Виктор Киркевич
История Киева. Киев литовско-польский

Грюнвальдская битва 1410 года

На то время Тевтонский орден имел лучшую армию в Европе. Она состояла из орденских рыцарей – братьев, представляющих собой тяжелую кавалерию. Легкую кавалерию составляли пруссы, в пехоте и обозе служили набираемые на время военных действий крестьяне – кнехты. Кроме того в орденскую армию со всей Европы прибывали прекрасно вооруженные паломники, часто со своей свитой. Каждый, кто участвовал в крестовом походе, становился крестоносцем и за подвиги во имя Христа получал отпущение всех грехов. Под свои знамена Орден призывал многочисленных рыцарей из Европы. На стороне братьев Тевтонского ордена выступали «гости» из Германии, Франции, Англии, Фландрии и других государств, а также польские рыцари из Хелминской земли.

Рыцари были профессиональными военными. В походах заранее определялся порядок движения хоругвей, проводилась разведка местности. Впереди шел авангард, тыл прикрывал арьергард. Суровая дисциплина держала воинов Ордена в строгом подчинении своим командирам. Без разрешения никто не мог покинуть строй или снять доспехи. Перед боем «рыцари Христовы» давали обет воевать во славу Бога. Они не боялись смерти, так как верили, что их души попадут в рай, поэтому сражались мужественно. В бою крестоносцы действовали в построении по фронту в 3–4 шеренги. Бой начинали лучники с обстрела неприятеля. Затем в атаку шла тяжелая рыцарская конница с копьями. Закованные в броню рыцари прорывали неприятельский фронт, после чего в бой вступала пехота и оруженосцы, которые добивали раненых и брали в плен сдавшихся. В случае неудачи войско отходило, перестраивалось и возобновляло атаку.

Когда в 1409 году в Жемойтии население взбунтовалось против Ордена, князь Витовт поддержал восставших и отправил к ним вооруженный отряд, именно его стремление вернуть Жемойтию в состав Великого княжества Литовского и стало причиной большой войны с Орденом. Инициатором войны был именно Витовт, который склонил к ней польского короля Ягайло. В то же время из-за споров за город Дрезденок обострились отношения Ордена с Польшей.

И вот в августе 1409 года крестоносцы захватили Добжинскую землю и Орден объявил войну Польше. Ее поддержало и вступило в войну Великое княжество Литовское. Князь Витовт с войском занял Жемойтию. Великий магистр Ульрик фон Юнгинген^[7] не отважился воевать одновременно и с Польшей, и с Литвой. При посредничествое чешского короля Венцеслава он заключил перемирие с 8 сентября 1409 года до 14 июня 1410 года. Венцеслав вызвался быть третейским судьей и пообещал рассудить спор между сторонами. Но перемирие обе стороны использовали для подготовки к войне. 30 декабря 1409 года Ягайло и Витовт собрались в Берестье на совет, чтобы обсудить план совместных действий против Ордена. Причем Витовт потребовал признания за Великим княжеством Литовским Подолии. И Ягайло вынужден был принять это условие. На совете присутствовал также сын хана Тохтамыша – Джелал ад-Дин. В обмен на помощь он попросил у великого князя содействия в своем желании стать ханом Золотой Орды. И это было ему обещано.

Как и ожидалось, чешский король Венцеслав отдал свой голос за Орден. И с этим, конечно, Ягайло и Витовт не могли согласиться. Война стала неизбежной. Обе враждующие стороны собрали огромное войско. Историки спорят о количестве воюющих и называют разные цифры, но ясно, что противники мобилизовали все военные силы своих государств.

Великое княжество выставило 40 хоругвей: трокскую, виленскую, городенскую, ковенскую, лидскую, медницкую, смоленскую, полоцкую, киевскую, пинскую, новогородскую, берестейскую, дорогичинскую, мельницкую, кременецкую, стародубскую и другие. В их числе было 10 хоругвей под гербом «Колюмны», которые выставил лично Витовт, остальные были под гербом «Погоня», а также хоругви князей Семена Лигвения Мстиславского, Юрия (возможно, пинского князя Юрия Носа или Юрия Заславского), Жигимонта Корибутовича. Украинские земли выставили 7 хоругвей, которые находились в польском войске, состоящем из 51 хоругви. К войску Великого княжества Литовского присоединились хоругви Великого Новгорода, Молдавии (сестра Витовта была замужем за молдавским господарем), татарского хана Джелал ад-Дина.

15 июля 1410 года на поле возле деревни Грюнвальд объединенное войско Великого княжества Литовского и Королевства Польского разбило войско Тевтонского ордена. Вот как описывает битву Ян Длугош: «Когда же ряды сошлись, то поднялся такой шум и грохот от ломающихся копий и ударов о доспехи, как будто рушилось какое-то огромное строение, и такой лязг мечей, что его отчетливо слышали люди даже на расстоянии нескольких миль. Нога наступала на ногу, доспехи ударялись о доспехи и острия копий направлялись в лица врагов; когда же хоругви сошлись, то нельзя было отличить робкого от отважного, мужественного от труса, так как и те и другие сгрудились в какой-то клубок, и было даже невозможно ни переменить места, ни продвинуться на шаг, пока победитель, сбросив с коня или убив противника, не занимал место побежденного. Наконец, когда копья были переломаны, ряды той и другой стороны и доспехи с доспехами настолько сомкнулись, что издавали под ударами мечей и секир, насаженных на древки, страшный грохот, какой производят молоты о наковальни, и люди бились, давимые конями; и тогда среди сражающихся самый отважный Марс мог быть замечен только по руке и мечу». Эти строки настолько реально передают накал сражения, что, читая их, сам становишься свидетелем битвы.

Мартин Вельский в книге «Хроника всего мира» 1551 года писал о битве: «Стояли пруссаки на высоком месте, а наши внизу… Но им удобней было с горы вступить в сечу, чем нам с низины. А когда под горой встретились наши с ними, сражались против них неплохо. После был с двух сторон большой грохот и хруст оружия, также ломание древцев. Так продолжалось час».

Необычайно образно показывает эту великую Грюнвальдскую битву картина Яна Матейко, написанная в 1878 году. На ней мы видим Витовта, Ульриха фон Юнгингена, Зындрама из Машкова, мечника краковского, командующего польским войском, Конрада Лихтенштейна, великого командора, Яна Жижку, будущего предводителя чешского восстания против Священной Римской империи, Генриха фон Плауена, будущего великого магистра, Ягайло, князя Жигимонта Корибутовича…

Грюнвальдская битва. Худ. Ян Матейко

Исторические источники указывают на значительную заслугу Витовта в победе и его личное мужество. Ян Длугош писал: «Во все время битвы князь действовал среди польских отрядов и клиньев, посылая взамен усталых и измученных воинов новых и свежих и тщательно следя за успехами той и другой стороны». Другой польский хронист Бернард Воповский отмечал: «Витольд, везде поспевая, сердце своим придавал, разорванные ряды свежими отрядами заменял».

Белорусская «Хроника Быховца» также свидетельствует о главной роли князя Витовта в победе. Пока король Ягайло слушал имшу (католическая церковная служба) в своем шатре, Витовт сражался на поле брани. Когда большая часть его войска полегла, он прискакал к Ягайло за помощью. Тот послал резерв на подмогу литвинам. Витовт перешел в наступление, и «немцев наголову поразили, и самого магистра (Ульриха фон Юнгингена. – В.К.), и всех командоров его до смерти побили, и бесчисленное множество немцев поймали и побили, а иные войска польские ничего им не помогали, только на то смотрели». Но это не соответствует истине. В тот день каждый воин был героем. Мужественно сражались и польские хоругви и среди них были киевляне. Ягайло сорвал голос, командуя войском. Но лавры победителя достались Витовту.

Сила Ордена и его лучшие рыцари остались на Грюнвальдском поле. В битве погибло около 18 тысяч крестоносцев, в том числе 203 орденских рыцаря, великий магистр Ульрих фон Юнгинген и Великий маршал Фридрих Валенрод. Так было остановлено наступление немецких феодалов на польские, литовские, руськие земли, поэтому битва стала одним из важнейших событий европейской истории.

Центристская политика Витовта помогла объединенным славянским народам добиться победы в грандиозной Грюнвальдской битве 15 июня 1410, в которой приняли участие представители многих народов. О битве известно довольно много, но не в наших странах, хотя участвовали киевский, волынский и смоленские полки. Дело в том, что в то время это были земли ВКЛ. Со стороны Тевтонского ордена были не только германцы, но и отряды наемников и «гостей» – рыцарей из Франции, Австрии – приехавших на подмогу и в надежде поживиться. Польша и ВКЛ выставили не только свои, но и молдавские и венгерские отряды. Особо отметим воинов из Чехии, которыми командовал прославившийся в дальнейшем Ян Жижка. Приехал на помощь и хан Золотой Орды Джелал ад-Дин, сын Тохтамыша. Так что впору говорить о Грюнвальде, как о битве народов. Как и следовало ожидать, историки норовят приписать успех битвы каждый своим представителям.

Поляки утверждают, что литовцы вначале дрогнули и побежали… Белорусы напоминают, что полков с их земель было более всего: «на битву шли полочане, витебчане, гродненцы, могилевчане, а с битвы – белорусы». Литовцы горды аукштайтом Витовтом и тем, что другая литовская народность, жемойты, в результате поражения тевтонов избежала участи исчезнувших пруссов. Они считают Грюнвальд величайшей вехой в истории и зовут по-своему: Жальгирис, что в переводе означает «зеленый лес».

Грюнвальдская битва. Гравюра из «Хроники всего света» Мартина Бельского, XVI в.

Летом 1983 года я сидел в теплой компании в клубе Союза писателей на ул. Герцена в Москве. Нас было трое: В. А. Чивилихин, О. А. Горчаков и я. Так как я был «не маститым», и тогда ещё даже не писателем, то за водкой приходилось бегать мне. Писателей в СССР уважали, поэтому в подвальном клубе она была без наценки, что особо помогало в творчестве литературной элите. На третьем моем «забеге» классики схлестнулись на Грюнвальдской битве. От выпитого накал их беседы стал не меньшим, чем в «зеленом лесу», так по-немецки звучит Грюнвальд. Говорили о смоленских полках, которые держали центр обороны и не отступили, хотя многие полегли под мечами рыцарей. «Зеленый змий» сделал свое дело, и Овидий Александрович, который неубедительно дал оценку стойкости «смоленцев», был громко на все кафе отправлен на «три буквы» Владимиром Алексеевичем. С тех пор Горчакова я больше не видел. Мы остались вдвоём с Чивилихиным, добавили… и противоречий в оценке Грюнвальда больше не возникало.

* * *

Но в полной мере воспользоваться своей победой под Грюнвальдом Ягайло и Витовт не смогли. Союзники двинулись к столице Ордена Мальборгу. Большинство городов уже сдались на милость победителей. Осталась только столица. С ее падением пал бы окончательно и Тевтонский орден. Крестоносцы во главе с комтуром Генрихом фон Плауэном тщательно подготовились к обороне. Мощные оборонительные укрепления орденской столицы были не по силам даже каменным ядрам бомбард, из которых вели обстрел Мальборгского замка.

Витовт не был заинтересован в разгроме Ордена, так как возвысилась бы Польша. Он вступил в сепаратный договор с ливонским магистром. Видимо, тот пообещал уступить Витовту Жемойтию – великий князь потребовал от Ягайло снять осаду, но получил отказ. Тогда, несмотря на мольбы короля, он увел свое войско в Литву. Ягайло, простояв возле Мальборга еще полтора месяца, вынужден был снять осаду. Так Орден избежал полного разгрома.

Мир от имени Королевства Польского 11 февраля 1411 года в Торуни заключал Витовт, который, как всегда, прежде всего думал о государстве. Его целью было не дать Польше воспользоваться плодами победы, а также не допустить окончательного ослабления Ордена как возможного союзника. Поэтому Витовт не особенно отстаивал польские интересы и согласился на возвращение Ордену занятых городов, а это половина Пруссии. Как говорится, равновесие сил было восстановлено, а Витовт одержал блестящую дипломатическую победу, заключив договор, выгодный для Литвы, но постыдный для Польши. Поэтому Длугош прискорбно отметил, что «Грюнвальдская победа сошла на нет, и обратилась почти что в насмешку; ведь она не принесла никакой выгоды Королевству Польскому, но больше пользы Великому княжеству Литовскому». Великое княжество Литовское вернуло Жемойтию, а Польша – Добжинскую землю.

* * *

Используя победу над Орденом, Витовт стремится избавиться от унизительной Кревской унии, по которой Великое княжество считалось польской провинцией. А Ягайло, согласно новому договору, заключенному 2 октября 1413 года в местечке Городля над Бутом, должен был не только подтвердить союз Польского королевства и Великого княжества Литовского, но и вновь признать великим князем Витовта. В Городле 47 польских панов приняли в гербовое братство 47 литовских панов-католиков, передав им свои гербы. Литвины возмутились таким подарком: «Мы, литвины, старая шляхта римская, когда-то наши предки прибыли с гербами на эту землю, заслуженными в битвах, поэтому эти знаки и до этого используем. Не нужно нам гербов новых, если имеем дедовские от наших предков». На что поляки ответили, что дело не в гербах, а в братском союзе между двумя народами, чтобы между ними «на века» было согласие и приязнь. С принятием польских гербов литвины сделали еще один шаг к ополячиванию.

Произошла и административная реформа. Великое княжество Литовское по примеру Королевства Польского было разделено на воеводства: Виленское и Трокское. Вводились должности воеводы и его наместника – каштеляна, которые могли занимать только католики. В остальных землях Великого княжества Литовского правили великокняжеские наместники, которые управляли на основании уставных грамот («Мы старины не рушим и нового не вводим»).

Некоторые Гедиминовичи сохранили свои удельные княжества: Олельковичи – Слуцкое, Сангушки – Кобринское, Явнутовичи – Заславское, Лигвеновичи – Мстиславское, брат Витовта Жигимонт – Стародубское. Но они уже не влияли, как раньше, на политическую жизнь в государстве. Витовт стал опираться не на магнатов, а на шляхту. Молодое дворянство с энтузиазмом помогало ему в управлении государством.

После подписания Городельской унии Витовт и Ягайло отправились в Жемойтию, чтобы крестить ее и установить там великокняжеское правление. Несмотря на уговоры, подарки, подкуп старейшин, жемойты упорно держались язычества. Тогда Витовт силой начал насаждать христианство. Вырубались священные дубравы, уничтожались капища. В огне горели идолы языческих богов. Жемойты вынуждены были подчиниться. «Мы узнали, яснейший король Ягайло и светлейший великий князь Витовт, государь наш, что наши боги не сильные и ослабевшие, от вашего Бога сброшены, покидаем их и к Богу вашему, как сильнейшему, пристаем». Жемойтов крестили, как в свое время Ягайло литвинов. Сгоняли толпы народа, разделяли его на мужчин и женщин и окропляли святой водой. Каждой группе давали одно на всех крестное имя. При таком крещении «христианин» оставался в душе язычником и по-прежнему поклонялся идолам, но только теперь не слишком демонстративно. Были построены костелы на месте капищ. Папа Римский Мартин V учредил Жемойтское епископство.

В «Хронике Быховца» пишется о крещении Витовтом Жемойтии: «Окрестил он всю землю Завельскую и костелов много поставил; поэтому и назвали Витовта вторым апостолом Божиим, что он из упорного язычества обратил те земли в веру христианскую».

Глобальные изменения произошли во время княжения Витовта, которого величают великим. Он перестал платить дань татарам, сосредоточил власть в своих руках, введя правление в подчиненных княжествах. При нем произошла окончательная феодализация Литвы, где земли полностью были распределены между крестьянами и рыцарями. В 1387 году литовцы приняли католичество, что ощутимо уменьшило влияние православных, всё еще получавших духовную поддержку из Византии. Но все равно проблема конфессионного дуализма была сильная, как ни в одной другой стране Европы. Православных, как среди крестьян, так и среди служивых, было значительно больше. Поэтому Витовт, интенсивно формируя католические институции, укрепляет отечественное православие.

Новую фазу в отношениях Литвы и Польши, как уже упоминалось, знаменует ставший необходимым договор унии, заключенный в 1413 году на Городельском польско-литовском сейме. Литве был гарантирован статус свободного государства с правом иметь своих правителей. ВКЛ успело оправиться после поражения при Ворскле, восстановило военный престиж среди татар, и Витовт, блюдя собственные интересы, опять вмешивается в ордынскую междоусобицу. Смоленская земля вновь вернулась под власть князя. Витовт ведет себя корректно по отношению к Ягайло, но, тем не менее, его поведение вселяло в поляков тревогу, поэтому они пошли на некоторые уступки.

Энергичный и властный, слушающий только короля, Витовт понимал, что мелкие князья, бояре и шляхта, представляющие вместе мощную силу, не имеют особого желания покоряться. Поэтому настойчиво стал требовать у них полного подчинения, чем вызвал мятеж новгород-северского князя Димитрия-Корибута. Последний посмел вторгнуться с войском в Литву, но потерпел поражение и бежал в Новогородок, где был пленен с женой и детьми. Витольд отослал пленника к Ягайло. Но вслед за этим киевский князь Владимир Ольгердович отказался идти в поход против подольского князя Федора Кориатовича, отдавшегося в подданство венгерскому королю. Однако когда Витовт взял Житомир и Овруч, Владимир прибыл к великому князю с извинениями. Тот отобрал у него Киев и дал Копыль. А вот Федор Кориатович был посажен в темницу, а его Подолию присоединили к ВКЛ. В этих выступлениях замечено было активное участие православных, то есть схизматиков, которых по новым правилам не допускали к высшим должностям. Православная шляхта, более всех проливавшая кровь при защите отечества, была лишена избирательного права. Воинствующий католицизм породил вражду между всеми слоями населения, особенно высшего и среднего. Народ, как и во все времена, даже не подозревал о каких-то различиях в вероисповеданиях. В 1387 году новообращенный Ягайло издал указ, предписывающий всем знатным литовцам принимать католичество. Запрещались браки со «схизматами», а они были нередки в именитых родах. Это вызвало вполне обоснованную обиду.

Еще при Гедимине и Ольгерде были попытки православных отмежеваться от Москвы, особенно в этом направлении заметны решительные действия Витовта, в 1415 году в Новогрудке созвавшего съезд православных епископов своего княжества, недовольных действиями митрополита Фотия, постоянно живущего в Москве. Витовт обратился к православным с посланием: «Митрополия Киевская не строится, а скудеет. Колико было митрополитов за нашу память! Но церкви они не строили, как было издавна, имея церковные доходы, иконы золотом окованные, и многое ценное – все выносили из Киевской митрополии, а здесь только грабя и пусто чиня…». Была создана православная митрополия ВКЛ, где митрополитом стал один из самых образованных теологов того времени Григалий (Григорий) Цамблак. Так церковь официально отошла от Москвы. Резиденция «митрополита Киевского и всея Руси» находилась в Вильнюсе, где был построен кафедральный собор. Важно, что делегация православных иерархов во главе с Цамблаком присутствовала на Соборе католической церкви в Констанце, где выдвинула идею всемирной (общей) унии церквей, которую реализовали позднее – в 1439 году во Флоренции. В начале XVI века в Киеве была учреждена постоянная Латинская епископия, позже – построена армянская церковь. А Казимир IV повелел не только не строить православных церквей, но и не чинить старые.

* * *

В величии и славе увидел Витовта французский путешественник Гильбер де Лануа, который в 1422 году побывал в Великом княжестве Литовском: «Через Русь я отправился к герцогу Витольду, великому князю и королю Литовскому, которого я застал в Каменце (Каменец-Подольском. – В.К.) на Руси вместе с женой и свитой татарского князя и многих других князей, княгинь и рыцарей. Поэтому герцогу Витольду я передал мирные грамоты от двух королей (французского короля Карла VI и английского короля Генриха V. – В.К.) и передал ему дары от английского короля. Властитель оказал мне большой почет и дал мне три обеда, и садил меня за свой стол вместе с женой, герцогиней, и сарацинским князем Татарии, поэтому я видел и в пятницу на столе мясо и рыбу. И был там татарин с бородою ниже колен, укутанной в наголовник. И за торжественным обедом, данным им послам великого Новгорода и королевства Псковского, они, целуя землю перед столом, поднесли ему меховые шапки, моржовую кость, золото, серебро – до шестидесяти подарков. Он принял подарки Новгорода Великого, псковские же отвергнул и даже не захотел их видеть из-за ненависти. Этот герцог вручил мне при моем отъезде письма, нужные, чтобы при его содействии проехать по Турции, написаны они были по-татарски, по-руськи и по-латински».

* * *

С этого времени начинается расцвет политического могущества Витовта. Он умело использует напряженное политическое положение в Европе, поддерживает восстание в Чехии и тем самым заставляет императора Сигизмунда I договариваться с ним. В Золотой Орде Витовт противопоставляет одних ханов другим, не давая никому из них возвыситься. Видимо поэтому в Европе Витовта воспринимают как «короля сарацинов». Его дружбы ищут многие европейские монархи. Император Священной Римской империи обещает ему королевскую корону. А восставшие против империи чехи в 1422 году выбирают Витовта своим королем.

Витовт, хоть и был католиком, но заботился и о православной церкви. На соборе в Новогородке в 1414 году он заявил православным епископам: «Иные люди со стороны говорят: „Господарь не в той вере, поэтому церковь и обеднела…”, – чтобы такого слова от людей на нас не было». Как мы помним, именно по его просьбе епископы, без благословения Константинопольского патриарха, выбрали митрополитом Литовским Григория Цамблака. Во время правления Витовта возводились православные церкви в Браславе, Берестье, Витебске, Клецке, Креве, Маломожейкове, Мозыре, Новогородке, Слуцке, Сынковичах и других городах. Сам князь основал Малецкую церковь и походную церковь для православных воинов своего войска. Крестоносцы обвиняли Витовта в том, что он больше привержен к православным, чем к католикам. Видимо поэтому в 1427 году Папа Римский Мартин V противился коронации Витовта королем Литвы.

Верность и послушание Витовту выказывали и московские князья. Летом 1427 года Витовт объехал и принял их княжества под свою власть. Вот как он описывает свое путешествие в письме магистру Ордена Павлу фон Русдорфу: «Нас встречали великие герцоги с руських земель, которые тут называются великими князьями, рязанский, переяславский, пронский, новосильский, одоевский, воротынский… и обещали нам верность и послушание. Принимали нас везде с великим почетом и дарили золото, серебро, коней, сабли… Как мы сообщали, наша дочка, великая княгиня Московская, сама недавно посетила нас и вместе со своим сыном, землями и людьми передалась под нашу корону». Таким образом, власть Витовта признала большая часть восточно-славянских земель, «вся Руськая земля», которую он избавил от ордынского ярма.

И Витовт не преувеличивал, когда говорил об оказанном ему особенном почете. Орденский агент и соглядатай, придворный шут Гейне доносил великому магистру: «Знайте еще, что у великого князя были и посольства из Великого Новгорода, Москвы, Смоленска, и постоянно все приезжают к нему послы: от татарского хана, от турецкого султана и от многих других христианских и нехристианских князей. Приезжают они с богатыми подарками – трудно было бы их всех описать, расскажу о том устно, когда возвращусь».

Со своей стороны, великий князь обязался защищать своих подданных и друзей от врагов и честно держал клятву. Когда в 1424 году татарский князь Кундат пришел ратью к Одоеву, Витовт срочно выслал на помощь дружины шести князей во главе с братьями Иваном и Путятой Друцкими. Они вместе с Юрием Романовичем, как сообщает летопись, «царя Кундата прогониша и силу его побиша». По этому поводу Витовт писал великому магистру Павлу Русдорфу: «Нас очень обрадовало, что милостивый Бог даровал нам и нашим людям такое счастье, что они одержали такую блестящую победу, которой еще никогда не было, хоть и часто происходили подобные битвы».

Московские князья искали надежной защиты от татарских набегов и находили ее под властью Великого княжества Литовского. Но Псков и Новгород отказались платить Витовту дань. Тогда он послал туда свое посольство передать требования: «Дань даете зятю моему, князю московскому Василию, моему вассалу, а мне, прирожденному господарю, не хотите давать». Новгородцы снова отказались. Тогда в 1426 году псковские городки Опочка и Воронеч были осаждены Витовтом. Хотя взять их не удалось, он получил от Пскова большой выкуп и заключил с ним мирный договор. В Пскове сел его наместник, пинский князь Юрий Нос. А в 1428 году, узнав, что новгородцы на вече назвали его изменником и бражником, отомстил им походом на Вышгородок и Порхов. Новгородцы надеялись отсидеться за дремучими лесами и непроходимыми болотами, которые не раз защищали их. Но Витовт с войском и артиллерией прошел через дебри большого Черного леса. Впереди войска десять тысяч человек устилали дорогу срубленными деревьями, строили мосты и гати. 20 июля войско подошло к Порхову, окруженному высокой каменной стеной. Витовт решил проверить мощь огромнейшей бомбарды, названной им Галкой. При первом же залпе бомбарду разорвало на части. Погиб немец-мастер и несколько человек прислуги. Ядро, пролетев через крепостную стену, взорвалось и убило полоцкого наместника.

Неудача с бомбардой не помешала продолжить осаду Порхова. Посланники новгородцев молили князя о милосердии. Мир с великим князем обошелся Новгороду в 6000 рублей откупных. Новгородцы приняли наместником ставленника Витовта – князя Семена Ольшанского.

Витовт принимал в Луцке своих знаменитых гостей, не скупясь на расходы, чем поразил даже императора Сигизмунда. Вот что пишет об этом «Хроника Быховца»: «…и давал князь великий Витовт гостям своим содержание большое. Выходило на них затрат каждый день: меду сычоного по семьсот бочек, кроме мускателю (муската), мальмазии (виноградное вино) да иных напитков и вин разных; овец, баранов, вепрей также по семьсот, зубров по шестьдесят, лосей по сто, кроме иных разных зверей, многих мясных да иных домашних блюд. И принимал великий князь Витовт у себя тех гостей семь недель. Цезарь, видя, что Витовт им такой великий почет оказал и так гостеприимно их принимал и к тому же видя богатство его великое, сам сказал ему: „Княже великий Витовте, видим, что ты князь богатый и великий, а к тому же и новый христианин, а достойно б тебе быть правителем коронованным и между нами, королями христианскими, быть братом”».

Витовт ощущал свою силу и открыто заявлял о ней. Когда жемойтские представители пожаловались, что император Сигизмунд присудил Жемойтию Ордену, он гневно сказал: «Этого Бог не позволит, чтобы император мог раздавать мой край и моих подданных, пока я жив». Витовт готов был сразиться с самим императором Священной Римской империи. Он и крестоносцам, пугавшим его войной с Римом, дал понять, что не боится их угроз: «Я ни на кого не оглядываюсь, ибо никто не сможет меня победить».

Против Священной Римской империи, которая поддерживала Орден, великий князь Витовт нашел сильное оружие в лице восставших против императора чехов-гуситов. Он в 1422 году посылает им в помощь пятитысячное войско во главе с князем Жигимонтом Корибутовичем^[8]. «Желая отомстить за обиду моему врагу, королю Сигизмунду, послал в Чехию моего братанка (племянника) Жигимонта Корибутовича, чтобы мой враг Сигизмунд наконец понял, кого затронул, знал, что и у нас есть сила и отвага, и перестал в конце концов надоедать своими преступными поступками», – объясняет Витовт свое решение.

* * *

В конце жизни Витовт оказался на пике величия и славы, ему не хватало лишь королевской короны. О своем желании короноваться Витовт заявил в 1429 году в Луцке на встрече императора Сигизмунда, польского короля Ягайло, тверского и рязанского князей, молдавского господаря, посольств Дании, Византии, Папы Римского. Ягайло пообещал дать свое согласие, но только в том случае, если на это согласятся и польские сановники: «Признаю его за достойного не только королевской, но даже и цезарьской короны и готов уступить ему Королевство Польское и отдать корону. Но нельзя мне согласиться на такое важное дело без согласия прелатов и моих панов». А польские магнаты, в свою очередь, возмущенно выступили против отделения от Польши таких богатых владений, как Великое княжество Литовское, и предложили Витовту быть польским королем. Он не принял этого предложения, покинул съезд, заявив: «…Я все же сделаю по-своему». Коронацию князь Витовт перенес на следующий год. Все это время Ягайло и его окружение отговаривали его от этого намерения, возводили на него клевету императору и Папе Римскому. Вновь отношения между Ягайло и Витовтом накалились, и они стали собирать войска. Витовта поддерживали князья и бояре Великого княжества Литовского, которые желали „сбросить с себя стыд и ярмо неволи, которыми хочет ограничить нас и земли наши король Польский”. И вновь литвины заявили, что „они испокон были свободными людьми, своим государем почитают великого князя и его имеют государем, а полякам никаким их земля не принадлежала, и они при своей независимости могут остаться и дальше и никогда ничего от неё не уступят.”»

В Вильно отговаривать Витовта от коронации приезжал епископ Збигнев Олесницкий, но тщетно. А князь в очередной раз удостоверился в двуличности брата. В письме к императору Сигизмунду I Витовт писал: «Правда, мой брат король Польский часто делал мне гадости и обиды, в самом деле он никогда не оказывал достойных моему положению чести и почета, но я всегда терпеливо без пререкания это переносил, не желая между собой и братом и его королевством сеять зерно несогласия и недоразумения. И даже никогда не жаловался Вашей милости в тех делах малого веса. Не только мне король Ягайло нанес унижение, но и княжатам и боярам моих земель, как бы с намерением набрасывает на них ярмо неволи и делает их данниками своей короны, что они очень близко приняли себе на сердце, как люди вольные, не бывшие данниками».

Отрицательно отнесся к идее коронации Витовта и Папа Римский Мартин V, которому не нравилось покровительство Витовта в своем государстве православной церкви, и он в 1427 году запретил коронацию.