Вероника Фокс
Эта нелепая любовь
Глава 23. Ева
Я прислушиваюсь к каждому звуку, разносящемуся по дому. Мама уже, наверно, спит. Она ложится рано, чтобы высыпаться и чувствовать себя бодро, а отец… Это мой самый страшный сон. Он может до самой ночи засиживаться в своем кабинете работая. И если он меня заметит, то мне не жить.
Осторожно ступая ногами по ковру, тихо открываю окно и выглядываю наружу. Мне нужно всего лишь спуститься со второго этажа и перелезть через забор. Я делала так не раз, но в последнее время мои ночные вылазки предотвращает любящий папочка. Он против наших отношений со Львом и настоятельно рекомендует мне прислушаться к его совету. Но как я могу последовать его совету, если люблю Льва?
Тихо, затаив дыхание, перелезаю через подоконник, держась руками за окно. Ступаю на крышу террасы, которая славу богу не скрипит. Прикрываю окно, создавая вид, что приподняла его лишь для того, чтобы поступал свежий воздух. На улице хорошо – теплый август, переходящий в столь же теплый сентябрь, по крайней мере, так нам обещают по новостям. На мне надет спортивный комплект черного цвета, а кроссовки с перевязанными шнурками я вешаю на шею, чтобы легче было спускаться. Подхожу к правому краю крыши террасы и спускаюсь по деревянной штуке, на которой красуются листья винограда. Оказавшись на земле, присматриваюсь и, выдохнув, радуюсь тому факту, что никакой охраны пока нет. Раз в час они обходят территорию, и, как я заметила, до следующего обхода оставалось минут двадцать. У меня предостаточно времени, чтобы сбежать. А по возвращении домой уже буду смотреть по ситуации.
Я специально не надеваю обувь, чтобы не задерживаться и, ступая ногами по мягкому газону, быстро подбегаю к бане, сзади которой можно отлично и без особых проблем перепрыгнуть через забор. Еще раз оглядываюсь на шорох, который слышится позади меня. “Никого”, – думаю про себя и карабкаюсь на забор, упираясь ногами о стену бани. Залезаю на забор и чувствую, как крепкая мужская рука держит меня за ногу.
– Пусти! – шиплю на него, дергаясь.
– Увы, Ева, Вас приказано доставить вашему отцу!
– Нет! – извиваюсь я и, чуть ли не сорвавшись, попадаю в крепкие руки охранника, который бережно снимает меня с забора.
Еще бы! Если хотя бы один волосок упадет с моей головы, мой отец убьет их, хоть это и в переносном смысле.
– Пожалуйста, Матвей! – перехожу на жалобный тон. – Пусти меня! – мужская рука крепко удерживает меня за запястье, так, что я морщусь от силы давления. – Я ничего не скажу отцу, честно-честно! Мне всего-то на часик нужно отлучиться…
Но тот молчит. Молчит как рыба в воде, совершенно не реагируя на мои слова, и тащит меня по-мягкому.
– Матвей, ну прошу тебя! Я последний раз такое делаю, – взмолилась я, как только мы подходим к главному входу. – Ну прошу тебя! – чуть ли не плача молю его, но все тщетно.
Охранник Матвей уже один раз получил за то, что не поймал меня, и это отразилось на его зарплате. Правда, недолго отец злился, мне пришлось убеждать его, что тот не виноват. Матвей был единственным более-менее разговорчивым охранником, лишь потому, что ему было велено присматривать за мной. Все остальные – будто бы воды в рот набрали: молчаливые, серьезные, грозные…
Мы входим в дом, и мужчина ведет меня в кабинет отца, расположенный в противоположном крыле дома.
– Матвей, ну пока не поздно, пожалуйста!
– Нет, – еще сильней сжимая моё запястье, тащит к отцу.
Я пропала. Просто пропала.
– А-а-а-а, – кричу я в полный голос.
От неожиданности Матвей разжимает руку, и мне удается вырваться. Но недолго я радуюсь побегу. Пока оглядываюсь назад, врезаюсь в чью-то крепкую грудь. Передо мной стоит отец, который даже не отшатнулся от моего удара, тогда как я приземляюсь прямо на пятую точку.
– Папа? – удивлённый, неровный стон срывается с моих губ.
– И тебе добрый вечер, дочка! – отзывается тот и бросает охраннику: – Дальше я сам, Матвей, спасибо.
Охранник стремительно покидает коридор, в котором мы находимся, но вдогонку получает распоряжение отца:
– Будь рядом, ты еще пригодишься.
– Так точно, – отвечает тот и скрывается за поворотом, видимо, давая возможность нам поговорить наедине.
– Вставай, Ева, – отец протягивает руку и я, облокотившись на нее, поднимаюсь на ноги. – Пойдем в мой кабинет.
– Пап, я…
– Замолчи, – сухо говорит он. – Молча пошла в мой кабинет.
Мне ничего не остается, как дойти до его кабинета, содрогаясь от тяжелых шагов позади, открыть дверь, дождаться, пока отец демонстративно обходит меня и свой большой стол, а следом садится за него.
– Ева, – начинает он слишком строгим тоном. – Мы же уже говорили с тобой на эту тему…
– Да, отец, – выдавливаю из себя. – Говорили, и что?
– Мне не нравится, что ты вот так вот безрассудно сбегаешь из дома ради какого-то мальчугана.
– Он не какой-то мальчуган, – возражаю ему, но отец и бровью не ведет. Он лишь складывает руки в треугольник и внимательно смотрит на меня. – Он мой парень!
– Как появился, так и исчезнет.
– Не тебе учить меня, как жить!
– О-хо-хо, – смеется он, показывая мелкие морщинки от улыбки на лице. – Раз ты такая взрослая, значит, пора выдать тебя замуж.
– Это еще с какой кстати? – сложив руки на груди, я злюсь на своего отца.
– Потому что я не хочу, чтобы тебе разбили сердце и ты угробила время на неперспективного курьера!
– Отец! – шипя на папу, не могу поверить в его слова. – Я не игрушка и давно выросла, чтобы беспрекословно подчиняться каждому твоему приказу!
– И деньги тоже зарабатываешь сама?
– Если будет нужно, то да, – развернувшись к выходу, кидаю через плечо, – и их буду сама зарабатывать.
Дергаю ручку двери, но та не поддается. “Что с ней такое?” – мелькает в голове мысль.
– Ты пойми, солнышко, —начинает ласково говорить отец. —Я делаю это лишь из добрых побуждений…
– Ты пытаешься контролировать мою жизнь, будто бы я маленький ребенок! – кричу в ответ. – А я давно выросла, отец! Я уже не тот папин ангелочек, что нуждался в смене памперсов!
– Ошибаешься, солнышко, – настойчиво продолжает отец. – Но раз ты считаешь себя взрослой, то через неделю выходишь замуж.
– Что? Нет! – протестую я. – Ты не посмеешь!
– Разговор окончен, – размашистым шагом отец подходит к двери и кричит через нее: – сопроводите юную Еву в её комнату.
– Что?! Да как ты смеешь! Я не маленькая!!! Пустите!!!
– Ты под домашним арестом, дорогая, – на лице отца не дрогнул и мускул, пока охрана подхватывает меня под руки. – До тех пор, пока не выйдешь замуж!
– Это абсурд! – не прекращая сопротивляться, пытаюсь вырваться из крепких рук двух амбалов. —Отец! ОТЕЦ!
Но мужчина совершенно не слушает меня. Он будто пропускает все слова мимо ушей. Лишь целеустремленно разворачивается и направляется обратно к своему столу. А меня волокут как последнюю проказницу-негодяйку в сторону комнаты.
– А ну, пустите! – извиваюсь в крепких мужских руках. – Матвей! Прошу тебя!
Но мой давний товарищ лишь с грустью на меня, и практически на пороге комнаты он беззвучно роняет:
– Прости.
Толстая массивная белая дверь закрывается перед моим носом. Я кидаюсь к окну и, взглянув вниз, обнаруживаю трех человек, которые наблюдают за мной.
– Просто супер! – тягучий ком обиды спускается по горлу, как груз переживаний и предвестник чего-то по-настоящему ужасного.
Я кидаюсь на кровать, заваливаясь на живот и набрая номер Льва, переворачиваюсь на спину, слушая гудки, монотонные, тяжелые, долгие. Я не понимаю, почему он не отвечает мне…
Но практически в тот момент, когда я уже собираюсь положить трубку, слышу:
– Алло?!
– Привет, Львенок…
– Привет. Что-то случилось?
– Да, – признаюсь ему и не хочу тянуть с объяснениями. – Меня отец запер дома…
– Что, – усмешка в мой адрес от моего парня звучит слишком неестественно, – таки закрыл тебя дома?
– Да, ты представляешь, – жаловаться я не люблю, однако, мне необходимо выговориться именно сейчас.
– И за что он запер тебя, если не секрет?
– А ты не догадываешься? – игриво шепчу в трубку, немного оттягивая момент правды.
– Слушай, я… я немного устал, поэтому, лучше скажи…
– Все в порядке? – тон Льва кажется мне… странным и слишком обеспокоенным. Будто бы над ним кто-то стоит и мешает разговаривать.
– Да, – равнодушно отзывается Лев. От тона его голоса я начинаю ни на шутку переживать.
– В общем, —произношу я и понимаю, что между нами повисает неловкое и напряженное молчание. – Отец запретил мне видеться с тобой. Ты представляешь? Полный абсурд!
– Он правильно сделал, – сухой и монотонный голос Льва заставляет меня всполошиться. Откуда такое спокойствие? Опять его шутки?
– Чего? – переспрашиваю я, сменяя игривый тон на более серьезный.
– Слушай, —Лев мнётся и теряется в словах, и от этого в моем горле образовывается ком мокрой ваты, который мешает нормально дышать. – Твой отец прав, нам не стоит больше видеться.
– Это еще почему?
– Потому что я не подхожу тебе!
– Лев, – мой голос дрожит. Я слышу это как эхо в ушах. – Что ты такое говоришь?
– Нам не стоит больше видеться.
Твердость его намерений заставляет меня расплакаться. Но слезы ведь не выход, так? Подступающие соленые капли щипают глаза, но, собрав всю силу в кулак, я переспрашиваю:
– Ты сейчас шутишь, да?
Молчание. Тяжелый вздох.
– Нет, Ева. Я на полном серьезе.
– Я что-то не то сделала?
– Нет, – останавливает он меня своим отрицанием. – Ты была лишь последним приключением перед свадьбой.
– Я… была… чем?
Слова путаются, словно язык не хочет поворачиваться. В горле пересыхает. Кончики пальцев начинает покалывать, а в груди разрастается огромный ком одиночества, боли и обиды.
– Я желаю найти тебе счастье и парня, который будет лучше, чем я.
– Стой, Лев!
– Пока.
В трубке повисает тишина. Кромешная, полная, бездонная. Именно такая пустота заполняла каждый уголок сердца, отнимая у меня все. То, что любила. То, что хотела построить. То, о чем мечтала. То, что имела.
Глава 24. Лев
В трубке замолчал голос Евы. Все вокруг слышали, что я ей сказал. Что из моих уст вырвалось. Мы говорили с ней на громкой связи и… Прежде чем она позвонила, я все думал: что я ей скажу? Быть может выкрикнуть и сказать, чтобы я заложник и она вызвала полицию? А в суматохе мы с ней убежим? Что? Я не знал.. Но как только я услышал ее голос, понял, что она не заслуживает такого кака я. Трусливого, лживого придурка. Он достойна большего. А жить всю жизнь во лжи, украдкой встречаться… Это не для нее. Я не хочу, чтобы ее окружало только такое, в жизни. Я хочу, чтобы она была счастлива. А отец, явно, не даст нам этого. Хуже только то, что он может припугнуть ее. И тогда, Ева совершенно меня разлюбит. И сейчас, когда я ей это сказала, я понял, насколько сильно ее люблю. Насколько слеп был к нашим чувствам, что довел их до такого состояния. Насколько был неосмотрительный и труслив, чтобы не доказать отцу обратное. Насколько самоуверен, что все будет по моему, что отец шутит, и лишь хочет меня припугнуть.
Пока мы ехали домой, я вспомнил нашу первую встречу. Ее свирепый взгляд, когда сбил с ног. Ее губы, волосы… Ева еще тогда была прекрасна и наверное, это была любовь с первого взгляда. Я не знал. Не понимал. И только сейчас осознал, когда сердце разбилось на миллион мелких осколков. Я винил себя во всем: в том, что решился на эту авантюру, думая, что Ева легкомысленная девченка и у нас все не в серьезе. Винил в том, что не рассказал ей правд, кто я и что меня ждет. Не провел с ней достаточно времени, чтобы хоть как-то исправить ситуацию в другую сторону. Я был виноват в ее разбитом сердце. В ее слезах, который она сейчас льет на подушку.
Я чудовище.
Я монстр.
Я никогда не прощу себя за то, что сегодня сделал.
Всю ночь я не сомкнул глаз, все думал о Еве. Я открыла нашу переписку и… не решался ничего написать, лишь в сотый раз перечитывал все то, что писали мы друг другу.
Все смайлы, слова… Все фото и видеоролики. Все это теперь не важно, потому что, я вряд ли добьюсь ее прощения и она поймет, что я сделал это лишь потому, что отец надавил на меня. Я трус. Постоянно повторяю себе это, отчего, становится тошно.
Два дня я провел в своей старой комнате, у родителей дома. Я не выходил, ни ел. Лишь только пялился в телефон. Мне не хватало смелости взять ситуацию в свои руки. Не хватало смелости подвести отца и сбежать. Я знал, что это будет слишком поздно и возможно, пока идет подготовка в свадьбе, я смогу набраться духу и разработать план о побеге.
За три дня до свадьбы, меня потащила мать в костюмерный магазин, чтобы присмотреть костюм. В нашу вип-раздевалку снесли, по видимому, весь ассортимент магазина, потому что я уже не видел и края всех костюмов.
– Повернись, – говорила грустно мать. Я послушно повернулся, расправив руки, как крылья.
– Нет, не пойдет, – сказала она и приказала мне переодеться.
Что я творю? Почему я не сбегу именно сейчас, не отыщу ее? Почему я такой трус? Столько вопросом, но ни единого ответа в голове. Я принялся переодеваться, как послышался знакомый мне голос.
– Да, хорошо, – говорила где-то девушка в соседней раздевалки.
Мы были в элитном магазине, в котором находилось лишь три примерочные. Тут и свадебные платья и мужские костюмы. Но вот, что мне давало покоя, так это… Голос. Он так был похож на голос Евы, что я моментально ушел в себя. Я одел очередной костюм и показался матери.
– Вот этот уже получше, – сказала она прося меня покрутиться. Мое сердце бешено билось в груди, потому что… Нутром я чувствовал, что рядом – Ева. Не знаю, как это объяснить. Но я точно об этом знал.
– Одень ну-ка, вон тот костюмчик, – мать всучила мне в руки две вешалки, а я остался стоять на подиуме, вслушиваясь в голос.
– Сынок, все в порядке? – обеспокоенно спросила мать. Но лишь спустя несколько минут, когда загадочный женский голос смолк, я смог ответить:
– Да, все в порядке.
Зайдя в примерочную обратно, закрыл за собой дверь и.. Стал снова вслушиваться. Кажется, мы стояли параллельно и между нами была одна пустая примерочная. Урывками, я слышал какие-то обрывки фраз, но окончательно понял, что это Ева, когда назвали ее имя.
Быстро переодевшись, я снова стал прислушиваться к словам. Но в ответ была тишина.
– Лев, ты что, запутался в брюках? – спросила мама, открывая дверь.
– Нет, я… просто засмотрелся на себя, – сказал ей и выйдя на подиум, всматривался в прозрачную дверь, веря, что увижу Еву. Но зал был пустым, и лишь кое-какие звуки доносились со стороны… Кассы? Она что, уже уходит?
– Покрутись, – сказала мама и я как солдатик, покрутился на подиуме.
– Нет, все же на тебе смотрелся лучше самый первый костюм, —начала он что-то говорить, но я ее не слушал. Мне на глаза попалась черноволосая девушка, примерно такого же роста как и Ева. Ее походка. Ее кудри. Ее ноги… Это точно была Ева! Я видел, как девушка отдаляется от меня, а рядом с ней женщина и мужчина, несущий пакет.
Это она.
Я в этом уверен!
– На, одень еще раз, – сказала мама и дала мне костюм в руки. С пары секунды, я всматривался в костюм, а после, рванул с места, будто бы сам не свой.
– Ева! – выкрикнул я, миную манекены с платьями и костюмами, выбегая из бутика.
– Лев! Ты куда? – завопила мама, догоняя меня. Но я ее не слушал.
Ева. Моя родная Ева. Она точно где-то ту. Я оборачивался, оглядываясь по сторонам, в надежде найти ее. Нет, мне не показалось что это она. Это точно была Ева. Сделай еще один круг вокруг своей оси увидел, как Она стояла у лифта.
– Ева! – крикнула я и кинулся к ней. Люди мешали мне, и я вечно спотыкался о них, нервно толкая людей по сторонам. – Ева! —кричал я.
Добежав босыми ногами до дверей лифта, те закрылись. Меня взял кто-то за руку, и это был охранник.
– Вы еще не оплатили покуп…
Не дождавшись окончания его слов, ударил лбом в нос, а после, оттолкнул его ногами. В этот раз я не дам меня просто так схватить. Посмотрев на указатели и сориентировавшись, где есть лестница или эскалатор, я двинулся к последнему. Охранник кое как встал и побежал за мной. Где-то вдали, орала мать резанным голом. Но что, я не знал. Практически перешагивая через ступеньку, я летел сломя голову, наблюдая на каждом этаже: не выгляжу ли я ее? Четвертый этаж. Никого.
– А ну стой, – кричал охранник и включив рацию, что-то неустанно говорил по ней, спускаясь за мной. Но мне было все равно.
Третий этаж. Снова никого.
Чуть не сбив маму с ребенком, и увернувшись от рук охранника, сел задницей на поручни эскалатора искатился на второй этаж. Вижу, что из-за угла выбегают еще несколько охранников. И снова растолкав толпу на эскалаторе, бегу вниз. Мои ногу гудят от того, что касаются острых металлических полотен. Мне больно, но я рвусь вперед.
Второй этаж минуя, вижу, с эскалатора, как Ева уже в дверях на выходе. Сердце уже давно покинуло свой пост, выпрыгнув из груди. Я кричу во все горло:
– ЕВА! СТОЙ!
Но девушка не поворачивается. Между нами каких-то двести метров. И она, моя милая Ева, ускользает с каждой секундой все дальше и дальше.... от меня. Спрыгнув с последней ступеньки, ноги уже подкашиваются, и я кое-как удерживаясь на них. Бегу сломя голову, никого и ничего не замечая. Я вижу ее спину. Она садиться в машину. Кидаюсь в крутящиеся двери, которые толкают вперед и… Они замирают. Я стучу кулаком по оргстеклу, практически со всей силой и крику:
– ЕВА! СТОЙ! ЕВАААААААААААААААААААААААА!
Но меня никто не слышит. Двери медленно вращаются вперед. Я слышу, как сердце дает обратный отсчет, стуча под ребрами.
Тук-тук.
Ева садиться в машину, а за ней, закрываются дверь.
Тук-тук.
Дверь выпускает меня на улицу.
Тук-тук.
Машина тронулась с места, а я рванул за ней, но…
Меня перехватил наш водитель, который повалил меня на землю.
– Ева! – кричал я, словно сам не свой. – Ева!
У меня нет сил, я чувствую, что они покидают меня. Но снова выкрикиваю, чуть тише:
– Ева! Ева! Ева!
Глава 25. Ева
Я была разбита. Разбита до такой степени, что не могла сосредоточиться ни на чем. Ни на словах, которые говорила мама, ни на том, что твердил отец. Мне было все равно, что будет дальше.
Пустота. Это единственное, что я чувствовала сейчас.
– Трогай, – приказал отец водителю. Я повернулась голову и посмотрела в окно. Там, лежал какой-то парень, босой, и что-то кричал. А сверху на нем лежал, по-видимости, охранник.
– Жуть какая, – произнесла мама, выглядывая из-за меня. – У людей обострение какое-то.
– Да, сухо ответила я.
– Мы выбрали отличное платье, ведь правда?
Я понимала, что мама всеми силами пытается меня приободрить. Дать понять, что я во благо семейному бизнесу ставлю такую жертву. Что в будущем, я ни в чем себе не буду отказывать, продолжая также купаться в море денег. Только вот за деньги – любовь не купишь. Не купишь отношения и уважением. Прикосновения любящего тебя человека. Деньги – они приходит и уходят. А любовь, нет. Тем более, если она первая.
Почувствовала, как глаза наливаются слезами, и отвернувшись, кое-как удержалась. Мимо глаз пролетали высоки Москвы, переулки и деревья. Погода была прекрасной. Все было прекрасно, но только не я. Я чувствовала себя убитой и растоптанной.
Номер Льва я добавила в черный список, потому что, не хочу его больше видеть. Не хочу с ним иметь ничего общего. Он лжец. Трус. Просто… полный кабель! Как же так я могла купиться на его уловку?
Раскрывшись мужчине, и доверив свое сердце, я и подумать не могла, что он разобьет его. Что все его слова и поступки окажутся – ложью. Не нужно было влюбляться. Не нужно было продолжить с ним общаться, тогда не было бы так больно. Не было бы так пусто внутри.
– Дорогая, все хорошо?
Я повернула голову к маме, которая смотрела на меня с заботой.
– Да, я просто… устала.
– Нам еще нужно заехать и выбрать тебе туфли, не забыла?
– Ну у меня же есть туфли, – как можно мягче намекнула ей о том, что я не хочу куда-то еще заезжать.
– Ева! Эти туфли ты оденешь один раз, такая примета.
Я ничего не ответила, снова отвернувшись к окну. Маме было в радость приготовления к свадьбе: она хотя бы так могла почувствовать что мы семья. Ей, по видимому, этого давно не хватало, чтобы все мы были в сборе.
Отец вечно на работе, я учусь за границей… Естественно, материнское сердце разрывается. Да и к тому же, каждая женщина мечтает о такой семье, когда у вас все гармонично. И дети, навещают, и с мужчиной все хорошо. В доме чистота и порядок. Вот оно, женское счастье. Если бы мама только знает, по ком обливает кровью мое разбитое сердце, то наверное, разочаровалась во мне. Быть богатой – значит искать себе партнера под стать. Так она считает. А я нет. Сегодня деньги есть, завтра их нет. А родной человек всегда останется тебя поддерживать, ведь, когда ты знаешь что в тебя верят – ты можешь свернуть горы.
Через двадцать минут мы приехали в другой бутик, где нас уже ждали.
– Добрый вечер. Добро пожаловать. Чай, кофе?
– Кофе, пожалуйста, – отозвалась мама и уселась на пуфик.
– Что смотрите сегодня?
– Нам нужны свадебные туфли тридцать седьмого размера. Что-то элегантное.
– У нас есть несколько таких моделей. Сейчас принесу.
– Спасибо, – отозвалась мама.
Мне ничего не хотелось, поэтому, я уселась на диван и погрузилась в свои мысли. Как только принесли несколько пар туфель, начала их мерить.
– Нет, эти слишком толстят твою ножку.
– Мама! У меня платье с километровым шлейфом! Кто их увидит?
– Не важно, кто! Главное ты будешь знать, что на ногах у тебя такая красота!
У меня не было сил ей перечить. Поэтому я просто их сняла и взяла другие.
– Эти уже по лучше!
– Мне не удобно в них ходить….
– Ну-ка, пройдись! —командует мама.
Я сделала круг и встала перед ней.
– Довольна?
– Не капризничай. Приготовление к свадьбе всегда волнительное и нервный процесс. Поэтому, снимай и обувай вот эти!
Она протянула третью пару туфель, и я тихо вздохнув, примерила их. На удивление, они были мне как раз и удобны. Я сделала несколько кругов по помещению, понимая, что эта обувь —сделана по мне.
– Ну красотка! – воскликнула мама, допив кофе. – Ну просто шикарно!
– Мне тоже нравится!
– Мы их берем! – заявила мать, вставая с пуфика.
В этом днем мы больше никуда не ездили. По приезду домой отец сообщил, что завтра состоится знакомство с моим женихом, точнее, компаньоном в нашем фиктивном браке.
– Какая прелесть! – воскликнула мама. – Это же прекрасная новость!
– Очень, – признала я тихо и поймала на себе огорченный взгляд отца.
– Ева, ты не думай, что принимаешь не правильное решение. Это во благо семьи и будущего бизнеса.
– Это во благо твоим желаниям и никчемных денег, которыми не залечишь раненное сердце!
– Ева! Прекрати капризничать!
– Ну уж простите, уважаемый, что вы вырастили такую капризную дочь!
– Ева! – перебила меня мама. – Мы все на взводе…
– Отец вообще спокоен как удав, как я вижу! Он заботится только о своем бизнесе. Ни о тебе, – указала рукой на маму, – ни обо мне! ТОЛЬКО! О! СВОЕМ! БИЗНЕСЕ!
Я чувствовала, что ярости моей нет предела. Что я готова крушить все на своем пути. Мать смотрела на меня с испугом, а отец, будто бы не слышал всего этого.
– Накричалась? – спокойной спросил он.
– Да!
– Тогда ступай в свою комнату!
Я слушала его и не верила своим ушам. Мой отец – полный тиран. И как мать за него вышла? Это полный кошмар, жить рядом с таким мужчиной!
