Виктория Владимировна Дорофеева
Странные люди, порой великие

Глава 19

Грохот донёсся из библиотеки. Мирослав и Паланиратий, переглянувшись, быстро побежали туда, оставив застывшего на полуслове Палиуса у алтаря. В груде упавших с полок книг, лежало окровавленное тело худощавого существа в грязной одежде, и почти не дышало.

– Ева! – выкрикнул Мирослав, быстро разгребая завал, и поднимая на руки истерзанное тело молодой девушки.

– Дышит? – подбежал Паланиратий. – Нужно положить на пол, вдруг сломано что.

Мирослав вцепился в тело Евы, и посмотрел на Паланиратия испуганным взглядом.

– Слышишь? – ударил Паланиратий его по щеке. – Приди в себя! Нужно положить!

– Нет – прижал Еву ещё сильнее к себе Мирослав. – Я не отпущу…

– Чего разорались? – доковылял, наконец, до библиотеки Палиус. – Ох! – воскликнул шаман, увидав Еву. – Что с тобой случилось такое, девочка?!

– Да, положи ты её, наконец! Нужно осмотреть! От объятий мало толку! Вот же упрямый! – попытался вырвать Еву из рук Мирослава Паланиратий. – Ну, держи, тогда! Пусть умирает! – всплеснул он руками, когда не получилось.

– Ты это… парень, надо хоть посмотреть, что с ней – упрашивал Мирослава и Палиус. – В крови вся…. Не хорошо. Ты бы положил аккуратно.

Взглянув на окровавленное лицо Евы, Мирослав с трудом насмелился опустить её тело на пол, будто в таком состоянии, она могла щёлкнуть пальцами и исчезнуть. Почему-то казалось, что если держать Еву крепко, то она не сможет раствориться в воздухе. Но, здравый смысл, всё-таки, победил, и Мирослав, отойдя чуть дальше от наваленных книг, положил Еву на толстый ковёр, а сам опустился на колени.

– Наконец-то! – присел рядом Паланиратий, и начал аккуратно ощупывать тело.

– Это ненадолго! – широко открыла Ева глаза, и чуть подпрыгнула. – Ненадолго! Он очнётся и будет очень зол! – попыталась она сглотнуть подсохшую кровь во рту.

– Тихо… – обнял Мирослав голову Евы, и положил обратно на пол. – Успокойся.

– Дитя – выдохнул Паланиратий. – Сначала приведём тебя в порядок, а потом разберёмся…

Ева снова потеряла сознание, и в комнате повисла тишина. Такая густая, что можно разрезать ножом.

– Так… – решил разрядить обстановку Палиус. – Если кости в порядке, может, отнесём девочку на кровать?

– Это ты виноват! – прошипел Мирослав, опустив голову Евы из рук на пол. – Ты отпустил её!

– Прекрати, парень – тяжело вздохнул Паланиратий. – Будто смог бы хоть кто-то из нас удержать Еву…

– Но ты был рядом! – подпрыгнул Мирослав на ноги, и схватил Паланиратия за ворот рубашки. – Видел, в каком она состоянии! Почем сразу не сказал?

– Да ты себя видел? Ходишь, словно неживой! Прислушиваешься к каждому шороху! – выкрикнул Паланиратий в ответ. – И к тому же, я помедлил лишь пару часов! Ева была сама на себя не похожа…

– А теперь, похожа?! – махнул Мирослав головой в сторону лежащей Евы. – Я просил сообщать, как только появится! Ты обещал!

– Может, уже прекратите орать?! – вмешался Палиус. – Как собаки между собой! Гав да гав! Девочку, говорю, на кровать унесите! Я бы и сам, да спина не позволяет.… Пойду, чай сделаю ей. Очнётся, всё полегче будет.… Два короля, называется! Будто криком можно исправить случившееся – ворчал он себе под нос, ковыляя за своим рюкзаком.

***

Презренно смотря на очередного пришедшего по приказу Мирослава, врача, Палиус тяжело вздыхал.

– Девушка просто спит, Ваше Величество – разводил руками врач. – Повреждения на теле не несут за собой тяжёлых последствий, по моему мнению.

– Третий день?! – злился Мирослав, измеряя шагами комнату.

– Да что ты мельтешишь постоянно?! – подпрыгнул со стула Паланиратий, когда врач вышел из комнаты. – Успокойся уже! Ну, спит и спит! Чего делегации собирать? Будто доктора имеют представление об её состоянии!

– Может, ты имеешь понятие, дядя? – подойдя к Паланиратию, и схватив его за ворот рубашки, прошипел Мирослав. – По чьей вине Ева в таком состоянии?

– Я показал тебе всё! – вырвался Паланиратий. – Имей совесть, парень! Моё терпение не безгранично!

Эй! – выкрикнул Палиус. – Уймитесь уже! Смотрите, кто проснулся! – указал он на поднявшуюся с кровати Еву.

Мирослав быстро подошёл к Еве, и сильно прижал её к себе.

– Ты аккуратнее! – тихо напомнил Палиус. – Не так сильно…. Ей же больно.

С трудом вытащив одну руку, Ева жестом попросила подождать минутку, и прижала её к спине Мирослава. Паланиратий, посмотрев на Палиуса, пожал плечами, решив, что это намного лучше, чем то, как встретила его Ева.

– Шаман… – пропищала, наконец, Ева, через пару минут.

– Что шаман? – вытер со своих глаз слёзы Мирослав, и приподнял подбородок Евы. – Что произошло? Шаман виноват? Где ты была?

– А что я?! – всплеснул руками Палиус, испуганно округлив глаза. – Да я не видел Еву столько же!

– Можно мне… – поморщилась Ева, пытаясь выбраться из объятий. – Надо поговорить. Брат он…. Когда очнется, будет зол…

– Брат?! – удивился Паланиратий. – Какой брат ещё?

– Шаман… – с трудом сглотнула Ева, и снова попыталась вырваться из объятий Мирослава. – Ты знаешь, кто я…. Помоги… больно дышать.

– Отпусти уже, Мирослав! – выкрикнул Паланиратий. – Прекрати вести себя как ребёнок!

– А! Да-да, я понял! Сейчас принесу от боли! Погоди немного, девочка! – заторопился Палиус, и даже забыл про больные ноги.

– Что произошло? – усадил Мирослав Еву на кровать и обеспокоенно посмотрел ей в глаза.

– Брат… – тяжело выдохнула Ева. – Теперь он зол…. Плохо. Очень плохо, Мирослав – покачала она головой. – Воронка лишь игрушка…. Как бумажный кораблик. Теперь, он не хочет тишины, понимаешь?

– Да кто он такой этот брат?! – подошёл Паланиратий к кровати ближе, и присел возле Евы на корточки. – Объясни толком, дитя!

– На, вот выпей – подбежал Палиус, и протянул кружку с чёрной жидкостью. – На вкус гадость, но помогает быстро.

Ева одним глотком выпила содержимое кружки, и схватила Палиуса за руку, уставившись на него строгим взглядом.

– Шаман… – прошептала она. – Нет времени… нужно собрать всех. Мне нужно…. Брат знает, куда ударить больнее, и мне нужно спешить.… Ты видел меня! Ты знаешь! – быстро щёлкнула Ева двумя пальцами и растворилась в воздухе.

– Чудно! – подпрыгнул Паланиратий. – И что же ты знаешь, Палиус? Кто этот таинственный брат?

– Что ты знаешь?! – схватил Палиуса Мирослав. – Не молчи!

– Да успокойся ты! – оттащил Паланиратий Мирослава. – Уймись, парень! Ты так задушишь его!

Палиус испуганно попятился назад, и вытер лицо ладонью. Он старался забыть странное путешествие и не менее странный разговор со свечением, ведь… это было необъяснимо и пугающе. Тем более, прошло уже много лет, и событий…. Смерть Вистана и Ланартис он и не собирался переживать…. Палиус заставлял себя вставать по утрам только лишь для одной цели – отомстить. Тот, кто их убил, не должен был существовать, и он не мог по-другому. Видя каждый день лицо Вистана в кошмарах, шаман искал способ отомстить, и Мирослав удачно подвернулся под руку. Глупый мальчишка! Именно руками Мирослава Палиус убил Нексияма, и уже хотел было выпить приготовленный яд…. Да, шаман носил его в кармане постоянно. Каждый день, смотря на маленькую баночку с желтоватой смесью, он давал себе ещё один день. Снова и снова…. И когда месть свершилась, он не собирался медлить, но… Паланиратий буквально выбил яд из рук Палиуса, а затем сообщил, что Ева жива…. Так захотелось увидеть эту девочку. А теперь…

– Свечение – прошептал Палиус. – Луч света…. Тот, что был первым.

– Чего? – выкрикнул Паланиратий. – Какой луч? Палиус объясни нормально!

– Да не орите вы на меня! – сжал кулаки Палиус. – Я и объясняю, как сам видел! Луч света… буквально. Ещё до рождения Евы, она говорил со мной. Помнишь зиму тогда?

Паланиратий растерянно кивнул, продолжая держать Мирослава.

– Ну, так вот… – сглотнул Палиус. – Она сказала, что планете конец приходит…. Солнце гаснет, или типа того что-то. Потом, сказал, поможет, так как любопытно стать человеком. Я значения не придал, холод отступил и на том спасибо…. А когда Ева однажды мне сказала, что скоро забудет, вроде как, лично поприветствовала не более…. Я решил никому не говорить, что она этот самый луч, который первый…

– Вообще превосходно! – выдохнул Паланиратий. – Мало того, что наполовину человек, так ещё и это!

– Свет… – прошептал Мирослав, будто на подсознании понимая, о чём речь. – Она свет? А если она свет, то брат это…

– И тогда… свет подпустит брата ближе, ибо пустоте необходимо свечение, а действие не может быть вдали от намерения – подтвердил догадку Паланиратий.

– Слушайте – вытер пот со лба Палиус. – Я всякое повидал, конечно…. Но к такому меня жизнь не готовила. Получается, брат Евы это тьма? Боже…

– Нет, шаман, мы не он – появилась Ева возле двери. – И об этом я напомнила брату. Но, видимо тщеславие или любопытство победили в нём здравый смысл.

– Ева! – вырвался Мирослав из рук Паланиратия.

– Прости – пошевелила Ева пальцами на правой руке, и они засветились очень ярко. – Я не дала тебе выбор в первый раз…. И теперь, боюсь, не спрошу твоего мнения – выдохнула она с сожалением.

– Ты о чём? – подошёл Мирослав ближе, и посмотрел на яркое свечение.

Прикоснувшись к груди Мирослава, Ева нахмурила брови. Ещё секунда, и яркая вспышка ослепила всех присутствующих в комнате. Мирослав кричал от сильной боли, но не мог пошевелиться. Он почувствовал, как пламя проникает, буквально в каждую клеточку, разрывая её на части, а затем, соединяя вновь. Свет погас, и Мирослав упал на колени, совершенно обессилив от боли.

– Прости меня – опустилась Ева на колени, и обняла Мирослава.

– Дитя, что ты сделала? – прошептал испуганно Паланиратий. – Ты же…. Ева, так не бывает! Он ведь, человеком родился…

– Я получила разрешение – помогла Ева подняться на ноги Мирославу. – Отчаянные времена, дядя…. Но, тебе, шаман – пристально посмотрела она на Палиуса. – Тебе я дам выбор. Желаешь ли ты стать хранителем?

– Я? – с трудом сглотнул Палиус. – Это вот, таким как Паланиратий?

– Ну, как дядя, вряд ли. Ты ведь, шаман.… Но, в целом, да – облизнула она губы. – Брат ударит по слабым местам. Желаешь ли ты дожить своё время как человек, оказавшись тем самым слабым местом? Сделав выбор, имей в виду, я приму его, со всеми вытекающими обстоятельствами.

– То есть, если меня убьют, ты за мной не полезешь – появилась на лице Палиуса грустная улыбка.

– Именно – кивнула Ева. – Так что? Мы давно с тобой знакомы, и ты мне нравишься. Предложение моё прозвучит один раз, и передумать нельзя.

– Пожалуй, я откажусь, девочка – выдохнул Палиус. – Смерть твоих родителей сильно подкосила меня. Нету у меня желания проживать вечность с такими воспоминаниями, уж прости. Кто знает, возможно, увижу ещё Вистана на том свете…

– Хорошо – пожала плечами Ева. – Выбор сделан, а теперь приступим…

В ту же секунду, на стене комнаты появилось огромная картинка, словно экран, по которому быстро бежали буквы, и голос Евы, очень громкий и настойчивый:

«В связи со сложившейся экстраординарной обстановкой, несущей угрозу всей существующей ныне, форме жизни, уничтожением планеты хранителей, убийством мирных существ, прошу объединить силы, имеющиеся и новосозданные, для борьбы с врагом, в лице моего брата…. Всех, кто имеет хоть малейшую возможность или желание, рекомендую появиться по указанным ниже координатам для проведения совместного собрания, и обдумывания всех возможных способов ведения войны».

– Уничтожением планеты хранителей? – отойдя от шока, спросил Паланиратий. – Дитя, что ты такое говоришь?

– Да, дядя, она… – опустила Ева глаза. – Прости, я не успела…. Брат меня опередил. Все, кто находился там тогда, тоже…

Разговор прервало появление существ, мало похожих на людей, но видимо, очень даже разумных. Они выстраивались в шеренгу, молча ожидая пояснений от того, кто их собственно, позвал, не обращая внимания на Паланиратия, Мирослава и Палиуса, которые изумлённо наблюдали за происходящим.

Комната быстро заполнилась, и Ева улыбнулась. Самыми последними появились хранители. Точнее те, что ещё остались…

– Хаос есть жизнь – посмотрела Ева на Мирослава. – А жизнь будет бороться. Такова уж наша сущность.

Глава 20

Шаман, без сна и перерывов на обед, варил всевозможные снадобья и чаи. Облегчить боль раненным от метеоритного дождя, на одной из неизвестных человеку планет, или нанести заживляющую мазь потерявшему конечность ящерообразному существу, казалось уже делом привычным. Незои, заботливо спрятанная от «лишних глаз», теперь исполняла роль пункта оказания медицинской помощи.

Мирослав, оставленный исполнять роль короля, чтобы люди ничего не подозревали, внимательно следил за своевременными поставками еды и заказанных Палиусом, всевозможных трав. Такое положение дел его сильно не устраивало, но к просьбе Евы пришлось прислушаться. Спорить с ней было сложно, тем более что появлялась она не часто в покоях короля, абсолютно вымотанная и молчаливая. Так продолжалось много месяцев, пока однажды, она не отключилась, прямо в объятьях Мирослава. Когда, через несколько часов, Ева очнулась, Мирослав решил высказать всё, что накипело за это время.

– И сколько так ещё будет продолжаться? – спросил он, устав от постоянного исчезновения Евы. – Тебе нужен отдых.

– Ты прекрасно знаешь, что сейчас не время – пыталась Ева скрыть тот факт, что от голода трясутся руки.

– Да так постоянно! – сказал Мирослав намного громче, чем хотел. – Ты появляешься, молчишь, снова исчезаешь! Я даже не в курсе, что происходит там у вас!

– Перестань, прошу – вздохнула Ева. – Что происходит? Брат выматывает нас – хмыкнула она. – То в одном месте подожжёт планету, а в другом месте в это же время, галактика замораживается моментально. Как бороться с таким, я не представляю. Играет с нами как кошка с мышкой.… Не спешит показываться, а я не могу обнаружить его. Пытаемся повлиять на климат одной планеты, и получаем по лицу горящим метеоритом…. Вот, что происходит.

– Ладно! – уже не смог сдерживаться Мирослав. – Даже пусть так! Спасение мира и всё такое, это я могу ещё понять…. А теперь, объясни мне, раз ты так занята, как у тебя хватило времени сидеть в очереди среди людей ко мне на приём? Два дня, Ева! Ты просидела там два дня!

– Ну,… к тебе же, и у тебя там что-то важное было – пожала плечами Ева.

– Важное? – ударил стену кулаком Мирослав. – Важное.… Прекрасно знаешь, что это был обычный приём. Я устраиваю их каждый месяц. Раз в месяц, Ева! Ты просидела возле слепого старика два дня! На это время нашлось, да?!

– Он сидел с важной просьбой – спокойным голосом ответила Ева. – Поделился со мной хлебом. Чем его просьбы важнее моих? И к тому же, охранники не пустили меня из-за грязной одежды. Сказали ждать с остальными. Вот я и ждала.

– Ева, ты просто… – пытался сдержать злость Мирослав. – Ну, как с тобой разговаривать? Закрытая дверь проблемой стала, да? С каких пор?

– Мне показалось, что это важно – сглотнула слюну Ева, и нервно улыбнулась. – Ты ведь, можешь им помочь. Вот так просто, взять и помочь. И я не хотела мешать.

– Мешать… – опёрся одной рукой Мирослав о стену. – А чего я хочу, ты ни разу не подумала? Я вижу тебя несколько часов в неделю. В неделю, Ева! Когда у тебя было достаточно времени чтобы поговорить со мной? Вспомни Ева! Я не заслужил тех двух дней?

– Не кричи – поморщилась Ева. – Я прошу тебя…

– Я тоже просил! – ещё громче выкрикнул Мирослав. – Просил появляться, как только будет возможность! И ты согласилась, Ева. Я многого прошу? Но тебе плевать на меня! Зато старик заслужил твоё присутствие, да?

– Ты злишься – подошла Ева ближе к Мирославу, и обняла сзади. – Мне жаль, правда.… Прости, у меня опять не получилось – быстро щёлкнула она пальцами и исчезла.

– Да что ж это такое! – выкрикнул Мирослав, и стёкла в окнах разлетелись на мелкие кусочки.

В этот раз он был зол, как никогда. Мирослав злился на себя, что не смог промолчать, и на Еву, за то, что нет взаимности.… Это было очевидно, но он долго старался не замечать её безразличие. А после того случая со стариком, закрывать глаза на этот факт уже не получалось. Обида давила сильнее с каждым днём, и Мирослав подумывал, что пора уже прекратить,… но не мог. Каждый раз, когда Ева снова появлялась, здравый смысл пропадал, и всё становилось неважным. Надежда заставляла отказываться от обучения у хранителей, ведь Мирослав ждал, когда же у Евы появится время на него. Чем не повод побыть вместе? И объяснение простое – сама сделала, сама и обучай. Вот только, ожидание затянулось, и в приступе гнева Мирослав мог запросто разбить стёкла своим голосом, или, взяв не аккуратно меч, расплавить его.

– Ваше Величество – вбежал один из охранников с очень испуганными глазами. – Что случилось?

– Ничего – прошипел Мирослав, сжимая кулаки. – Приберите тут!

***

Вслушиваясь в крики раненых, Ева прищурила глаза. Ещё одна планета погибла сегодня. Те самые слезники, не нуждаются более в новом доме, потому, что их просто нет теперь.… Сердце переполняло отчаяние, а кусок лепёшки никак не хотел проглатываться.

– Ледяные шипы полетели с неба. Мы не ожидали, простите – потрескивающими звуками произнесло существо с покрытой слизью кожей.

– Да – тяжело вздохнула Ева. – К такому сложно быть готовым.… Вы молодцы. Передайте всем благодарность. А погибшие.… Мои соболезнования родственникам.

– Родственникам? – удивилось существо.

– Тем, кому погибшие были дороги – пояснила Ева. – Прошу меня простить, но я хочу сама посмотреть, что осталось.

Существо немного наклонило голову, и Ева решила, что это согласие. Щёлкнув двумя пальцами, теперь она уже стояла на безжизненной поверхности Дифли. Запах смерти забивался в лёгкие, и Ева медленно пошагала вперёд. Отдавая дань уважения погибшей форме жизни, она изо всех сил сдерживала тошноту.

– Нет – шепнула Ева себе под нос. – Это не противно. Мне очень жаль, вы были достойными…. Противен тот, кто совершил подобное.

– И опять ты меня осуждаешь, сестрёнка! – появилась тёмная фигура из воздуха. – Ну, сколько ж можно, а?

– Ты! – стиснула зубы Ева от злости. – Удовольствие получил от их гибели? Принёс им покой? А планете? Где же твоё благородство?! Позволь же планете погрузиться в умиротворение!

– Я-то успею, а вот… – захихикал голос. – Ты серьёзно думала, что стану сражаться? Вот просто? В открытую? Перестань! Неужели стала так глупа, Ева, или как ты там теперь себя называешь.… Кстати, как там твой парень? Не видно его стало…. Твоих рук дело да?

– Я устала – вытерла глаза от слёз Ева. – Почему бы не сразиться нам с тобой? Вдвоём, вот так просто…

– Ну, знаешь! – хмыкнула тёмная фигура. – Почему бы тебе было не согласиться переделать всё? Нет же, ковыряется…. Армию собрала. Воевать со мной собралась, сестрёнка? И кем же? Смертными? Или почти исчезнувшими хранителями? О, кстати, было приятно разрушить их планету! Столько всякого придумали, а теперь в речке моетесь? Забавно, не находишь?

– Почему же ты стал таким, брат? – чуть наклонила Ева голову в сторону. – Когда стал циничным? А когда меня бил приятно было?

– Циничным?! – голос тёмной фигуры стал настолько громким, что Ева закрыла уши. – Мне надоело смотреть на твои потуги! Мечешься-мечешься, строишь из себя что-то, выдавливаешь! В конечном итоге, ты всё равно, моя сестра! Признай это!

– Я не отрицала – поморщилась Ева. – И не надо так орать! Ненавидишь меня, так убей! Ты же у нас честный самый! Правильный! По полочкам всё! Порядком себя возомнил? Так уничтожь того, кто создаёт хаос! Я предлагала тебе это уже.

– Вот как?! Ненавижу, значит… – голос тёмной фигуры стал нервным. – Жертвуем собой? Как мило… ты добро, а я зло, так теперь? Главное настрой, сестрёнка, я понял. Такая вся не сопротивлялась…. И я подумал, а почему бы нет? Знаешь, тогда меня ярость захватила такая, что и правда хотел причинить боль. А потом.… В прочем, я пришёл не оправдываться. Хочешь упокоить планету? Пожалуйста!

Зловоние пропало, и трупы превратились в пыль. Ева удивлённо округлила глаза. Она ожидала чего угодно, но не выполнение просьбы…

– Чего ещё желаем? – голос тёмной фигуры стал совсем спокойным. – Прекратить уничтожать твой хаос? Сделано!

– И что взамен? – вздрогнула Ева. – Какова цена?

– Пять лет… – тёмная фигура приблизилась вплотную к Еве. – Ты будешь со мной. Всего пять, сестрёнка. Тебе так дорога эта вселенная? Я не трону её, пусть будет. Пока ты там, в войну играла, я нашёл ещё одну, совсем пустую. Ты будешь со мной и поможешь создать нечто совершенно новое. Согласна?

– И в чём подвох? – с трудом сглотнула Ева слюну.

– Подвох? – хмыкнул голос.– Ну, ты чего? Я не желаю больше ссориться, сестрёнка, ведь люблю тебя. Можешь избить меня, если хочешь, но должен заметить, что твой удар был тоже не слабым. Рассыпаться на молекулы очень больно, между прочим. До сих пор не могу оправиться…. Всего пять лет, я прошу…. Очень соскучился, хочу побыть вместе. Согласна?

Ева задумалась…. В конечном счёте, эта война ни к чему не приведёт, кроме разрушения. Они могут хоть до бесконечности выхватывать куски друг у друга, принося лишь страдания тому, что будет окружать…. Пять лет срок не большой, особенно, когда на кону вселенная.

– Хорошо, я согласна – кивнула Ева. – Дай мне немного времени сообщить, что война закончена, и попрощаться.

– Угу – согласилась тёмная фигура. – Я буду ждать тут. Ты увидишь, там так просторно…

***

Стоя за спиной Палиуса, Ева наблюдала, как человек старается помочь чудному существу. Это вызвало улыбку. Столько всякого пришлось пережить этому человеку, но милосердие по-прежнему, живёт в его сердце…

– Ой! Девочка, чего пугаешь так?! – обернувшись, подпрыгнул Палиус. – Случилось что?

– Привет, шаман – кивнула Ева. – Есть хорошая новость – брат отступил. Теперь, жизнь постепенно возьмёт своё, и естественный порядок восстановится. Тебе не придётся смотреть на боль и смерть, что очень меня радует.

– А плохая? – с трудом вымолвил Палиус от напряжения.

– Плохая? – переспросила Ева и улыбнулась. – Плохой новости нет, извини, если разочаровала.

– Ты убила его? – облокотился о стенку рядом стоящей палатки Палиус, и схватился за сердце.

– Нет – помотала головой Ева в знак отрицания. – Брат жив. Всё в порядке, шаман, не стоит так нервничать.

– Как же тогда… – не понимал Палиус.

– Ты достойный человек, хоть и шаман – подошла Ева и обняла Палиуса. – Всё хорошо теперь, правда. Передай дяде, что мне жаль. Тот разговор не должен был состояться…. Долгой жизни тебе, шаман! Увидишь папу, передавай привет! – щёлкнула она пальцами, и исчезла.

***

Мирослав медленно шагал к своей спальне. Грустные мысли отказывались покидать голову. И вроде, дела идут, но… любимой рядом нет, и ничто не предвещает, что когда-то исполнится желаемое…

– Ева… – прошептал Мирослав, войдя в комнату, и быстро прошагал к кровати.

– Привет – пропищала она, как и прежде стараясь не говорить о том, что объятья слишком крепкие.

– Ты прости, ладно? – уткнулся Мирослав носом в волосы Евы.

– За что? – попыталась Ева вздохнуть.

– Просто, я так скучаю, и… – схватил Мирослав Еву за плечи, и чуть отодвинувшись, посмотрел в глаза. – А ты чего грустная такая?

– Наоборот – улыбнулась Ева. – Брат отступил. Мы победили…

– И? – почувствовал что-то неладное Мирослав. – Ева,… пожалуйста…

– Мне сложно всё это – опустила Ева взгляд вниз. – Ты же знаешь, мне не стать человеком. Да и хранителем, пожалуй…. Я то, что я есть, прости.

– Ты сейчас что имеешь в виду? – на глазах Мирослава стали выделяться слёзы. – Уйти собралась опять? И на сколько в этот раз? Сколько мне ещё тебя ждать?

– Не жди, пожалуйста – с трудом сглотнула образовавшийся ком в горле Ева. – В этом нет смысла. У нас ничего не получается…

– Не получается? – выкрикнул Мирослав и отошёл к стене. – Вот так просто, не получается и всё, да? Как легко, Ева, спирать на всё что угодно! Всё как-то не получается, угу!

– Так лучше будет – глубоко вдохнула Ева.

– Да уж! Конечно! Кому и станет лучше, так только тебе! – вытер слёзы ладонью Мирослав и отвернулся к стене. – Скажи, если бы ты любила меня… – ударил он кулаком стену. – Всё равно, ушла бы сейчас? Ответь, пожалуйста.

– Да – задержала Ева дыхание, чтобы сдержать подступающие слёзы. – Прости, я…. Мне пора – щёлкнула она пальцами, и растворилась в воздухе.

Упав на колени, Мирослав упёрся головой в стену. Слёзы перестали наворачиваться на глаза. Он будто умер. Такая пустота внутри…. Казалось, даже сердце стучать перестало, а вместо него, огромная дыра… и не нужно уже ничего.

***

– Ну, что? – прозвучал голос за спиной. – Готова? Попрощалась?

Ева обернулась, и вытерла слёзы. Брат больше не был в образе тёмной фигуры. Ева даже немного удивилась.

– Ты опять собака? – изумлённо уставилась она на брата.

– Друг человека – топнула собака лапой. – Что? Ты же человек на малую часть! Не нравится?

– Очень мило… – улыбнулась Ева, и пошагала рядом с братом в зияющую дыру на другой стороне далёкой галактики…