Виктор Владимирович Колесников
Клюв
До брошенной избушки пришлось добираться долгих шесть часов. Путь этот пролегал по зимникам, проложенным сибиряками. Осенью по ним можно было проехать только на вездеходе, ну а зимой, когда болото и глиняное месиво заледенело, «Патрол» на стравленных покрышках кое-как добрался до затерянной избы. Дом располагался где-то в таежной глуши у безымянного ручья, бегущего с южной горной гряды. Эта изба, как утверждала Софья, была известна узкому кругу людей и являлась неким капищем, где находился источник таинственной силы. Таких мест в мире существовало немало, но найти их человеку, не сведущему в колдовстве, было невозможно.
Когда Софья зашторила окна, дом канул во тьму. Бледный лунный свет, окрасивший еловые верхушки и снежные барханы, взявшие избу и внедорожник в кольцо, оказался изгнан из помещений, в которые рвался через расписанные морозом стекла.
Только тесная кухонька была обителью света. Сидя за обшарпанным столом, в скудном интерьере брошенной посреди леса постройке собрались четверо. Их отражающие теплый свечной огонь лица сияли от радости. Они шумели, веселились, пили, а в печи потрескивали поленья.
Друзья отдыхали. Им был безразличен ритуал, ради которого пришлось проехать не меньше пятидесяти километров по целине, чтобы в итоге колдовать в таежной глуши. А вот Софье не терпелось проверить себя в амплуа ведуньи, которой она стала на прошлой неделе, как она говорила, «по наследству».
– Давайте как-то потише! Они не терпят пренебрежительного отношения, – сказала Софья, занимая место за столом среди друзей.
– Конечно! Мы понимаем, просто святки! Как иначе? К тому же, ты обещала волшебную вечеруху, так что пусть эти «они» не обижаются, а присоединяются! Мы им нальём, если что не так! – заплетающимся языком пробубнил Рома, наполняя пластиковые стаканчики водкой.
– Он нам все испортит. Пусть лучше идёт спать! – высказалась Кристина, после чего собравшиеся отвели пьяного товарища в спальню и, уложив в спальный мешок, оставили на заиндевевшем полу.
– Так лучше, – сказала Софья, когда наступила тишина. Она положила на стол потрёпанную записную книжку и принялась листать страницы с рукописным текстом, схемами и символами. – Я выбрала обряд попроще. Вот! – воскликнула девушка, открыв блокнот на нужной странице.
– Я представляла книгу черной магии как-то иначе, – подлив в водку сок, сказала Кристина.
– Книга не имеет никакой силы, заклинания могут быть написаны даже на клочке туалетной бумаги простым карандашом, главное – соблюсти все тонкости ритуала, что мы, собственно, и делаем, – говорила Софья, раскладывая нужные для колдовства ингредиенты на блюдце, в центре которого заняла место свечка.
– Это что, драп? Или просто укроп? – Спросил Денис, когда Софья достала несколько пучков сухой травы.
– Очень смешно… Вообще-то, это белый шалфей, кедр и полынь. А это, – она вытащила из рюкзака стеклянную банку, наполовину заполненную чем-то темным, – вороньи потроха.
– Жесть… – бросил Денис, разглядывая содержимое банки, а потом осушил свой, и еще Ромин стакан.
– Ну да! А как ты хотел? Вызывая темного иначе нельзя. Основным ингредиентом для проведения этого обряда является плоть и кровь ворона, – она задумалась, листая блокнот, – во всяком случае, так было написано, а еще для этого обряда нужна соль, а я ее забыла.
