Вильгельм Кюхельбекер
Кассандра

 
Но без отдыха и там,
Вечно в скорби безотрадной,
Вечно течь твоим слезам!"
 
 
Так голос матери от сладостных мечтаний
К суровой истине Кассандру пробуждал.
Вотще прекрасный бог, ко мне простерши длани,
Любовию ко мне размученный, рыдал!
Вотще забыл Олимп, и блеск, и пир нектарный,
Пеан младых камен и радости искусств, —
Он не рождал в моей груди неблагодарной,
Не обретал в ней чувств!
Почто дерзнула я в надменности безумной,
Презрев его мольбу,
В немую ночь, когда утихнул город шумный,
Вступить в Латоев храм и вопросить судьбу?
Калхас
Сын громовержца, всевидящий, чудный,
Тайны твои не для смертных племен!
Горе тому, кто глядит безрассудный
В черную ночь нерожденных времен!
 

Кассандра

 
Горе, горе мне несчастной!
Он на смерть мою притек!
Горе, горе мне изрек
Страшный мститель, Феб ужасный!
"Тебе грядущее вручаю, —
Так мне поведал гневный глас,—
Завесу мрака с бренных глаз
Тебе на пагубу снимаю!
Глагол, напрасный для глухих,
Для Трои будь зловещей птицей,
Стыдом и смехом для родных,
Моею жертвою и жрицей!"
Тогда восколебался храм,
И вздрогли основанья града,
И я побегла по стенам,
Восторга полная менада!
Обратитесь в две реки,
Потухающие очи!
Лейтесь, вопли, в лоно ночи!
Плач отчаянный, теки!
Помяни отчизны край,
Помяни святые бои,
Над паденьем древней Трои,
Неутешный, возрыдай.
Я вотще будила их!
Я вотще их гибель знала:
Брань их кости разметала.
Зевс-каратель их постиг!
 
 
Вотще я в трепете пророческого страха,
Когда блистательный доспех
Супругу принесла младая Андромаха,
Провидела сосуд его родного праха, —
Ах! я в слепой толпе рождала только смех.
И он, как зрелый клас, косою пораженный,
Он пал незапно ниц —
И труп кровавый, искаженный
Отчаянный Пелид помчал вокруг бойниц!
Но и быстрого Пелида
Кара мимо не прошла;
Неизбежная стрела,
Длань предателя Парида
Смерть в его послала грудь,
Указала другу путь
В царство бледного Аида!
Гость в Приамовых стенах —
Новый щит троянских башен,
Всеми прелестьми украшен,
С тихим пламенем в очах,
Он стоял пред Поликсеной
И, опутанный изменой,
Пал, божественный, во прах!
 
 
Так! тогда и я впервые
Познала тебя, любовь!
Кудри пышно-золотые,
Взоры сердца, сладость слов,
На устах живая радость,
Расцветающая младость,
Сила в смелых раменах,
Нежность к ней в душе столь бурной,
Над Патрокловою урной
Скорбь в полуночных слезах —
Все в нем, все обворожало!
Но из пасмурной дали
Уж эриннии текли!
Мне мучительное жало
Перси вещие терзало!
Неотступная боязнь
Среди дней беспечно-ясных
В гулах песней сладкогласных
Мне его вещала казнь!
О место святое! тебя узнаю;
Мне в грозное, полное муки мгновенье
Явило тебя роковое виденье!
Увы! я над гробом Ахилла стою!
Завидна участь Поликсены,
Латоев жрец! Ножом твоим