Виктор Алдышев
Возвращение 2

Глава 2: Кровь на поле

В пространстве космоса летел косой дождь. Торможение началось несколько дней назад, свет двигателей, стопорящих движение, сливал множество объектов в единое светлое облако. Со стороны, все вместе они летели, словно капли воды в дымке ливня. Экипажи ещё спали. До прибытия в точку назначения возле Юпитера оставалось полчаса.

Корабли «хозяев» легли в дрейф у планеты для приёма на борт новой армии и для отдыха экипажа. Командующие обоими флотами отдали приказ провести время свободно. Все палубы открылись для выхода. В индивидуальных кораблях, но больше без них, члены экипажа во множестве покинули борта плаза-кораблей, стремясь окунуться в газовые потоки планеты.

Башни управления передали подходящим транспортно-грузовым судам приказ заходить в корабельные протополя к приёмным докам. Приказ активировал и БПУ Альфа-командиров. На внутреннем мониторе побежали строчки данных, номера палуб приёмки, очередь подхода.

Прибывала одна тысяча кораблей. Почти все передавались под управление первого флота для выполнения его задач. По направлению к стоянке второго флота от единого облака подходящих судов отделился поток всего из десяти кораблей.

Дмитрий открыл глаза. Увидев флот «хозяев» в пространстве космоса, какое-то время разглядывал его. После длительного сна мысли собирались в голове не сразу. Бестужев дал себе минуту осмотреться.

На жёлто-оранжевом полотне планеты лежали два круга из пятнадцати чёрных кораблей. В центре каждого расположились объекты, похожие на раскрытый металлический цветок ромашки с пятнадцатью лепестками. В их круглой части было видно пятнадцать сквозных отверстий. Все вместе, корабли и эти объекты, напоминали изображение солнц. Этому способствовало и плотное золотое сияние вокруг флота. Но пока сложно было понять, что это за свет.

– Костя, подъём, – Дмитрий послал на его БПУ приказ отмены сна.

Багиров вздохнул, открыл глаза, ещё секунду лежал, осознавая, что не спит, поднял голову. Взгляд охватил картину за пределами прозрачной кабины. Юпитер не спутать ни с чем. Чернота космоса исчезала за гигантской планетой. Костя быстро справился с впечатлением от потрясающего вида, взглянул на Бестужева:

– Сколько спали?

– Месяц, – ответил Дмитрий, просматривая бортовой журнал.

– Всего? – Багиров покачал головой, заодно разминая шею. – Скорость что надо.

Он наблюдал обстановку минуту, понял, что они идут на стыковку не с основным потоком. Их корабль вместе с ещё девятью судами подтягивался ко второму кольцу кораблей.

– Бестужев, – позвал Костя, – что за разделение?

– Не знаю, – ответил Дмитрий.

Но он об этом думал. В общем-то, для их целей это не так важно. Пока главное оказаться на любом из кораблей. Желательно на флагмане. Но тут как пойдёт.

– Что, мы не поместились? Не рассчитали? – Багиров шутил, но улыбки не было.

– Или тестовая группа, – озвучил один из вариантов Бестужев.

Костя вопросительно взглянул на него.

– Для исследования в лабораторных условиях, чтобы убедиться в качестве всех объектов, – объяснил Дмитрий.

– Отлично, – хмыкнул Костя.

Расстояние до кораблей флота продолжало уменьшаться. Сейчас их уже можно было хорошо рассмотреть. В каждом из них было километров десять длинны. Все тридцать имели вытянутую форму и сходство с сердечными кораблями. Также отдалённо напоминали пшеничные колосья.

Одну треть длины корпуса каждого «суперколоса» опоясывали конструкции, похожие на спирально скрученные ости – длинные тонкие отростки, как на чешуе настоящего растения. Из-за чего казалось, что на корабли намотана металлическая проволока. И судя по видимым элементам этой системы, она явно имела возможность раскрытия и разворота во все стороны. Некоторые ости были толще остальных, возможно, выполняли функцию какого-то каркаса, но в сложенном виде понять, как это всё выглядит при раскрытии, было не возможно.

Костя, разглядывая конструкцию, заметил:

– Оружие, сто процентов. Какой-то излучатель.

Помимо него было и обычное корабельное вооружение. Целые секции с орудиями, облачёнными, как и сами «суперколосы» в чёрный металл.

Кроме вооружения, довольно большие участки поверхности кораблей покрывала… субстанция. Прозрачно-тёмная поверхность двигалась, переливалась бликами света.

Особенно это было заметно, когда её пересекали сотни светящихся сгустков. Зрелище было удивительным. Казалось, в каких-то отсеках нет верхних стенок, и они доверху заполнены водой, почему-то не выливающейся в пространство космоса, а эти яркие точки ныряют в неё, или наоборот выныривают изнутри корабля. Пока ни Бестужев, ни Багиров не поняли что это.

Внимание привлекли малые боевые суда. Они располагались на палубах, также накрытых текучим куполом. Оттуда и поднимались в космос, прямо насквозь через жидкую преграду. Несколько десятков облетали «суперколосы» на небольшой скорости. Не похоже, что выполняли какую-то задачу, скорее свободный полёт. Напоминали мелкие лодочки, отплывшие от больших кораблей.

– Разные, разного назначения, – произнёс Костя, когда расстояние позволило чётко рассмотреть их очертания.

Малые суда незначительно отличались по размерам и конструкции, но общим было то, что у всех присутствовали крылья, а это значило, что они способны летать не только в космосе, но и в атмосфере. У стоявших на палубе кораблей крылья были сложены углом к полу. Похоже, никакого шасси не было. Они, вроде как висели над поверхностью.

По разнообразным стволам и стержням, покрывающим борта, можно было предположить огневую мощь. Малые корабли были упакованы вооружением «разного калибра» под завязку. Отдельно выделялась опоясывающая конструкция, вроде пояса с металлическими пиками. Было похоже на систему стволов, установленных на подвижной огневой платформе с зоной поражения на триста шестьдесят градусов.

Но больше всего бросалась в глаза то, что фонарь кабины – прозрачную часть над местом экипажа, также покрывала субстанция. И малые корабли тоже казались заполненными водой.

– Ну… – Костя наконец выдохнул. – Что там насчёт плана?

Осмотреться они ещё успеют, пора решать, как действовать. Впереди идущие транспортные суда вошли в поле золотого сияния, окружающее один из «суперколосов». Дмитрий обратил внимание на то, что вход заметен. Минуя рассеянную границу поля, корабли словно рассекли поверхность воды. Едва заметно, но всё-таки по бортам заскользили волны, образующиеся от расталкивания золотых частиц.

Пока Бестужев не придал этому значения, только отметил для себя присутствие неизвестного жидкого вещества в космосе вокруг больших судов флота. Это явно для чего-то необходимо.

Транспортные суда подходили к открытым люкам приёмных доков.

– Надо кое-что сделать, – произнёс Дмитрий.

По протоколу, записанному в БПУ, Альфа-особей заберут сразу после приёмки. Бета-офицеры временно заменят их. Костя тоже просматривал эту часть инструкций на внутреннем мониторе.

– Зачем вы им? – спросил он.

– Доклад, я думаю, – ответил Бестужев. – БПУ ведёт запись всего, что видит мегистотерий. Сведения должны быть изъяты для анализа.

Багиров вздрогнул, мгновение молчал, осознавая последствия.

– Дим… – Костя поскрежетал зубами, справляясь с тем, что можно было назвать тревогой за совсем недолгую оставшуюся жизнь. Примерно до того момента, как информация с БПУ Дмитрия попадёт в руки «хозяев»: – Скажи мне, что ты знал об этом!

Бестужев взглянул на его серьёзно-злую морду, усмехнулся. При этом ощупал лапой своё БПУ, нашёл нужную точку, и воткнул кончик когтя, чтобы сделать отметку.

– Ударить нужно сюда, – сказал он. – Коготь вбивай до основания, иначе не достанешь.

Костя встал над ним:

– Зачем?

– Решим вопрос с архивом памяти БПУ, – ответил Дмитрий. – Но там артерия рядом. Заденешь, умру прямо здесь.

Костя, уже занёсший лапу над шеей Бестужева, остановился, выругался:

– Да под руку-то не говори! Голову наклони.

Дмитрий опустил голову, расслабил мышцы. Багиров ударил вертикально сверху, пробивая длинным когтём мягкие ткани БПУ. Попал точно в нужный участок устройства. Бестужев понял это, потому что на внутреннем мониторе отразилось повреждение.

Он рыкнул от острой боли, сжав зубы, но добавил:

– Проверни и вытащи.

– А мне не надо так? – спросил Костя, вырывая коготь с наткнутым на него куском БПУ.

– Нет, – Дмитрий тряхнул головой, сбрасывая кровь, слизнул капли с панели, чтобы не оставлять следов. – Тебе позже. У себя удалишь другой участок.

Он царапнул когтём по холке Багирова, отметив точку, куда нанести удар.

Дмитрий вытащил из компьютера сердечного корабля всю информацию по устройству связи мегистотериев. Некоторые участки БПУ и управляемые ими функции до сих пор вообще не были задействованы. Но вот один участок должен активироваться, когда они окажутся на корабле «хозяев», и он точно помешает их активным действиям.

Удалить его заранее у Кости нельзя. Это точно обнаружится. Бракованную особь наверняка изымут. Значит, Багиров должен сделать это только в нужный момент.

– Бестужев, план. Подробно, – сказал Костя, ощупывая отметку на своей холке, чтобы точно запомнить где она, и глядя за борт.

Транспортные корабли до последнего метра втянулись внутрь длинного коридора приёмного дока. Из кабины было видно, как из потолка выдвинулись манипуляторы и побежали по обшивке. Они словно ощупывали судно, что-то ища, и найдя это, втыкались в его стенки.

Остальные корабли двигались в соседних параллельных коридорах. Всё было видно. Через проёмы конструкций, выполненных из металла и текучих стенок, открывался довольно свободный обзор на многие километры корабля.

– План хреновый! – наконец высказался Костя. – Нет, я знал, что он будет хреновый, когда соглашался, но то, что ты предлагаешь, вообще ни в какие ворота.

Дмитрий выдал свои мысли насчёт их дальнейших действий.

– Другого нет, – покачал головой Бестужев – Только так.

Багиров нервно пожевал челюстями, сглотнул. Вот знал, что так будет. Очередная идея из разряда: хочу шашлык из Альфы, и разорвитесь все, но достаньте.

– Твою мать, Бестужев, – не выдержал он. – Тебя убьют просто и всё!

Корабли въехали на огромное поле.

Костя даже привстал посмотреть на неожиданное зрелище. Впереди открылось пространство, похожее на пейзаж планеты. Поле зелено-фиолетовой травы примерно на метр было затоплено жидкой субстанцией, виднелись островки суши.

Створки кабины бесшумно раздвинулись и вдруг поднялись от корабля. Их убрали манипуляторы. Теперь стало видно, что по ходу движения в коридоре корабль разбирался на части. Верхний слой брони был снят полностью, внутренние отсеки частично. Спальные модули мегов тоже открывались. Корабль превратился в кусок соты пчелиного улья, в котором сейчас проснулись пять тысяч особей.

На БПУ бета-офицеров пришёл приказ вывести солдат и разместить по указанным секторам на поле. Одновременно на внутреннем мониторе замигал какой-то новый значок.

– Этот, – сказал Бестужев, обращая внимание Кости на символ.

Все БПУ автоматически подключились к единому центру контроля. Сразу определился его приоритет по отношению к приказам Альфа и бета-особей.

– Вот теперь спокойно, – напомнил Дмитрий.

Открылся общий канал связи с мегами.

– Командуй, Костя, – сказал Бестужев. – Дело для тебя привычное.

Тот взглянул на Дмитрия, но без злости на этот раз. Багирову больше нельзя было злиться, это могло его выдать. Плюс, он переключился на задачу, а прямо сейчас она состояла в том, чтобы следовать приказам системы. Не думая, просто делая без эмоций.

– Все со мной, – произнёс Костя приказ Альфы.

Положительный ответ пяти тысяч мегистотериев эхом прошёл в голове:

– Принято.

Бета-офицеры соседних кораблей спрыгивали с открытых кабин в траву поля. Костя последовал их примеру. А за ним, как один шагнули его солдаты. По всей длине судна они начали покидать свои модули.

– Построиться вдоль корабля, – Багиров повторил приказ, отданный центром контроля.

Дорога к их сектору поля уже обозначилась перед глазами. Надо было двигаться примерно километр к центру.

Над головой внезапно промчалась тень, и Костя взглянул вверх. Над полем располагалось множество соединённых металлических структур. Каждый метр на этих фермах занимали манипуляторы и транспортные платформы в виде тонких площадок. Несколько таких как раз подъезжали к кораблям, и, добравшись, опускались до уровня кабин.

Но Костя смотрел не на них, а на космос, видимый сквозь ажурные конструкции. Купол корабля над ними образовывала прозрачная текучая субстанция. Это был как раз один из тех участков, который снаружи смотрелся как затопленный водой. От такого вида Багирова охватило беспокойство. Космос прямо над головой во все стороны.

Костя опустил голову. Посмотрел на свои лапы, по локти утопающие в синеватой жидкости, этот вид был спокойнее, и внезапно вздрогнул, вспомнив, что Бестужева сейчас заберут.

Альфы шагнули на платформы. Дмитрий взглянул на Багирова, прежде чем ступить на площадку. Они ничего друг другу не сказали. Но Костя с удивлением для себя испытал уже порядком забытое чувство волнения за Бестужева. Потому что… чёрт возьми, его план – авантюра! Шанс на успех – один на миллион. Хотя, какой там шанс? Дмитрия ликвидируют на месте. И по этому же, мать его… – тому, что Бестужев назвал планом, придётся остаться здесь одному.

Платформы поехали вверх, увозя Альфа-особей. Багиров внимательно смотрел за ними, надеясь уследить, если они разойдутся в стороны, но этого не произошло. Все транспортные площадки устремились в одном направлении. Как раз туда, где возвышалась башня управления. Сразу можно было понять, что она. Выше неё здесь ничего не было.

Само поле находилось, по сути, на грандиозном стадионе, накрытом решёткой из металлических ферм с манипуляторами и прозрачным куполом. Стены стадиона образовывали технические ярусы оборудования, обеспечивающего работу этой «казармы» для мегов и доков приёма и разборки транспортных кораблей.

Башня возвышалась под самый купол, буквально упираясь в него верхушкой. Пожалуй, оттуда было видно всё, от первой до последней палубы. Так что, помещения с системами управления точно там.

Костя как мог, подавил в себе волнение, ещё раз огляделся.

Затопленное, заросшее травой поле, в котором стояли полуразобранные корабли, заполняли тысячи мегистотериев. Два корабля внезапно двинулись в обратном направлении, втягиваясь в приёмный коридор. Значит, всё. Эти выгрузились и освобождали место.

Багиров окинул взглядом своих новых солдат. Они построились по десять в шеренге и по пятьсот в ряду. Такое количество во взгляд не помещалось, тонуло в серой массе.

– Ну, что, – вздохнул Костя. – За мной.

***

Платформы с Альфа-особями соединились в общую площадку перед башней управления. Она выглядела как высоченный обелиск из тёмного рифлёного стекла, разделённый на уровни прозрачными площадками без ограждений, вроде безопорных террас.

Дмитрий искал взглядом живых существ. Пока всё шло в автоматизированном режиме, и понятно, что на многокилометровом поле, предназначенном для размещения мегов, обслуживающего персонала может и не быть. Там всё продумано. Естественная среда, много питания. Сейчас покормятся и уснут.

Но ближе к секторам управления должен быть кто-то живой. Так что Бестужев оглядывал видимые ярусы башни. Внезапно внутренний монитор БПУ отразил новое удалённое подключение. Команда из единого центра контроля запустила копирование данных с устройств Альфа-особей.

Дмитрию было интересно, сколько займёт интерпретация. Если после завершения копирования реакция будет быстрая, то… хозяева точно человекоподобные и не только телом, но и разумом. Бестужев усмехнулся. Только близкое к человеку существо ясно поймёт при просмотре ту информацию, что содержит его БПУ.

Ещё некоторое время ничего не происходило. Мегистотерии стояли, ожидая нового приказа. Мягко пульсировал свет в стенах громадного обелиска. Естественные звуки корабля и его приглушенный гул растекались в грандиозных пространствах под прозрачным куполом. Снаружи в космосе так и мелькали сотни светящихся точек. Дмитрий следил за ними взглядом. Эти сгустки света не были похожи на устройства. Они двигались хаотично, но плавно, с небольшой скоростью.

Напротив платформы Альфа-особей внезапно посветлела стеклянная поверхность. Словно на этаже включился свет, обозначая границы помещения внутри. И за прозрачной теперь преградой стал ясно видно огромный зал, в котором несколько фигур встали с мест, и подошли с той стороны взглянуть на ровный ряд мегов.

Кто-то с человеческой фигурой.

Дмитрий вздохнул с облегчением и тревогой. Понял, что его предположение было верным. А если он не ошибся насчёт человекоподобных пришельцев, то возможно будет применимо и всё остальное.

На внутреннем мониторе его БПУ отразилась соответствующая ситуации команда от центра контроля.

Дмитрий вздохнул:

– Ну, понеслась…

И команда вырубила БПУ вместе с сознанием Бестужева.

Костя почувствовал это там где стоял. Он уже привёл своих мегов на выделенный им сектор поля и поглядывал на площадку Альфа-особей. Там что-то произошло. На башне прорезалась светлая полоса и канал связи с его Альфой, отмеченный активным значком на внутреннем мониторе, погас.

Костя нервно сглотнул. Потери связи в плане не было. Чёрт, и как дальше?

***

Над головой плыл космос. Но казалось… это перевёрнутое отражение ночного неба в воде. Поверхность рябила или текла…

Различались тонкие сквозные конструкции купола, на самом деле державшие эту массу субстанции. Их выделяла мягкая подсветка. Там, похоже, работали какие-то контроллеры подачи жидкого материала, потому что купол постоянно находился в движении, и интенсивность подсветки чуть менялась.

Дмитрий понял, что не спит. Но лежит на спине, лицом вверх. Хотя эта поза неудобна для тела мега. Что-то изменилось.

Бестужев дышал тихо. Он уже привык к другому дыханию – более мощному, с хриплым тоном, привык к тяжести собственного тела, но…

Ещё секунду мозг просто не принимал догадку, а потом Дмитрий вскочил. Почувствовал, как что-то дёрнул. От рывка без расчёта на лёгкий вес и по-прежнему крепкие мышцы, едва не кувыркнулся вперёд, ударился коленями, сразу упёрся ногами в пол, чтобы подняться в полный рост, но замер…

И сидел так ещё мгновения, опираясь на ладони. Смотрел на них.

В жидкости, заполнявшей ванну, в которой он находился, плавало множество тонких трубок из прозрачно-белого материала, вроде марли. Бестужев не заметил бы их, но половина из них прицепилась к нему, а в тех, что плавали, было вещество фиолетового цвета, и они, похоже… подбирали его прямо из жидкости, не давая растекаться по ванной.

Само вещество выходило через кожу, словно пот. Прямо на глазах из пор вытеснялись тёмные капли и стекали в жидкость.

В марлевых трубках, приставших к телу, были заметны сокращения, будто под кожу что-то подавалось. Бестужев оторвал один пучок от себя, вытряхнул содержимое, увидел капли прозрачной жидкости. Той же, что наполняла ванную. Видимо, требовалась её подача в кровь, а не только омовения снаружи. Но трубки были слишком тонкими, чтобы ощущать процесс ведения вещества через них.

Дмитрий наконец задышал. От шока уже с минуту этого не делал. Вот так просто? Обратная мутация без боли, без крови, быстро.

Наверное быстро, сколько времени прошло? БПУ ведёт отсчёт, но…

Бестужев замер. В его глазах не работал внутренний монитор.

Дмитрий ощупал свою шею, но… выступающие позвонки имели идеальные пропорции, потому что устройства на нём больше не было.

– Очень не вовремя! – прорычал Бестужев и поднял голову осмотреться.

Напротив была единственная стена этого помещения, она словно плыла густыми чёрными-красными разводами, как оживший обсидиан. Внизу чёрный гладкий пол, и всё остальное пространство – это подсвеченный по граням округлой конструкции купол.

Над головой внезапно стало светлее. Прямо из космоса сквозь текучую преграду просочился один из тех ярких сгустков, что во множестве летали меж кораблей. Сияние начало гаснуть, едва он оказался под куполом, словно сгусток остывал, и пола коснулась уже человеческая фигура.

Дмитрий встал в ванной полный рост, поражённо наблюдая, как свет погас окончательно, оставив гладкую, визуально действительно плотную и толстую кожу медно-металлического оттенка на рельефном теле пришельца. Строение чётко прорисованных мышц отличалось от человеческого весьма существенно, но поскольку сама фигура была человеческой, это не мешало воспринимать «хозяина», именно как человека. Длинные чёрные волосы держались убранными назад и были пропитаны чем-то вроде жидкой смолы.

На теле выделялся толстый шов из какого-то источающего свет материала. Это была одна аккуратная линия, огибающая руки, торс пришельца, и ноги. Даже сейчас, когда его кожа перестала выделять тепло и световые волны, этот шов шириной не меньше двух сантиметров, продолжал неинтенсивное свечение.

Дмитрий всмотрелся в лицо «хозяина». У пришельца были широкие скулы и челюсть, под щёками чётко различались мышцы. Но казалось, всё это маска, неподвижное твёрдое покрытие лицевых костей черепа. Наверное, из-за плотности кожи мимика была просто затруднена. Губы медленно открылись, образуя собой быстро застывшую улыбку.

Пришелец разглядывал Дмитрия с тем же интересом, что и он его. Особенно тёмные коричневые глаза, которые очень отличались от его собственных светлых, с медно-металлическим зрачком.

Бестужев стоял ещё мгновение, потом перепрыгнул через бортик ванной, встал босыми ногами на пол.

Улыбка пришельца стала шире.

– Не думал, что начну разговор с этого, – произнёс Бестужев, – но… вы здесь одежду носите?

И, наконец, последовал смех. Низкий голос вплыл в пространство зала:

– Во время купания она не нужна.

– Купания, – повторил Дмитрий и взглянул в космос.

Там парили яркие сгустки света. Ещё секунда понадобилась, чтобы осознать, что каждая из этих ярких точек – живое существо!

– Вы живёте в космосе, – поражено произнёс Бестужев.

Сейчас, пока корабли в дрейфе, а не мчат на скорости через вселенную, экипажи вышли… на прогулку. За бортом сотни пришельцев свободно летают в космосе, также как люди на Земле плавают в океане.

– Мы живём на планете, – хозяин так и улыбался, – но можем находиться в космическом пространстве без вреда нашим…

– Как это возможно? – Дмитрий не заметил, что перебил собеседника.

Пришелец засмеялся, внезапно шагнул к Бестужеву, и молниеносно взял за шею, но сдавил не сильно, оставив возможность дышать.

– На мой корабль проник абориген с новообразованной колонии, – произнёс он. – Это достойно моего интереса. Пришлось потратить час на изучение языка, на котором ты говоришь.

Пришелец приблизил Дмитрия к себе, оглядывая черты лица:

– Как ты это сделал? Наши объекты на Земле имеют средний уровень безопасности. Мы полагали, что даже его вы не преодолеете. Но раз ты здесь, мы просчитались.

– И ты думаешь, я тебе всё расскажу, – прошипел Бестужев, вызвав новую улыбку на лице хозяина.

Пришелец приоткрыл рот, напрягая подщёчные мышцы. С угла губ изо-рта выскользнул пучок тонких серебристых нитей с острыми микроиглами на кончиках. При этом устройство, вшитое в голову пришельца, подсветилось полностью. Под кожей на виске и щеке, под волосами тонкими линиями прорисовались его контуры.

Дмитрий замер. Это было БПУ. Конечно, выглядело оно по-другому. Аккуратное, полностью упакованное внутри организма. Видимо, хозяева взяли за основу контроля над мегами своё проверенное средство связи и управления.

– Конечно расскажешь, – довольное выражение на лице пришельца подсказало, что у него точно есть основание так думать.

Пучок нитей взвился, подчиняясь подщёчным мышцам, а в следующий миг вонзился в рот Бестужева. Пришелец предусмотрительно подвинул руку, держа сопротивляющегося человека лишь двумя пальцами.

Дмитрий хрипнул, вдохнув воздуха. Устройство пробилось через рот прямо в мозг и остановилось в височно-теменном узле.

– Ты такой один на моем корабле? – произнёс хозяин, с интересом разглядывая лицо Дмитрия.

– Да, – прошипел тот сквозь стиснутые зубы.

Нити мешали языку, и всё тело выворачивала по суставам болевая судорога.

– А на других кораблях? – пришелец щурился, ведя довольный взгляд по искажённым чертам лица.

– Я такой один… – хрипел Бестужев.

– Такой один, – усмехнулся хозяин, и безошибочно уточнил свой вопрос, чтобы удостовериться в считываемой реакции височно-теменной доли мозга человека, отвечающей за ложь.

– А другие шпионы, не такие как ты, есть на моем корабле?

Дмитрий понял, что не выдержит. Эту боль нужно прекратить.

– Да! – захрипел он. – Да, есть…

Хозяин ослабил хватку, чтобы пленник мог рассказать ему всё.

– Их пятьдесят тысяч! – выплюнул Бестужев его лицо, зло пережёвывая зубами тонкие нити во рту. – Они все люди! Были до того, как вы накачали их своей генетической мерзотой!

Пришелец засмеялся, сглотнул, вырывая устройство допроса из мозга Дмитрия, разжал пальцы. Бестужев не устоял на ногах. Повезло, что ванна оказалась за спиной. Он удержался за бортик, пытаясь дышать. Но кровь, сочащаяся из тонких проколов глубиной до затылка через всю голову, заполняла горло. Он только успевал сплёвывать её на пол или глотать.

Хозяин, глядя на пленного, вздохнул с явным недовольством. Но и с пониманием того, что разговор не окончен, а пробивать дырки в голове аборигена не самое лучшее решение.

Дмитрий не отрывал от пришельца взгляд. Тот шагнул к ванне, и навстречу ему открылась панель. На подсвеченной поверхности лежал тонкий металлический браслет и прозрачные прямоугольные предметы размером чуть больше человеческого пальца. Несколько пустых и несколько с жидкостью разного цвета внутри.

Хозяин захватил один прямоугольный сосуд с чёрно-красным густым смешением и один пустой. Приставил их друг к другу. Двухцветное вещество начало перетекать из одного в другой прямо сквозь стенки. Когда пустой прямоугольник наполнился на треть, пришелец отделил его, взял браслет с панели и бросил оба предмета Дмитрию.

Тот поймал.

– Надевай, – произнёс хозяин.

Сам приставил опустевший на треть сосуд к своему запястью, на котором вдруг выступил из-под кожи металлический ободок. Такой же, какой он бросил Бестужеву. Жидкость просочилась сквозь стенку сосуда и втянулась через отверстие в центре браслета до последней капли. Спустя мгновение тело пришельца изменилось. Сквозь кожу изнутри просочилось густое чёрное вещество с красными прожилками. Оно загустело, образовав плотное смоляное покрытие от ступней по самую шею.

Хозяин взглянул на Дмитрия, следящего за его действиями.

Бестужев сомневался ещё секунду. Но вот это «надевай» – точно не просьба. Так что он уверенно надел металлический ободок на запястье и приставил к нему прямоугольную колбу. Вещество из неё втянулось в центральную точку на браслете и вошло под кожу. Ощущения были интересные и не приятные… настолько, что Дмитрия затошнило.

Жидкость «проползла» внутрь прямо по кровеносным сосудам. Будто сотни червей прорыли тело насквозь, а потом лопнули, нажравшись плоти, а вот то, что выплеснулось… и вылезло прямо сквозь кожу в виде смолы.

Звук отвращения всё-таки вырвался из горла Бестужева.

– Это живое? – прошипел он, сглатывая тошноту.

Ответ заставил сплюнуть слюну прямо на красивый пол.

– Мгновенная симбиотическая мутация, – произнёс пришелец, и засмеялся над реакцией аборигена.

– Обратно выйдет? – прошептал Дмитрий, уже чувствуя, как уходит боль из головы.

«Живой» костюм устранял внутренние повреждения.

– Через браслет, – ответил хозяин. – Пока ты жив, рэк-симбионт будет работать на тебя. Умрёшь, сожрёт тело до последней клетки.

– Как у мегов, – понял Бестужев.

– Да, – кивнул хозяин. – Рэк-симбионт встроен в боевую форма-мутацию.

– Во что?

Дмитрий перестал опираться на бортик ванны, сделал шаг в сторону, чтобы лучше видеть панель. С симбионтом ему всё понятно, как он работает видели на Земле. Регенерация мегов потрясающая, распад тела после смерти – пара часов.

А вот на панели было ещё несколько прямоугольных сосудов. На отдельном месте стояла и колба со знакомым веществом сине-фиолетового смешения цветов – мутация мегистотерия. Но в отличие от остальных, этот сосуд имел объём примерно литр.

Сама панель была испещрена трубками, выходящими из чаши ванной и подсоединёнными к ложам размещения колб. Вспомнив, что происходило минуты назад, и, оценив слова пришельца, Бестужев понял, как это всё работает.

Ванна – устройство восстановления исходного состояния объекта, подвергшегося мутации. Каждая колба на панели заполнена веществом, содержащим отдельную программу. Система трубок собирает его, когда оно покидает тело объекта, и заполняет колбы. Видимо, чтобы можно было использовать его повторно. Значит, в любом случае нужен сосуд. Иначе, вещество разрушится.

Дмитрий смотрел на прозрачную, чуть светящуюся жидкость, заполнявшую ванну. Она вводилась в организм теми же трубками, а потом вытесняла мутировавшие клетки. Они же просто вытекли из него. Бестужев покачал головой. А он ведь… дурак.

За всё время они ни разу не задумались по-настоящему о том, зачем нужен носитель? Почему просто не вырастить монстра в искусственной среде? С нуля, в пробирке. Зачем предавать программу мутации человеку? И делать монстра на основе чужого тела. Потому что мегистотерий – это костюм! Который надо надеть на кого-то. Пришелец назвал это «боевая форма-мутация».

Аборигены, обнаруженные на планете, подошли, наверное, из-за положительного биологического сходства с самими хозяевами. Пришельцам оставалось только внедрить в костюм устройство контроля и позаботиться о ликвидации собственного сознания, чтобы не было проблем с управлением.

Бестужев осознал, что они действовали не правильно. Они пытались взломать программу мутации, но суть в том, что они ломали боевой костюм, максимально защищённый от разрушения. Клетки человека на самом деле не уничтожаются, они ассимилируют в состав нового организма. Чтобы запустить обратный процесс, нужно лишь дать команду на рассоединение.

Что и делает эта жидкость в ванной. Это активатор обратного процесса. Попав в организм, она разрывает новые клетки обратно на исходные и внедрённые, и последние выводит.

Браслет – такое же устройство для доставки и извлечения мутации, как и ванна. На земле таким было устройство ввода мутагена – дополнительный орган при языке мегистотерия, а обратного процесса просто не предусматривалось. Но сейчас Дмитрий видел эту технологию в своём полном виде.

– Это всё мутации, – поражённо произнёс он. – Вы пользуетесь ими вот так…

Как одеждой в гардеробе.

Бестужев оглядел себя. Чёрно-красное смешение цветов на теле соответствовало цвету жидкости в пробирке, и Дмитрий невольно взглянул на панель, ища в колбах светящееся вещество. Но, похоже, этот вариант биоскафандра был в единственном экземпляре и сейчас надет на хозяине.