– Ах, бедные! Ведь между пленными могут быть и добрые люди?
– Еще бы! Но для тех варваров всякий враг – уже дурной человек, особенно всякий христианин, как мы.
– Господи помилуй! Но ведь и нас тоже они могут увести этак в плен…
– Не уведут, дитя мое, не бойся; Бог не попустит. Мы – народ мирный и войной ни на кого не пойдем.
И точно, многие годы Господь хранил эту мирную семейку. Родители маленькой Адельгейды успели уже состариться, а сама она подросла и расцвела прелестной девушкой.
Тут и в их тихий уголок залетела военная гроза. Два могучих князя правого берега Рейна, Горсрик и Ринбольд, переправились с своей дикой ордой на левый берег, – и селения запылали, воздух огласился воплями и криками. Защищавшиеся с оружием в руках были безжалостно перебиты; кто мог, – бежал в леса. Дом родителей Адельгейды точно так же разгромили, но их самих, как беззащитных старых людей, пощадили; всю же пленную мужскую и женскую молодежь, в том числе и Адельгейду, увели с собой в рабство на правый берег Рейна.
Здесь князья-победители приступили к полюбовному дележу награбленного добра и живой добычи. Когда очередь дошла и до Адельгейды, между князьями разгорелся жаркий спор: ни одному не хотелось отдать такую красавицу другому.
– Так пусть же меч решит, за кем ей быть! – вскричал старший князь, неукротимый Горсрик.
Младший, более сговорчивый, Ринбольд, на этот раз не пошел на уступку.
– На твою голову! – отвечал он, выхватывая также меч.
Потекла бы кровь, не вступись в дело присутствовавши при дележе верховный жрец.
– Остановитесь, безумцы! – закричал он. – Стоит ли хоть одной капли вашей драгоценной крови нечестивая христианка, не верующая в наших старых богов? Отрекитесь лучше от неё оба и посвятите ее дракону во славу бога богов, всемогущего Бодана.