Варвара Вьен
Любовь возврату и обмену не подлежит
Он светло улыбается, будто сам совершил подвиг, а не я. И тут только до меня доходит, что именно я сделала. А как доходит, так вскакиваю и кидаюсь к парню, повисаю на его шее. От переизбытка эмоций чмокаю его в щёку. Тим выглядит растерянным. Но ненадолго. Сильными руками прижимает к себе и целует. Так сладко-сладко, нежно-нежно, что я теряюсь в этих ощущениях и решаю побыть себе немного слабой дурочкой.
– Всё-всё, – отбиваюсь от него со смехом, когда он пытается залезть языком в мой рот. – А сейчас я тебя убью, – кровожадно обещаю, придя в себя. Но, на удивление, я ни о чём не жалею. Даже о поцелуе и минутах слабости.
– За что? – притворно возмущается тот, с трудом беря себя в руки.
– За то, что затащил меня на эту гору! – легонько толкаю его в плечо. – Я же боялась. Изверг! – снова толкаю.
– А сейчас?
– Что сейчас?
– Не боишься? Твой принц, без памяти влюблённый в одну вредную зазнобу, сумел развеять твои страхи? – он ещё и издевается надо мной!
– Ну держись, – свирепею в один миг. – Точно сейчас убью тебя.
– Сначала догони, – радостно заявляет, чмокает меня в губы и, пока я ошарашенно хлопаю ресницами, уносится к подъёмнику.
Глава 11
– Сил-то хватит? – скептически смотрит на парней Ангелина, потягивая из пластикового стаканчика глинтвейн. – Мы несколько часов мотались по трассам, если вы забыли. Вон, даже Лена выглядит уставшей и молчит, что для неё совсем несвойственно.
Дементьева-младшая действительно выглядит уставшей. Ещё бы! Каталась же она по самым сложным трассам почти без перерыва. Как только умудрилась-то в первый же день? Видать из Арсения отличный инструктор выходит. Он вместе с Олегом девчонок сразу же затащил на большую гору, и там уже Катя и Лена постигали азы. Удивительно, что Арс отпустил от себя неугомонную подругу и не следил за ней. Хотя, возможно, когда я видела сестёр Дементьевых, он просто отдыхал от неё, сдав на руки старшей сестре, чтобы и самому насладиться спуском хотя бы пару раз. Катя, кстати говоря, вообще не отлипала от Олега – я их видела несколько раз, пока отдыхала на той самой скамейке.
– Обижаешь, – отвечает ей Виталя. – Где ты тут задохликов увидела?
Но отвечает ему уже Ленка, резко пришедшая в себя.
– Так мы идём или нет? Я вообще-то покататься хочу! – от нетерпения подскакивает на месте. – Тем более бублики тащить не надо самим, нас на подъёмнике потащат. Значит, и задохлики смогут к нам присоединиться, – и почему-то смотрит на Арсения, который от её взгляда или выпада в его сторону давится горячим напитком и возмущённо на неё глядит в ответ.
– Идём-идём, – быстро перетягиваю прицел внимания на себя. – Сейчас доедим и пойдём. Только не ссорьтесь, пожалуйста. Вы можете хотя бы немного нормально общаться друг с другом без подколов, от которых уже всех нас воротит?
К сожалению, это был риторический вопрос.
Доедаем и вываливаемся на улицу. Поздний вечер встречает нас дуновениями холодного ветра. Подсвеченные трассы и сейчас выделяются ярким пятном. Сдав инвентарь, пополняем пропуска и направляемся между хозяйственными постройками к ещё одной горе, предназначенной на этот раз для катания на бубликах.
Нас встречает огромный дядечка, объясняет правила поведения и выдаёт по бублику. Оля и Серёжа берут двойной и первыми поднимаются по ступенькам на гору. Коля и Олег хватают свои и наперегонки несутся наверх с громогласным хохотом. Надеюсь, в пылу битвы они никого не прибьют случайно. Да и не случайно тоже. Провожаю их с улыбкой, качаю головой и поднимаюсь сама после Кати, которая запрягает Виталю поднять её бублик наверх. А он и рад стараться. Мне, кстати тоже помогает.
В ушах звенит от крика. Адреналин в крови снова зашкаливает. Оказавшись внизу, кое-как поднимаюсь на ноги и отхожу как раз вовремя, чтобы меня не снёс следующий. До начала подъёмника надо ещё добраться.
– Давай помогу, – вдруг сбоку раздаётся мужской голос, а следом у меня из рук забирают верёвку.
– Спасибо, – не возражаю.
Честно сказать, похоже я начинаю привыкать к присутствию рядом с собой Тимофея. Хотя прошло всего несколько дней и не так давно я закатила истерику. Мне страшно, что я снова привяжусь к этому парню, ведь один раз он уже сделал больно. Не уверена, что выдержу второй, поэтому необходимо держать с ним дистанцию. Только он на это не согласится – даже заикаться не буду. Надо всего лишь продержаться ещё пять дней, а потом махнуть ему рукой и расстаться. На этот раз навсегда. Тем более, что после этих выходных меня ждёт поездка в родной город, которая, как мне кажется, тоже будет тем ещё испытанием. Но ничего! Я совсем справлюсь. Я теперь сильная и независимая ни материально, ни эмоционально.
Скатываемся ещё несколько раз, и всё это время Тим от меня не отстаёт и не даёт носить бублик самой.
Возвращаемся домой уставшие, будто вагоны разгружали. Лениво перекидываемся парой слов и разбредаемся по спальням. Кто-то находит в себе силы и идёт смотреть в гостиной фильм, а кто-то, как я, заваливается спать, чтобы потом проснуться от Ленкиного вопля. Чуть не падаю с кровати от неожиданности. С большим трудом разлепляю веки и тянусь за телефоном на полу, чтобы посмотреть время.
– Ого! Вот это я поспала, – удивлённо выдыхаю, увидев на экране цифру тринадцать.
Вставать вообще не хочется. Всё тело ломит и чувствуется очень тяжёлым, глаза то и дело закрываются, а мозг проваливается в небытие. Сладко зеваю, поворачиваюсь на бок, закидываю ногу на скатанное в валик одеяло и решаю ещё немного поспать. Пусть хоть Армагеддон происходит, лишь бы меня не трогали и дали поспать ещё пару часиков. Так не хочется открывать глаза и идти что-то делать, с кем-то общаться. Думаю, ничего страшного не произойдёт, если я выползу из своего укрытия ближе к вечеру или… завтра. Может, послезавтра. Это уже как пойдёт дальше.
Тимофей
Лена запрыгивает на спину Арса с громким боевым кличем и пришпоривает его, как лошадь. Друг закатывает глаза, но тем не менее подхватывает женские ноги, чтобы кое-кто случайно не свалился, и исполняет девчоночью прихоть – послушно носится вокруг дивана под дружеское улюлюканье.
– Я тоже хочу, – заявляет Геля и выбирает себе в извозчики Олега.
Ковальчук, хохоча, с лёгкостью закидывает девушку себе на спину, и теперь у нас начинаются сумасшедшие гонки. Даже Серёга со своей невестой принимает в этом участие. Одной гостиной дело не ограничивается – ребята носятся по всему первому этажу. Хорошо, хоть мозгов хватает по лестнице не бегать.
Ухожу на кухню, чтобы меня случайно не снесли и чтобы никто не оседлал. Вон, как Катя поглядывает. У плиты застаю Виталия, который варит кофе в турке.
– Где ты это достал? – спрашиваю у него, сев за стол.
– С собой привёз, – пожимает он плечами. – Будешь?
– Давай, – соглашаюсь и, получив свою порцию и отпив из кружки, удивляюсь ещё больше. – Не знал, что чоповцы умеют кофе варить.
– Не знал, что юристы разбираются в кофе.
Одновременно усмехаемся и пьём горячий напиток. Так проходит несколько минут. Слышны только топот да крики друзей. Интересно, что сейчас Яна делает? Утром я не застал её на кухне, хотя очень хотел. Даже специально пораньше встал. Я понял, как мне с ней себя вести, чтобы она не испытывала ко мне негативных эмоций и больше не сторонилась. По крайней мере, вчера эта тактика хорошо сработала. Девушка расслабилась со мной. И я очень надеюсь, что мне не показалось. Сделаю всё и даже больше, чтобы она начала мне доверять и больше не сомневалась во мне. Её слёзы пару дней назад выбили меня из колеи, я растерялся.
– Что у тебя к Яне?
Чуть не давлюсь от неожиданного грозного вопроса. Перевожу взгляд на парня, который не выглядит так, что спрашивает из праздного любопытства. Смотри серьёзно, будто сканирует и выворачивает все мои внутренности включая потайные мысли и желания. Напрягаюсь. И у него какие-то виды на мою Яну? Вроде не замечал никаких поползновений от него за эти дни.
– А что у меня с ней? – осторожно прощупываю почву.
– Дураком не прикидывайся, – грубо обрывает меня. – Если ничего серьёзного, если ты решил с ней поиграть, то даже не думай к ней подходить, – вот это заявление. Удивлённо вскидываю брови и откидываюсь на спинку стула. – Мы не дадим её в обиду. Я хочу, чтобы ты понимал это, друг.
– А…
– Она мне нравится, – правильно понимает меня Виталя. – Как человек, как друг. На этот счёт можешь не переживать, но это не значит, что других нет. Ты должен понимать, что с такими девушками, как Яна, не играют – их берегут. Мы не вмешиваемся только потому, что она попросила, а ещё потому, что наблюдаем за вами. Внимательно следим.
– Я тебя понял, – серьёзно отвечаю ему, одним махом допиваю кофе и выхожу из кухни.
В доме становится тихо, зато на улице звучат голоса и смех – ребята додумались переместиться туда. Поднимаюсь наверх и, дойдя до нужной двери, застываю в нерешительности. Выдыхаю и негромко стучу, но ответа не следует. Тогда приоткрываю дверь и заглядываю в комнату. Яна безмятежно спит. Её волосы разметены по подушке, нога обнимает одеяло. Появляется желание стать этим одеялом. Прикрыв за собой дверь, дохожу до неё – ничего не могу с собой поделать. Коротенькие шорты почти ничего не прикрывают, хорошо хоть в спальне тепло. Сглатываю, рассматривая такую беззащитную девушку, но такую родную. Не могу удержаться – невесомо глажу её по щеке.
Яна открывает глаза.
– Привет, – тихо произношу, затаив дыхание.
Она молчит. Хмурится, словно пытается что-то понять.
– Что ты тут делаешь? – притягательно хриплым ото сна голосом спрашивает Лучик и садится, укутавшись в одеяло почти с головой.
– Ты всё не спускалась, – решаю сказать правду. Всё же ничего предосудительного в этом нет. – Я забеспокоился и решил тебя проведать. Ты как себя чувствуешь?
– Нормально, – она настороженно на меня поглядывает.
Неловкость виснет в воздухе. Я не знаю, что ещё сказать – просто любуюсь такой домашней Яной, что сердце сладостно сжимается. Девушка тоже ничего не говорит и ничего не делает.
– Ты пропустила обед, – наконец нарушаю тишину я. – Что хочешь поесть? Там Виталя кофе сварил, а Катя крабовый салат приготовила с рисом. Ян…
– Салат подойдёт, – словно приходит в себя. – А от кофе откажусь. Ты можешь выйти? Я хочу переодеться. Скоро спущусь.
Хочу ответить, что всё я видел там, но не говорю этого, прекрасно понимая, что всё испорчу этими неосторожными словами, и тогда придётся начинать заново. Оставляю Яну одну и возвращаюсь на кухню, чтобы подготовить всё необходимое к её приходу.
Глава 12
Яна
За Тимофеем закрывается дверь.
Что это сейчас было?
Я понимаю, что ничего не понимаю. Он смотрел на меня с такой нежностью, что мне с трудом удалось побороть желание броситься к нему на шею. Очень сложно противостоять его обаянию, тем более, если чувства до сих пор живут во мне.
Может нам и вправду попробовать снова?
Нет.
Трясу головой. Лучше не рисковать. Я не уверена, что выдержу нового разрыва с ним, если такое приключится.
Широко зеваю и, наконец, иду умываться.
Дверь за моей спиной с громким хлопком закрывается, и я тут же оседаю на пол от сильнейшей душевной боли. В груди всё сжимается, а из глаз новым потоком льются слёзы. Полчаса назад я увидела парня с красивым букетом алых роз. Мне будто под дых дали. Остановившись, я вовсе глаза смотрела, как он кладёт на заднее сидение цветы, а потом садится за руль дорогой иномарки и уезжает. Прохожие оборачивались на меня – я так и стояла посередине дороги, мешая людям, пока какая-то женщина не поинтересовалась, что со мной, после чего я заметила, что плакала и почти бегом бросилась домой.
Не знаю сколько провожу в таком состоянии – всё сливается воедино. С превеликим трудом поднимаюсь, стягиваю с себя обувь и верхнюю одежду, медленно переставляя ноги, бреду в ванную, чтобы умыться прохладной водой. На автомате разогреваю себе еды, хотя есть не хочется от слова «совсем». Но я всё же заставляю себя проглотить всё, ведь обещала бабуле, что не буду вредить своему здоровью.
Трясущимися руками мою посуду. Потом включаю первый попавшийся сериал про любовь и заваливаюсь на диван, укутавшись в плед. Слёзы всё стекают и стекают по щекам, я даже их больше не стираю. А смысл? Всё равно мокро. Громкие всхлипы оглашают квартиру, иногда переходят в скулёж. Мне так плохо, так плохо. Когда же это закончится? Я не хочу чувствовать эту боль. За что мне такое? Что я сделала, что сначала родители меня покидают, а потом и любимый парень, которому на меня плевать.
Незаметно для себя проваливаюсь в тревожный сон.
Усилием воли выныриваю из воспоминаний, которые очень вовремя напоминают мне, чем обошлась моя прошлая любовь. Пусть и к тому же парню.
Может, если я ему подыграю, то он потеряет ко мне интерес. Я же могу с ним нормально общаться, как с Колей, Арсом, Олегом и остальными. Да, он – моя первая любовь, но я же взрослый разумный человек, который может контролировать свою жизнь. А когда Тимофей расслабится, я снова исчезну из его жизни, а друзей попрошу не выдавать мой адрес и никак не содействовать нашим с ним «случайным» встречам.
– Как же тяжело, – вздыхаю и посылаю своему отражению в зеркале ванной комнаты печальную улыбку.
Надеваю тёплое вязаное платье, убираю часть волос в хвост и спускаюсь к ребятам. Я как раз оказываюсь на последней ступени, когда они заваливаются в дом. Только сначала кажется, что к нам пожаловали снежные люди. Ближе ко мне оказывается Оля. Она первая избавляется от верхней одежды, сняв шапку, приглаживает взъерошенные волосы, подстриженные под мальчика.
– Как дела, Янка? – весело подмигивает мне и проходит в гостиную. – Сегодня ты разоспалась.
– Сама от себя такого не ожидала, – отвечаю я, следуя за ней. – А вы откуда такие снежные?
– Ездовые гонки устроили, – сказав это, вдруг начинает хохотать.
– Какие-какие? – удивлённо переспрашиваю.
– Ездовые, – любезно повторяет Олег, следующий за нами на кухню, где уже вовсю хозяйничает девушка, потеснив Тимофея.
– Ездовые? – всё-ещё жутко туплю я. Видимо ещё ото сна не отошла. – А… – обвожу их растерянным взглядом и сажусь на стул, который галантно отодвигает Тим, но я не обращаю на его действие внимание, занятая обмозговыванием полученной информации. – А где вы… животных взяли?
Ребята переглядываются и прыскают со смеху, чем ещё сильнее озадачивают меня. Чувствую себя круглой дурой и уже подумываю обидеться, как передо мной опускается тарелка, наполненная гречкой с тушёнкой. Рядом с ней появляется салат из свежих овощей и дымящаяся кружка чая. Поднимаю взгляд на Тимофея, который светло мне улыбается. Моё сердечко ёкает. Ох же ш. Тихо благодарю, опустив глаза, и принимаюсь за еду, пока остальные пытаются успокоиться и наконец объяснить мне всё по-человечески.
Но пока они приходят в себя, на кухню влетает с боевым кличем Ленка. Верхом на Арсении. Теперь и я присоединяюсь к остальным, вновь покатившимся со смеху. Забавный вид у этой парочки. Как только подруга его заставила? И это ещё не всё! Через пару минут точно также в проёме появляются Серёжа и Катя, вызвав очередной приступ хохота. Не знаю, как у других, но у меня уже живот и щёки болят, а остановиться никак не получается.
– Народ, у нас провизия заканчивается. Надо в город смотаться, – говорит Катюшка, когда все более-менее приходят в себя и даже могут поесть. – Кто поедет?
– У меня машины нет, да и рисовать я буду сейчас, – первая открещиваюсь от предложения. – Пусть тот, кто на своей машине сюда приехал, выбирает себе попутчика и едет.
Наступает тишина. Все поглядывают друг на друга – никому не хочется покидать уютный мирок, к которому привыкли за эти дни, и возвращаться, пусть и ненадолго, в каменные джунгли, какими бы они не были красивыми и практичными.
Так бы всё и продолжалось, если бы Геле не позвонили. Она ненадолго уходит. Из другой комнаты отдалённо слышно, как подруга с кем-то ругается. Потом ненадолго замолкает, видимо выслушивает собеседника, и возвращается к нам злая, как тысяча чертей, у которых уволокли прямо из-под носа добычу.
– Я поеду, – хмуро сообщает нам и бросает телефон на столешницу. – Начальнику приспичило принять участие в форуме, для которого нужны интересные работы. Мне приказано явиться в офис и выдать их, ведь никто не может «разобраться в этом чёртовом хаусе», что я устроила на своём рабочем столе, – явно передразнивает своего начальника. – Зачем они только полезли туда. Уверена, после них неделю придётся всё прибирать и возвращать на свои места. Сволочи! Я же в отпуске!
Наливает воды в стакан, выпивает её без остатка и выходит из кухни, позабыв про телефон.
– Тогда я с ней поеду, – решает Катя и забирает смартфон подруги.
– Я с вами, – тут же вызывается Олег, никого не удивив.
– Думаешь, без тебя мы заблудимся в супермаркете? – с иронией спрашивает девушка.
– Не заблудитесь, – произносит Виталя, подпирающий дверной косяк всё это время. – Но пакеты тяжёлые мы вам не дадим таскать.
Спорить больше никто не стал.
Я ухожу к себе и приступаю к творчеству, не забыв надеть наушники. Снова погружаюсь в процесс так, что не замечаю ничего вокруг. И как оказывается зря – через несколько часов ощущаю, что на меня кто-то пристально смотрит. Отрываюсь от планшета, на котором красуется почти законченная обнимающаяся парочка, и натыкаюсь на серые глаза. Дёргаюсь от неожиданности. Тимофей наглым образом валяется на кровати и, судя по смятому покрывалу и сонному виду парня, он тут давно.
– Ты что тут делаешь? – почему-то тихо спрашиваю у него.
– Отдыхаю, – следует лаконичный ответ.
– Других мест больше нет? – чуть склоняю голову на бок. – Кроме как моей постели.
– Я что поделаю, если ты тут находишься? – пожимает плечами и подпирает голову согнутой в локте рукой, перевернувшись с живота на бок. – Я же тебе не мешаю, – спешит добавить на мой прищуренный взгляд. – Просто хочу побыть рядом.
Пару секунд смотрю на него с предупреждением, а потом возвращаюсь к арту. Но всё равно чувствую его внимание на себе и никак не могу сконцентрироваться. Прикрываю глаза и беру в руки телефон, чтобы включить другой плейлист. Вдруг поможет?
Но нет.
Тогда решаю немного размять затёкшие мышцы. Напрочь игнорирую пристальный взгляд, растягиваю руки, спину, ноги. На них долго задерживаюсь, а когда поднимаю корпус, натыкаюсь на потемневшие глаза рядом с собой. Дёргаю бровью, как бы говоря «что такое, милый?».
– Я могу тебе массаж сделать, – предлагает хриплым голосом он и сглатывает.
Скептически смотрю на него. Массаж? Ну- ну. Знаю я его массаж и что после него следует. Выхожу из комнаты, спускаюсь в кухню, чтобы налить воды, перевести дух от игры, которую зачем-то я затеяла, и взять перекус наверх. Уже поднимаясь, замечаю необычную тишину в доме. Геля, Катя, Олег и Виталий уже уехали и, наверное, приедут только завтра, потому что Ангелине надо будет разобраться со своим шефом, при этом умудриться не потерять работу. Неплохую, к слову.
– А где все? – спрашиваю Тима, войдя в спальню. – Почему так тихо?
Парень отрывается от моего планшета. Первым порывом было вырвать гаджет из наглых рук, но это детское поведение, поэтому так делать не буду. Пусть смотрит – мне не жалко. Ожидая ответа, прохожу вглубь и ставлю на подоконник кружку и тарелку с оливье. Также я умудрилась притащить сюда миску с маринованными корнишонами, которые случайно обнаружила на нижней полке холодильника, удивившись, как до них ещё никто не добрался. Поэтому быстро их сцапала, пока они ещё имеются. Надо бы девчонкам написать, чтобы ещё прикупили.
– На горы ушли, – отвечает Тимофей и ложится обратно на кровать. На мою подушку. С моим планшетом в руках. – Все, – многозначительно молчит, а потом добавляет, будто я не понимаю. – Мы здесь одни.
– Понятно, – равнодушно роняю. Подхожу к кровати и вытягиваю руку, требуя вернуть мою вещь, раз из комнаты кое-кто не желает уходить. – Отдай. Пожалуйста.
– А что мне за это будет? – лукаво улыбается тот.
– Продолжишь жить целым и невредимым, – язвительно отзываюсь и требовательно трясу ладонью.
– Так не интересно, – наигранно обижается Кутузов, оправдывая фамилию известного полководца своей хитростью и умением вывернуть всё в свою пользу. Остаётся только понять, что именно он задумал, чтобы суметь обставить его.
Прищуриваюсь. Тимофей, отложив планшет в сторону подальше от меня, поднимает руки в знак поражения, вызывая у меня лёгкую ухмылку, которая в следующее мгновение исчезает с моего лица – Тим резко дёргает меня за ладонь, роняет на себя и обвивает наглыми ручищами так, что не выпутаться.
– И что ты делаешь? – устало спрашиваю у него, поставив подбородок на мужскую грудь и посмотрев в серые глаза с лёгкой укоризной. – Детский сад какой-то. Я же тебе…
– Да-да, – перебивает меня, закатывая глаза. – Говорила, что между нами больше ничего нет и не будет, поэтому мне нужно прекратить. Я помню, – издаю смешок, которым показываю, что не верю ему. – Тебе сложно что ли со мной под боком находиться? Ты же так сидишь со своим Колей и тебя ничего не смущает. Почему со мной не можешь? Тем более, что кровать удобная. Надо хоть иногда менять местоположение. Не всё же в кресле сидеть.
– Ладно-ладно, – прерываю поток возмущения. – Если пообещаешь руки не распускать, так уж и быть, побуду с тобой под боком.
– Обещаю, – чуть помолчав, говорит парень и разжимает объятия, из которых неожиданно жалко выбираться.
– И не мешаешь мне.
– Буду, как мышь.
– Посмотрим, – перекатываюсь в бок, сажусь и, приняв планшет из мужских рук, продолжаю творить.
Наушники тоже надеваю, а то кое-кто сопит мне прямо в ухо, наблюдая за процессом через плечо. Мне всё же удаётся вновь углубиться в себя, позабыв обо всём и всех, включая мужчину рядом с собой.
Как-то слишком быстро я сдалась. Ух, глупое сердце, на что ты меня толкаешь? Я же, проснувшись, решила всё, так что ты портишь мой настрой? И так нелегко.
Внезапно чувствую тяжесть на животе. Переведя удивлённый взгляд на него, вижу, что это Тимофей. Уместив свою голову на мне и перекинув руку через меня, он мирно спит. Такой милый. Залипаю на его умиротворённом лице, на которое падают тени от фонарей, зажёгшихся на улице, свет которых проходит через не зашторенное окно. Чёрные ресницы иногда трепещут. Вздыхаю и откладываю планшет. Жалко его будить всё-таки.
Вот же гад! Даже спящим не даёт покоя.
Незаметно для себя тоже засыпаю, а просыпаюсь с первыми лучами солнца, что так нагло вламываются в спальню через окно, которое так никто и не зашторил. Открыв глаза, обнаруживаю себя в жарком коконе из мужских рук. Голова моя покоится на крепкой груди, а рука обнимает парня за талию. Зажмуриваюсь, надеясь, что мне это только снится.
Но нет.
Ла-а-адно.
Судя по мерно вздымающейся грудной клетки под моей щекой, Тимофей ещё спит. Значит, надо как можно аккуратнее выбраться из постели, привести себя в порядок, сесть в кресло за работу и сделать вид, что ничего не произошло, когда он проснётся. План отличный, да только у него есть один небольшой такой изъян – только я поднимаю голову, как натыкаюсь на насмешливый взгляд, говорящий, что ничего у меня уже не получится.
Меряемся взглядами. Чувствую, как краска заполняет моё лицо.
– Проснулся? – хриплым ото сна голосом спрашиваю у Тимофея. – Тогда можешь уже покинуть спальню.
– А как же утренний поцелуй, Лучик? – с нежностью глядя, шепчет он.
– Обойдёшься, – показываю всё равнодушие, на которое способны мои актёрские навыки. А те не отличаются большим успехом. К сожалению.
– Жестокая ты женщина.
– Какая есть.
Приподнимаюсь на локте, но далеко отодвинуться мне не дают сильные руки, притянувшие обратно к мужскому телу.
