Ви Корс
Туман и Молния. Часть I
Орёл безразлично пожал плечами:
– Ладно, но у меня мало времени, имей это в виду.
– Хорошо, – Эдин Ол, направил своего коня к ресторану. Его всадники за ним.
Орёл обернулся к Вилу:
– Уезжай домой, – приказал он.
Вил умоляюще взглянул на него:
– Орёл, пожалуйста, позволь мне остаться с вами, – произнёс он тихо, в такой несвойственной ему просительной манере, что Лис удивлённо присвистнул.
– Я два раза не повторяю! Уезжай! – резко бросил Орёл, жалкий взгляд Вила не произвёл на него впечатления.
– Орёл, пожалуйста…
Орёл завёл руку за спину, начиная доставать меч:
– Ещё одно слово, и ты покойник, – процедил он медленно.
– Прости, – шмыгнул носом Вил. Он чуть не плакал.
Орёл развернул коня, направляясь к ресторану, Лис и Никто, не сказав Вилу ни слова, отправились за ним. Вил остался один посреди улицы. Постояв немного, он, наконец, в ярости пришпорил коня и, сорвавшись с места, ускакал.
Втроём они вошли в ресторан и сели за столик напротив Эдина и его людей, официант не спешил подходить к ним. Посетители с опаской косились в их сторону, но не разбегались – это был «Верхний» город, где люди были не столь запуганы.
– Я тебя слушаю, – сказал Орёл и пренебрежительно посмотрел на Ола.
– Бей прислал меня поговорить с тобой, это пока просто разговор, и больше ничего.
– Я понял. Дальше?
–Убирайся из «Нижнего», князь, – сказал Ол тихо, но твёрдо, – убирайся по-хорошему. Бей пока сохраняет за тобой такую возможность. Тебе нечего делать на нижних улицах, они принадлежат тем, кто на них родился и живёт. Ты пришёл из «Верхнего», и мы тебя выживем с нашей территории. Так же, как вы, богатые ублюдки, выжили и закрыли доступ в «Верхний» всем простым людям. Твой – «Верхний», «Нижний» – наш. Хватит хапать и своё, и чужое, Арел Чиг, ты обнаглел. Ты вторгся на наши улицы, пользуясь тем, что имеешь почти не ограниченную власть и деньги. Но ты уже всех достал! Мы терпели тебя и твоих людей до последнего. Но теперь у нас больше нет сил терпеть этот беспредел на улицах нашего родного «Нижнего» города!
Ты, я вижу, окончательно свихнулся, когда притащил к нам в «Нижний» наёмников из «нечистого» предела. Как ты посмел засорить город «нечистыми» с долинных уровней?! Как посмел ты притащить полукровок из-за реки в наши районы! И Бей предупреждает тебя, в последний раз предупреждает! Или ты уберёшь «нечистую» рвань, – Ол при этом быстро глянул на Никто, – или против тебя восстанет весь «Нижний»! Люди не хотят жить рядом с тварями! Тебе плевать на их безопасность, я понимаю, сам ты надёжно спрятан за крепкими стенами «Верхнего», и что происходит с жителями наших улиц тебя не волнует, лишь бы содрать с них побольше денег.
Не так ли, князь? Хотя денег у тебя итак больше чем нужно, но жадность не имеет предела у таких, как ты! Что будут творить с мирными жителями набранные тобой отморозки? Если ты не уберёшь их, мы сплотимся с хозяевами северной и восточной территории, они уже согласны. Когда дело идёт о защите наших людей от «нечистых», мы действуем вместе! Ты чужак на нашей территории, и все пойдут против тебя. Ты понял это?! Поэтому, пока не поздно, остановись, мы тебя не боимся – ни тебя, ни твоих приспешников.
Мы с тобой расправимся, мы не позволим тебе засорять улицы и устанавливать новые порядки. «Нечистым» не место в «Нижнем»!
Если у тебя с ними дела – отправляйся к ним и не марай «Нижний» своим присутствием.
Ты – позор среди людей!
Твои же дружки богачи тебя прогнали, но и мы не хуже: мы не дадим тебе погубить наш город, наши улицы. Понял?!
– Я бы убил тебя сейчас на месте, – спокойно сказал Орёл, – но я хочу, что бы ты передал своему хозяину мои слова. Я не уберу «нечистых» со своих улиц, и, если будет нужно, приведу ещё, – он помолчал какое-то время, наблюдая за реакцией Ола.
– И мне плевать на ваши угрозы. Если Бей не успокоится, я разнесу весь «Нижний»!
Вы хотите войны? Вы её получите! Я убью всех! Каждого жителя ваших улиц! Я сравняю ваши улицы с землёй и поселю на них того, кого захочу!
Ты прав, мне плевать на людей, которые живут там, и поэтому я устрою такое, что вы сто раз пожалеете, что затеяли со мной противостояние! Я вырежу весь «Нижний», если мне так захочется! Вам меня не остановить! Я буду рвать вас просто ради удовольствия! И если вы так печётесь о спокойствии мирных людей, в чём я очень сомневаюсь, хорошенько подумайте, прежде чем связываться со мной. Они умрут из-за вас. Они будут страдать, и виноваты в этом будете вы! Поэтому не пытайтесь даже трогать меня – я буду делать всё, что пожелаю. Я не трогал вас, но вы меня вынудили, и теперь я не успокоюсь, пока не отберу у Бея всё! Все его улицы я присоединю к своим! И ему придётся с этим смириться! Я вам очень не завидую, вас ждут тяжкие времена, – он усмехнулся, – это всё, больше мне не о чем говорить с таким идиотом, как ты. Если Бей захочет, пускай сам приезжает ко мне на поклон, – Орёл засмеялся.
Эдин Ол сидел красный, едва сдерживая себя.
– Значит так, да? – процедил он сквозь зубы. – Ты объявляешь нам войну?
– Да, именно так!
– Ну, ты об этом очень пожалеешь!
Орёл встал:
– Пойдёмте отсюда, – сказал он Лису и Никто, – здесь нам делать нечего.
Они вышли из ресторана.
– Ты сошёл с ума! – сказал Лис, когда они приехали на свои улицы. – Весь «Нижний» восстанет против тебя! И они будут правы! Нас размажут!
– Я ничего не боюсь, – ответил Орёл. – У меня есть друзья, и они мне помогут, не так ли? – повернулся он к Никто.
– Ты всегда можешь рассчитывать на меня, – сказал Никто. Его лицо было глухо закрыто маской, а в прорезях для глаз блестели чёрные стёкла.
Они приезжают в военный лагерь Орла, где он решает устроить показательный процесс над пойманными людьми Бея.
Перед собравшимися воинами, Орёл лично осуществляет казнь.
Отрубленные головы казнённых отсылают Бею.
Вечером Никто уезжает в замок и колется «чёрной водой».
Весь следующий день он не выходит из комнаты. Друзья ведут дела без него. Вечером Лис решает поговорить с ним, и Никто разрешает ему войти.
Глава восемнадцатая. Разговор между Лисом и Никто.
Никто встал, приветствуя Лиса. Опираясь на трость, он подошёл к бару. Лис сел в кресло и молча наблюдал за ним. Никто попытался взять бутылку и налить в бокалы выпивки, но рука его не слушалась, пальцы не гнулись, они были опухшими и такого синюшного цвета, словно по ним били молотком. Его обрезанные когти почернели, татуировки на кистях и пальцах рук выглядели, как чёрные выжженные борозды. После нескольких безуспешных попыток налить себе и Лису вина, он обернулся, лицо его было закрыто маской:
– Лис, налей выпить себе и мне, – сказал он.
Голос его не изменился. Он остался чужим, неприятным, но уже привычным.
Лис встал и подошёл к бару, молча разлил вино.
Никто развернул руку так, чтобы пальцы проходили в отверстие между бокалом и ручкой, и Лис вставил бокал в его руку.
– Постой, постой, я совсем забыл, – Никто аккуратно вернул бокал Лису. – Я хотел снять маску и очки.
– Да, – сказал Лис, – нелегко говорить с человеком, когда не видишь его лица и глаз.
Никто замер в нерешительности, но потом поднял руки к лицу и очень медленно, двумя руками, снял маску. Он выглядел ужасно, «чёрная вода» изуродовала его. Лицо опухло, кожа на скулах лопнула, и засохшая кровь образовала корку, закрыв надписи «нечистых». Но хуже всего выглядела та половина его лица, на которой был шрам, – он почернел и вздулся. Щека сильно распухла, глаз был едва открыт. Никто попытался улыбнуться распухшими, растрескавшимися губами:
– Я понимаю, что выгляжу плохо, но ничего не могу поделать сейчас, – его покрасневшие глаза лихорадочно блестели, он посмотрел на Лиса.
Лис опустил взгляд, он подал Никто бокал, взял свой, и вернулся в кресло:
– Ты выглядишь неплохо, – произнёс он, – ты выглядишь хуже некуда! Мертвец, который неделю пролежал в тёплой земле, выглядит лучше! Если бы Орёл увидел тебя!
Никто сел в кресло напротив Лиса, поставил рядом трость. Он молчал.
– Твоё человеческое тело совсем разваливается, – продолжил Лис, – а ведь оно ещё такое молодое!
Лицо Никто стало мрачным:
– Не говори так, Лис, – сказал он, – не повторяй за «нечистыми». – Он опустил голову.
– Что случилось с тем человеком, тело которого ты используешь? Он был немым и сумасшедшим, да? Он был немой, и поэтому ты не смог воспользоваться его голосом, и тебе пришлось оставить свой.
Лис разглядывал Никто:
– Он был очень красивым. Ты выбрал красивое тело, – сказал он задумчиво, – но ты жестоко поступал с его красотой и не берёг её. Ты изуродовал его, хотя теперь это не имеет значения, ведь прежнего хозяина уже давно нет. Он умер, не так ли?
Никто посмотрел на Лиса:
– Нет, он не умер, – ответил он медленно, – я и есть он.
– Я не верю тебе, – покачал головой Лис, – ты – никто! Ты не имеешь тела в нашем мире! И я не представляю, как ты выглядишь на самом деле. Но мне достаточно твоих глаз, чтобы понять, что это даже к лучшему. Ведь глаза твои? Ты смотришь на наш мир своими глазами? Поэтому ты плохо видишь? Ты пытаешься восстановить его зрение, но пока тебе это не удалось. Может, тот человек был не только немым, но и слепым?
– Нет, – возразил Никто, – он не был слепым, так же как он не был и немым. Это всё домыслы «нечистых»! У этого человека было и зрение, и слух, и нормальный голос, но он жил среди чёрных существ и подстраивался под них. С их помощью он переделал себя. Его глаза стали видеть так же, как и их глаза. И голос изменился до неузнаваемости, так как он всё время говорил только на их языке. Он слишком долго был с ними и стал походить на них. И потерял себя. Но он не умер. Ты сейчас с ним разговариваешь, – он провёл своими распухшими руками по растрёпанным волосам, пытаясь пригладить их. – Я мало похож на человека, я знаю… Но я человек. И я устал быть кем-то ещё. Ты разговариваешь не с демоном, Лис, а со мной. И я не демон – а человек.
Лис молчал.
– Подкури мне сигарету, пожалуйста, – попросил Никто.
Лис достал сигарету, подкурил её, сделав небольшую затяжку, и протянул Никто. Тот склонился к нему, и Лис вставил сигарету ему в губы.
– Я понимал, что разговор будет тяжёлым, – сказал Лис, – но скажу тебе честно, мне всё равно хотелось поговорить с тобой. Ты привлекаешь меня, ничуть не меньше остальных. Хотя я и скрываю это. Есть в тебе что-то такое, что заставляет меня уважать тебя. Может быть то, как ловко и незаметно ты используешь свою силу, ведь ты можешь многое, я прав? Меня поражает твоя выдержка. Если бы у меня были такие возможности, какие имеешь ты, я бы не сидел сейчас здесь и не выслушивал бредовые домыслы какого-то человечишки, возомнившего себя очень умным.
Никто засмеялся, едва не выронив сигарету изо рта.
– Я бы не стал напрягаться и тратить время, выстраивая нужную мне ситуацию за ситуацией, – продолжал Лис. – Ты заставляешь людей делать то, что ты хочешь, но так, что им кажется, будто они хотят этого сами. Ты возишься с каждым, не жалея сил, в том числе и со мной. Я бы никогда не стал так делать! Я бы контролировал всё без объяснений! Я бы дёргал за ниточки так, как мне нужно, без лишних хлопот. Превратил бы всех в послушных марионеток, а неугодных убивал на месте!
– А что сделал бы великий Лис с собою – таким, какой он сейчас?
– Убил бы в первую очередь, – ответил Лис, не раздумывая.
Никто снова засмеялся:
– И, в конце концов, ты бы остался один, среди горы трупов, и тебе не с кем было бы даже просто перекинуться словечком. Ты бы одичал и выл на луну, – сквозь смех сказал он.
Лис тоже засмеялся:
– Тебе лучше знать, к чему может привести неограниченная власть. Но соблазн слишком велик, чтобы задумываться о последствиях.
–Я ничего об этом не знаю, – ответил Никто, – всё, что я знал, я растерял. Иногда что-то всплывает в моей голове, что-то из моей прежней жизни, но всё это ерунда по сравнению с теми способностями, которыми ты меня наделяешь.
– Как же ловко ты врёшь, – ухмыльнулся Лис, – я разговариваю с тобой, и ты почти заставил меня поверить в то, что ты и вправду человек, – только немного не такой, как остальные.
Никто пожал плечами и затушил сигарету:
– Ты сам поймёшь это, когда узнаешь меня поближе, если мы будем оставаться вместе.
– А ты этого хочешь?
– Да.
– Хотя я, наверное, неверно выразился – это мы с тобой.
– Нет. Я с вами, – сказал Никто, – я с вами, – повторил он.
Он допил вино:
– Как же мне хреново! Если бы ты знал, Лис, ты бы не стал говорить, что я способен на всё! Если бы это было так, разве довёл бы я себя до такого состояния? Ах да, это же не моё тело, и мне его не жалко, я совсем забыл. Извини, Лис, ты так красиво и старательно всё выстроил, что мне даже самому понравилось.
Он сжал руку там, где проходили больные вены:
– Чёрт, когда же это прекратиться!
– Ты, правда, чувствуешь боль?
Да, – сказал Никто.
Он встал и, опираясь на трость, доковылял до бара, где смог сам налить себе вина.
– Почему ты хромаешь? – спросил Лис.
– Я не знаю. Сколько себя помню, столько я и был хромым. Ни немым, ни сумасшедшим я не был. Я был хромым с рождения… – он задумался, – я очень плохо себя помню там, у матери. Какие-то мысли иногда проскальзывают, особенно когда вмажешься «чёрной водой», – он засмеялся, – хотя я вру, Лис, я вспомнил. Я был сумасшедшим и немым два года, после плена. Потом я восстановился, но все вокруг решили, что в меня вселился дьявол. А я не стал их разубеждать. Я говорю, что я восстановился, но это не значит, что я стал таким же, каким был. Многое я потерял и так и не смог возвратить.
– Ты был в плену у «красных», и они сломали тебя. Это точно, и об этом говорит твоя татуировка… Но, я не могу понять… – Лис замолчал, задумавшись, – ведь я должен был знать тебя! Если ты был у «красных», почему я ничего не знаю о тебе?
– Почему ты обязательно должен был знать обо мне? Мало ли людей побывало у них в плену? К тому же, сам ты пленных никогда не брал, предпочитая убивать всех на месте, в том числе и женщин и детей. Так ведь, Атли Элис или Сигмер? Какое из этих имён настоящее?
Лис зажмурился, словно ему стало вдруг очень больно:
– Ты узнал… Я был готов к этому.
– Это было не сложно. Прошло три года, а «чёрные» на границе до сих пор не могут забыть тебя и твою армию. Они называют тебя Сигмер Смерть.
– Да, я знаю. Но это больше не я.
– Почему ты предал «красных»?
– Это долгая история. Я попал в немилость. Меня обвинили во всех смертных грехах и приговорили к смерти. Мне ничего не оставалось, как только бежать, чтобы спасти свою шкуру. Моя мать была «чёрной», ты это знаешь, и я родился на границе и вырос среди вас. Я даже воевал какое-то время против «красных». А потом нашёл своего отца. Он принял меня и назвал Сигмер, на «красный» манер. Так я стал «красным». Почти десять лет я воевал на их стороне, но в один прекрасный день моё могущество рухнуло. И я вернулся, и вернул себе своё прежнее имя, которым назвала меня мать. Я не мог оставаться на границе – там меня все знали. И я приехал в город, и встретил Орла. У меня было всё. А теперь ничего. Только Арел.
– Что будет когда «чёрные» выкупят тебя?
– Они давно уже вычислили меня, просто у них нет серьёзных доказательств, ведь я не оставлял свидетелей, и, потом, они не хотят связываться с Орлом.
– Он знает правду?
– Да, конечно. И он, и Энрики, и даже Тол немного.
– Почему он покровительствует тебе?
Лис, улыбнулся, показав остро заточенные зубы:
– Я опытный воин и хороший стратег. Думаешь, без моей помощи, с тем жалким количеством солдат, которые у него были, удалось бы Орлу захватить столько территорий? Арел не умеет беречь людей, – Лис закурил. – Кстати, я хотел поговорить с тобой и о нём. Ты можешь пообещать мне, что не обидишь Орла? Ты для него слишком много значишь.
– Я обещаю тебе, – сказал Никто. – Ты можешь быть спокоен, я не сделаю ему ничего плохого.
– Хорошо, – кивнул Лис,– я поверю тебе. Может быть, в первый раз поверю.
Он встал, собираясь уходить.
– И скажи ему, что завтра к вечеру я буду в порядке, – остановил его Никто. – Меня так подкосило, потому что я долго обходился без «воды» и отвык от неё немного. Скажи ему, чтобы он, не мучился. Он думает, что я обиделся на него, но это не так, я и сам виноват. Пусть забудет обо всём, что тогда произошло.
Лис улыбнулся:
– Хорошо, я всё передам. Выздоравливай побыстрее, Чёрный Бей давит нас, и ты нам нужен.
Он вышел из комнаты.
Когда Лис спустился вниз, Орёл бросился к нему:
– Ну, ты поговорил с Никто? Ты разобрался, что к чему?
Лис покачал головой:
– Я поговорил с ним, но ни в чём не разобрался, а только ещё больше запутался. Теперь я уже вообще ничего не понимаю!
Орёл засмеялся:
– Бедный, бедный Лис, может быть, хватит мучить себя?
– Нет, – сказал Лис, – теперь я уже точно не отступлюсь. И я выясню всё, чего бы мне это не стоило!
– А станет ли тебе от этого легче?
– Вряд ли. Но это не важно. Кстати, я поговорил с ним и о тебе. Он сказал, чтобы ты забыл всё, что произошло тогда между вами. Говорит что и сам виноват.
Орёл посветлел:
– Лис, спасибо! Он точно так сказал, ты не врёшь?
– Я – нет, – сказал Лис, – а вот он – не знаю.
Энрики привозит хорошие новости: Косой выходит из тюрьмы.
По просьбе Тола, без права голоса, Орёл берет в команду Эсу.
Глава девятнадцатая. Косой.
«Бакара» гудела. Косой уже устал от бесконечных поздравлений. Он облокотился на стол, подперев руками голову:
– Как же я отвык от всего этого!
– Привыкай! – засмеялся Тол. – Нас ждут великие победы! – он отхлебнул из кубка. Сидевшая на его коленях Эса что-то ласково промурлыкала.
Косой взглянул на неё удивлённо, но ничего не сказал.
Энрики заметил это:
– Что она сказала? – обратился он к Косому. – Я, вроде, и знаю «нечистый», но что она трещит, никак не могу понять.
Косой тряхнул головой, убирая с лица густую чёрную чёлку, которая закрывала его левый глаз:
– Поминутно признаётся Толу в любви, – усмехнулся он.
Сестра Энрики засмеялась, глядя на его глаза, которые смотрели в разные стороны:
– Я совсем забыла, как ты выглядишь, – сказала она, – ты такой забавный!
Он улыбнулся ей вполне добродушно:
– Я мог бы выглядеть ещё забавней, если бы не твой брат. Он всё сделал для того, чтобы отмазать меня.
Мили посмотрела на Энрики с уважением и любовью.
– Я знаю, что мой брат лучший! – с гордостью произнесла она.
Энрики довольно ухмыльнулся:
– Ладно, ладно, я не один спасал Косого. Все участвовали в этом.
– Но именно ты спас меня от позорного клейма, – возразил Косой, – а то ходил бы я сейчас без ноздрей и с клеймом, вот здесь, – он указал пальцем на середину лба.
– Без ноздрей, какой ужас! – испугалась Мили, она в отвращении сморщила своё красивое личико.
Энрики засмеялся:
– Это не так страшно, он бы пришил себе новые. Нет проблем.
Мили заулыбалась и посмотрела на Косого очень ласково.
Орел, который был уже изрядно пьян, икнул и оглядел своих друзей мутным взглядом:
– Теперь у нас всё будет по-другому! – сказал он, и с силой стукнул кубком о стол.
Тол заржал. Новые татуировки красовались на его дёснах.
Две прелестные девушки из «Бакары» подошли к их столу. Они приняли грациозные позы, надули губки:
– Вы, что хотите выпить здесь всё?! Пойдёмте, потанцуем!
– Вил, у тебя слюна капает на стол, – сказал Лис, – закрой-ка рот.
Все засмеялись.
Одна из девушек повисла на Энрики.
– Какой же ты красивый, господин Галас! Потанцуем?
Энрики нежно поцеловал её:
– Конечно!
Косой посмотрел на Мили:
– Можно тебя пригласить?
Она опустила взгляд и с готовностью встала из-за стола.
Орёл и Лис переглянулись. Лис засмеялся и покачал головой:
– Мне тоже пора найти себе кого-нибудь, – сказал он. – Ты мне подходишь, – обратился он к оставшейся девушке.
– Ты мне тоже, – ответил та, нагибаясь к Лису так, что Вил, сидевший с краю, чуть не уткнулся носом в её декольте.
Тол с Эсой тоже встали:
– Орёл, пойдём, побесимся под музыку, – сказал Тол, – или ты будешь опять с Вилом считать?
– Не-е-ет, только не это! Сейчас я найду себе кого-нибудь… Это называется «танцевать», Тол.
– Какая разница! – Тол обнял свою подругу.
Они принялись целоваться с таким азартом, что окружающие завизжали и зааплодировали им.
Вилу не хотелось оставаться одному, и он пошёл вслед за остальными. Выбрал себе какую-то девушку и тоже стал веселиться.
Никто и Дони вышли из номера. Увидев, какой бардак творится в «Бакаре», они рассмеялись. Спустились по лестнице в зал, к друзьям.
Никто выглядел уже гораздо лучше, чем несколько дней назад. Сторону со шрамом как всегда закрывала чёрная полумаска, другая же половина лица была полностью залечена. Он даже не закрасил кожу красителем, шокируя окружающих татуировками «нечистых». В ноздрю, вместо своей обычной серёжки, он вставил довольно массивное украшение с цепью, которая проходила дугой по полумаске и заканчивалась кольцом, вставленным в мочку уха. В нижней губе его снова блестели два колечка – отличительный знак полукровок.
Посетители и персонал «Бакары» смотрели на него с нескрываемым ужасом.
– Я тоже хочу танцевать, – сказала Дони, – но я, кажется, не могу. Где Мили? – принялась спрашивать она у всех подряд.
Все улыбались ей, обнимали, целовали, поздравляли, но никто не знал, где Мили. Наконец ей попался Лис:
– Где Мили? – спросила она.
– Наверное, она пошла в туалет, – ответил он, – а Косой взялся её проводить, – Лис засмеялся.
– Вот зараза, – сказала Дони, – ну ладно, спасибо тебе.
– Не за что, – Лис снова занялся обжиманием своей подружки.
Никто сел за стол и налил себе выпивки. Дони окончательно застряла в толпе знакомых. К столу вернулся Косой, он сел напротив Никто. Тот посмотрел на него:
– Ты ведь, кажется, стережёшь Мили у туалета, – улыбнулся он.
– Да, – сказал Косой. – Полтора года в тюрьме не прошли для меня даром. Я слишком быстро её постерёг, – он был немного расстроен.
– Ну, я думаю, ты скоро восстановишься.
– Надеюсь, надеюсь… – Косой тряхнул чёлкой и сокрушённо покачал головой:
– Какое дерьмо! – пробурчал он недовольно.
Никто молча пил и разглядывал его. На лице Косого, над верхней губой, была протянута тонкая чёрная нитка с маленькими узелками.
Косой поднял взгляд:
– Читаешь нитку? – спросил он.
– Да. Каждый узелок, – чья-то жизнь. На твоей нитке есть такие узелки, которых я ни у кого, из тех, кто носит нитку, не встречал. Это слишком круто! Кто ты в команде Орла, профессиональный убийца?
Косой рассмеялся невесело:
– В долбанной банде Орла я – козёл отпущения! На меня валятся все шишки! Орёл гуляет, а я сижу за него! Это круто, по-твоему? – он закурил, сощурив свой кривой глаз от дыма. – Прошли те времена, когда я боролся за право носить нитку. Честно тебе скажу, меня всё это достало!
Косой глубоко затянулся:
– Я устал. Устал от бесконечной опалы, тюрьмы, мне надоело выполнять за других всю грязную работу, – он посмотрел на Никто своим здоровым глазом, – ты понимаешь, что я хочу сказать? Я познакомился с Орлом во время своей первой отсидки, за убийство. Ему дали два года, ведь он родственник короля, а я там парился по полной. Он покорил меня, – такой сильный: ему пришлось много унижений стерпеть, но он не сломался. Я уважал его, и мы сошлись. Потом, когда его выпустили, через какое-то время он выдернул и меня. Мы расправились со всеми, кто был причастен к его процессу, не щадили никого. Именно тогда я и стал носить нитку. Ну, а потом я ему надоел. У него появились другие дружки. Меня снова посадили. Так и пошло. Я – тот человек, которого он кидает в пасть королю для отмазки. И все довольны, но не я. Я не видел жизни! Долбанный Лис, военный преступник, который приговорён к виселице, – и здесь, и у себя, – гуляет на свободе, и в хуй не дует! Энрики, беспринципный, продажный следователь: какие дела он проворачивал под носом у короля. Его семья обогатилась! Его уважают! Про Орла я вообще молчу, он делает всё, что ему заблагорассудиться! Он разнесёт весь «Нижний» – ему и слова не скажут! Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не претендовало на престол. А я в дерьме! Мой дом сожгли, родные бежали на запад. Они не могут появиться в городе! Я в такой жопе, Ник, или как там тебя…
– Ты говоришь так, потому что только что освободился. Пройдёт время, и всё снова станет на свои места, – сказал Никто.
– Нет, – покачал головой Косой, – я хочу, чтобы в следующий раз, кто-нибудь ещё посидел в тюрьме, а не я.
Он затушил сигарету:
– Кстати, я много слышал о тебе, ты ведь тоже недавно гуляешь на воле?
– Можно и так сказать.
– Ты сидел в «королевской тюрьме»?
– Не очень долго, больше времени я провёл на «ферме».
– Ты раб?!
– Да, – сказал Никто очень медленно.
– Как это произошло?
– Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе историю своей жизни? Может не сегодня?
Косой засмеялся:
– Ладно, прости за любопытство. Просто твоё лицо, – как книжка с картинками. Даже тот, кто читать не умеет, и то поймёт, что к чему! А я умею читать, в отличие от остальных. И мне интересно, кому Орёл собирается отдать мою работу.
Никто пристально посмотрел на него:
– Я не хочу быть твоим конкурентом, – сказал он.
– Ты зря напрягаешься. Неужели ты думаешь, что я вижу в тебе соперника? Это безвыходная ситуация, даже если я не позволю тебе вмешиваться в мои заказы, Орёл рано или поздно переведёт на тебя пару тройку выгодных делишек, ведь ты его фаворит. У меня нет выбора, я при любом раскладе остаюсь в сторонке, вот так-то! – Косой подкурил новую сигарету и посмотрел на Никто:
– Но я не в обиде! Я же говорю, – я устал, мне всё надоело! Пусть всё остаётся, как сейчас, а там увидим.
– По-моему, Лис отобрал у тебя прозвище, – улыбнулся Никто.
– Ты считаешь меня хитрым? Не-е-ет, но поменяться с Лисом именами я был бы не против. С удовольствием я отдал бы ему свою кликуху, вместе с глазом в придачу!
Никто засмеялся:
– С глазом-то зачем?
– Он мне только мешает! – Косой раздражённо мотнул головой. – Из-за него я вижу всё вокруг в каком-то тупом варианте! И, к тому же, все вечно пялятся на меня и ржут.
Он зло посмотрел здоровым глазом на танцующих. При этом кривой его глаз уставился прямо на Никто. Это выглядело так ненормально, и в то же время смешно, что Никто невольно засмеялся, прикрыв рот рукой. Косой обернулся к нему:
– Ты смеёшься! Как же меня это достало! Вечный клоун, чёрт бы меня побрал!
– Прости, – сказал Никто, – я понимаю тебя, на самом деле понимаю.
– Нет, не понимаешь! – возразил Косой. – Твой внешний вид пугает, но не смешит. Мои же глаза вечно всех забавляют, я похож на дурачка.
–А как тебя зовут на самом деле?
–Меня зовут Берт Даллен.
– Классно!
– Да, классно, только об этом редко кто вспоминает.
Набесившиеся друзья подвалили шумной толпой к их столику. Они смеялись и говорили все одновременно.
– Наливаем, наливаем! – закричал на всех Орёл. – Давайте все ещё раз выпьем за Косого! – он посмотрел на него. – Я так рад, что ты снова в команде!
Тол закричал и стал так активно выражать свою радость, что чуть не опрокинул стол. Все, кто сидел рядом с ним, шарахнулись в разные стороны: девушки завизжали, а Эса едва не упала на пол. Она смеялась и ругалась на «нечистом». Тол и сам чуть не завалился. Никто вовремя вцепился в него, удержав на ногах, при этом цепь на его лице качнулась и громко звякнула, ударившись о жёсткую полумаску.
– Эй, Тол, поаккуратней, – закричал Никто.
Тол посмотрел на него пьяным взглядом и обнял, засмеявшись:
– Никто, Никто, друг мой!
– Ну-ну, Тол, тебя мне ещё не хватало! Отцепись! – Никто, смеясь, оттолкнул его.
– Тол, успокойся и лезь обниматься к Эсе, – сказал Орёл.
– Слушаюсь! – с готовностью отозвался Тол и усадил Эсу себе на колени.
– Никто, ты пробьёшь мне нос? – сказал он. – Я хочу такую же херню в носу, как у тебя!
Все заржали.
– Он тебе не пробьёт, а набьёт нос, – сказал Лис, – если ты от него не отстанешь.
– А я набью тебе всю морду, – сказал Тол весело, – если ты не перестанешь лезть в мой разговор!
– Начинается! – простонал Орёл. – Вы больше часа не можете друг без друга!
Косой засмеялся:
– Лис и Тол совсем не изменились, всё так же не перестают объясняться друг другу в любви.
– Никто, тебе не надоели твои побрякушки?! – сказал Энрики. – Ты, конечно, неплохой парень, но от твоих лялек меня воротит.
– Нет, не надоели, – ответил Никто.
– Я понимаю, что это не моё дело, но, может, хватит выглядеть как «нечистый»?! Люди оставляют свои лица нетронутыми. Таков закон. И, к тому же, ты несёшь какое-то дурное поветрие, и Тол – первая его жертва. Если так пойдёт и дальше, то мы все скоро станем носить серьги и татуировки на заднице!
Все так и покатились со смеху.
– Энрики прав, – сказал Орёл, – Толу как раз на заднице и не хватает татуировки, для полного счастья!
– А почему бы и нет?!– заржал Тол. – Только кто мне согласится её сделать?!
Никто посмотрел на серое лицо Орла: от бесконечного использования краски оно уже начинало шелушиться. На Косого, у которого на обеих щеках почти под самым ухом блестели продетые сквозь кожу серебряные штырьки, – к ним была примотана нитка. На смеющегося Лиса – все его верхние зубы были остро подпилены.
Лис заметил его взгляд:
– На меня не смотри,– скривился он. – Мне насрать на законы «чёрных», я не ношу знаки полукровки в губе и горжусь оставшимися следами от шрамов.
–Мы люди вне закона, Ник, – сказал Орёл.
–Да! – закричал Тол, – Мы все тронутые! Арел поставил своё клеймо на каждом из нас, и пусть Энрики не выёбывается, он тоже “тронутый”!
– Ну, начинается, – вздохнул Энрики, – конечно тронутый, если сижу здесь с вами, а не во дворце!
Вил постоянно достаёт Орла проблемами в «Верхнем». Но Орёл не спешит приводить дела в порядок.
Он увлечён «Нижним» и местью Бею. Армия Орла отвоёвывает свои улицы, и это только начало. Орёл одержим идеей воплотить свои угрозы в жизнь, и отобрать у Бея всё. Теперь он готовит вторжение на территории конкурента и для этого набирает ещё солдат у Боргана.
Косой отправляется в своё имение на западе, чтобы навербовать ещё людей для войны.
Участвуя вместе с ними в разборках на улицах, Эса показывает себя хорошим воином.
Энрики утрясает все претензии властей к ним, король милостиво позволяет Орлу «навести порядок» в «Нижнем».
Бей лихорадочно ищет союзников, чтобы объединиться против Орла…
Глава двадцатая. Приём Вила.
День ещё только клонился к вечеру, и они отдыхали в «Беседке», в «Верхнем» городе. На площади неподалёку шумел рынок. Звучала музыка, и уличные артисты показывали представление. Горожане плясали и веселились.
Лис, как обычно, наблюдал за пёстрой бурлящей толпой, сквозь ажурную решётку. Энрики задремал, откинувшись на стуле. Даже Тол сегодня был тихим и сидел молча, с тупым видом уставившись в стену. Орёл курил и лениво просматривал деловые бумаги из «Верхнего», которыми заботливо и регулярно снабжал его Вил. Он сощурился от дыма, который лез ему в глаза:
