать оскорбителя, так как все были уверены в том, что несчастный не пойдет дальше одной вспышки гнева.

В пекарню явился и хозяин, разбуженный криками и суматохою и прибежавший почти в одном белье.

Все снова принялись за работу, и кровь Тоно исчезла в тесте, которое скоро стало подниматься.

Тоно говорил добродушно, но от добродушие его мороз пробирал по коже. Пустяки, ничего не произошло. Просто шутка, как всегда. Мужчины не должны обращать внимания на такую ерунду. Известное делою… мало ли что может произойти между товарищами!

И он продолжал работать с большим усердием, не поднимая головы и желая кончить работу как можно скорее.

Менут пристально глядел на всех и вызывающе пожимал плечами, как-будто, избавившись раз от робости, ему было трудно вернуть ее себе.

Тоно оделся первый и вышел, напутствуемый добрыми советами хозяина, на которые он отвечал, утвердительно кивая головою.

Когда вышел через полчаса Менут, товарищи проводили его до дому, наперерыв предлагая ему свои услуги. Они брались заключить между ними мир к вечеру, а до тех пор он должен был смирно сидеть дома, во избежание опасной встречи.