Вера Желиховская
Е.П.Блаватская и современный жрец истины
Казалось бы, как не знать этого г. Соловьеву и не удовольствоваться такой ясной причиной. Но он ею не довольствуется, и заставляет меня ставить точки на i. Говоря же его словами, – он «не позволяет мне забыть моего пакета с документами» и принуждает рассказать, какую неблаговидную роль он сыграл в кратковременных сношениях с моей сестрой, и доказать, что, не поминая его имени без нужды, я только щадила его.
Впрочем, могу и еще напомнить ему факт, принадлежащий ко многим, бесследно им позабытый: он сам неоднократно просил меня и всю мою семью никогда не поминать его имени в соединении с именем Е.П.Блаватской или ее Обществом. Я охотно исполнила его желание, тем более, что мне и самой претит касаться этих крайне тяжелых воспоминаний. Уверяю г. Соловьева, что никакого расчета на его «человеческую слабость», а еще менее «на его стыд» – ложный или не ложный, – у меня не было; а я просто оказывала ему снисхождение и была уверена, что он будет мне благодарен за мое молчание, – насколько человек, подобный ему, может испытывать благодарность – это свойство великих душ…
Вижу теперь, что еще раз в нем ошиблась и, разумеется, буду отвечать прямыми опровержениями на его не всегда прямые показания.
Закончу обзор первых 4-х глав статьи г. Соловьева восстановлением еще нескольких его… ошибок.
На страницах 70-х он перечисляет всех, кто, по его заключениям, бывал в Париже у Е.П. Блаватской, определяя их точное (?!) число в 31-го человека… «Ну, скажем, тридцать пять (курс. автора), – милостиво прибавляет он, – на случай, если бы я забыл, кого-нибудь из совсем уж, вообще или в то время, невидных, без речей…». Ну, как же не заметить, что г. Соловьев, коря меня за то, что я «пишу историю, как повести для легкого чтения», – сам непростительно увлекается своей фантазией присяжного романиста?.. Почему думает он, что его статистическим спискам лиц, знакомых его знакомым, все обязаны верить непреложно?.. Словно он служил у моей сестры консьержем и делал отметки всем входящим и исходящим!..
Я жила в доме ее во все время пребывания Е.П. Блаватской в Париже, ежедневно писала дневник, но знаю, что и в него вошли далеко не все ее посетители и никогда не могла взять на себя их перечисление, – занятая своими делами и довольно часто отлучаясь из дому. Знаю лишь достоверно, что в доме был постоянный водоворот посетителей. Каким же образом посторонний человек, бывавши, правда, почти каждый день, но все же не целыми днями сидевший у нас в гостиной, может подводить итоги и представлять именные списки (да еще с аттестатами зрелости или незрелости – в придачу!), уверенно определяя даже число посещений, чужих гостей?!. Можно мнить себя непогрешимым папой, но, кажется, неудобно себя самого заявлять им.
