Вандор Хельга
Регина

Глава 1

Когда утверждают, что мы, нойды – северные шаманы – уходим в сейд-камень, это не совсем так. Сейдом может быть и холм, и озеро, и даже карсикко – ель, посаженная членом какой-либо семьи в честь определенного события. Вот в них-то и уходят наши души. Причем, погребение тела может быть где-то неподалеку, и вовсе необязательно – под Летящим Камнем или под карсикко.

Что же касается меня, то я, нойда Регина, наследница Высоких Людей, Хранительница земли Сапми, перешла в совсем небольшой камень. Так повелела Равдна, Священная Мать Земли, и нойд Торберг провел для этого необходимый обряд. Он был моим давним другом, нойд Торберг. Когда я впервые увидела его двенадцатилетней девочкой, он уже был взрослым мужчиной лет сорока.

В то время я с родителями жила на хуторе, неподалеку от мызы господина Ульриха Стуре. Наша изба стояла под самым лесом. Дальше, возле самой реки, находилась наша баня. А за баней росла карсикко – ель, которую посадил отец в день моего рождения.

Отца я помню мало, он почти все время проводил далеко от дома, в лесах – охотился. Свои трофеи он отдавал господину Стуре, получая взамен продукты и всякие нужные в хозяйстве вещи, а также поношенные одежды – для себя и для моей мамы. А уж для меня мама сама перешивала некоторые свои платья. Ещё она шила разные вещи из звериных шкур, которые приносил отец.

Семья господина Стуре состояла из его жены Анетты и сына Вейо – моего ровесника. Его родители не одобряли встреч своего сына с девочкой из бедной семьи, хотя и не наказывали его, когда им становилось известно о наших играх. Иногда я видела их издали, когда шла к своей карсикко. Они всегда были наряжены в красивые городские одежды.

Я развешивала на пушистых ветвях-лапах карсикко разноцветные ленточки, которые делала из остатков тканей. А те ленточки, которые приходили в негодность от непогоды – убирала. Моя карсикко всегда очень ждала новых нарядов, и мы с ней вместе радовались им.

Прежде, когда мне было годика три, ко мне часто присоединялся веселый человечек Болдр. В то время мы были с ним одного роста, но, несомненно, Болдр был старше. Он утверждал, что живет в подземном дворце и является там принцем, но так ли это было на самом деле, я не знала. Я никогда не видела ни откуда он приходил, ни куда уходил. Но, безусловно, его наряды, украшенные разными самоцветами, были необычайно красивы.

Однажды я рассказала о нем матери, но она мне не поверила и сказала, что я сказочница. Больше я о нем никому не говорила. Во-первых, сам Болдр очень не хотел, чтобы о нем знали. Во-вторых, он был очень пуглив, и при малейшем подозрительном шорохе сразу же прятался, да так, что я ни разу не смогла его отыскать.

Именно Болдр научил меня восхитительной игре с разноцветными камешками. Я так и увидела его впервые возле своей карсикко: он сидел на мшистом камне, разложив перед собой несколько разноцветных обработанных камней, и любовался ими. Сейчас я понимаю: он специально ожидал меня, потому что от всех других, как я уже говорила, сразу же прятался.

– Посмотри, Регина, – сказал он, завидев меня, – что я тебе принес!

– Я Регинлейв, – поправила я его. – А ты кто?

– Принц Болдр, к вашим услугам, маленькая госпожа.

– Я не маленькая!.. – возмутилась трехлетняя я.

– Именно поэтому я так и обращаюсь – госпожа. Хочешь, подарю тебе эти камни?

Забросив свои светлые косички за спину, я присела рядом, сразу же забыв свое возмущение. Камни мне необыкновенно понравились! Я взяла первый попавшийся мне в руки: серый, в красную крапинку, и, закрыв глаза, прижала его к груди.

Прямо на меня, потрясая мечами и копьями, мчались чужеземцы на конях! Одеты они были в железные одежды и такие же шапки. Они что-то беззвучно кричали.

Я испуганно отбросила камень. Болдр бережно поднял его и укоризненно сказал:

– Разве ты не знаешь, что нельзя оскорблять камни, швыряя их?

– Я боюсь! Там злые железные дядьки!

– А ты возьми вот этот, – он подал мне обычный серый голыш.

Я взяла его, закрыла глаза. И увидела спокойную озерную гладь. Волны то набегали и перекатывались через меня, то отступали. Мне стало так спокойно и радостно, что я засмеялась.

– Мне пора, Регина, – сказал Болдр и поднялся.

– Я Регинлейв!

– Ты Регина, и я не ошибся в этом.

Потом он ещё появлялся несколько раз.

– Регина! – почему-то он всегда упорно называл меня Региной, а не Регинлейв, – посмотри-ка, что я тебе принёс!.. – Заговорщицки улыбаясь, он доставал из-за пазухи очередное маленькое чудо природы – камень. – Ну, что ты скажешь?..

Я прижимала камень к груди, закрывала глаза и видела необычайно интересные картинки. Камень показывал мне то, что видел на своем веку. Это были и битвы древних воинов, и свирепые бури, и поединки зверей… Болдр нетерпеливо дергал меня за рукав:

– Ну?.. Говори же!

А потом с огромным интересом выслушивал мой рассказ. Я поначалу удивлялась, почему никто не видит этих картинок. Потом поняла, что отчего-то камень показывает их только мне.

Иногда, тайком от родителей, ко мне пробирался Вейо. Болдр тогда мгновенно скрывался, а я продолжала играть камешками вместе с Вейо. Ему я тоже рассказывала все, что видела. Вейо ничего не видел, как ни старался, поэтому слушал мои рассказы, затаив дыхание.

Болдр перестал появляться, когда я стала выше его ростом.

Остальное время, исключая зиму, я проводила в лесу: собирала грибы и ягоды. Потом мама перебирала их, часть сушила, а часть уносила господину Стуре.

В тот день я собирала бруснику в дальнем лесу, довольно далеко от дома. Солнце припекало, тяжелая корзина оттягивала руки. Мне очень хотелось пить, но поблизости не было ручья. В его поисках я вышла на край леса, на широкий луг, и не ошиблась: там протекала небольшая речка; к ней я и поспешила.

Поставив корзину, я опустилась на колени, склонилась над водой и принялась пить, зачерпывая ее ладонями. Кто-то мягко ткнулся в мои ноги и жалобно пискнул. Я оглянулась и увидела маленького исхудавшего рысёнка. Он был один, его матери не было заметно. Я взяла его на руки. Рысенок сначала дрожал, потом пригрелся у меня на руках и замурлыкал.

Надо сказать, я могла видеть различные мысленные картинки не только с камнями. Вот и сейчас передо мной как наяву разыгралась битва росомахи и рыси. Увы, последней не повезло – сражение закончилось трапезой росомахи.

– Бедненький ты мой котенок, – погладила я рысенка.

С найденышем на руках я поднялась и подхватила корзину с ягодами. Нести и то и другое было нелегко. Пыхтя, глядя вниз, я упрямо тащила все это домой, пока не уткнулась в кого-то, стоящего на пути: передо мной стояли ноги в серых штанах и в каньгах с загнутыми носами.

Я подняла голову и увидела высокого мужчину в длинной суконной рубахе. У него было моложавое лицо – без морщин, без усов и бороды, но голова – совершенно седая. Но самым примечательным была сидящая у него на плече птица! Я узнала – это был сокол-сапсан. Обычно он парит в вышине, высматривая добычу, либо камнем падает вниз. А вот так близко мне ещё не приходилось его видеть.

– Он голодный, – объяснила я незнакомцу, гладя рысенка. – Его маму съела росомаха. Я несу его домой, чтобы накормить.

Незнакомец кивнул головой и спросил:

– Как зовут тебя, дитя?

– Регинлейв, господин, – ответила я. – А рысенка я назову Урхо.

Он опять покивал головой.

– Хорошие у вас имена: Регинлейв – наследница богов, Урхо – герой. А меня зовут Торберг. Давай-ка лучше попросим моего друга накормить твоего питомца. Ты знаешь, кто это? – он легонько погладил птицу.

– Да, господин. Это валь – сокол.

Я протянула руку к птице. Сокол сделал широкий мах крыльями и уселся мне прямо на голову. Хоть у него и были очень острые когти, он не сжимал их. Рысенок зашипел, я мысленно пристыдила его: валь сейчас принесет тебе еду, а ты… Рысенок замолчал.

Торберг протянул руку, дождался, когда птица сядет ему на кисть, а затем поднял руку с сидящей на ней птицей над головой. После чего издал резкий возглас:

– Хэй!

Сокол взлетел, сделал над нами несколько кругов, потом поднялся ввысь. Мы с Торбергом любовались его легким полетом, а затем парением в воздухе. Но вот он высмотрел добычу, камнем полетел вниз и скрылся в траве неподалеку от нас.

– Идем, покормим твоего питомца свежим мясом, – сказал Торберг.

Мы пошли через луг – туда, куда свалился сокол. Торберг искоса взглянул на меня.

– Плакать не будешь?

– Отчего? – не поняла я.

– Ну как же… Зверушка какая-то погибла.

– Нет, господин, – ответила я, – сокол честно поймал свою добычу.

Такой ответ понравился Торбергу. Он погладил мою голову.

Мы подошли к соколу, который уже лакомился свежей зайчатиной. Рысенок у меня в руках отчаянно запищал, но Торберг не спешил забирать добычу у птицы. Только дождавшись, когда тот достаточно наклевался, он, наконец, взял сокола и посадил себе на плечо.

– Вот теперь пускай своего героя.

Рысенок только этого и ждал. Он принялся с жадностью есть свежую тушку. А я впервые задумалась: разве в звериной охоте нужно кого-то жалеть?

– Ну, мне пора, – сказал Торберг. – До встречи, дитя.

– А мы встретимся?

– Непременно.

Он повернулся, чтобы идти, как вдруг в этот момент раздался негромкий окрик:

– Регина!

Я узнала – это был голос Болдра! Как же давно я его не видела!

Торберг резко обернулся и испытующе вперил в меня взгляд. Я же, узнав голос своего друга, бросилась разыскивать его в траве, среди камней и мхов, но – увы… Торберг, пристально наблюдая за мной, спросил:

– Ты кого-то ищешь, Регинлейв?

– Наверное, мне почудилось, – ответила я, прекратив поиски.

– Да нет,– покачал головой мой новый знакомый, – не почудилось. Я ведь тоже слышал: кто-то позвал Регину.

– Так называл меня Болдр, – нехотя ответила я. – Это мой друг. Я уже давным-давно не видела его.

– Это похвально, что ты помнишь друзей, одобрил Торберг. – Но отчего ты ищешь его в траве, словно мышь?

– Болдр – мальчик, а вовсе не мышь! – заступилась я за своего давнего друга. – Просто он всегда так прятался, что я ни разу его не нашла. Как сквозь землю… – Я осеклась, и это не укрылось от внимательного взгляда Торберга.

– Я знал одного подземного жителя Болдра, может, это твой друг, – то ли подыграл, то ли взаправду сказал мне Торберг, и это сыграло ему на руку: вопреки обычной скрытности, я разоткровенничалась:

– Болдр приносил мне красивые камни, которые рассказывали мне всякие истории.

– О? – поднял брови Торберг. Немного подумал, затем поднял с близлежащего валуна небольшой белесый камень. – Интересно, а вот это может тебе что-то рассказать?

Я взяла камешек, прижала к себе и закрыла глаза, чтобы лучше видеть.

Ко мне неторопливо приближались чужеземцы на конях. Я их уже однажды видела. Одеты они были в железные одежды и такие же шапки, в руках мечи, на плечах луки, за спинами виднелись стрелы. Эти люди несли зло…

Я открыла глаза и сдвинула брови.

– Так что ты увидела? – настойчиво спросил Торберг.

– Это плохая картинка, – насупилась я. – Там были дядьки в железных одеждах. Они злые. Заберите свой камень.

Торберг взял его и задумался. Я переминалась с ноги на ногу.

– Мне пора идти, господин.

– Да, да, конечно…

Я повернулась, чтобы идти.

– Постой, дитя, – раздалось мне вслед.

Торберг достал из кожаного мешочка на поясе довольно скромное украшение – небольшой черный камень на серебряной цепочке и протянул мне. – Возьми, это теперь твоё.

– Что вы, господин! – отодвинула я его руку. – У меня никогда не было такой дорогой вещи!

– Поверь мне, дитя, это именно твоя вещь, – настойчиво ответил мне Торберг.

– Я Регинлейв, господин!

– Ты Регина, и когда-нибудь все о себе узнаешь. Возьми это.

Он чуть ли не силой вложил мне в руку подвеску. Мне пришлось её взять. По правде говоря, она мне очень понравилась. Я рассматривала подвеску, затем подняла глаза, но Торберга уже не было. Как он исчез так быстро – для меня осталось загадкой. Мы даже не распрощались.

Я прижала к груди камень, подаренный мне Торбергом, и закрыла глаза, чтобы лучше рассмотреть картинку….

Такого я ещё не видела! Передо мной возник сверкающий узор из тончайших серебристых нитей. Он казался легким и воздушным, замысловатое переплетение было похоже на снежинки, запутавшиеся в паутине. И за этим узором я увидела чьи-то глаза, показавшиеся мне знакомыми. Кто-то пристально смотрел на меня сквозь узорную кисею.

Мне стало не по себе. В этот раз не я, а меня рассматривали! И не просто рассматривали: этот некто словно оценивал, пристально изучал меня, мою душу, прикидывал, каковы мои возможности и запас прочности. Затем я почувствовала, как в области груди и далее по всему телу разливается мягкое тепло…

Наступила темнота, тишина и безвременье.

Когда я пришла в себя, солнце обошло половину небесного круга. Я лежала в траве и смотрела на парящих в вышине птиц. Ветерок гнал по бирюзе неба белоснежные груды облаков. Очень сильно пахли травы.

Я села, посмотрела на зажатый в руке подарок Торберга. Что-то непонятное произошло со мной из-за этой вещи. Впрочем, долго думать об этом я не стала. Подняв корзину, я попыталась найти Урхо, но не тут-то было, рысенок убежал куда-то в лес. Так что я пошла домой одна.

Мама встретила меня на пороге.

– Регинлейв! Сколько можно тебя звать? – Она укоризненно качала головой. – Идем, покормлю. Потом поможешь мне перебирать ягоды.

Я послушно отправилась за ней, спрятав свою подвеску.

Перебирая ягоды, я все время возвращалась к вопросу: что за странную вещь подарил мне господин Торберг? И почему он утверждает, что эта подвеска – моя? Из-за этих мыслей я невнимательно перебирала ягоды, бросая в них мусор. Мама несколько раз делала мне замечания, потом прикрикнула:

– Да что с тобой сегодня такое? Словно злую гейду повстречала!

Я подняла голову.

– Гейду?.. А старик может быть гейдой?

– Какой старик? – удивилась мама.

– Ну такой… Молодой и высокий. Седой, но без бороды и усов. Его зовут Торберг.

Мама округлила глаза.

– Торберг?.. Ты видела самого Торберга?

– Да, а что?

– Что он тебе сказал?

– Сказал, что мы ещё встретимся. А что? А он кто?

Мама покачала головой.

– Торберг – великий и могущественный колдун – нойд. Надеюсь, ты не нагрубила ему?

– Нет. Он помог мне накормить рысенка…

Я рассказала о происшествии, но о подвеске почему-то промолчала.

– Не знаю, что и думать, – подвела итог мама, внимательно выслушав меня. – Не знаю, зачем он решил с тобой встретиться ещё раз. Вдруг великий нойд Торберг заметил, что ты таскаешь камни домой? – Мама не одобряла мои игры с камнями. – Смотри, не бери их! Камни – они живые, вот где лежат, там и пусть находятся…

Глава 2

Господин Стуре со своей семьей большей частью проживали в Иннааро, а в этих краях они находились обычно с наступления лета до осени. В их отсутствие за домом присматривали какие-то родственники, престарелая семейная пара.

Вейо, сын господина Стуре, был моим ровесником. Дома, в Иннааро, он занимался с гувернанткой разным наукам, поэтому знал множество бесполезных вещей. К примеру, длину какой-то там реки, или когда было какое-то сражение чужаков в их землях. Вейо никогда не хвастался этими знаниями, он сам признавался, что мои рассказы куда как интереснее и нужнее.

Я всегда чувствовала свое превосходство над ним, словно он был мне младшим братом. Вейо ничего не понимал в жизни зверей, леса, вел себя как несмышленыш, и мне приходилось все ему разъяснять. К примеру, то, что все вокруг нас живое: мхи, лишайники и трава – это кожа земли, деревья и кустарники – её волосы. Что даже в каждом камне есть его душа, которая привыкла жить в этом месте, а поэтому нельзя их брать или бросать.

– А сама-то таскаешь камни! – возражал мне поначалу Вейо.

– Я же сначала спрашиваю разрешения у Хозяина, – терпеливо объясняла я ему самые простые вещи.

– Какого ещё хозяина? – недоверчиво хмыкал мой собеседник. – Ты не говорила, что там кто-то был…

Приходилось разъяснять ему, что Хозяин есть у каждого камешка. И, прежде чем поднять его, нужно обязательно объяснить Хозяину, зачем тебе это нужно. После этого попросить разрешения и дождаться его.

– И как он отвечает? – все так же, недоверчиво, спрашивал Вейо.

– По-разному. То птицей закричит, то шишку к ногам уронит, то загудит басисто, то резким порывом ветра обдаст.

– Птицы всегда кричат! А шишки белка роняет!

– Ничего ты не понимаешь. Птицы по-разному кричат. А белка шишку бросает, потому что ей так Хозяин велит.

В общем, все приходилось ему растолковывать. Вейо возражал скорее из мальчишеского упрямства. Больше всего он любил слушать мои рассказы о могущественных колдунах – нойдах и о Священных Силах нашей земли. И всякий раз просился со мной, чтобы я повела его посмотреть на сейды.

– Да нельзя беспокоить Священные места, – в сотый раз объясняла я. – Нельзя тревожить духов твоими громкими возгласами и шуточками.

– Я буду молчать, Регинлейв! Я только одним глазком посмотрю хоть на один сейд! Вдруг там настоящего колдуна увижу!

– Зачем тебе их видеть? Дух колдуна уходит в сейд и живет там. Ты же не видишь духа вот этого камешка? – указывала я на какой-нибудь валун среди зарослей вереска.

– Но ты же ходишь к сейдам!

– Я не просто поглазеть хожу, а несу еду и угощение нашим предкам.

– И я понесу угощение!

– Тебя не пустят со мной, и еду не дадут.

– Я сам возьму!

– И будешь угощать Священные силы ворованной едой?..

Примерно такой разговор у нас случался всякий раз перед моим походом в Священные места. К счастью, родители Вейо никогда не отпускали его со мной.

В то утро я встретила Вейо неподалеку от их дома, когда шла в лес по грибы. Он, как обычно, принялся упрашивать, чтобы я взяла его с собой. Как я уже говорила, родители Вейо не одобряли его дружбы со мной. Чтобы отвязаться, я соврала ему: сказала, что буду ждать здесь, а сама, дождавшись, когда он помчится домой за разрешением, ушла. Я была совершенно спокойна, потому что родители Вейо никогда не отпускали его со мной в лес.

Грибов вокруг было много, но мне хотелось погулять в лесу подольше, поэтому я собирала исключительно лисички – рыжие и аккуратные. Попадались они редко, я углублялась в лес все дальше и дальше. Я набрала их полную корзину, потом принялась наблюдать за суетливыми жителями огромного муравейника. Это было невероятно интересно! В общем, когда я вернулась домой, прошло уже достаточно времени.

Вот тогда и обнаружилось, что Вейо пропал! Оказывается, его родителей не было, а родственники разрешили ему пойти в лес. Видимо, он побежал следом за мной, рассчитывая догнать и, конечно же, заблудился. А чего ещё можно было ожидать от неопытного мальчишки?

Мама наказала мне взять собаку и немедленно отправляться на поиски. Бояться, что я могу сама заблудиться, ей и в голову не пришло, ведь я в этом лесу, почитай, выросла. Престарелые родственники Вейо были бы мне только в тягость, поэтому я, окликнув пса Танна, отправилась на поиски.

Танн поначалу взял след, но после начал плутать, отвлекаясь на звериные запахи. Надо сказать, что у нас была опыытная собака Ула, которая хорошо брала след, но её отец взял с собой на охоту. А Танн был молод и еще недостаточно опытен. Да и я, в общем-то, не умела правильно вести его по следу. Поэтому, понадеявшись на Танна, я проплутала в лесу столько времени, что солнце пошло на второй круг. И только тогда я остановилась и стала рассуждать. Я ищу Вейо только в лесу и на лугах, а ведь он по неопытности вполне мог принять за луг болото!

Мне стало страшно за него. Я огляделась вокруг и прислушалась. Меня поразила давящая тишина. Не было слышно обычного щебета птиц, шума ветра. Казалось, что некто настороженно следил за каждым моим шагом. Я никогда прежде такого не ощущала, и мне было не по себе, хотя и страха не было. Танн тоже притих и жался к моим ногам, и это тоже было странным, ведь он был молод, а молодые псы глупо храбры и задираются первыми.

Я закрыла глаза и «вгляделась»: где находится этот некто. Определила легко – вперед шагов на пятнадцать и чуть правее. Не раздумывая, я побежала туда.

Оказывается, это был сейд, один из многих – большой валун, поставленный с одной стороны на три ножки из камней поменьше. Теперь я поняла в чем дело: Танн завел меня в Священные места, куда ходить было запрещено! В другое время я бы повинилась перед Хозяином и поспешила уйти. Но сейчас я очень обрадовалась! Может, Священные силы решили мне помочь в поисках Вейо и поэтому привели сюда? Кто же не знает: обитающий в сейде дух нойда помогает тем, кто его уважает.

Я закрыла глаза и положила ладони на сейд. Не знаю почему, но слова мне показались излишними. Мгновенно перед мысленным взором появилась картинка Вейо, бегущего по звериной тропке. И так же, мгновенно, я увидела его в подлеске. Он сидел, обхватив руками колени, и в лице его был испуг.

«Где, где этот подлесок?» – мысленно закричала я. Я была взбудоражена, напряжена и нетерпелива. Сердце мое гулко стучало. Я с нетерпением ждала ответа, и он пришел: я вдруг почувствовала себя птицей, взлетающей над лесом все выше и выше. Это настолько поразило меня, что я открыла глаза и… Земля стремительно отдалялась вниз! Я стала соколом…. Я парила в вышине, высматривая мальчишку в подлеске… Я не увидела его, но увидела рысь, подбирающуюся к кому-то. Это был Урхо, спасенный мной от голодной смерти! И я знала, к кому он подбирается!..

Я камнем ринулась вниз с высоты. Ветер свистел у меня в ушах. В мгновение я стала собой и заслонила Вейо.

– Нет, Урхо, нет! – выкрикнула я подросшему рысенку на каком-то, не известном мне самой, языке, – не трогай его, он мой друг!

Урхо в последний момент остановил прыжок. Он узнал меня! Но подходить не стал. Рыкнул, попятился и исчез в подлеске.

– Идём, Вейо, – я говорила все на том же, неизвестном языке.

Тот поднялся, не сводя с меня изумленных глаз. Я пошла вперед, не оглядываясь, уверенная в том, что он идет следом. Быстрым уверенным шагом я шла по звериным тропам, направляясь к сейду. Вот он уже показался среди травы и мхов… Но кто это там, возле него, стоит?..

От удивления вначале я остолбенела! Потому что у сейда стояла именно я, и никто другой!

Танн жался к моим ногам и радостно повизгивал… А Вейо шел к нам навстречу! Он приближался с круглыми глазами, раскрыв рот от изумления.

Внезапно я почувствовала себя взрослой и мудрой: Региной… Предупреждая возглас мальчика, я вскинула ладонь:

Молчи!

Повернувшись к сейду, я положила ладони на теплый камень и горячо поблагодарила его дух за помощь. Вейо робко остановился возле меня. Видно было, что он порывается расспросить меня обо всем произошедшем, но я приказала ему молчать. Я просто чувствовала: надо так, а не иначе.

Мы направились в обратный путь. Танн радостно прыгал вокруг нас. Дорогу домой сейчас я находила чувством, а не разумом. Может поэтому она оказалась не столь длинной.

Мы вышли в то место, где Вейо упрашивал меня взять его с собой. Не останавливаясь, не прощаясь, я повернула к своему дому. Я видела, как Вейо ошеломленно смотрел мне вслед. Только когда я скрылась из виду, он повернул к своему дому.

Как я его видела? Не знаю. Тогда это было мне непонятно самой.

Я зашла в избу. Мама спросила:

– Ну, нашла сына господина Стуре?

– Да.

– Где же он был?

– Сидел в подлеске.

– А что так долго искала? – хмыкнула мама. – Играла, небось?

Я молча кивнула. Мне не терпелось остаться одной и попытаться понять: что это было со мной? Но, оказавшись в укромном уголке, я мгновенно уснула.

Первое, что я увидела, когда открыла глаза – это был затаенный страх в глазах матери.

– Регинлейв, – обратилась она ко мне по имени, хотя прежде всегда называла – дочь. – Это правда?..

– Что – правда?

Я поднялась с постели, отметив про себя, что не чувствовала, когда и кто меня сюда перенес.

– Вейо… – ответила мать. – Его родственники рассказали… Вейо им говорил, что ты вдруг появилась из ниоткуда! Что он шел за тобой по лесу, а потом ты вдруг исчезла! А потом оказалось, что ты стоишь у сейда!

– Да, – коротко ответила я, глядя на нее прямо.

В тот миг я чувствовала: нечто взрослое во мне не ушло. Я поднялась и прошла мимо матери. Та опасливо отодвинулась в сторону. И я вдруг почувствовала себя здесь чужой. Чужой и взрослой.

Региной?..

Впоследствии так и случалось: иногда я становилась ею…