Виктория Уолтерс
Убийство в доме на холме

THE MURDER AT THE HOUSE ON THE HILL

Copyright © Victoria Walters, 2021

Опубликовано по соглашению с Hardman and Swainson и The Van Lear Agency LLC

© Издание на русском языке. Storyside, 2022

© Перевод на русский язык. Виктор Липка, 2021

© Оформление. 000 Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2022

Глава 1

За окном книжного магазина «Смертельная развязка» кружила снежная крупка, но Нэнси Хантер настолько увлеклась чтением, что не обращала на нее никакого внимания.

Летом Дэдли-Энд, уютно устроившийся среди холмов Котсуолдса, привлекал туристов – любителей мощеных улочек, пеших прогулок и захватывающих видов, но в декабре в деревушке оставались только местные. С каждым днем приближалось Рождество, и Нэнси понимала, что в последнюю минуту к ним нахлынут покупатели в поисках подарков. Но сегодня было слишком холодно для вылазки на маленькую Хай-стрит, многие остались дома, поэтому утром в магазине царили тишина и покой. Расправившись с рабочими вопросами и уборкой, Нэнси укрылась за прилавком и взяла прочитанную до середины книгу, привычно подумав, что у нее лучшая на всем свете работа.

– Как насчет чашечки чая, солнышко? – позвала ее из подсобки бабушка Джейн. – Сегодня так холодно.

В ответ Нэнси крикнула, что не откажется. К тому времени бабушка официально отошла от дел, но все равно не могла удержаться от ежедневной прогулки в магазинчик за порцией свежих сплетен – хотя в тот день посмаковать ей было нечего.

Дочитав главу до конца, Нэнси закрыла книгу, одну из любимых, доставшуюся от отца, – детектив звездного писателя Томаса Грина. Она посмотрела на их бигля Чарли, крепко спавшего на банкетке у окна, и улыбнулась. В магазине они с псом были неразлучны, и в деревне он слыл общим любимцем. Нэнси обвела взглядом помещение и с тоской вздохнула. В это время года ей больше всего не хватало отца. Магазин в скором времени предстояло украсить к Рождеству, а это она считала своим любимым занятием.

– А вот и я, – сказала Джейн, появившись с двумя большими чашками горячего чая, от которого шел пар, и устроилась на своем обычном месте у кассы.

Даже сейчас, ближе к семидесяти годам, когда у нее поседели волосы, а зеленые глаза окружили морщинки, бабушка сохраняла удивительную жизнерадостность. Книжный магазин достался Джейн после преждевременной кончины отца Нэнси, она шестнадцать лет заведовала им и только в этом году передала внучке заботу о ежедневных делах. Но дома торчать она терпеть не могла, поэтому принимала в местной жизни активное участие и входила в огромное количество всевозможных комитетов.

– О чем ты думаешь?

– Что елку надо поставить… А еще о том, как папа любил заворачивать книги в подарочную бумагу и складывать их под елкой, – ответила Нэнси, отбросила прядь светло-каштановых волос и посмотрела в угол, где у них каждый год стояло рождественское деревце.

– Да, любил, – ответила бабушка и грустно добавила: – В это время года без него всегда трудно, правда?

Нэнси согласно кивнула.

– Потому что Рождество – это семейный праздник.

От мысли о том, что из всех близких у нее осталась одна бабушка, Нэнси погрустнела. Мало того, что в возрасте десяти лет она потеряла отца, так еще и ее мать давно уехала из деревни, и до сих пор никто понятия не имел, где она.

– Давай тогда нарядим елку в воскресенье, – добавила девушка, стараясь немного оживить разговор, – пусть будет необыкновенный день.

Нэнси исполнилось двадцать шесть, в магазине она начала работать пять лет назад, сразу по окончании университета, и вот теперь с волнением взяла в руки бразды правления. Насчет бизнеса у нее имелось множество идей, но им придется подождать, пока не стихнет рождественская суета.

– Да, ему бы это понравилось. Кроме того, можно выставить в окне все наши рождественские издания, они всегда здорово продаются, правда?

Нэнси опять согласно кивнула и обвела взглядом книжные полки. Когда ее отец, прожив в этой деревне всю жизнь, решил открыть книжный магазин, то о выборе литературного жанра даже речи не шло. Если ты обитаешь в местечке под названием Дэдли-Энд, тебе, чтобы напрочь не растерять чувство юмора, придется полюбить каламбуры о различных убийствах^[1]. Как следствие, в «Смертельной развязке» продавались только полицейские романы, детективы и триллеры, причем за новинками к ним приезжали отовсюду, в том числе и издалека, ведь действие во многих произведениях происходило не где-нибудь, а именно в Котсуолдсе. Торговля процветала два десятка лет, и Нэнси, разумеется, была полна решимости продолжать в том же духе еще очень и очень долго.

В этот момент, весело звякнув колокольчиком, отворилась дверь. Чарли тотчас открыл глаза и в знак приветствия тявкнул. Однако вставать все же не стал: слишком холодно, чтобы покидать нагретое местечко.

– Доброе утро, дамы, – кивнул им почтальон Пол в знак приветствия, – держите почту.

Он положил на стойку два конверта, хлопнул по ним ладонью и подмигнул.

– И наделали же они утром в деревне шума! – сказал он.

– Что это за письма? – Джейн встала и подошла к Нэнси, чтобы посмотреть.

– Это уж глядите сами. Я скажу только, что не прощаюсь – мы с вами еще увидимся!

После этой загадочной фразы он вышел из магазина и покатил по Хай-стрит свою почтовую тележку, по пути привычно посвистывая.

Джейн с Нэнси переглянулись.

– И как его понимать?

– У нас есть только один способ узнать, – сказала Нэнси и взяла адресованный ей конверт, в то время как бабушка подняла тот, на котором красовалось ее имя.

Открыв письмо, Нэнси извлекла кремовую открытку. Качество было отменным: плотная бумага, каллиграфический почерк, позолоченные буквы. Пробежав глазами, она изумленно ахнула и воскликнула:

– Ничего себе!

– Чудеса, да и только… – пробормотала Джейн, дочитав до конца приглашение. – Глазам своим не верю.

Нэнси смотрела на слова, ошеломленная ничуть не меньше бабушки.

Нэнси Хантер и ее спутник(ца), приглашаем вас почтить своим присутствием церемонию помолвки Марии Рот и Чарльза Спенсера, которая состоится, в Рот-Лодже 8 декабря с 19:30 до 21 часа. По окончании состоится прием с коктейлями и канапе. Форма одежды: строгие вечерние костюмы и платья.

Ответ на данное приглашение присылать на имя Джессики Рот.

– Но ведь Роты никого и никогда не приглашают в свой дом, – произнесла Нэнси, когда дочитала до конца и подняла на бабушку широко распахнутые глаза.

Девушка использовала слово «дом», но в действительности Рот-Лодж представлял собой целое поместье. Хотя оно прилепилось к склону холма сразу за деревней, на Хай-стрит никто из Ротов даже не показывался, а их широченные ворота, запертые на замок, никогда не открывались перед жителями Дэдли-Энда.

– За последние тридцать лет такого не было ни разу, – согласилась Джейн, качая головой, – если честно, то я никогда не думала, что доживу до этого дня.

– Интересно, а зачем им нас туда вообще приглашать… – сказала Нэнси. – С Марией Рот, насколько я помню, мы даже ни разу не разговаривали.

– Наверное, она убедила родителей и дедушку позвать деревенских соседей. Это ведь ее праздник. Ладно, какие бы причины за этим ни скрывались, нас, так или иначе, пригласили. Вопрос лишь в том, что нам на это приглашение ответить?

Не успела Нэнси произнести и слова, как дверной колокольчик звякнул опять. Она нехотя отвлеклась от открытки и посмотрела в сторону двери.

Глава 2

– Как у вас здесь тихо! – жизнерадостно воскликнул мужской голос, когда дверь распахнулась. На пороге вырос Джонатан Мерфи, с которым Нэнси дружила с самого детства, и весело помахал им рукой.

На этот раз Чарли уже поднялся – он замахал хвостом в обожании и бросился к парню, чтобы поприветствовать. Джонатан наклонился и почесал его за ушами.

– Я принес завтрак! – сказал он.

– Отлично, а то я жутко голодная, – ответила Нэнси, возвращаясь к приглашению.

– Ты всегда жутко голодная, – произнес Джонатан и положил на прилавок бумажный пакет из расположенного по соседству кафе «Чайный домик», – я закупился на троих, Миссис Эйч.

Он наградил Джейн одной из своих фирменных победоносных улыбок. Та что-то недовольно пробормотала, отчего Нэнси лукаво ухмыльнулась. Бабушка всегда вела себя так, будто Джонатан оказывал на окружающий мир самое дурное влияние.

– Ну, что нового? – небрежно спросил он.

Нэнси подняла глаза и прищурилась, увидев, как парень достал сэндвич с ветчиной для Джейн, с сыром и помидорами для нее самой, с ветчиной и соленым огурчиком для себя, три пакетика чипсов, три бутылки апельсинового сока и три шоколадных маффина.

– И по какому поводу это все? – спросила она.

Джонатан старался не смотреть ей в глаза.

– Ты о чем? Неужели я не могу принести самой давней и дорогой моему сердцу подруге завтрак без всякого прицела на будущее?

– Я именно об этом.

Он наконец поднял взгляд и робко посмотрел на нее. Джонатан хоть и был на два года старше, но в свои двадцать восемь все равно не догнал Нэнси в росте, еще в детстве она то и дело посмеивалась из-за этого. Его черные волосы всегда были всклокоченными, а джинсы, которые он носил с теплыми джемперами из своей обширной коллекции, неряшливыми. Когда они учились в школе, Джонатан придумал прозвище «Вампирша Нэнси» – из-за ее худобы, бледной кожи, ну и, как водится, фамилии^[2].

То, что они вообще подружились, можно было считать чудом.

– Э-э-э… А вообще ты права, мне действительно надо с тобой поговорить.

Его взгляд опять упал на приглашение в ее руках.

– Что-нибудь насчет вот этого? – настойчиво спросила Нэнси, слегка помахав письмом.

– Ладно, уговорила, я хочу тебя кое о чем попросить. Причем ответить ты можешь только согласием, потому как от этого зависит вся моя карьера!

– Давайте-ка сначала сядем и примемся за еду, а то со всей этой суетой у меня возникло большое желание подкрепиться, – произнесла Джейн, перед этим закатив глаза от их разговора.

Джонатан покорно протянул ей завтрак, бабушка взяла его и опять устроилась у кассы. Он же направился к коричневому кожаному креслу, которое поставили в магазине для покупателей.

Что до Нэнси, то она подошла к банкетке у окна, откуда прекрасно просматривался весь узенький магазинчик, и присела. Рядом тотчас приземлился Чарли и положил ей на ногу лапу. Нэнси улыбнулась, отломила кусочек сэндвича и протянула ему. Магазин она любила. Куда ни посмотри, всюду книги – высокие полки, забитые от пола до самого потолка. Посетителей зачастую смущал порядок, в котором они располагались, потому что отец был далеко не самым педантичным человеком. Да что там говорить, даже подруга Нэнси Пенелопа, время от времени подрабатывавшая у них, нередко обращалась за помощью, будучи не в состоянии самостоятельно найти тот или иной томик. Однако Нэнси точно знала, где искать каждый из них. Поддерживая систему в ее первозданном виде, она словно становилась ближе к покойному отцу.

В одном конце магазина располагались прилавок и касса, за которыми прятались небольшой кабинет и туалет. В углу до сих пор исправно и громко отбивали время дедушкины часы, которые Джордж Хантер когда-то передал своему сыну. На стенах в рамках висели обложки книг – величайших детективов и полицейских романов всех времен и народов, они будто приглядывали, чтобы ни с кем ничего не случилось. А за прилавком красовалась фотография отца Нэнси, который стоял в день открытия магазина снаружи у двери и светился гордостью. Нэнси любила смотреть на этот снимок, где папа выглядел таким счастливым, и отмечать сходство между ними. По фотографиям было понятно, что свои черты она унаследовала от него и от бабушки, а не от запропавшей куда-то матери, поэтому на душе становилось легче. У всех них были одинаковые зеленые глаза, но Нэнси выделялась высоким ростом и стройностью, как и ее отец, и до него – дедушка, в то время как Джейн, говоря не таясь, была скорее коренастой.

Нэнси откусила кусочек сэндвича и похлопала Чарли, опять свернувшегося калачиком в своей постели. Озорно улыбнулась бабушке, и они молча стали жевать, в то время как Джонатан не сводил с них глаз, от нетерпения притопывая ногой. Наконец Нэнси сдалась.

– Давай уже, не томи, – сказала она другу. – О чем ты хотел меня попросить?

– Все дело в вечеринке у Ротов. Я к тому, что это же настоящая сенсация! Роты вновь открывают двери своего дома и зовут к себе сельчан. Когда такое было в последний раз – лет тридцать назад? Это же чума! Короче, мне обязательно надо туда попасть и об этом написать.

Джонатан работал редактором в местной газете «Котсуолд Стар» и всегда выискивал какой-нибудь материал, чтобы подогреть к своему изданию интерес. На его беду, им выпало поселиться в спокойном, безопасном уголке, приятном для жизни, но скучном с точки зрения человека, работа которого сводится к поиску интересных историй.

– Когда до нас дошел слух, что жители деревни получили приглашения, мой шеф Тони попытался одно из них раздобыть, но Роты уперлись – двери их дома откроются для сельчан, но не для прессы.

– Не могу их в этом винить, – сухо заметила Джейн.

– Предпочту пропустить этот комментарий мимо ушей, миссис Эйч, – ответил Джонатан и опять повернулся к Нэнси. – Но при этом они подтвердили, что приглашения получили все, кто в этой деревне занимается хоть каким-то бизнесом. К тому же я видел этого Письмоносца Пола по пути к вам, и он мне сказал, что каждый приглашенный может взять на торжество кого-то еще.

С этими словами Джонатан умолк, на его губах застыла ухмылка.

– Я же просила тебя так его не называть, – сказала ему Джейн.

– Да ему же самому нравится! Как бы то ни было, но тебя пригласили, верно? – обратился Джонатан к Нэнси. – А раз так, то, может, возьмешь меня в качестве спутника?

Нэнси покачала головой.

– В последний раз мы вместе были на рождественской вечеринке в клубе «Ротери», тогда еще этот старый мистер Эндрю стал тереться о мое бедро, – с содроганием вспомнила она.

– Что-то не похоже, чтобы ты сама не могла справиться с такой проблемой. Если мне не изменяет память, ты выплеснула на него содержимое своего стакана.

– Он это заслужил, – ответила Нэнси.

– Совершенно верно, – согласилась бабушка, – но скажи-ка, Джонатан, что навело тебя на мысль, будто мы примем их приглашение?

Она коварно улыбнулась Нэнси, когда парень отвернулся. Они обе просто обожали дразнить его при первой же возможности.

– Начнем с того, что я вообще никуда не собираюсь идти в такую погоду, – добавила Джейн и показала на снегопад за окном, постепенно переходивший в метель.

– Но ведь это будет светский раут года! К тому же тебе всегда хотелось посмотреть на их дом изнутри, и мне это известно ничуть не хуже тебя, – ответил Джонатан, глядя на Нэнси.

И это, конечно же, было сущей правдой. Когда-то Нэнси каждый день проходила мимо Рот-Лоджа по дороге в школу и обратно, и поэтому, разумеется, хотела хоть одним глазком взглянуть на то, что там происходит, но до сегодняшнего дня ее, как и остальных обитателей деревни, туда никто не звал.

– Не буду делать вид, что мне совсем не любопытно, – со вздохом произнесла она, – мне правда хотелось бы там побывать. И я до сих пор не могу поверить, что они позвали туда нашу деревню. Вход всегда был воспрещен.

– Да нет, когда-то они принимали у себя гостей, просто с тех пор прошло слишком много времени, – сказала бабушка. – Они устраивали разные мероприятия, но я не могу припомнить, чтобы кто-то входил к ним в ворота после того приема в саду, который, как ты справедливо заметил, Джонатан, состоялся около тридцати лет назад. И прием этот, должна заметить, никогда не сотрется из моей памяти.

Она оглядела магазин и добавила:

– Если они, Нэнси, никуда не дели свою библиотеку, она бы тебе точно понравилась. – Джейн чуть помолчала и грустно добавила: – В те времена о такой можно было только мечтать.

– Они приглашают всех, кто, по их мнению, играет в жизни деревни хоть какую-то роль. – Джонатан явно пытался им обеим польстить. – Как сказал Тони, который перекинулся парой слов с кем-то из слуг, решение об этом явно принимали наспех. Несмотря на их давнюю традицию держать дверь на замке, Мария проявила настойчивость, и родителям пришлось уступить. Ей, надо полагать, хочется, чтобы о ее свадьбе узнал весь мир. Именно поэтому приглашения пришли в самый последний момент.

– Ну что ж, разве после всех этих лет мы можем туда не пойти? Как думаешь, моя милая?

– Думаю, если поступим иначе, потом будем сожалеть, – согласилась Нэнси, – хотя я понятия не имею, что можно надеть в качестве «строгого вечернего платья».

– Найдем что-нибудь, на этот счет я даже не сомневаюсь, – ответила Джейн, уже начавшая волноваться. – Интересно, а кто еще там будет? Пойду-ка я позвоню Глории узнать, позвали ее или нет.

Она направилась в кабинет. Рассказывать первой о волнующих новостях нравилось ей больше всего на свете.

– Ну, что скажешь? – спросил Джонатан, как только они с Нэнси остались одни. – Берешь меня или нет? Если мне удастся туда пробраться, я заполучу эксклюзивный материал! Это будет сенсация!

Нэнси улыбнулась, не в состоянии больше сдерживаться. На самом деле возможность была слишком хорошей, чтобы ее упускать. К тому же Нэнси не могла похвастаться чрезмерной занятостью в различных общественных событиях. Прием в честь помолвки в Рот-Лодже за пару недель до Рождества послужит ей развлечением на несколько месяцев. Потом ей в голову пришла мысль о еще одном стимуле.

– Только тебе придется надеть смокинг.

– Об этом я не подумал, – вздохнул Джонатан, – похоже, придется позаимствовать у Тони.

Главный редактор газеты одевался ничуть не лучше него, но в свое время ему пришлось потратиться на смокинг для собственной свадьбы. Джонатан посмотрел на часы.

– Вот и хорошо, будем считать, договорились. Теперь мне лучше вернуться в редакцию. Надо что-нибудь разузнать о семействе Ротов, посмотреть, кто есть кто, и подумать, какой скандал там можно будет нарыть.

Нэнси вздернула бровь.

– Скандал в Дэдли-Энде? Боюсь, тебя ждет разочарование.

Все прекрасно знали, что в их деревне никогда не происходило ничего способного потянуть на сенсацию.

– Может быть. Там будет видно. Они тридцать лет держали дверь запертой… Знать бы только почему…

– На такой шаг они пошли после приема, о котором только что говорила бабушка. О подробностях тебе придется спросить ее самому. Она вроде говорила, будто тогда что-то украли. Впрочем, если принимать на веру деревенские слухи, причиной могло быть что угодно – от полицейского расследования по делу о мошенничестве до причастности Ротов к иллюминатам^[3].

– Что тут скажешь, именно богатые прячут у себя в шкафах самые большие скелеты. Что-что, а это я тебе гарантирую.

Джонатан встал и пошел к двери, на миг задержавшись, чтобы на прощание погладить Чарли.

Все так же сидя на банкетке, Нэнси повернулась и окинула взглядом Хай-стрит.

– На твоем месте я бы пару минут подождала.

– Почему это?

Нэнси кивнула на небольшой супермаркет напротив книжного магазина, из которого в этот самый момент вышла девушка, сражавшаяся с зонтом и пакетом с покупками.

Джонатан проследил за ее взглядом.

– Вот черт. Вовремя ты ее заметила. – И он отпрянул от окна, чтобы остаться незамеченным.

– В один прекрасный день твое отношение к женщинам выйдет тебе боком, а меня не будет рядом, чтобы тебя спасти. Вот так, Джонатан Мерфи.

Кейт одно время была девушкой Джонатана и, как подозревала Нэнси, любила его до сих пор, хотя он и думать не хотел о серьезных отношениях.

Он опять выглянул наружу. Горизонт был чист.

– Ты, Нэнси, всегда будешь рядом, чтобы меня спасти, поэтому мы с тобой и дружим, – сказал Джонатан и дернул на себя дверь. – Вечером перед праздником я зайду за тобой, как самый ответственный кавалер.

– Как будто кто-то тебя так называл! – крикнула ему вслед Нэнси, но он лишь засвистел какой-то мотивчик и зашагал прочь, сделав вид, что совсем ее не слышит.

Нэнси покачала головой. Пренебрежение Джонатана женщинами ей совсем не нравилось, но тому, с какой легкостью он разбирался в своих отношениях, можно было позавидовать. После того как университетский бойфренд Нэнси положил конец их трехлетнему роману, она больше ни с кем не встречалась и вообще сомневалась, что ей это надо – не хотелось бы снова остаться с разбитым сердцем.

Из кабинета доносился оживленный разговор бабушки с женой викария. Думая о предстоящей вечеринке, Нэнси, помимо воли, испытывала тот же самый трепет. Наконец-то ей удастся собственными глазами увидеть великий Рот-Лодж. Ну и, как водится, принарядиться. В каком-то смысле она чувствовала себя Золушкой, у которой наконец появилась возможность отправиться на бал.

Нэнси взяла принесенный Джонатаном маффин. Чарли поднял голову и с надеждой посмотрел на нее.

– После всех этих нервов я заслужила, – сказала она верному биглю и отхватила зубами приличный кусок.