Василий Сахаров
Ведун

– Уважаемый Лучеврат, мне отдать вам громовник посланца?

– Нет, не стоит.

– И что мне с ним делать?

– Завтра вместе с Сивером и Жданом отправишься в Аркону и лично передашь его верховному жрецу Святовида.

– А как же Огнеяр из Волегоща?

– На Руян через Волегощ двинетесь, так что увидишь Огнеяра. – Увидев мое непонимание, Лучеврат пояснил: – Этот громовник послание от богов, но прочесть его можно только на Алатыре, а он на весь наш славянский мир один и находится в святилище Святовида. Поэтому для меня он бесполезен и если бы вокруг все было спокойно, то я отправился бы в путь с вами. Но в городе тревожно и по этой причине я остаюсь, а вместо меня едет Ждан.

– Мне все ясно, благодарю за объяснение.

Сопровождаемый Сивером, который по воле старшего начальника стал моим конвоиром и телохранителем в одном лице, я покинул жрецов и вновь оказался на воздухе. Щецин накрыла ночная тьма и мне на руку сел комар, который сразу же впился в ладонь. Гад! Я прихлопнул его и храмовый страж усмехнулся:

– Тяжко тебе придется в нашем мире Вадим.

– Почему так думаешь?

– Ты изнеженный.

– У меня тело молодое и кожа пока не привыкла к комариным укусам, ссадинам и порезам.

– И что, когда оно станет крепче, ты сможешь на равных со мной переносить все трудности?

– Да, потому что опыта у меня не меньше чем у тебя, а возможно, что и больше. Ты, конечно, воин-профессионал, спору нет и у тебя золотой пояс, знак отличия. Однако я не слабее, и в песках жил, без воды и укрытия от палящего солнца, и по горам бегал, и по лесам бродил. В моей прежней жизни много всякого было. Так что трудностями меня пугать не надо, а вот если научишь клинком работать, в ножки поклонюсь, и не переломлюсь.

– Люди на меч несколько лет тратят, и то, становятся средними бойцами, а ты говоришь, научи, как будто это дело двух-трех седьмиц.

– Ничего, время у нас будет, а меч всего лишь оружие.

– Тогда ладно. Завтра тронемся в путь, и в дороге, если получится, станем клинками махать. Тебе учеба, а мне интерес, чтобы форму не потерять. Но за это будешь мне рассказывать про свой мир и военную науку, в которой ты вроде бы знаток.

– Договорились.

– Пойдем, – спускаясь с порога, бросил воин, – определю тебя на постой, а то квелый будешь, и мне придется твое нежное тело на себе тащить.

– Зачем тащить? – следуя за Сивером, спросил я. – По реке поплывем, вниз по течению.

– Нет. На реке сейчас опасно, княжеские дружинники могут лодью проверить, и не со всеми можно договориться. Поэтому к Волегощу помчимся верхами. На лошадях-то ездить умеешь?

– Раньше умел, но тело пока слабое, так что ехать надо будет осторожно и не слишком торопиться.

Через пару минут мы были в крохотной каморке рядом с большой горницей храмовых воинов, и Сивер кивнул на топчан у стены:

– Здесь будешь спать. Никуда не ходи. Дверь на запор. Окошко узкое, никто не пролезет. Захочешь до ветру, в углу лохань, нужду туда справишь. Помыться можно в бочке. Захочешь покушать, в сундуке что-то было, там же кувшин с чистой водой. Приду еще до рассвета.

– Кого-то опасаешься?

– Нет. Просто на охране храма сейчас людей немного, а ты человек ценный, мало ли кто может за тобой охотиться. А я за тебя отвечаю, и мне не хотелось бы утром обнаружить здесь хладный труп.

– Понял.

– В таком случае спокойной тебе ночи.

Воин плавно, словно его тело было из ртути, ловко скользнул в узкую дверную щель, и исчез.

Вот и еще один день прошел. Надо сказать, что прошел он весьма интересно и насыщенно, и теперь мне есть над чем подумать и поразмышлять. Но это будет завтра, а сейчас необходим отдых, а то на лошадках только в кино скакать легко. Ну, а в жизни это натертые ягодицы и бедра, кровавые мозоли и ноги в раскоряку, особенно с непривычки, так что силы мне понадобятся.

* * *

Сивер прислушался. За дверью глухо стукнул запор. Это хорошо. Значит, принесший весть богов человек внял его словам о возможной опасности, и теперь, пока он отдыхает, витязь может заняться своими делами.

Воин Триглава и командир храмовой дружины вернулся к волхвам, которые по-прежнему находились в комнате верховного жреца. Здесь он молча присел на место, которое занимал во время беседы с Вадимом и посмотрел на Лучеврата. Старик, который помимо всего прочего был его дальним родичем, устало вздохнул, годы все же брали свое, и спросил Сивера:

– Что ты думаешь об этом Вадиме из рода Соколов?

Витязь такого вопроса ждал и ответил сразу:

– Он наш. Достойный муж и воин, который пережил беду, выстоял и сохранил в целости свой разум и природный дар чувствовать опасность, эмоции и намерения других людей, и коли заняться его обучением, то со временем из него выйдет хороший ведун-воин. Да, он разочаровался в жизни, но верен своей крови, готов стоять за Правду, как ее понимает и осознает, и хочет начать все сначала. С ним будет нелегко, если его к чему-то принуждать. Однако Вадим станет верным другом и товарищем, если к нему отнестись как к равному. Однако и слабину ему давать нельзя, чтобы не думал, будто он настолько ценный для нас человек, что ему станут угождать. Таково мое мнение.

– Еще что-то можешь сказать?

– Да. Мы должны использовать полученные от него знания. В первую очередь те, которые касаются Крестового Похода против славян. Он сказал, что война начнется через шесть лет. Это небольшой срок и мы обязаны использовать имеющееся в запасе время на подготовку. Ну, а поскольку самым главным защитником венедских земель и славянской веры Вадим объявил князя бодричей Никлота, мы должны помогать именно ему.

– Чем помогать, Сивер? – верховный жрец поморщился. – Сегодня вечером в город вошли дружинники князя под командой его брата Свантибора, и сейчас воевода заседает с иноземными попами, и решает как проще всего нас извести. Горожане за нас не вступятся, так как они хотят спокойной жизни и опасаются за сохранность своего имущества, а кто выступит против воли Грифина, тот погибнет. В храмовой дружине всего полтора десятка витязей, да служителей культа полсотни человек. Поэтому, забрав нашего идола и святыни, нам придется уходить в леса, которые уже не один раз прятали нас от врагов. Там мы станем по новой устраивать свою жизнь, и строить капища, куда могли бы приходить верные старой традиции люди.

– Я все понимаю, – Сивер кивнул. – Но и ты, мудрый человек, тоже должен понимать, что отступление в лесные дебри и болота это лишь отсрочка и не более того. Вартислав Грифин все больше подпадает под влияние чужеземцев, холопит свой народ и желает создать на этих землях герцогство, в котором он будет наследственным правителем. Так что нас в любом случае задавят. И чтобы этого не случилось, необходимо действовать: искать союзников, подкупать и стравливать наших врагов, резать попов и убивать предателей своего народа. Только так, через жестокость и реки пролитой вражеской крови, мы выживем. Кончилось время добрых увещеваний, диспутов и честных схваток грудь в грудь. Над миром Ночь Сварога, и нам нет никакой помощи от богов, и значит, будем биться иначе. Прикажи, и уже этой ночью я уничтожу Свантибора и княжеских сотников, а с утра подниму людей и захвачу город…

– Нет! – оборвал его верховный жрец.

– Но почему!?

– Ты воин Сивер, и этим все сказано, и сейчас взволнован речами Вадима, а я врачеватель душ, толкователь воли богов и хранитель знаний, и должен быть спокойным и рассудительным. Мы думаем по-разному…

– А должны думать одинаково! – повысив голос, витязь порывисто подался вперед и навис над столом.

– Цыц! – Лучеврат приподнялся и стукнул кулаком по столу. – Ты забыл кто я!?

– Прости верховный, сорвался, – понурившись, Сивер изобразил смирение и его лицо, на котором не было ни одной эмоции, словно окаменело.

– То-то же, а то совсем распустился и про уважение к старшим забываешь, и ты, и воины твои, такие же. Но ничего, я наведу в храмовой дружине порядок. – Видя, что витязь не возражает, жрец успокоился, сел и продолжил: – В общем, так, Сивер, слушай меня внимательно. Твоя обязанность повсюду быть с Вадимом, по крайней мере, до Арконы, где ты его с рук на руки, целым и невредимым, передашь служителям Святовида. Потом выслушаете волю богов, и будете действовать по обстоятельствам. Коли тебе позволят быть рядом с Вадимом, оставайся с ним и продолжай его охранять, а Ждан в одиночку отправится домой. Наше главное капище будет в Медвежьем логе на левом берегу Одры, там нас и найдете. Все ясно?

– Да, – воин коротко кивнул.

– Мы все поняли, – вторил витязю Ждан.

– Вот и ладно. Пока будете вместе с Вадимом, постарайтесь узнать как можно больше, нам все пригодится. Ну, а когда вернетесь, расскажете об этом летописцам, и мы еще раз подумаем над тем, как должны противодействовать нашим врагам. Жаль, конечно, что нельзя задержать вестника и плотней с ним пообщаться, но иначе никак, он персона для нас важная, так что его необходимо доставить в Аркону и медлить с этим не стоит.

Лучеврат замолк, а Сивер встал и спросил:

– Я могу идти?

– Да, готовься в путь-дорогу.

– Кто вместо меня будет командовать воинами храма?

– Назначь кого хочешь, тебе виднее.

– Тогда Рагдая.

– Хороший боец и человек осторожный. Одобряю.

Сивер отправился выбирать лошадей и собирать дорожные припасы, а жрецы переглянулись, и Лучеврат обратился к своему другу:

– Мы не договорили. Ты хотел что-то сказать?

– Хотел, – Ждан взял со стола кувшин, который оказался пуст, опустил его и продолжил развивать свою мысль, которая была оборвана появлением Сивера: – Так вот, седьмицу назад я собирал наши книги, которые отправлялись в лес. И мне попались два одинаковых труда, повествующих о древних временах, когда у наших предков имелись бронированные машины, воздушные суда и оружие невиданной мощи, которое было способно уничтожить весь мир. Эти книги были похожи одна на другую и написаны одним и тем же человеком. Но концовка в каждой была разная. Первая заканчивалась тем, что пришла Великая Война и мир вот-вот погибнет, а вторая утверждала, что большой войны нет, поскольку боги отправили в прошлое вестника и тот смог предотвратить конец света.

– И все это написал один и тот же человек?

– Да.

– И что с того?

– Когда мы слушали Вадима, который рассказывал, как в его время живут люди, и каких высот достигла цивилизация, то я увидел между прошлым и будущим связь. Машины, самодвижущиеся летательные корабли, которые потомки называют самолетами, передача на огромные расстояния звуков и изображений, и мощное оружие. Ну, а потом я подумал, что люди смогли пережить Ночь Сварога, а темным паразитам не удалось сделать всех рабами, которые пляшут под чужую дудку. И что есть еще такие мужи как Вадим, честные, смелые, обладающие внутренним стержнем и самостоятельно принимающие все решения. А значит, даже после нашего истребления враги не достигли своих целей, они потерпели поражение и после того как наступил День Сварога у них есть только один путь.

– Уничтожение мира? – Лучеврат сразу понял, к чему ведет его друг и помощник.

– Верно. Не получилось забрать планету в свою собственность, значит, ее необходимо уничтожить, чтобы она не досталась светлым богам.

– И наши боги, которые предвидели это, послали нам Вадима?

– Не думаю, что именно его. Скорее всего, их посланниками были наши витязи, которые по доброй воле раньше отмерянного срока предстали перед престолами богов. Однако они не смогли вернуться в мир живых, темные, наверняка, выставили на их пути своих воинов, которые оказались не хуже наших витязей, и тут подвернулся наш случайный гость. К добру это или к худу, точно сказать нельзя. Но пока ничего плохого от потомка ожидать не следует и, как правильно сказал Сивер, надо бы его к нам приблизить. Сила или угрозы в таком деле только во вред, а вот лаской и добрыми задушевными разговорами многого добиться можно.

– Верно говоришь, Ждан. – Лучеврат поджал бесцветные старческие губы и добавил: – Я Векомиру письмо напишу, а ты его передашь. И если Вадим захочет в Арконе пожить, то сделай так, чтобы Сивер рядом с ним остался. Разумеется, если служители Святовида не будут против.

– Как скажешь, Лучеврат.

– Так и скажу. Под столом сундучок, подай пергамент и письменные принадлежности.

– Те, что купцы из Миклагарда^[10] привезли?

– Да. Векомир среди всех наших жрецов самый уважаемый, и надо ему не просто грамотку на бересте накарябать, а настоящее послание написать.

Глава 7

Река Укра. 6649 С.М.З.Х.

Лошади всхрапнули и, переминаясь с ноги на ногу, остановились. Дорога вывела нас на высокий бугор, откуда открывался великолепный вид на окрестности. Все как на ладони. И не торопясь продолжить свой путь, я и мои спутники, витязь Сивер и волхв Ждан, осмотрелись.

На синеве чистого небесного свода видны черные точки – это парящие в вышине птицы. Позади нас широкая грунтовая дорога, которая, пересекая земли поморян и лютичей, через Ретру (Радогощь), идет от Щецина до нынешней столицы бодричей Зверина. Слева глубокий овраг, а справа непролазная лесная чащоба. Картина самая, что ни есть мирная, спокойная пастораль в чистом виде. Однако только до тех пор, пока не посмотришь вперед.

Там, змеей извиваясь по равнине и рассекая древние леса, несет к Венедскому морю свои чистые воды река Укра, по правому берегу которой живут люди из поморянского племени укров. И вот здесь все благостное состояние улетучивается и на лицо сама собой наползает хмурая тень, ибо перед взором пепелище. Сожженная дотла деревня, которая стояла у паромной переправы через реку. Поселение по местным меркам было большое, дворов на сорок, и сейчас от него не осталось ничего. Дома, амбары, сараи и склады на берегу – все это поглотил огонь. Людей не видно. Скотины нет. Паромная переправа не работает, поскольку нет самого парома, а от причалов остались только горелые каркасы. Дымов не наблюдаем, а поля вдоль реки заросли бурьяном. С виду полное запустение. А если посмотреть на левый берег реки, то там тоже виден черный неровный квадрат. Все, что осталось от другого славянского поселения, которое находилось на земле лютичей, и было построено племенем редарей.

Вот такие вот пирожки с котятами. Жили себе люди, тихо и мирно. От переправы и дороги, по которой раньше шли богатые торговые обозы, имели серебро и припасы. Содержали постоялые дворы, бортничали, охотились, ловили рыбу, возделывали поля и, наверняка, общались с соседями на другом берегу Укры. Бывало, дрались и ссорились, а бывало, что вместе гуляли, отмечали праздники и отдавали в соседнюю деревню своих невест-красавиц. Но время бежит, все изменяется, заповеди предков превращаются в пустой звук, а выборные правители, согласно историческому процессу, становятся наследными феодалами. Князья поморян и лютичей в ссоре, между ними идет пограничная война, которой не видно конца, а ее результат вот он, перед моими глазами. Две богатые деревни обращены в пепел, дорога понемногу зарастает, родичи по крови и вере враждуют, а германцы, как ненароком бросил в дороге Сивер, уже переименовали Укру на свой лад в Иккер.

И что дальше? Насколько я помню историю, со временем здесь будет княжество Священной Римской империи, одно из многих, а славяне, которых окрестят, окажутся на положении бесправных рабов, онемечатся и станут воевать против своих восточных сородичей. Все просто и понятно, и за примером далеко ходить не надо, достаточно лужицких сербов вспомнить, которые живут дальше к югу. Они участвуют во всех походах германских феодалов и примут самое активное участие в будущем Крестовом походе на вендов, который не отменить. Да и позже себя покажут. Вон, хоть Вторую Мировую Войну вспомнить. Вождь Третьего Рейха «своих славян» весьма хвалил, не одного летчика, танкиста и военачальника Железным крестом наградил, и ничего, никаких угрызений совести. Хотя когда наши войска форсировали Вислу и Одер, в некоторых городках их встречали радостными выкриками и большими плакатами с надписью: «Добре дошли братушки!» Ну, это и понятно, про славянское братство наши дальние европейские родственники всегда вспоминали в первую очередь, когда танки с красными звездами на башнях приближались к границам Болгарии, Словакии, Югославии, Хорватии или Польши. Где-то радовались искренне, а где-то, лишь только наши солдаты уходили дальше на запад, в спину плевали.

Впрочем, если покопаться, за каждым человеком, родом, племенем и народом можно найти какие-то некрасивые и нелицеприятные поступки, которые не стоит афишировать. Так что нечего на зеркало пенять, коли рожа кривая. Долой мысли о будущем, возвращаюсь в день сегодняшний.

Мы в пути уже третьи сутки. Ехать тяжело, так как мое молодое неокрепшее тело постоянно бунтует и подвывает в тоске. Однако постепенно я все же втягиваюсь в ритм движения. И если в дороге не случится чего-то неожиданного, еще через три дня наша небольшая группа будет в Волегоще. Ну, а там сутки-другие и Аркона – место, значение которого для славян можно сравнить только с Римом в системе католицизма, Константинополем для ортодоксов или Иерусалимом для истинных иудеев. Что меня там ожидает? Жрец Триглава говорит, что все будет в порядке. У меня заберут громовник, расспросят о том, что я знаю по истории, а затем предоставят право выбора – уйти или остаться, и я ему верю, поскольку мое чутье на опасность молчит. И что дальше? Четкого ответа на этот вопрос я не имел неделю назад, и его нет до сих пор. Только смутные планы и не более того, хотя, надо отметить, что под влиянием Сивера, который вчера впервые погонял меня с мечом, и сопровождающего нас волхва, я все больше склоняюсь к тому, чтобы остаться на острове Руян.

Ну, а чего? Вокруг меня не чужаки. Отнеслись ко мне с пониманием и колодку на шею не одевают, а в Арконе можно будет пожить, освоиться, накачать мускулатуру, заработать репутацию, обрести полезные связи, язык подучить, клинки и прочее вооружение освоить, да и предкам помочь. При этом моя помощь, как я ее вижу, состоит не в том, чтобы подтолкнуть научно-технический прогресс или совершить мега-подвиг, например, уничтожить папу римского или императора Фридриха Барбароссу, а убедить жрецов Святовида, самых влиятельных людей племени ранов, провести ряд реформ. В первую очередь реорганизовать свою структуру, перевести экономику на военные рельсы, нанести упреждающие удары по наиболее влиятельным сторонникам крестового похода против славян и самим перейти в наступление по всем четырем сторонам света. Волхвы должны меня понять, ведь уловили мою основную мысль Сивер и Ждан, а значит, мое появление в прошлом может принести братьям-славянам какую-то пользу. Глядишь, будет меньше жертв с нашей стороны и больше со стороны врагов. Кстати сказать, крестоносцев я рассматриваю именно так – они враги, которых необходимо уничтожать без всякой жалости. И тогда, очень может быть, история пойдет по иному пути. «Дранг нах Остен» начнет пробуксовывать, а затем остановится, и не будет захвата Прибалтики и Пскова, и не состоится битва на Чудском озере, разумеется, если она вообще была. Почему я в этом сомневаюсь? Объясню.

Официальная история полная чушь. Это я знал и раньше. Однако пока не пообщался с людьми двенадцатого века, в котором оказался, и не увидел жизнь современников, воспринимал это как нечто интересное и забавное, но и только. Однако произошло то, что можно вполне спокойно и без натяжки назвать чудом. И вот я путешествую на пару с волхвом Триглава и витязем, косточки которых в моем родном времени давным-давно превратились в прах, а неблагодарные потомки предали их память. Как там в свое время сказал один главпоп? До принятия христианства славяне являлись варварами и практически зверьми? Ага! Говори, да не заговаривайся. И без твоей веры, за которую ты так радеешь, дабы карман не пустел, славяне были великим народом, со своей собственной письменностью, законами, традициями, выборной властью, способностью самоорганизоваться и дать отпор врагам, а самое главное, пониманием того, что такое добро и зло, и как должен жить свободный человек. Впрочем, возможно, этот священнослужитель не славянин, и тогда его понимание нашей культуры и истории вполне объяснимо. Ну, славяне. Ну и что? Плюнул в душу людей, да и дальше пошел. Делов-то. Вон, отцы-основатели его культа целые города выжигали, а тех, кто с ними был не согласен, на кострах запекали, и ничего, они стали святыми, а тут такой пустяк, какие-то там славяне.

Однако возвращаюсь к истории. Ее официальная версия, которую мне пришлось учить в школе, будучи пионером, а затем и комсомольцем, на фоне того, что я видел, выглядела очень бледно, поскольку мир вокруг оказался совсем не таким диким, как может показаться из двадцать первого века. Здесь Балтика, действительно, море венедов. И только в последние полторы сотни лет на этих просторах появился еще один сильный игрок – датчане, которые до того если и пакостили, то лишь по мелочи и осторожно, ибо руянские варяги им спуску не давали и всегда отвечали ударом на удар. Вот Европа, это да, законная зона охоты скандинавских викингов, а Балтика пока еще за нами, хотя варягов становится все меньше, а данов, которых половина Европы поддерживает, больше. Это всего один момент, а их очень много и с каждым прожитым мной днем картина мира вокруг становится четче и яснее. И совершенно естественно, это влечет за собой вопросы, которыми я донимаю Сивера и Ждана.

Например, половцы, они же кипчаки. Кто они, эти люди, которые держат за собой половину Великой степи? В моем времени на этот счет было много споров, а для современников ответ прост. Это объединенная общей целью и оборонительно-наступательными союзами Орда, а точнее, несколько Орд, своего рода группа армий, где воины находятся вместе со своими семьями, кибитками и скарбом, и национальный состав степняков очень неоднороден. Там имеются иранцы, хазары, закубанцы, кавказцы, потомки цимбров (готов), некоторые печенежские рода, пришедшие из Уйгурии тохары, тюрки, а так же воины великого Святослава, которые стерегли степные рубежи родины, и после отступления русских князей к Днепру так на этой границе и остались.

Следовательно, есть рода, которые являются ответвлениями нашего народа, только другая его культурная ветвь, не хуже и не лучше, а просто другая. Варяги моряки. Поляне лесовики. Ну, а близкие к славянам половецкие племена степняки. И если говорить конкретней, то половцы состоят из нескольких племенных групп: донской, побужской, донецкой, приморской, заорельской, приднепровской и лукоморской; и каждая группа делится на множество родов. Поэтому те, кто близок к славянам, не только по крови, но и по менталитету, дружат с киевскими и черниговскими князьями, которые приглашают степняков на Русь для решения династических проблем и несения воинской службы, и в этом нет ничего удивительного. Точно так же как и в том, что монахи-летописцы называют их погаными, ведь в большинстве своем они пока еще язычники, как и венеды-варяги. А мне с детства рассказывали, что полабские славяне сплошь дикари, которые сидели в лесах и друг друга кушали, пока их доблестные крестоносцы к цивилизации не приобщили, а все половцы косоглазые потомки народа сюнну из монгольских степей. Очередная ложь, услышав которую у меня складывается впечатление, что кто-то целенаправленно занимается фальсификацией истории и внедрением в головы людей установки, что их предки были тварями дрожащими.

Это правильно, так легче контролировать толпу, которая должна быть уверенна, что нет власти не от бога, и все нити управления человечеством находятся в руках некоего сверхсущества. Возможно, для кого-то это аксиома, а на мой взгляд полнейшая чушь. Каждый из нас волен в выборе своей судьбы, кроме тех, кто добровольно посвятил себя служению какой-то идее, и церковные иерархи, что современные из двенадцатого столетия, что из моего родного века, всего лишь марионетки, которых дергают за ниточки истинные властители мира сего. Ну и кто же они, настоящие правители летящего в безвоздушном космическом пространстве геоида под названием Земля? Я не знаю. Возможно, какое-то тайное общество или организация самых богатых и шибко хитрожопых людей планеты, а может быть, прав Ждан, который говорит, что это слуги темных богов, желающих получить контроль над разумом и душами людей. Кто ближе к истине, мне пока неизвестно. Однако когда-нибудь я постараюсь это узнать, а общение с элитой нашего народа – волхвами, должно мне в этом помочь. И пусть это не сверхцель и не задача на всю жизнь, а всего лишь желание здравомыслящего человека разобраться в происходящих вокруг него событиях, заняться этим вопросом можно. Благо, я молод, а опыт сорокапятилетнего человека остался при мне. Вот потому я и склоняюсь к решению остаться в Арконе.

Впрочем, до Руяна еще необходимо добраться, а сделать это совсем непросто, как мне казалось раньше. В лесах и поселках вдоль дорог княжеские воины, наемники, обозленные на весь белый свет рядовичи и смерды, да и простых разбойников хватает. И хотя золотой пояс Сивера и белую одежду Ждана видно издалека, уверенности в том, что это даст нам возможность без проблем добраться из пункта А в пункт Б нет, и мы все время настороже. Вот и сейчас остановились не просто так, а для того чтобы осмотреться и, кажется, витязь Триглава определился в том, куда направить своих лошадей и не грозит ли нам опасность.

Сивер взмахнул ладонью и указал в сторону реки:

– Надо вплавь переправляться. На той стороне дозор редарей, а на этой укряне сидят. Но нас они не тронут.

– Ты слышал их? – спросил витязя Ждан.

Я сразу же навострил уши, поскольку речь зашла о способности Сивера ощущать присутствие людей и их эмоции. Мой талант схож с его, но он не развит, и когда витязь демонстрировал нечто экстраординарное, то я старался перенять у него хоть что-то полезное.

– Нет, – воин Триглава усмехнулся и покачал головой. – Обошелся без этого. В дозорах местные жители, их и так видно. Были бы воины, разговор иной, а с поселянами все просто.

– Где они?

Витязь качнул головой и его потный чуб оторвался от бритой головы и вновь упал на затылок. Забавно.

– Лощина справа, кустами заросла. Видишь?

– Да, – без поворота головы краем глаза Ждан посмотрел в ту сторону.

– Там пять бойцов, переправу стерегут.

– Ага! Вижу.

Что увидел Ждан, совершенно непонятно, лично я ничего не заметил, зеленка сплошняком и все, хотя, было какое-то шевеление, и птички там не летали, и это знак возможной засады.

– А редари у самого берега сидят, – продолжил Сивер. – Бывший паромный сарай, там сруб не до конца выгорел, и они в нем, человека три, может четыре. Угрозы ни от кого нет.

– Теперь заметил, – произнес жрец, разглядывая противоположный берег, и согласился с воином: – Да, рядовичи в нас стрелять не станут. Можно переправляться. Если все сделаем быстро и не задержимся, то к ночи будем в Роске. Я там бывал пару раз, хороший городок и постоялый двор справный. Но просто так я уехать не могу, так что с местными пообщаюсь, и только тогда дальше двинемся.

Ждан направил своего жеребчика к лощине, где прятались укры, а Сивер его окликнул:

– Тебя сопроводить?

– Не стоит. Я сам.

– Ну, как знаешь.

Витязь опустил голову в плечи и нахохлился, словно птица на морозе, а я спросил храмовника:

– Сивер, а чего Ждан с селянами обсудить хочет.

– Будет их склонять с соседями с другого берега замириться. Жрец ведь не только хранитель знаний, чародей и проводник божественной воли, но и судья, который вершит свое правосудие не по законам князей, а по совести. Жаль, мы торопимся, а то бы ты увидел, как Ждан людей примиряет. Красиво это делает, где словом, а где-то и примером. Умный человек, сам по законам Прави живет, и других за собой ведет. Не зря его Лучеврат своим преемником видит, хотя есть более старые жрецы Триглава.

– Ясно.

Я замолчал и скопировал позу Сивера. И так мы простояли на одном месте минут десять. Ждан за это время успел перекинуться несколькими словами с украми, которых выкликнул из чащобы, что-то с ними обсудить и вернуться к нам. На лице волхва сияла улыбка, он явно был доволен и кивнул нам в сторону реки:

– Поехали.

Мы стронулись с места и спустились вниз. На берегу спешились и разделись. Одежду и припасы упаковали в непромокаемые кожаные мешки и, взяв лошадей в повод, повели их в реку. Вода еще была холодная, месяц травень (май) в самом конце, и до наступления лета еще целых два дня. Однако ничего, река на переправе не очень широкая, течение не быстрое, а лошади у нас обычные степные лошадки, низкорослые, сильные и неприхотливые, так что Укру мы форсировали за пятнадцать минут. Правда, нас снесло в сторону от пепелища и дороги, но не слишком далеко.

Перешучиваясь, мы обтерлись, оделись и дождались, пока лошади обсохнут, а затем направились к дозорным, которые, конечно же, заметили, что с нами жрец, и без опасения вышли на грунтовку. Ну, а дальше, как и везде, обмен приветствиями и новостями. Ничего интересного, за исключением концовки, когда Ждан коснулся местных дел.

– А что же вы, люди, – спросил волхв, – с соседями на ножах? У них деревня в пепел обращена, и ваша такая же. Нельзя было договориться?

Дозорные, все три человека, словно на подбор, бородатые русоволосые мужики в длинных серого цвета рубахах и таких же портках, замялись. Рогатины, которые они держали в руках, качнулись, а лапти зашоркали по земле. Было видно – эта тема им неприятна, а моя способность чувствовать внутренний мир людей говорила о том, что они в легком замешательстве. Но, наконец, старший над дозорными, которого звали Голяш, кстати сказать, по совместительству он являлся старостой деревни редарей, ответил:

– Волхв, ты первый человек, кто за минувший год нас об этом спросил. Мы и сами понимаем, что надо мириться, а как? Князья дрались и продолжают враждовать, деревни наши сгорели, но пролитой крови между нами нет. Может останешься на денек и поможешь нам? Ты человек мудрый, с богами общаешься, и с тобой воин знатный. Съездите на тот берег и с укрянами поговорите, а мы в долгу не останемся. У нас даже лодка найдется, чтобы вам мокнуть не пришлось.

– Нет, – Ждан усмехнулся. – Мы торопимся, а отношения наладить вы и сами сможете. Надо только через гордость свою переступить, и вспомнить о том, что на другом берегу не чужаки, а свои люди.

– Свои-то они, конечно, свои. – Голяш невесело вздохнул. – А что если завтра Прибыслав или Вартислав прикажут в бой идти? Что тогда?

– А ничего. Пусть дружина рубится, а ваше дело сторона. Вот немцы, даны или лехиты, эти враги, а своих соседей обижать не след. Приказывать вам не могу, не в моей вы власти. Но если хотите моего совета, то сегодня же с правым берегом замиритесь, и не откладывайте это на завтрашний день. Времена нынче смутные и лихие, и кто знает, возможно, вскоре вы будете искать помощи, а кто кроме соседей поможет? Никто, ибо наши племена сами по себе.