Алексей Чернояров
Теория Брейма: белый фосфор
– Думаю, в тюрьме тебе деньги не понадобятся.
Норберт уже положил было руку на рукоять меча, но встретившись взглядом с военным, решил немного повременить.
– А вы, что здесь делаете?! Быстро проваливайте отсюда, хлопот от вас не оберешься.
– Есть, сэр! – Прокричал Рудольф и вскочив со скамейки потянул за собой Норберта.
Как только они отошли на расстояние ста шагов, Норберт заговорил:
– Проклятье, и как они каждый раз их ловят?
– Есть два варианта, либо они замечают кражу уже на шахте, либо просто следят за нами.
– Следят за нами?
– Ну, подумай сам, ведь кроме нас никто этим в городе не занимается, а так, приставив к нам несколько солдат, они могут раз за разом отлавливать недобросовестных шахтеров. У нас довольно высокий социальный статус, поэтому вряд ли нас посадят за кражу лимина, да и к тому же нас просто никто не воспринимает в серьез. Собственно на наше счастье, иначе мы бы уже давно сидели в камере.
– Сдается мне, что тут, что-то не чисто. Если лимин дар человечеству, благодаря которому наша жизнь стала гораздо лучше и проще, то зачем его так прятать?
– Ну, ты ведь помнишь закон Брейма? Он гласит, что из лимина можно сделать абсолютно все, вот собственно говоря, и ответ на твой вопрос. По той же причине, что на улицах бесплатно не раздают боевые посохи.
– То есть, вся проблема в несовершенстве общества?
– Точно.
– Может, ты и прав, – Норберт слегка поник, – что же нам делать?
– Я бы предложил просто бросить эту затею, но прекрасно знаю, что ты не согласишься, поэтому думай сам.
– Спасибо за поддержку.
– Вот вы где! – Навстречу друзьям шла юная леди в дорогом белом платье тесненным кружевами и тканевой шапочкой на голове. Её светлые волосы были перевязаны белыми лентами, закреплявшими сложную прическу, на которую явно ушло довольно много времени. Её лицо излучало радость и умиротворение и, пожалуй, она была единственной, кто заставлял Норберта улыбаться, впрочем, как и Рудольфа.
– Ты же знаешь Астрид, что мы очень занятые и серьезные люди, – сказал Норберт.
– Как же я могла об этом забыть, – Астрид начала смеяться. – Надеюсь, я вам не сильно помешала.
– Собственно, мы как раз закончили одно важное дело.
Возможно, не появись Астрид в таком удачное время, Норберт предпринял бы, что-то еще, но теперь трое друзей просто на просто последовали по направлению своих домов. Очередная попытка раздобыть лимин с треском провалилась, но Норберт почему-то был просто уверен, что камень вот-вот попадет к нему в руки и у него уже даже зрел новый гениальный план.
***
Перчатки сидели буквально как влитые и были даже лучше предыдущих. Правда, стоит отметить, что прошлые модели были созданы из настоящего лимина, а не из набора уже готовых векторов. Но то ли на фабриках действительно научились делать все на совесть, то ли я просто перестал придираться по пустякам. Помимо перчаток, я взял с собой векторные очки, а также подарочную векторную карту, которую я собрал буквально перед выходом.
После схватки у шахты, лимении похоже больше не появлялись в окрестностях. Главное, что бы это не было затишье перед бурей, а то я все-таки еще не готов к реваншу. Магазинчик был уже закрыт, однако свет еще горел. Я несколько раз постучал в дверь и стал ждать.
– Открыто, – проинформировал меня знакомый голос, и я вошел в помещение. – Иди сюда, я сразу обработаю твою руку.
Эльна сидела на коврике перед низким столиком и готовила какую-то смесь в миске. Как только она мне это сказала я, наконец, вспомнил, зачем я собственно сюда пришел. Эльна с утра сломала мне правую руку, но когда я работал с векторными картами, то не чувствовал боли и более того даже забыл про этот инцидент.
– Да вроде все в порядке, – я закатал рукав, и сел рядом с Эльной демонстрируя ей свою руку.
– Да быть этого не может! – Эльна стала внимательно изучать место перелома, однако так и не смогла ничего найти, словно его и вовсе не было. – А ну да, я же имею дело с великим Робертом Бреймом, так что мне в пору удивляться и хлопать в ладоши. Наверное поэтому ты такой самоуверенный, – я так и не понял, был это комплимент или оскорбление.
– Интересно, а зачем я сюда вообще пришел?
– Ну, это у тебя надо спрашивать, разве нет? – Эльна бросила на меня коварный взгляд, и я машинально слегка отодвинулся от неё.
– Собственно, это вы меня пригласили.
– Согласна, однако, раз уж ты сам пришел к девушке, тебе и действовать, – я был крайне запутан. Мне и так хватало раздумий, а тут мне еще предстояло гадать, что именно эта леди хочет от меня.
– Ладно, вижу, ты какой-то совсем робкий, вставай, и пойдем в соседнюю комнату, – Эльна сказала это командным голосом, от чего мне стало еще более не по себе.
– А что там в этой комнате? – я с опаской посмотрел на дверь, выполненную в восточном стиле.
– Как что, спальня конечно, – ответ был настолько неожиданным, что я даже не знал что сказать.
– Думаю, спать еще рановато, – попытался я блеснуть своим искромётным юмором.
– Да Роберт, с тобой очень скучно, ладно шучу, там тренировочный зал. Ты ведь помнится, хотел стать сильнее или я неправа?
– Было бы не плохо.
– Ну, тогда пошли.
За дверью действительно оказалось нечто напоминающее зал, в котором? впрочем, кроме мата на полу ничего и не было. Словно поняв смысл моего скептического взгляда, Эльна сказала:
– Этого более чем достаточно, инвентарь лежит за той дверью, – она указала на секцию стены, которая как я понял, должна была отъезжать в бок.
– Думаю, нет смысла тратить время, так что давай сразу приступим.
Эльна встала в боевую стойку и поманила меня рукой. Я достал из пальто очки и, надев их, тоже занял некое подобие стойки.
– Нет, так не пойдет, зачем тебе очки?
– Это мое оружие.
– Я могу их нечаянно повредить, так что будет лучше, если ты их снимешь.
– Если я их сниму, тренировка утратит часть своего смысла. Может все-таки начнем?
– Ладно, как скажешь.
Эльна решила более не тянуть и сразу перешла в наступление. Скорость и пластика её движений была поразительна. Она явна, не обладала какими-то нечеловеческими способностями, как мой недавний противник, но ей это словно было и не нужно. Её ладони рассекали воздух, стараясь задеть жизненно важные точки моего тела. Я едва-едва успевал уходить и проводить некоторые подобия атак, которые не имели абсолютно никакого успеха. Я сосредоточился на использовании силы перчаток по минимуму, создавая слабое поле для успешного парирования и мягких атак.
– Как я и думала, эти перчатки несомненно волшебные, однако…– Эльна начала движение вправо, и я уже собрался было блокировать очередную атаку, но тут она сделала неожиданный рывок влево и, заломив мне руку, бросила меня на пол.
– Однако твои движения слишком предсказуемые. Мне хватило всего несколько атак, чтобы понять, что очки позволяют тебе читать направления атак. Такие знания ничто при отсутствии опыта, да и к тому же твои атаки просто безобразны.
– Ну, я не воин, в конце концов, к тому же я не атаковал.
– Почему? Я должна увидеть, на что ты способен.
– Думаю это не лучшее решение.
– Чушь, просто покажи мне свой лучший удар.
Я сделал несколько движений пальцами, и с моих перчаток сорвалась молния. Глаза Эльны расширились, она понимала что не успеет увернуться. Впрочем, я оборвал поток перед самым соприкосновением с её прекрасным лицом.
– Что это?! – Эльна выглядела немного шокированной, но оно и понятно, еще немного и ей бы настал конец.
– Это одна из моих атак, – я щелкнул пальцами, и моя перчатка покрылась голубым пламенем, – например, такой удар обладает температурой в триста градусов.
– Опасные штуки, – улыбка вернулась на лицо Эльны, – стало быть, твоя главная слабость это защита.
– Абсолютно, дальше любое прикосновение будет страшнее обычной физической атаки.
– Пожалуй, хотя и прикосновения тоже стоит потренировать. Честно сказать затрудняюсь с выбором программы обучения, так как понимаю, что ты не можешь использовать весь потенциал.
– Это не важно, мне нужно научиться обходиться минимумом и набраться опыта, – во мне проснулся боевой задор, похоже, я снова начал верить в свои силы.
– Да будет так. Продолжим тренировки с понедельника, я пока я подумаю над планом занятий.
– Не думаю, что нам нужно, что-то необычное.
– О нет, за то, что ты заставил меня дрожать, я с тебя семь потов спущу, будь уверен. Ты еще пожалеешь, что связался со мной, – лицо Эльны озарила победная улыбка.
– А не боитесь, что я вас убью?
– Думаю, ты не сможешь, я слишком красива.
– Тогда если я вас все же убью, то можно будет считать, что я преодолел все предрассудки и сомнения.
– Пожалуй, хотя выбирать жертв тоже стоит с умом.
– Это не для меня, я привык, просто уничтожат все на свое пути.
– Рано или поздно тебе может не хватить огневой мощи.
– Тогда это будет означать поражение, а я ненавижу проигрывать и сделаю все, чтобы это не случилось.
– Кажется, я начинаю понимать….
– Понимать, что?
– Не важно. Ладно, на сегодня все, прошу вас покинуть этот дом.
– Так официально, что даже страшно стало, – ответа не последовало, Эльна покинула зал, оставив меня там одного.
Я вышел в парадную и уже собрался уходить, но вспомнил про подарочную векторную карту. Я собрал её специально для Эльны, это было ожерелье из какого-то редкого состава. Делать такие штуки меня научила дочь Байрона, она говорила, что они весьма красивы и никого не оставят равнодушным. Подарки не были моим коньком, но я полностью доверял ей. Я положил карту на столик и отправился домой.
Добравшись до своего особняка, я завалился на кровать и прикрыл глаза. Если подумать, я так устал за эту неделю, что мне нужно было просто отдохнуть, однако завтра предстоял один из самых сложных дней, который должен стать отправной точкой в нашей войне, начиная с этого момента, дороги назад уже не будет.
Я встал с кровати и сел за рабочий стол. В такие моменты совершенно не хочется спать, так что остается только одно, творить. Я достал из ящика стола свои записи и сверяясь с чертежами начал сборку.
Глава 7
Вдохновение всегда рядом с нами, просто мы предпочитаем его не замечать
Ведь тогда нам придется что-то делать
Норберт проворочался всю ночь, так толком и не уснув. Предвкушение долгожданной победы так щекотало его сознание, что он не мог сдерживать улыбку. Обычно ответ оказывается настолько прост, что становится непонятно, то ли считать себя дураком, то ли смириться с тем, что на самом деле этот мир настолько прост, что для познания всех его тайн мозги вовсе не нужны. К счастью Норберт смог найти еще один ответ который не порочил ни его чести, ни чести окружающего мира. Ответ действительно был очевиден – просто в этой жизни не интересно добиваться всего с первой попытки. Жизнь это бесконечная битва, максимальная ставка в которой наша жизнь и наша гордость. Это было еще одно отличие Норберта от Брейма, поскольку Брейм считал, что самая крупная ставка – это жизнь любимых. Хотя впрочем, если учесть тот факт, что самый любимый человек Роберта Брейма – это собственно сам Роберт Брейм, становится понятно, что при разных исходных данных они в итоге оба приходят к одному и тому же выводу, единственна ценная жизнь – это твоя жизнь.
Позавтракав и одевшись, Норберт покинул резиденцию Герцев и отправился на встречу с Рудольфом. Сегодня им предстояло посетить ряд лавок, где они закупят все необходимое для вечерней вылазки. Верный друг Норберта похоже не разделял его энтузиазма, но поскольку никакого более интересного занятья у него все равно не было, он был не против очередной авантюры. Ближе к обеду все магазины были посещены и двое друзей отправились в резиденцию Герцев готовиться к вылазке.
***
Ночь вдохновенья, ночь открытий, рассвет триумфа, рассвет фантазии, полдень победы, полдень на улице. Похоже, сегодняшняя ночь была одной из самых прекрасных за последнее время, а может и за всю мою жизнь в целом. Я плел вектора лим до тех пор, пока в мою дверь кто-то не постучался, вырвав меня из мира открытий.
Закрепив контур, я отправился открывать дверь. На пороге стояли Ивия, Ваан и что самое интересное Марибела. Судя по яркому свету солнца на улице уже было, что-то около двенадцати часов.
– Добрый день профессор Брейм, вы сегодня как-то странно выглядите, – Ивия внимательно изучала мое лицо.
– Да и что же во мне странного? – я как обычно приветливо улыбался.
– Не знаю….вы какой-то….счастливый, что ли.
– А вот оно что, наверное, это все потому, что я провел ночь с самой прекрасной девушкой, – когда я сказал это, выражение лица Марибелы как-то очень сильно изменилась, и её улыбка, которая так прекрасно играла в лучах солнца, резко потускнела, – и имя этой девушки «вдохновение», – закончил я свою фразу и на удивление вернул тем самым прекрасное лицо Марибелы в лучезарное расстояние.
– Да, похоже, мало вам надо для счастья, – Ваан смерил меня взглядом, а затем улыбнулся. – Пожалуй, я даже завидую вам.
– Последний человек, который мне завидовал, плохо кончил, так что не советую идти по его стопам. Я так подозреваю вы все ко мне?
– Да, профессор Рольц сказал, что мы все вместе должны, что-то обсудить, – Марибела попыталась сделать серьезное лицо.
– Да, только вот я думал, что кроме Денниора, ребят и Кристо больше никто не придёт.
– Ну, мы ведь все в этом деле.
– Это уж вам виднее. А когда будут остальные?
– Мы решили, что будет неплохо посидеть в некотором подобии семейной обстановки, поэтому они подойдут через пару часов, а мы тем временем накроем на стол, – Марибела снова улыбнулась, потом заметно помрачнела. – К тому же это единственная возможность почтить память Эрика, все-таки завтра после похорон нам следует вернуться в университет и провести занятия.
– Ясно, тогда располагайтесь, а мне надо сходить на почту. Да кстати, а как вы нашли мой дом?
– Денниор сказал, где он должен приблизительно располагаться, а с учетом его размеров найти его было не так уж и сложно.
– Да, этот дом настоящая резиденция, – Ваан вошел внутрь оглядываясь по сторонам.
– Да, он принадлежал семье Лавлейс, но потом они уехали отсюда и можно считать подарили его мне.
– Весьма неплохой подарок, – Ивия тоже решила осмотреться, – а что вас связывало с этой семьей?
– Я собирался стать её частью, ну а теперь мне пора.
Я вышел на улицу, и отправился к почтовому отделенью, молясь на то, чтобы его никуда не перенесли. Погода заметно улучшилась за последние несколько дней. Тепло вновь вернулось, и похоже сентябрь все же порадует нас солнечными деньками. Я невольно натянул очки и выставил рассеивание излишнего света. Если подумать, в такую погоду каждый был бы рад подобному приспособление, быть может, стоит изобрести, что-то подобное для общего пользования? Впрочем, я и забыл, что больше не изобретаю для других, а у меня самого уже есть подобное приспособление.
Почта действительно не стала менять место своей дислокации, что сильно меня обрадовало. Неужели меня ждет хороший день сегодня? На удивление, мне даже не пришлось стоять в очереди, и уже буквально через пять минут я передал свою бандероль на отправку. В ней содержалось несколько бумаг с различными графиками и пара векторных карт. Посылка предназначалась моему старому знакомому, с которым мы вместе учились в гимназии и как мне кажется, были весьма дружны. Все выглядело так, будто я решил поделиться некоторыми теоретическими расчетами, но на самом деле в этой посылке содержался очень важный секрет. Одна из векторных карт с изображением стола была создана лично мной. В одном из ящиков этого стола лежало письмо, которое я также запаковал в эту карту. Фокус заключался в том, что при досмотре нет возможности активировать карту, так как иначе не будет возможности вернуть её в исходное состояние, а большой древесный стол очень проблематично доставить.
Я посылаю подобные письма нескольким своим друзьям уже около года. Сейчас у меня как раз возникла проблема с лимином, так что было самое время наладить старые связи, а заодно узнать о мировой обстановке. В частности меня интересовала любая информация об ордене «Шести теней». У меня уже были некоторые догадки по поводу их способностей, но все же любая информация вряд ли окажется лишней. То, что раньше казалось не более чем игрой, теперь превратилось в гонку за выживание, а чем меньше ты знаешь о местности, тем меньше шансов на победу.
– Простите, а вы случайно не Роберт Брейм? – вопрос принадлежал студентке одного из столичных колледжей (об этом я мог судить по её форме), выглядела она надо сказать довольно мило, хотя конечно тягаться по этому показателю с Равильей или Эльной она не могла.
– Да, я Роберт Брейм, а вы юная леди? – они там, в столице все леди, а судя по материалу из которого сделана её форма, она леди в самом глубоком смысле этого слова.
– Эмилия де Кюстин, – а никто и не сомневался. Девушка отвесила легкий поклон и мне пришлось сделать тоже самое.
– Вы ведь автор Теории Брейма и учебника о ней, правильно?
– Ну, в общем да.
– Преподаватели говорят, что эта книга ничто иное как наживательство на чужих изобретениях, но по моему она в отличии от многих учебников написана с душой и её действительно приятно читать, хоть это и профессиональная литература, – мои глаза чуть не вывалились из орбит.
– Что-то не помню, чтобы в книги я упоминал чужие изобретения, и уж тем более наживался на них.
– На самом деле там присутствует целый ряд изобретений. Перчатки Байрона, Очки Гертрара, технология векторных карт за авторством Эванса, – так, стоп….ну допустим, у Байрона был некоторые аналог векторных перчаток, но кто такой Гертрар и Эванс, и какое отношение они имеют к векторным очкам и картам соответственно?
– То есть вы, мисс Кюстин, хотите сказать, что векторные очки изобрел некто Гертрар? – видать мое «мисс» слегка смутило Эмилию, потому, что она сначала было, запнулась, но потом все же ответила на мой вопрос.
– Да, векторные очки изобрел Франсуа Гертрар, об этом можно прочитать в любом учебнике.
– Простите, а у вас случайно нет такого учебника?
– Эмилия, разве тебя не учили, не разговаривать с незнакомцами? – фраза принадлежала преподавателю, которая судя по всему, вела за собой экскурсию (так вот откуда тут взялась леди из столицы). – Ох, вы же Роберт Брейм, автор запрещенного учебника, – автор чего?!
– Не слышал, чтобы мой учебник запрещали.
– Там слишком много противоречий, так что было принято решение заменить его чем-то более доступным, думаю, вы еще слишком молоды для подобных трудов, – преподаватель дружелюбно улыбнулся. Я попробовал изобразить улыбку в ответ, но вряд ли у меня это хорошо получилось.
– Стало быть, у государства появились новые герои.
– Если вам так будет угодно. Ладно, нам пора идти, все ваши сувениры уже отправлены в отдел доставки, – ах да, конечно, разве могут всякие леди и господа таскать с собой тяжелые сувениры, да и зачем, если есть почта. Я пожелал, чтобы на обоз с их вещами напали грабители и забрали все их вещи себе.
Все-таки чудес явно не бывает и даже если день начался с неплохой ноты, это лишь означает, что скоро будет, что-то очень плохое. Хотя, если подумать, Байрон уже говорил мне об этом, просто тогда я его не слушал, да и, по сути, мне было не интересно. Если я не ошибаюсь – это называют утопией, а в ней, как известно, нет места, таким как я. Впрочем, если подумать, существует вероятность того, что я действительно использовал в книге чужие изобретения, а мне просто лишь кажется, что все это придумал я. Никто ведь особо не удивится, если окажется, что я законченный псих. Если хорошенько подумать, я ведь ничего толком не помню про дочь Байрона, но утверждаю, что она была. Хотя чувствую, что здесь все гораздо сложнее, и простой игрой воображения мне отделаться не удастся. Слишком уж много всего происходит вокруг, чтобы говорить о том, что это не правда. Не странно ли, что военные, правительство и орден «Шести теней» начали действовать практически в одно время? Посему следует, что где-то что-то готовится. Поэтому появление лимений в городе, мой перевод сюда, смена учебников в столице, действие темного ордена, все это не просто случайности, а самая настоящая закономерность.
По дороге домой я все же постарался насладиться приятной погодой, и надо сказать у меня это почти получилось, но как только я увидел перед собой свой старый-новый дом в голове мелькнули болезненные воспоминания о той, казалось бы, совсем другой жизни.
***
– Да, я тебе серьезно говорю, у меня почти получилось, это просто обязано работать, – Юнелия смеялась так, словно я рассказывал какую-то очень смешную шутку, чем буквально рубила на куски мое самолюбие.
– Прости, просто ты всегда делаешь такое лицо, что я ни могу не смеяться, – Юнелия наконец успокоилась, и стала внимательно смотреть на меня.
– Что такое?
– Я вот всегда думаю, кого ты больше любишь меня или свои расчеты? – Юнелия сделала серьезное выражение лица, но по её глазам было прекрасно видно, что этот вопрос не такой уж и серьезный, потому, что она знала на него ответ.
– О чем ты спрашиваешь? Конечно, мне нравятся бесконечные подсчеты – это так прекрасно, – я ехидно засмеялся.
– Вот смотри мне господин Брейм, выйду замуж за другого, тогда тебе уже будет не до шуток. Вечно ты пытаешься меня как-нибудь обидеть или оскорбить.
– Я? Оскорбить? Да никогда в жизни, – я обнял Юнелию и крепко прижал к себе. – Ты ведь прекрасно знаешь, что я люблю только тебя, а все остальное лишь для того, чтобы потешить мое самолюбие, – Юнелия тоже крепко меня обняла и, подняв голову, кверху стала смотреть мне в глаза.
– В такие моменты мне лишь хочется понять, насколько твои слова серьезны.
– Тогда почему бы нам не поискать ответ в спальне?
***
Прошлое штука упрямая, как бы ты не хотел, ты не можешь его исправить. Иногда, кажется, что вернись ты на какой-то время назад, обязательно прожил бы жизнь по-другому, но так ли это? Были бы мы счастливы, если бы все время пытались исправить любые оплошности и получить максимальную выгоду из ситуации? Сколько бы раз я не начинал свою университетскую главу сначала, все равно итог был бы один и тот же. Я бы сотни раз влюблялся в Юнелию и сотни, раз она бы разбивала мое сердце, и я вновь возвращался к своей нынешней жизни. Почему? Ну, просто потому, что я действительно любил её, и сколько бы ненависть не пожирала мою душу, в конечном счете, тогда я был счастлив, а она была единственной, кто дарила мне счастье. Это все тоже, по сути, наука, в которой все решают законы и аксиомы. Я ненавижу её, возможно, я убью её при личной встречи, но все же я благодарен ей за то время, а так же за то, что она убила во мне глупую веру в человека и значащие слова.
Я открыл дверь и вошел в дом. Откуда-то с кухни доносились удары ножа. Я снял обувь и не спеша отправился на зов клинка.
– Роберт, хорошо, что ты вернулся, скажи мне, а где и что у тебя разогревает еду? – Марибела практически поставила меня этим вопросом в тупик, так как подобной штуки в моем доме просто не было. Раньше здесь находилась печь, но я заделал её из соображений безопасности. Также нами с Байроном была запатентована технология нагрева металлических дисков, которые заменяли печь, но и такой штуки за ненадобностью у меня не было.
– Кто изобрел векторные очки и перчатки?
– Что? – я, явно озадачил Марибелу больше, чем она меня.
– Я спрашиваю, кто изобрел векторные очки и векторные перчатки?
– Роберт Брейм, – ответила на мой вопрос Ивия, которая что-то старательно нарезала.
– Ну, значит, по крайней мере, я еще не совсем сошел с ума.
– А что случилось? – спросил Ваан.
– Мне сегодня довелось познакомиться с одной экскурсионной группой из столицы. Так вот, похоже, там все уверены, что единственная моя заслуга – это запрещенная книга.
– Запрещенная книга? – с каждой моей фразой Марибела понимала, все меньше и меньше.
– Мой учебник, судя по всему, запрещен везде кроме этого города.
– Что-то я ничего не понимаю, – Марибела села на стул, так ей, очевидно, было проще думать.
– Байрон как-то давно говорил мне об этом, и судя по всему это началось. Вот скажите мне, что такое утопия?
– Нечто идеальное, – сказал Ваан.
– А по отношению к государству?
– Место, где все живут в равенстве, – ответила Ивия.
– Вот, к сожалению, все думают также. Большинство уверено, что утопия заключается в равенстве, к которому и надо стремиться. Именно эту иллюзию и поддерживает наше государство во главе с королем. Они пытаются создать иллюзию равенства.
– Абсолютно не понимаю, как это связано с учебником, – мозг Марибелы готов был взорваться.
– Да очень просто, если на сцене появляется персонаж вроде Байрона или Брейма, люди начинают, либо возносить его, либо завидовать ему, либо ненавидеть его. Таким образом, рушится все равенство, люди начинают видеть кого-то над собой, начинают стремиться к лучшему. У многих есть кумиры, которые задают высоты, желаемые для достижения. Однако теперь представьте, что этих кумиров нет, и все абсолютно равны. Эволюция на этом останавливается, а народ превращается в стадо овец. Ведь любое пасущееся стадо – это, по сути, утопия, и таким стадом, как известно способен руководить один человек с небольшой упряжкой собак. Так вот, именно это сейчас и происходит, король строит утопию, где нет места героям, и нет места кумирам, есть только стадо и так называемая утопия. Равенство ведет не к счастью, а к деградации и полному вырождению. Лимин ни что иное, как дар этой утопии, а люди, множество людей ни что иное, как творцы счастья. Не один человек, а все, каждый может создать чудо. В Утопии нет места таким людям как Байрон и Брейм, только и всего.
– Но разве классовые различия это хорошо? – мои доводы явно не убедили Марибелу.
– Это не просто хорошо, это прекрасно. Я являюсь живым примером того, что класс ничего не решает. Именно мое стремление обойти все эти предрассудки, позволило нам всем пользоваться благами, которые дарует лимин.
– Роберт, но ты не самый удачные пример, такие люди рождаются очень редко.
– Такие люди не рождаются вообще, однако это не значит, что у людей не может быть каких-то других полезных для мира способностей. Мы создали общество, города, блага – только потому, что стремились улучшить свою жизнь, приблизив её к идеалу, но этот идеал не имеет ничего общего с утопией и равенством, наоборот, человек каждый раз пытается превзойти сам себя и только это единственный правильный путь к вершине творения.
– В некотором роде получается, что нам повезло, едва родившись остаться без родителей и скатиться в самые низы? – взгляд Ваана был весьма скептичен.
– Через какое-то время, когда мы одержим победу, ты поймешь, что я был прав. А будь ты каким-нибудь Вааном де Кюстин, ты бы сейчас сидел в своей замкнутом «высшем обществе» и верил в то, во что тебе говорили бы верить. Если ты считаешь, что слепота – это счастье, то дело конечно твое. Высшее общество полно ограничений, чем меньше у тебя этих ограничений, тем ярче свобода.
– Вы переходите от крайности к крайности профессор Брейм, я говорю, что всего лишь неплохо было бы жить вместе с семьей, только и всего.
– Неплохо прикрываться словами, а жить с семьей или без семьи, главное слово тут «жить». Именно жить, а не существовать. Если ты так хочешь семьи, то ты просто должен её создать, а не тешить себя мыслями о том, что было бы неплохо родиться в кругу близких людей. Ты должен сам сотворить свое счастье. Да, возможно тебе не повезло, и ты родился вообще без основы, но тем больше путей к творчеству, все зависит от примитивности взгляда. Если ты родился и живешь, то все остальное уже не так уж и важно.
Я подошел к Мариебеле и изучив куски мяса, которые очевидно она и хотела довести до съедобного состояния поставил над ними руку и сложил структуру, после чего мясо мгновенно поджарилось.
– Обычно я делаю так, – я улыбнулся и сел за один из стульев. – Если еще, что-то нужно будет сделать я к вашим услугам.
Я прикрыл глаза и попытался сосредоточиться на анализе происходящего. Пока я не совсем улавливал связь между событиями, казалось, что каждый играл в свою игру, но ведь в конечном итоге у каждого примерно одна и та же цель, так что надо постараться предугадать следующие ходы моих оппонентов, количество которых с каждым разом только увеличивается и увеличивается.
Мои гости продолжали суетиться, словно поставили целью поразить кого-то своим мастерством. Впрочем, все, что касается еды меня вряд ли можно чем-то удивить, бывали времена, когда я питался не хуже любой знати. В какие-то моменты я чуть было не проваливался в мир грез, однако каждый раз мне удавалось в последнюю секунду побороть сонного демона и вернуться к своим размышлениями.
В моей голове рождалась весьма любопытная структура, которую я непременно должен был собрать. Через час или больше, суета, наконец, была закончена и ко мне пожаловали оставшиеся гости. В их числе я увидел, как ожидаемых мною Эльбита, Денниора и Кристо, так и совсем лишних Равилью и Лорен. После непродолжительного приветствия мы сели за длинный стол, которому, наконец, нашлось применение, и начали трапезу.
– Да, хороший у тебя дом, Брейм, – Кристо разглядывал комнату. – Странно, что половина преподавателей и все студенты живут в общежитиях загородом, а ты живешь практически в центре, так еще и в таком большом доме.
– Ну, я все-таки Роберт Брейм, так что мне иногда перепадают весьма щедрые подарки.
– Да уж, раньше я завидовал Эльбиту, Марибеле и Эрику у которых есть собственные дома, а теперь мне, похоже, придется завидовать тебе, – при упоминании Эрика обстановка стала немного напряженной, но меня больше заинтересовал тот факт, что Эрик жил в отдельном доме, откуда у человека без семьи мог взяться дом? Если у человека нет фамилии – это значит, что он относится к самому низшему классу, и соответственно рос без родителей.
– У Эрика был свой дом? – мне было как-то наплевать на ухудшение или улучшения обстановки, сейчас мне нужны были недостающие кусочки головоломки.
– Да, я сам поначалу удивился, однако, как оказалось это связано с его родственниками, его родители погибли, однако у него был какой-то дядя, который и подарил ему на совершеннолетие один из принадлежащих ему домов в черте города, а точнее на окраине, – Денниор все-таки действительно не зря был капитаном этого мини отряда, голова у него варила хорошо.
– Какой-то дядя, объяснение не самое лучшее.
– Согласен, но он действительно его родственник, я сверялся с бумагами в двух разных архивах, – на самом деле все это доказывало лишь то, что Эрик был весьма непрост, раз была проделана такая работа по замене бумаг.
