Ваня Кирпичиков
Кочегар
Рваные ботинки, как изъеденное мировой молью пространство, стояли на угольном полу. В них размещались стопы кочегара. Никто не знал, что важнее и главнее – ботинки или стопы. В ногах бежала бесполезная кровь Мартина – ну и что? В ботинках подобной красной субстанции не находилось – ну и что? Кто сказал, что кровь что-то значит и что она ценна? В ботинках, возможно, есть что-то такое, что гораздо выше ставило бы их в рангах сущего, чем стопы Мартина.
Подошва бот была крепка в виду того, что кочегар постоянно и бессознательно набивал на неё всякие металлические пластины да куски чьей-то кожи, поэтому она росла и утолщалась. По этой причине ботинки нереально утяжелились и стали похожи на чугунные утюги, покрытые угольной пылью. Мартин с трудом в них передвигался, ковылял по своим черно-красным владениям, но испытывал все же больше удовлетворение от этого, чем неудобство. Такое движение ему нравилось, он чувствовал себя могущественным и величественным в этом угольном королевстве с множеством умных вопросов и молчаливых предметов без сущности и истины.
Шнурки отсутствовали. Их нахождение для Мартина было сверхъестественной тайной. Наверно, он давно их спалил в топке за ненадобностью, хотя Мартин все бережно хранил в кочегарке – нерушимо верил, что каждая вещь должна быть со смыслом и каким-то предназначением.
Рукавицы из грубой кожи невесть какой твари скрывали руки, которые брали лопату. Рукавицы впитали в себя уголь, спеклись от жара огня, но функцию свою выполняли в полном объёме – защищали то, что располагалось под ними.
Руки – это то, что было главным в теле кочегара. Он своим волевым решением определил такую иерархию своих членов. Часто любовался ими. Происхождение их казалось ему неземным. Он считал, что руки не предмет внешнего пространства, а есть нечто из ниоткуда, чье положение немыслимо и не дано Мартину. Руки всячески оберегал, пряча в рукавицы-футляры. Не мыл их никогда – считал омовение рук надругательством над их происхождением, а оно, как известно, таинственно и идет из неотождествленного ниоткуда. Но странно – руки были всегда чисты в разных обстоятельствах и передрягах. Мартин этот факт связывал с тем, что они мистически связаны с высшими сущностями из замкнутого для кочегара ниоткуда, в кои незыблемо веровал.
Шапку не снимал, хоть была мала и давила голову. Она оберегала от жаркого пламени топки. Мартин её ценил, ведь нашел в угле. Как она туда попала – неведомо, посему кочегар сразу наделил её всевозможными колдовскими свойствами и носил денно и нощно, не снимая. Обожествил своей волей, она стала святой. Поначалу Мартин раздумывал, может её кто-то потерял, ищет, но вдохнув прокисший, смердящий запах шапки-ушанки, почуял что-то своё, родное, вечное. После чего у него не осталось сомнений – это подарок свыше, и он божественный.
Тело Мартина присутствовало в кочегарке.
