Вероника Лесневская
Личная красавица босса. Свадьбы не будет!

Глава 5

Ранее…

Лев

– Кхм… Сколько? – хриплю удивленно, оттягивая ворот рубашки. – За это?

Очередной приступ кашля мешает мне прямо сказать, что я думаю о коллекции этого павлина. Мне и сам Валевский с порога не понравился: манерный, слащавый, надоедливый. Всем своим видом вызывает одно желание – свалить от него. Даже фамилия созвучная, будто намек в ней или призыв к действию.

Скептически осматриваю внешний вид павлина. В глазах рябит от его пестроты. Мужики так не одеваются. Впрочем, и такие дурацкие эскизы нормальный человек бы не рисовал. Надеюсь, он не из этих… Зато для Маринки безопасен. Хрен с ним.

– Как вы и просили, я предоставил полную стоимость будущей коллекции, – выделяет букву «о», по-особенному растягивает «л», и я морщусь. – В смету входят и дорогие ткани, и пошив, и работа команды, и подготовка показа, и оплата услуг моделей. Но, разумеется, мы рады любой финансовой помощи, Л-лев Романович, – улыбаясь, заискивает.

Кошусь на него напряженно, наблюдаю, как он багровеет под моим мрачным взглядом, и отодвигаюсь вместе с креслом так резко, что колесики скрипят.

Бога ради, только не приближайся, ирод! У меня и так переизбыток искусства. Эта мода для меня оказалась слишком высокой.

– Л-лев Романович, мы о-очень в вас нуждаемся.

Конечно. Где еще такого дурака найти?

Знал бы я, что закажет Маринка в качестве свадебного подарка, никогда бы не спросил. Не заикнулся бы даже! Обошелся бы очередными побрякушками или шубой, как обычно. Но нет же. Поиграл во внимательного жениха. И не почуял подвоха, когда невеста вспомнила об известном доме моды «Вуаль». Не заподозрил неладное, когда она стала причитать, что никогда не открывала показ, как бы не старалась. Очнулся я только, когда было поздно, а приговор мне и моим деньгам был подписан.

Маринка говорила много и долго, ластилась ко мне, но в итоге все свелось к одному – и я теперь должен купить ей место ведущей модели у Валевского.

Что ж, официально заявляю: это оказался самый дорогой секс в моей жизни.

Обреченно захлопываю папку с эскизами, чтобы не лицезреть больше этот выкидыш таланта. Чувствую, еще несколько лишних секунд – и кровь из глаз пойдет. Еще бы самого Валевского не видеть.

– Хорошо, я подумаю, – беру со стола свою папку с важным контрактом, который подписал с итальянцами этим утром, и поднимаюсь. – На днях озвучу сумму, которую готов вам выделить… На это, – хмыкаю, неопределенно кивая на эскизы. – А сейчас я откланяюсь с вашего позволения, – тяну с сарказмом, пародируя тон модельера. – Я только с самолета.

– Да, вы же сегодня прибыли из Италии, – участливо качает головой Валевский. – Я часто летаю в командировки за границу. Париж, Милан… Я в курсе, как это утомительно. Понимаю.

Тогда что же ты меня, гад такой, мурыжил полдня?

Я планировал заскочить в «Вуаль» на пару минут, взглянуть на смету, бросить денег, замолвить словечко за Маринку – и рвануть домой, к сыну. Но увяз в этом модном болоте надолго. Несколько часов меня водили по залам, вливали мне в уши какую-то абсолютно ненужную хрень, заставляя чувствовать себя школьником на экскурсии в музее, которому уроки прогулять хотелось, но не такой ценой. А в результате меня добили «гениальной» коллекцией.

Из красивого здесь были только девочки на кастинге, да и то мы мимо них быстро пробежали. На самое интересное как раз времени и не хватило.

Черт, я женюсь скоро! Какие могут быть модельки? Своя скоро появится, под боком будет 24 на 7. И в свет выйти с ней приятно, и друзьям показать не стыдно, и Ромка маму обретет, раз уж настоящая кукушкой оказалась. Ему не хватает женской заботы, я же вижу. Да и моя в дефиците – я постоянно в разъездах по бизнесу. Времени на родного сына нет. А так Маринку дома посажу, пусть гнездо вьет, очаг разжигает – чем там еще бабы должны заниматься…

– Да-да, – небрежно отмахиваюсь и протягиваю Валевскому ладонь для прощального рукопожатия.

Что-то влажное и липкое касается моих пальцев, стискивает, трясет, и я держусь из последних сил, чтобы не отдернуть руку.

– Надеюсь, мы сможем найти с вами общий язык, – не отпускает мою кисть. – Мы же в какой-то степени коллеги. У меня дом моды, у вас сеть салонов кожи и меха. Мы оба творческие люди.

Сравнил хрен с пальцем. Да, у меня итальянская франшиза, лучшие бренды, элитные модели. Но это нормальная одежда, которую покупают и носят нормальные мужики и бабы. Богатые люди, но адекватные. А кто в здравом уме выйдет на улицу в том, что предлагает господин Валевский? Какие-то лоскутки, заплатки, полоски, будто всех бомжей в округе ограбили. И я это еще оплачивать должен? А кто мне психолога закажет и моральный ущерб возместит?

– Я всего лишь перепродаю, – бубню недовольно и наконец-то освобождаю ладонь. Незаметно вытираю ее о брюки.

Нас с Маринкой ждет тяжелый разговор. Поженимся – будет дома у меня «показы открывать». Хоть каждый день. Я ей такого добра, как Валевский, легко налеплю из старых трусов и порванных носков… Черт, может, тоже в модельеры податься?

Зыркаю на переливающегося под светом лампы Валевского… Да ну на хрен.

– Мне пора. Я устал, и хотелось бы отдохнуть, – в очередной раз пытаюсь ускользнуть.

– Наши девочки могли бы вам помочь, – неожиданно предлагает Валевский, и я останавливаюсь. – Так сказать, расслабить и скрасить досуг.

Поворачиваюсь медленно, как заклинивший робот, изгибаю бровь вопросительно. Испепеляю взглядом красного, как рак, модельера. Он яростно промакивает пот со лба и шеи, дышит тяжело, будто у него приступ. Нервничает дико. И явно боится, что я сорвусь с крючка. На все готов ради моих денег.

– М-м-м? – все, что я могу выдавить из себя.

– Любую модель выбирайте. Они у нас сговорчивые, – не отступает Валевский.

Это дом моды или бордель? Если второе, то у меня есть ряд вопросов к будущей невесте… Она тоже «сговорчивой» была до меня?

Признаться, я не имел раньше дела с моделями. Маринку встретил на одном из официальных вечеров в Италии. У нее там контракт был на месяц с каким-то брендом, а у меня встреча с потенциальными партнерами по бизнесу. Ну и, сам не заметил, как все закрутилось. И в какой момент я, словно в тумане, предложение ей сделал.

– Интересно, – возвращаюсь в кресло. Разваливаюсь в нем вальяжно, откидывая контракт на стол, поверх "рисулек" Валевского.

Пожалуй, я здесь задержусь. Должен же я знать, в какой грязи моя будущая невеста работает. И выяснить, насколько сама испачкалась.

– Только, знаете ли, у меня особые предпочтения, – включаюсь в игру, не подозревая, как далеко она меня заведет.

К разрыву помолвки? Возможно. Мне в жизни хватило одной шлюхи – той самой кукушки, которая единственное хорошее дело на свет произвела – моего Ромку. С очередной лядью как-то не хотелось бы связывать себя узами брака.

– У нас разные девочки. Найдем, какую скажете, – отзывчивость Валевского меня раздражает. Как и уверенный тон, которым он это говорит. Словно каждый день моделей под кого-то подкладывает.

– Я правильно понимаю, что могу забрать ее на ночь? – спрашиваю прямо. И модельер рвано кивает.

Пока я офигеваю от происходящего, Валевский открывает блокнот. Он серьезно? Или это какая-то проверка?

Черт знает. Продолжаем…

Расслабленно откидываюсь на спинку кресла.

– Отлично, записывайте…

Глава 6

– Раздевайся, – приказываю, не оглядываясь, как только слышу скрип двери за спиной.

Матерюсь мысленно. Что если там Валевский вернулся сообщить, что не смог мне принцессу найти? Я ведь специально нереальные параметры озвучил, чтобы сутенеры недоделанные побегали и понервничали. А этот павлин слегка в неадеквате – еще исполнит мою команду. Хрен знает, на что ради бабла готов пойти.

Все-таки разворачиваюсь, чтобы предупредить убойный стриптиз от модельера. Психика у меня не железная.

И столбенею.

Гребаные извращенцы! Да вы, мать вашу, издеваетесь надо мной?

Не знаю, как иначе объяснить то, что передо мной сейчас стоит… настоящая Рапунцель!

Глаза мультяшные, которые становятся еще больше после моего пошлого приказа. Губы бантиком – и кажутся вкуснее, когда надуваются с недовольством. Волосы поблескивают в лучах лампы, золотыми волнами спускаются ниже плеч.

Нереальная, чтоб ее!

– Спасибо, мне не жарко, – даже голосок у нее сказочный, мелодичный, будто сейчас запоет. И птички слетятся, кружить начнут.

Черт! Надо завязывать с Ромкиным «Диснеем». После сегодняшнего вечера экстренно переходим на старые добрые советские мультики. Мне уже принцессы мерещатся.

Или она реальная все же?

Из последних сил пытаясь не уронить челюсть, я откровенно рассматриваю девушку. Пользуясь тем, что свет бьет мне в спину и скрывает лицо, чуть ли не раздеваю ее взглядом. С особой жадностью, не таясь.

При этом ни малейшего укора совести не чувствую. Шлюха же, раз пришла ко мне по указанию Валевского. Но шикарная.

Где они откопали такую? У них не только ателье здесь, но и фабрика в подвале по производству живых манекенов любых видов и форм? Кстати, с последним у принцессы все в порядке. Аппетитные бедра, не свойственные стандартным сухим моделям, осиная талия, уверенная «троечка» с манящей ложбинкой, лишь слегка выглядывающей из вполне скромного декольте.

– Не трать мое время, красавица, ну! – прикрикиваю на нее, чтобы убедиться, что она не иллюзия.

Шевелится – значит, живая.

Вздрагивает, судорожно поправляет пиджачок, застегивая его наглухо, ладошкой ведет по облегающей юбке вниз, словно лаская себя, но тут же одергивает подол, хотя он и так острые коленки прикрывает.

Сама невинность…

Если не ошибаюсь, я что-то про девственницу ляпнуть успел Валевскому. Интересно, они эту проверили перед тем, как мне передать? Не удивлюсь, если у них тут и штатный гинеколог для таких целей присутствует.

Нет-нет-нет. Не хочу об этом думать.

Потому что все мысли сразу к Маринке сводятся. Что если и она… Вот так… Спонсоров ублажала. А после – ко мне в постель.

Мерзко.

– Мое портфолио.

Какая-то папка летит мне в грудь, впечатывается и размазывается по торсу, сползая вниз. Перехватываю, не глядя, и откидываю на стол.

Следует признать, отыгрывает она свою роль на «отлично». Впрочем, Маринка ведь тоже оканчивала курсы актерского мастерства. Помню, как хвасталась и репетировала при мне. Получалось у нее, конечно, отвратно, но из приличия я ее похваливал. Теперь понимаю, что зря.

Олух! Наблюдал, как моя невеста на шлюху учится – еще и финансово поддерживал.

– К делу приступай! – провоцирую златовласку.

Демонстративно расстегиваю две верхние пуговицы рубашки. Подхожу к Рапунцель практически вплотную, нависаю над ней. Рост у нее тоже не совсем модельный, но я такую и «заказал», чтобы Валевскому задачу усложнить.

А он взял – и справился. Нашел ее.

До сих пор не верю.

– Мне с вас мерки снять? – лепечет растерянно, запрокидывая голову, и преданно, с налетом страха и удивления, смотрит мне в глаза. Завораживает лесной зеленью. – Прямо сейчас? И сшить что-то? Ну, в принципе, я могу…

Образ прекрасной принцессы держит до конца, но меня ролевые игры никогда не возбуждали. Идиотизм какой-то. А вот аромат ее очень даже заводит. Не приторный и сладкий, от которых обычно блевануть тянет, а свежий, нежный, едва уловимый. С оттенками трав, полевых цветов и дождя. Как ранним утром на природе.

Невольно поднимаю руку к золотистым волосам, тяну один локон вниз. Нарастила или свои?

– А ты забавная. Зеленоглазая златовласка Рапунцель, – хмыкаю, все еще пребывая в шоке. – Как я и заказывал. И часто вам здесь приходится такие задания выполнять?

От ее ответа, черт возьми, мой будущий брак зависит. Одним словом или даже слабым кивком она сейчас мне свадьбу сорвать может. Потому что в таком случае мне все ясно станет о Маринке. О ее «достижениях» в модельном бизнесе. И о цене всех титулов, корон и первых мест в конкурсах красоты.

– Я новенькая, – «мультяшка» осторожно пятится назад, но переливающаяся прядь в моих пальцах не позволяет ей далеко отойти, натягиваясь. – Если возьмете, – посылает мне милую улыбку.

Куда же ты лезешь, принцесса?

Дергаю за волосы сильнее, наказывая ее и заодно проверяя. Натуральные все-таки. Мысль о фабрике моделей больше не кажется мне дикой.

Если Рапунцель не создали искусственно, то ей неоткуда больше взяться. Не существует таких в природе.

– Возьму, красавица, – одним резким движением расстегиваю ремень.

Дальше все происходит стремительно и на автопилоте. Я не собираюсь пользоваться услугами шлюхи, но каким-то образом она оказывается на столе.

Убеждаю себя, что просто испытываю, как далеко «девочки Валевского» могут зайти в погоне за баблом, а сам сильнее вжимаюсь пахом между ее ножек. Рапунцель ерзает на мне, словно освободиться хочет, но как-то неуверенно. Бедрами скользит по поясу моих брюк, зацепиться пытается или оттолкнуть, но соскальзывает к краю стола. Потеряв равновесие, впечатывается в меня и импульсивно обхватывает за талию.

Замирает испуганно, ощущая, как я упираюсь в нее. Сложно не заметить, насколько топорщится ширинка. Еще одно ее эротичное движение на моем пахе – и молния треснет.

Я не похотливое животное и секса мне с Маринкой достаточно, но Рапунцель заводит не на шутку. Профессионалка все-таки. Да и ситуация щекотливая.

Мда… Похоже, я все-таки скрытый извращенец.

– Вот и поработаем, – выдыхаю хрипло.

Обхватываю раскрасневшиеся щечки ладонями – и намеренно грубо впиваюсь в пухлые губы. Кусаю, не жалею. С неприсущей мне яростью и жестокостью. Пусть не думает, что все мужики с ней цацкаться будут. Должна знать, на что идет, дура!

– М-м-м, – мычит возмущенно.

Не пускает. Стискивает зубки, чуть ли не поскрипывая ими. Она мне ничего не отгрызет?

– Не переигрывай, принцесса, – оторвавшись от нее, приказываю с глухим рыком.

– Вы… Что… Творите вообще? – дышит часто, сбивчиво, а упругая грудь поднимается в такт. – Животное! – фырчит вдруг. – Кричать буду!

– Имитация оргазма входит в прайс или цену набиваешь? – ухмыляюсь издевательски.

– А?

Затыкаю ее рот поцелуем. Действую на этот раз нежнее, аккуратнее. Пробую на вкус. И злюсь на нее за то, что мне нравится.

Докатился. Тянет к проститутке.

Рапунцель брыкается в моих руках, но я лишь сжимаю трепещущее тельце крепче. Она безоружна против мужской силы. И первобытного желания. Не знаю, что на меня нашло, но продолжаю целовать ее, игнорируя рваные, бешеные движения. Наоборот, они распаляют меня.

Актриса…

Слышится треск расходящейся по шву ткани – и юбка принцессы из приличной превращается в очень сексуальную, сбоку оголяя бедро вплоть до кромки чулок. И тут же моя рука, не слушаясь здравого смысла, ложится на кружево. Пальцы ласкают островок обнаженной бархатной кожи, прогуливаются вверх и цепляют резинку белья.

Рапунцель прекращает сопротивляться.

– Хорошо, – шумно выдыхает она. – Ладно, да, – постанывает.

Сдается, от игры переходит к соблазнению, показывая свое истинное лицо. Отклоняется, упираясь руками в стол позади себя. Чуть запрокидывает и отводит голову в сторону, открывая горло, ключицы и декольте. Будто приглашает.

Отчетливо вижу, как бьется жилка на ее шее, – и хочу присосаться, как древний голодный вампир.

Сглатываю. И выпрямляюсь.

Все. Стоп!

Я все понял. Выводы сделал.

Свадьбы не будет. Маринка идет на хрен, но не мой. Пусть себе новый ищет или дальше под спонсоров ложится.

А я… прогоняю сказочную шлюху, посылаю к черту Валевского – и домой. Осталось решить, что делать со стояком.

Вот же… Профессионалка.

– Проваливай, – бешусь от злости и неудовлетворенности.

Но беру себя в руки. Сбрасывать напряжение с первой встречной «прости-господи» я не намерен. Не хватало еще потом болячку какую-то подхватить и домой притащить.

Папка года, мать вашу! В коем-то веке решил время сыну посвятить, а проведу отпуск у венеролога?

Нет, спасибо. Воздержусь. Говорят, это полезно.

Но, черт, до боли неприятно.

Поправляю брюки прямо при Рапунцель, не боясь ее смутить.

Она видела похлеще. А если нет и действительно целка, то все еще впереди. Пусть привыкает, если так хочет в этом модном борделе работать.

Судя по призывной позе на столе – очень. И по эротично поднятой коленке.

– Давай-давай, – подгоняю ее и застегиваю ремень. Как же давит все.

А эта… разлеглась. Елозит там ручонками шаловливыми по папкам. Приглашает меня, завлекая красивыми ножками.

– Достала. Сказал же…

Делаю рывок к ней. Хочу выкинуть из кабинета, но не успеваю ни сделать ничего, ни закончить фразу…

Острый каблук внезапно впивается в мое бедро, и я чудом успеваю отскочить, потирая ушибленное место. Эта стерва мне между ног целилась?

– Ты какого…

Рапунцель замахивается – и мне лицо летит какая-то банка. Небольшая, но бьет четко в лоб. Открывается, выплескивая что-то. Так неожиданно, что я назад отступаю, как раненый.

Этой заразе конец!

Пытаюсь рассмотреть, где она, но глаза застилает липкая жидкость. Стекает к подбородку.

Вода?

Чем в меня Рапунцель запустила? И на хрена?

Она ненормальная? Или все-таки… это какая-то ошибка?

Нельзя ее отпускать – надо все выяснить. На чаше весов – свадьба моя.

– Стой, я просто хочу… – хриплю, но в меня летит еще что-то, – поговорить.

Степлер? Рикошетит от плеча и возвращается к нападающей, которая, судя по глухому удару и слабому «ай», ловит его.

Она весь рабочий арсенал Валевского против меня задействовать намерена?

Неопознанная жижа на моей физиономии отвлекает, мешает, каплями забирается в рот.

Сплевываю гадость.

Не вода. Вкус мерзкий. Стягивает губы.

Как слепой, ориентируюсь по цокоту каблуков. Поворачиваюсь на звук, протираю лицо руками – и, проморгавшись, опускаю взгляд.

Какого хрена мои ладони черные, будто в меня осьминог выстрелил?

Бреду к лампе, направляю тусклый свет на себя.

Ох ты ж, мля…

Глава 7

Алена

Не благородный зверь, а дикое, озабоченное животное!

Нападает, пугает, угрожает… А у меня от страха напрочь отрубается инстинкт самосохранения. Иначе зачем я бью его каблуком? Подсознательно понимаю же, что слабым ударом вреда огромной махине не нанесу, а лишь разозлю и раззадорю. Сделаю только хуже самой себе.

Но взгляд устремляется на вздыбленную ширинку, которую маньяк всячески демонстрирует и чуть ли не в лицо мне тычет.

– Давай-давай, – трясет пряжкой ремня.

И нога срабатывает сама. Как подушка безопасности в момент аварии. А у меня не просто авария – катастрофа! Девичья честь в опасности. Я не то чтобы ревностно ее берегу до свадьбы, но хочу самостоятельно выбрать, кому, когда и где себя отдать.

И уж точно моим первым мужчиной станет не он! Не этот похотливый спонсор, у которого настолько чешется в штанах, что он нападает на каждую встречную. Сколько же девчонок через эту самую ширинку прошло, если у него все так просто? Еще заразит меня чем-нибудь.

– Урод, – шепчу возмущенно.

Каблук вонзается в стальную мышцу. Пока недо-насильник хватается за бедро, зло матерясь, я искренне жалею, что промазала. И хочу добавить, но он уворачивается.

Не широкоплечий Муз, а обыкновенный козел!

Нащупав какую-то баночку на столе, большим пальцем лихорадочно сбиваю крышечку – и на панике запускаю в опасного мужика. В состоянии аффекта каким-то чудом попадаю ему в лицо. Мало того что я не ожидала от себя такой меткости, так еще и результат заставляет меня опешить и замереть на секунду.

Ошеломленно наблюдаю, как с широкого лба стекает, заливая лицо, нечто, похожее на чернила. Откуда они здесь? Покосившись на стол, цепляюсь взглядом за свежевскрытую коробку с красками для рисования на ткани.

– Хорошая фирма, – хмыкаю, разобрав логотип в тусклом свете. – Водостойкие.

Проглатываю нервный, глуповатый смешок. Совсем свихнулась от паники. В себя прихожу, когда слышу сдавленные мычания, шорохи и шаги. Все ближе и ближе. Почти рядом…

Мигом соскакиваю со стола. Хватаю коробку целиком – и с размаха высыпаю содержимое в приближающегося маньяка. Однако эффект уже не тот. Баночки просто бьются о крепкий торс и, отрикошетив, падают на пол. А он будто и не замечает. Скала. Надвигается на меня, пошатываясь.

– Стой, я хочу… – рычит грозно.

С ума сойти! Он сейчас похож на большую, мускулистую черную кляксу, но все еще что-то от меня хочет. Извращенец ненасытный!

Неумолимо приближается, на ходу пытаясь протереть глаза, но тем самым лишь размазывает черные следы по лицу. Пусть! Чтобы не казался больше таким красавчиком и не вводил в заблуждение наивных девушек вроде меня.

– Животное, – бросаю себе под нос.

Набираю полные легкие воздуха, чтобы заорать на весь кабинет, однако задерживаю дыхание. Вдруг осознаю, что он плохо видит меня и не ориентируется в пространстве. Лампа слишком слабая и светит вниз, на документы, разбросанные по столу. Вокруг царит «романтичный» полумрак, а усложняет задачу маньяка краска в глазах.

Затыкаюсь, скрипнув зубами и стиснув губы до боли. Нахожу свою папку с эскизами среди десятка других, зажимаю подмышкой.

И срываюсь с места, как спринтер на старте.

Цокаю каблучками к двери, но мужчина находит меня по звуку, выбрасывает руку и едва не ловит за локоть, соскальзывая пальцами по ткани. Хорошая реакция, звериная. Отпрянув, больно врезаюсь плечом в шкаф. Стащив степлер с ближайшей полки, запускаю его в мрачную фигуру, не глядя.

– Ой, – ловлю, когда он бумерангом возвращается ко мне.

Все-таки нащупываю ручку, поворачиваю – и вываливаюсь в пустой коридор, захлопнув за собой дверь. Не замедляя шага, судорожно оглядываюсь. Вокруг ни души. Даже помощи попросить не у кого. Да и сомневаюсь, что Валевский пойдет против спонсора. Это животное еще меня виноватой выставит. Заявит, что соблазнила, сама напала и чуть не ограбила. А если учесть, как он выглядит в данный момент, то поверят явно ему, «пострадавшему», а не мне.

Нет, надо надеяться только на себя. Так что я со всех ног мчусь к лифту. Вызываю его и оставляю, путая следы, а сама лечу к пожарной лестнице. Задерживаюсь в пролете между этажами. Поправляю смятую похотливым козлом одежду – и чуть не плачу, бережно касаясь разорванной юбки.

Мой лучший костюм. Для особого случая!

– Подонок, ненавижу, – хнычу обреченно, пытаясь собрать края юбки вместе.

Кошусь на степлер, который зачем-то все еще судорожно сжимаю в ладони – и сквозь слезы принимаюсь скреплять ткань скобами. Наряд не спасу, но хотя бы не буду светить чулками и бельем по пути домой и провоцировать других извращенцев.

– Где она? – доносится откуда-то сверху, и я, вздрогнув, выпускаю степлер из рук.

Отбиваю его коленом, рискуя опять разорвать юбку – она и так держится на честном слове и кривых скобах. Треск ткани – и я даю сама себе пас. Подбрасываю степлер, набиваю его, как профессиональный футболист чеканит мяч. Лишь бы он не коснулся пола, а звук от удара не привлек зверя. Ловлю на лету, прижимая к груди вместе с папкой.

Каменею, будто меня бетоном облили и вынесли под палящее солнце, чтобы ускорить процесс застывания. Так и стою, затаив дыхание. Как памятник спасенной невинности. Шевельнуться боюсь и вся превращаюсь в слух.

Поднимаю только взгляд и устремляю в стеклянную дверь наверху, за которой бродит хищник. Вынюхивает свою жертву. Слышу тяжелые шаги, сигнал вызова лифта, глухой удар по панели – и сдавленный мат.

Звукоизоляция здесь отвратительная. Каждый шорох эхом разносится по пустому этажу. И пробирается сквозь щели на лестничный пролет.

Шаги резко обрываются. И в повисшей тишине слышу гулкий стук собственного сердца. Слишком громко! Оно же выдаст меня.

– Алло, – раздается, как разряд грома.

Зверь звонит кому-то? Наверняка Валевскому…

– Вы мне недавно шлюху привели, – выплевывает с заметным отвращением в голосе. – Да-да, модель, я так и назвал, – тянет пренебрежительно.

Его слова закладывают заряд, а гадкий тон срабатывает как детонатор. И внутри меня все взрывается, разлетаясь на осколки. Щеки вспыхивают, а в груди разгорается пожар. Да меня никто серьезно не ругал за всю мою сознательную жизнь, не то чтобы оскорблять ТАК.

Какой же он мерзавец! Кобель спермотоксикозный!

Однако я хрупкая и слабая по сравнению с ним. Поэтому с трудом, но все же подавляю пламя внутри, чтобы не выдать свое местонахождение.

– Она украла у меня кое-что очень ценное и сбежала. Найдите мне ее, – рычит яростно.

Распахиваю рот в немом возмущенном крике.

Украла? Я?

Лживый говнюк! Максимум, что я могла у него украсть, так это уязвленную мужскую гордость. И то заляпала краской и сбросила по дороге, как ненужный балласт…

Что еще у этого животного было ценного?

Покосившись на степлер, аккуратно приседаю и оставляю его на полу. Морщусь от слабого стука – и медленно выпрямляюсь. Делаю шаг назад. Подальше от «улики».

Мало ли, насколько мелочным окажется этот похотливый спонсор. А мне чужого не нужно. Мне бы свое сохранить.

Бережно обнимаю папку с эскизами. Еще один шаг. И предательский: «Цок!»

Замираю в неудобной позе. Проклинаю некогда любимые туфли и внимаю каждому звуку, летящему сверху.

– У вас имя и фамилия есть? – доносится с надеждой и ликованием. Рано радуется! – Прекрасно. Найдите ее и ко мне на ковер!

А почему не сразу в постель? Называл бы вещи своими именами, маньяк.

Так и знала, что он подставит меня перед Валевским. Теперь путь в дом моды для меня закрыт. А заодно и для Полины Королевой, кем я представилась. Впору ждать еще один бумеранг за свою подлость?

– А с вами у меня отдельный разговор, – угрожающе рявкает на Валевского.

С известнейшим модельером разговаривает как с прислугой. Неспроста. Влиятельный спонсор и, наверное, очень богатый. Мне нечего делать под его руководством.

Закусив до боли губу, осторожно снимаю туфли, стараясь не шуметь. Цокот каблуков рассекретит меня и усложнит побег от чуткого хищника, поэтому решаю нести обувь в руках. Если что-то пойдет не по плану, ею даже отбиваться можно.

Аккуратно крадусь к ступенькам. Касаюсь ногой первой… Второй…

Получается идти бесшумно.

Преодолев пролет, оглядываюсь и, убедившись, что позади никого нет, срываюсь на бег. Безудержный, сумасшедший, бешеный. Словно у меня передозировка адреналина – и мне необходимо срочно выплеснуть лишнюю энергию.

Перескакиваю через несколько ступенек, опять подвергая юбку опасности. Но плевать. Дома сниму и сожгу этот костюм. Он невезучий. Уничтожу все, к чему прикасался порочный спонсор. И с себя его запах смою. Только тогда успокоюсь и почувствую себя в безопасности.

А пока озираюсь испуганно. И мчусь дальше, толком не разбирая пути. Сознание в туманной дымке, а я ориентируюсь на голоса.

Оказавшись на первом этаже, ныряю в спасительную толпу. Протискиваюсь мимо моделей, которые не попали на кастинг и сейчас недовольно бубнят, собираясь уходить. Знали бы они, какой участи избежали!

Замедляюсь, переводя дыхание. Натягиваю туфли и иду спокойнее, чтобы не привлекать лишнего внимания, а при этом важно держу папку.

Что ж, честь и талант по-прежнему при мне. Все самое ценное сберегла. Из лап хищника вырвалась. Теперь можно забыть это собеседование, как страшный сон. Заодно распрощаться с мечтой о должности ведущего дизайнера. Потому что озабоченный спонсор точно узнает меня при встрече. И завершит начатое. Не зря ведь он так рьяно меня ищет сейчас…

– Ты!

В гардеробной нос к носу сталкиваюсь с той самой моделью, у которой увела бейдж. Нет, сегодня определенно не мой день. Даже свое легкое пальто забрать не могу без приключений. А оно мне нужно, чтобы порванную юбку скрыть!