Валор Аргозавр
Девочка и кошка
– Дерьмо! – мускулы на лице женщины непроизвольно дёрнулись. – Убила бы того, кто её разблокировал и выпустил!
– Тогда уж надо начинать с Берхольда. Он притащил клеточный материал из Антарктиды и стал с ним экспериментировать.
– Скотина! Где он кстати?
– Видел его с пистолетом и выжженными мозгами. Заместо глаз чёрные дыры в кулак величиной. Упрямый был.
– Это да.
– Но есть плюсы от неё, – он грустно ухмыльнулся на скептический взгляд жены, – мы смогли отвести одну ракеты. Она отвела две.
– Жить сука хочет! И не прибедняйтесь, вы бы отвели и остальные две без неё. Тем более, купол отрицания тут же включился, когда пришло сообщение о начале ядерного конфликта. Что с генератором?
– Он под её контролем. Она не даст его выключить. Без его питания сдохнет. А он же питает щит и не выпустит её отсюда.
– Может, ей это понравится.
– Может, и понравится, но решать проблему надо. Слишком легко она подавляет и подчиняет себе.
Мужчина вытащил из кобуры пистолет и протянул женщине. От него тянуло горьковатым запахом и виднелись следы нагара на дуле.
– Полный?
– Да вот ещё пара магазинов.
Женщина, кивнув, спрятала их в карман. Повернулась лицом к кровати. Вдвоём некоторое время смотрели на мутноватый голубоватый купол над телом дочери.
– Пора, – тихо сказал мужчина.
– Да, кивнула женщина, – её разбудим, когда вернёмся или спасатели, когда придут разбираться с тем, что здесь случилось.
– Главное выживет. Идём.
– Да.
Женщина последовала вслед за мужчиной, крепко сжимая пистолет, как до этого руку дочери. Входная дверь закрылась. Щёлкнул замок.
Часть 2
Ночь. В пыльное окно неуверенно постукивают капли дождя. Луна, испуганно выглядывая из-за туч, бросала быстрые взгляды на тёмные многоэтажные строения без огоньков в окнах. На чёрные улицы, буйно заросшие зеленью. На обломки и мусор, что лежал во дворах. На своё бледное отражение в зеркальных лужах.
От одного окна на третьем этаже всё-таки исходило слабое свечение. Едва видимое. В тихие, спокойные ночи, оно привлекало к себе бабочек размером с ладонь. Те бились о стекло. Скреблись. Даже грызли его. Но нет. Ели видимый, голубоватый свет моргнул и исчез. Испугавшись окончательно от всего увиденного, луна спряталась за тучами. По окнам радостно и весело застучал ливень.
– Стук. Стук. Стукстукстукстук.
Она открыла глаза. По телу пробежала дрожь холода.
– Мама… – едва слышно проговорили губы, – мама! – уже громче.
Тишина в ответ, лишь любопытные капли стучат в окно. Тело не желало двигаться. Глаза слипались. Может это всего лишь сон. Она с трудом повернулась. Ухватив одеяло, накинула на себя. Тепло! В голове мелькнул напевающий мамин голос.
– Вот и лиса закрыла глаза -
Весь день она была голодна
Тихо в лесу, тихо в лесу.
Не разбудите лису.
Она улыбнулась и засопела засыпая.
Пробудившееся солнце успевшее уже умыться и причесавшись лучезарно сиять в небесах. Оно с любопытством делало попытки заглянуть в окно с разводами. Лучики ощупывали высохшие узоры грязи, а найдя щёлочку, радостно прямым броском проникали вовнутрь. Где тут же устраивали безумные танцы с тенями. Один несдержанный луч заигравшись, прыгнул на кровать и удивлённо замер на лице девочки пяти лет. Преодолевая боязнь прокрался к пушистым ресницам и нежно потрогал их.
– Умм, – протянула девочка зажмуриваясь.
Полежав ещё чуть-чуть, она сонно села на кровать поджав под себя ноги и потёрла слипающие глаза, прогоняя поселившийся там сон.
– Ушастик! – воскликнула она первым делом, увидев балансирующего на краю кровати зайца. Схватив его ласково пригладила разного размера уши.
– Ушастик, смотри солнце уже встало! – она повернула его, показывая на играющие солнечные лучи. – Интересно, почему мама не разбудила и не отвела меня в садик? Может, сегодня выходной и все отдыхают? – она повернула зайца к себе. – Ты не знаешь? Вот и я не знаю. Во я знаю! Пойдём к маме и папе и спросим у них! Представляешь, если сегодня выходной! Мы можем пойти покататься на карусельке или пойти на прыгающую сетку, съесть морожено. Правда, ведь!
Девочка, более не раздумывая, соскочила с кровати, одевая потемневшие тапочки с погрустневшими мордочками с едва видимыми от пыли глазками.
– Мама, папа сегодня выходной, да?!
Девочка выбежала из своей комнаты, оставляя одинокую цепочку следов в пыли. Заглянув в комнату к родителям, увидела заправленную широкую кровать, куда она любила забираться по утрам в тепло между родителями.
– Мама, папа? – девочка в раздумьях чуть постояла возле угла кровати. – Наверно они ушли на работу, – догадалась она и расстроено добавила, – тогда сегодня не выходной.
– Тогда почему я не в садике? Ты не знаешь Ушастик? – она вопросительно посмотрела на зайца в руках.
Тот озадаченно опустил уши и непонимающе сверкнул глазками.
– А я вот знаю! Точнее, поняла. Меня оставили на хозяйстве. Вот! Вот смотри как грязно.
Она показала зайцу пол со своими следами. Затем слегка коснувшись пальцами бывшего когда-то атласного, зелёного покрывала.
– Вот и тут пыльно. Смотри Ушастик, – она провела пальчиками, оставляя маленькие полоски, – я оставлена на хозяйстве и надо всё убрать и сделать чисто. Ты ведь мне поможешь?
Заяц, радостно подмигнув кивнул.
– Но вначале надо сходить в туалет, – поучительно, стала она перечислять, – помыть руки, лицо. Покушать, а потом приступить к уборке. Ты со мной согласен?
Заяц вновь закивал, забавно тряся ушами. Первым разочарованием оказалось отсутствие света в туалете. Девочка чуть постояла. Затем решительно распахнула дверь пошире, превращая темноту в сумрак и разгоняя возможно прятавшихся там чудовищ. Вторым разочаровывающим событием стало отсутствие воды. Открыв кран, она подставила ручки, но ни одна капля не упала. Сам кран не издал при этом не звука, замерев высохшей змеёй.
– Представляешь, водички нет, – пожаловалась девочка сидящему рядом на тумбочке со свёрнутыми полотенцами, зайцу, – но мама сказала, если не будет воды возьми из бутылок.
За тумбочкой, вдоль стены, куда она заглянула, стоял небольшой строй из наполненных полтора литровых пластиковых бутылок. С усилием девочка вытащила одну и поставила на раковину. Попыталась открыть, но крышка отказалась поддаваться.
– Представляешь Ушастик, – пожаловалась она, – у нас есть водичка, а не могу её открыть. Ты предлагаешь попробовать открыть другие? Ты такой умный.
Вытащив оставшиеся пять бутылок, она попыталась их открыть. Одна из них после очередной усталой попытки, поддалась.
– Уф, – тяжело выдохнула девчушка, – видишь Ушастик, вместе мы смогли добыть воду. Мы молодцы!
Она поставила бутылку на раковину и тоненькой струйкой сполоснула руки. Взяла мыло из бирюзовой мыльницы с ракушками. Когда-то душистое и мягкое мыло, отказалось вообще мылиться, притворившись куском камня. Несмотря, на это девочка старательно попыталась намылить, а затем смыла с ладошек налёт налипшей пыли с мыла. Сполоснув, как могла лицо, вытерла полотенцем.
– Вот теперь тебя хвалю я! Вот теперь ты чистый, а не грязный трубочист! – продекламировала она удобно устроившемуся на полотенцах зайцу, – теперь пойдем чего-нибудь покушаем. Мама там обещала пироженку с клубникой. Ням, ням просто. Я даже с тобой Ушастик поделюсь.
Подхватив зайца, она, прыгая, то на одной ноге, то на другой отправилась на кухню. Там солнечные лучи устроили пляску, прыгая по пыли расцвечивая все разные цвета. Столы, стулья, шкафы и шкафчики все с удивлением посмотрели на вошедшую маленькую хозяйку. Высокий холодильник, с двумя дверцами одна над другой, стоял сбоку от окна с выгоревшими до едва видного зелёного цвета обоями. Еле видно мигал красным светом светодиод на дверце с символом электрической вилки, моля о капле электричества в сети. Рядом горел зелёный с перечёркнутой электрической вилкой, иронизируя над умирающим собратом. У него с энергией все было в порядке. Привычно девочка схватила табуретку и подтащила к дверке. Взобравшись на него, открыла дверцу. Изнутри повеяло холодом и ароматом свежей еды.
– Пироженка! – воскликнула девочка, увидев две бисквитные корзинки с горками розового крема с белыми прожилками и кусочками фруктов. – Ура! Ушастик!
Нежно взяв контейнер с пирожными, слезла с табурета и отнесла на стол. Провела пальцем по столу, оставляя на нём смеющуюся дорожку.
– Грязно тут, – грустно сказала она, – это же пироженку можно замарать.
Вздохнув, она жадно посмотрела на них. Помедлив немного, переборов себя пошла к раковине, где взяла жёлтую тряпичную салфетку. Потрясся, чтобы с неё слетела налипшая пыль, пошла протирать стол.
