Валерий Киселев
245-й… Исповедь полка. Первая чеченская кампания. Книга 2-я
«НАШЛИ СКЛАД С МИНАМИ В ШКОЛЕ…»
Геннадий Баженов, механик-водитель БРДМ-2 роты связи:
– В Ведено мы стояли в Доме культуры, напротив была школа, вернее то, что от неё осталось. Школа была обнесена каменным забором, на входе на территорию по краям забора находились каменные башни. Школа после попадания в нее авиабомбы состояла из двух частей.
В то время был приказ о наказании за мародёрство вплоть до расстрела. А нам, солдатам, это не докажешь. Мы, несколько человек, пошли по территории этой школы. Там были раньше здания интерната, как я понял, и в одном из этих зданий я нашёл около двадцати ящиков противотанковых мин в боевой готовности. В одной из башен был тоннель, уходящий вниз под гору. Там поставили растяжку и вернулись в роту. На походе к расположению навстречу мне идёт ротный. Я ему: «Так и так, товарищ капитан, разрешите доложить: нашли склад с минами в школе». Он сначала опешил, потом как заорёт: «Ты что – ходил мародёрничал?» – «Вы что, товарищ капитан, я смотрел боевую обстановку». Он успокоился и говорит: «Я тебя завтра привяжу к себе верёвкой, чтобы никуда не залез». Но к обеду мы уже пошли дальше в горы.
«ВОТ И ПРОГУЛЯЛИСЬ…»
Вадим Рикун, зам командира взвода, контрактник:
– Ведено взяли без боя, зато в рапорте написали, что чуть ли не в рукопашный бой вступали. Вообще мне нравилось смотреть, как все списывают. Технику негодную, например. Берешь какую-нибудь высоту, набиваешь технику тротилом и под громкие возгласы присутствующих спускаешь ее с горы, где она взрывается. Как писали отчет по продовольствию: «Прямым попаданием выстрела РПГ в машину обоза… Вань, вы сколько тушёнки в Грозном продали? А, понятно, ну, и я пять ящиков. Плюс сгущёнка. Три мешка гречки вчера пропили…. Понял… Итого: «Уничтожено десять ящиков тушёнки, пять – сгущёнки. Столько-то крупы…» И все счастливы.
В Ведено, пока все устраивались на высоте, мы берем две «бэхи» и в деревню, так, прибарахлиться. Район-то элитный. Для прикрытия взяли из пехоты несколько человек. Спустились в деревню, зашли сзади. Встали на дороге около двух домов. Мы-то разведка. Сразу с брони спрыгнули и разбежались по укрытиям. А пехота встала и кучкуется. А тут пацаны в прицел с наших позиций смотрят. Ни фига себе… Как и говорили, две «бэхи». Хорошо, стрелять толком не умеют. Первый снаряд в крышу попал. А второй прямо в толпу. Одному парню сразу обе ноги перебило. Ну, там еще кто-то с пулемета начал пристреливаться. Ранило еще троих. Повезло, что мы сказали стрелять в другую сторону от наших позиций. Вот и прогулялись…
«КТО ПЕРВЫЙ ВЫСТРЕЛИТ, ТОТ И ЖИВ…»
Александр Корнаков, контрактник, рядовой:
– В ночь на пятое июня рота остановилась где-то в поле по обеим сторонам дороги. Стояла сильная вонь: в поле вверх ногами валялись трупы коров. От жары они раздулись. Коров, как всегда, было много, пасутся, как дикие.
Ночью наша авиация бомбила неподалеку, а наутро третий взвод был обстрелян из подствольников. Рота развернулась в боевой порядок и обстреляла из пушек и пулеметов зеленку, из которой предположительно велся огонь.
Когда полк занял Ведено, наша рота заняла позиции в районе телецентра. Внизу находилось Ведено. Там нашли танк Т-72 без горючего. «Чехи» бросили его, а наши саперы его подорвали. По рации нам сообщили, что в Ведено есть две БМП «чехов», и наших там нет. Смотрим, одна БМП едет внизу. Эдик, наш наводчик, прицеливается и кладет два снаряда рядом и два перед БМП. Те остановились, выпустили зеленую ракету (знак «свои») и начали связываться с ротным по рации. Потом Суровцев приезжал к нам, злой, наорал на Эдика. Хорошо, что Эдик не стал сразу их мочить. Откуда было знать, что командир третьего взвода решил «на разведку» съездить. А нас об этом никто не предупредил. Ведь на войне, кто первый выстрелит, тот и жив!
«МНЕ ХОТЕЛОСЬ ПРИДУШИТЬ ЕГО…»
Юрий Чепурной, 3-я мотострелковая рота, рядовой, контрактник:
– В Ведено колонна остановилась. Там я видел двух стариков. Казалось, что деревня пустая, но как-то не верится. Вышли на высокую точку. Не помню, сколько простояли там. Показалась машина в зеленке, и на нее такой шквал огня обрушили, а оказалась что это наша ГАЗ-66. Они не туда заехали. Мы-то знали, что наших там нет. Живы были в машине или нет – сказать не могу…
Через пару дней пришел старик: «Заберите солдата». Когда его принесли, он был завернут в фольгу, и без головы. Были смерти бессмысленные… Может быть, пошёл он на мародерку, а его и словили…
Когда спустились с гор и оставили позади Ведено, мы вышли из палатки – я, Андрей и Игорь Мареман. Решили искупаться. Когда проходили возле другой палатки, вижу, что там сидит одно тело. Тоже контрактник, со мной призвался, и разбирает «Муху». Говорю ему: «Ты идиот!» А он всем показывает, где взрыватель. Мы плюнули и пошли своей дорогой. А когда прогремел взрыв, мы туда прибежали и оказывается, что этот идиот кинул «Муху» в костер, и как раз солдатик подошел. Тут и прогремел взрыв. Мне хотелось придушить его… Этот солдат получил тяжелые ранения, не знаю – остался ли он жив.
В Ведено, пока стояли там на горе, пошли с Андреем-«Биг-боем» посмотреть, как и что. Поодиночке мы не ходили, прикрывали друг друга. В ворота домов мы не заходили: могли быть заминированы. Перелез через ограду – на земле труп опухший – чеченец убитый. В дом зашел – стоит на полу «дипломат». Думал, что с деньгами, а там одна порнуха оказалась. Нашли тогда мясо сухое – первый раз попробовал…
«ДУМАЙТЕ САМИ, ЧТО К ЧЕМУ…»
Вадим Рикун, контрактник, рядовой:
– У меня все воспоминания слились в одно… Так, отрывки всплывают некоторые. А когда и где они были, не знаю. Помню, как мы обиделись на нового комбата и высказали ему все. После этого он нас постоянно подставлял под обстрел.
Как-то зам. комбата Лягушкин нам дал приказ проверить одну деревню. Мы тогда удивились, что он как-то непонятно себя ведет. Зам. комбата говорит: «Вы дойдите до деревни, в нее не входите, так осмотритесь и бегом обратно. А я вас тут подожду». Ну, думаем ладно. Дошли до деревни. Вроде нет никого. Сели перекурить. Только закурили, и началось. Мы сперва думали, что это «духи» из минометов по нам бьют. А потом оказалось, что это десантники с другой стороны в деревню входили. А тут мы толпимся. Вот они и давай из «Нон» по нам. Лягушкин знал это, и чем может все кончиться, но у него приказ. А мы никак не могли понять. Надо было только дойти до деревни и сразу назад. Хорошо, что рельеф местности помог. Осколки то выше нас проходили, то ниже. Когда вернулись, Лягушкин подошел ко мне, спросил: «Все живы?» – «Да. А что?» Тогда он и сказал нам с Владом: «Приказ комбата. Он специально это сделал. В следующий раз, если идете одни, то думайте сами, что к чему.
Короче, у комбата сорвалось эта затея. Но мы как-то опять получаем новую задачу. Юрка, ЗНШ (заместитель начальника штаба батальона – авт.) говорит: «Идете одни, вчетвером, (я, Андрюха, Влад и Серега) на охрану моста. „Духи“ хотят его взорвать. Ваша задача: продержаться ночь и сохранить мост».
Ну, так как идем одни, то понятно, чьих рук дело. Да еще и четверо. Пришли в заданный квадрат, там небольшой мост. Как вчетвером его удержать? Да еще и ночью. По разные стороны не сядешь. Друг друга постреляем. Остались все вместе. Да и не так страшно. Понаставили везде сигнальных ракетниц. Выбрали позицию повыше. Окопались, ночью сработала одна сигналка. Остаток ночи мы тупо обстреливали все подступы к мосту и к нам. Благо набрали гранат ручных и для подствольника немерено. Да и на мне только было двенадцать рожков и один на автомате. Потом я пришил к ремню подсумок для ручных гранат, он был сзади, там три «эфки» лежало по бокам для подствольника, получилось два по пять. В порплете сзади две «Мухи». Цинк патронов калибра 5.45, штук пять «эфок», и еще десяток для подствольника. Килограмма два тротила. Плащ-палатка, веревка для преодоления арыков и крутых склонов. Два штык-ножа и один простой на поясе. Штык-ножи обычно применялись, чтобы по крутым склонам лазить. Две фляжки, обычно с водкой. Так как водой не напьешься. А водки меньше уходило. Приблизительно килограммов тридцать, тридцать пять, получалось. И почти у каждого так. Так что при правильной позиции нам сам черт не страшен был. Вот мы и куражились до утра. Потом, опять не помню, ушли мы куда, или своих дождались… Вот таким образом, как я понимаю, комбат хотел нам отомстить.
Помню еще какой-то мост. На нем лежал понтонный сверху, так как этот был наполовину разрушен. По-моему, зампотех командует движением. Встанет перед БМП и показывает: «Чуть левее! Чуть правее! Помаленьку на меня, нет, давай еще чуть правее!». Один паренек не выдержал, доехал до середины понтона, развернул БМП поперек, вылез и говорит этому регулировщику: «Если такой умный – сам перегоняй!».
«КОЛЯ, ДАВАЙ, ГЕРОЯ ОТРАБАТЫВАЙ…»
Юрий Степаненко, командир 2-го мотострелкового батальона, майор:
– Приходит команда с верхнего штаба, что полк морской пехоты застрял, не могут пройти, их «духи» бьют со стороны Шали. Мне задача такая: одну роту спустить с гор и вытащить морпехов на наши позиции. Говорю Звягину: «Коля, давай, Героя отрабатывай». Он берет четвертую роту, и пошел вниз. Зашел в тыл «духам», дал им как следует, и весь полк морпехов поднял на наши позиции. Мы снимаемся, полк морпехов становится на наши позиции, мы уходим, вниз спускаемся по этой же дороге на Шали, проходим через него полком, выходим межу Старыми и Новыми Атагами, и там становимся лагерем.
Сергей Лемешевский, офицер по общественным связям, капитан:
– В Ведено были сутки. На ночь по приказу полковника Морозова на все канализационные люки в парке вся боевая техника стала гусеницами и колесами. Село было нам недружественное, и в люках могли прятаться «чехи». За ночь в Ведено мы все же понесли потери: одному прапорщику перерезали горло.
На следующее утро наш полк переместился к телевизионной мачте на сопку, и Ведено было у нас как на ладони. Когда подошли подразделения 506-го полка, мы передали им боевые позиции, и ушли под Старые Атаги на отдых и доукомплектование.
Какими они были…
Эдуард Андрюхин, старшина минометной батареи, старший прапорщик.
Родился 17 мая 1968 года в Ашхабаде. В школе занимался альпинизмом. Со 2-го курса Ашхабадского политехнического института призван в армию. Служил в Туркменистане. Институт окончил заочно, работая на вагоностроительном заводе, по специальности инженер-энергетик. В Вооруженных Силах с 1989 года.
4 июня под Ведено тяжело ранен – огнестрельное пулевое ранение шейного отдела позвоночника с повреждением спинного мозга. Почти два месяца врачи боролись за его жизнь, но безнадежно. У него остались жена и две дочери.
Награжден орденом Мужества и медалью «За отвагу», посмертно.
Николай Абрамов, рядовой, водитель.
Родился в 1975 году в Хабаровске. Учился в средней школе №51. Закончил СПТУ №7 и одновременно курсы водителей. Армейскую службу начал в одной из частей Дальневосточного округа. В январе 1995 года вместе с другими солдатами-дальневосточниками в составе 245-го мотострелкового полка прибыл в Чечню.
1 июня Николай вез боеприпасы для полка, готовившегося к наступлению. В районе поселка Ведено колонну обстреляли боевики. Один из снарядов попал в машину, которую вел рядовой Абрамов. Всего лишь месяц он не дожил до своего двадцатилетия…
Тяжело переживая обрушившееся на нее горе, мама Николая Валентина Георгиевна написала в комитет солдатских матерей: «Погиб мой родненький в День защиты детей – 1 июня 1995 года, прослужил в Чечне всего пять месяцев. После его гибели у него родился сын. Николаша очень любил жизнь, а тем более, когда узнал, что будет отцом. Но отец и сын никогда не встретятся».
Коля хорошо учился, и еще в первом классе он вывел в тетрадке такие слова: «Тот герой, кто за Родину горой. Для Родины своей ничего не жалей». И это осталось в нем навсегда. Выполняя воинский долг, он отдал свою жизнь».
Посмертно награжден орденом Мужества.
Иван Поддубный, механик-водитель БМП.
Родился 29 января 1976 года в Хабаровске. Учился в средней школе села Князе-Волконское. После окончания школы работал в Чернореченском совхозе механизатором. С апреля 1994 года началась его служба в армии. А в январе следующего в составе сводного полка убыл в Чечню.
Родители Ивана не случайно дали ему такое распространенное имя: был в России известный богатырь Иван Максимович Поддубный, многократный чемпион страны по классической борьбе. Его тезке Ивану Васильевичу далековато до чемпионских титулов, но он был по-настоящему сильным духом. Многие его сверстники, получив среднее образование, глядят в будущее непременно через вузовские аудитории. Иван рассудил иначе. В школе его больше привлекали науки точные. Он был влюблен в технику и, окончив курсы трактористов-механизаторов, решил: «Остаюсь дома. Надо кому-то и землю пахать». И стал механизатором в Чернореченском совхозе. Взрослые с пониманием и даже с почтением отнеслись к такому решению вчерашнего десятиклассника. Но полюбившийся Ивану крестьянский труд был прерван призывом на военную службу. Через восемь месяцев службы рядовой Поддубный попал в Чечню. Там Иван сначала служил в разведроте, а потом командир полка взял его к себе водителем на БМП.
3 июня 1995 года колонну боевых машин, одну из которых вел Иван, обстреляли боевики. В этом бою рядовой Иван Поддубный был смертельно ранен.
Генерал-майор Юрий Сметана, начальник одного из управлений Дальневосточного военного округа, рассказал: «Я хорошо помню этого мальчика. Руки у него были такие – рабочие, как у настоящего работяги: мозолистые, крепкие. Сейчас такие руки – редкость у молодых. А у него – румянец на щеках, а еще – улыбка. Такая открытая, располагающая».
Иван очень верил в свою счастливую звезду. В одном из писем домой писал: «Говорят, что мы тут на три месяца, а может, и меньше. Так что, как уедем отсюда, сразу приеду в отпуск. А может, меня отправят снова в старую часть. Вы там не убивайтесь сильно. Думайте, что я просто служу в какой-нибудь другой части. Просто уехал в служебную командировку. А домой я приеду, уверен. И вы еще погуляете на моей свадьбе. Ищите заранее мне красивую невесту. Да глядите, чтобы Аленка вперед меня не выскочила замуж.
Ждите домой. Ваш сын Иван. 31.01.95».
В Князе-Волконском живет семья Ивана: мать Вера Юрьевна, отец Василий Михайлович, сестры Алена и Анна. Как вечная память о сыне и брате остался у них орден Мужества, которым Иван награжден посмертно.
ГЛАВА 2-Я: «ДАЕШЬ ШАТОЙ!»
За день 5 июня 245-й и 506-й полки заняли селения Беной, Верхатой, Верхнее Ца-Ведено, Нижнее Ца-Ведено, а к исходу этого дня взяли под полный контроль участок дороги Сержень-Юрт – Харачой.
245-й полк от командования ОГВ получил приказ: к исходу 6 июня сосредоточиться южнее Старые Атаги и за двое суток подготовиться к новым боевым действиям. Но из-за дождя и тумана, резко ограничившими возможность боевого применения авиации и движение техники в горах, начало наступления на Шатой было перенесено на 10 июня. Эти несколько дней противник также использовал для подготовки к боевым действиям – укрепил занимаемые позиции, восстановил систему управления. Особенно интенсивно инженерные работы велись бандформированиями на подступах к Шатою. Разведке российских войск было известно, что где-то в районе Шатоя находится в эти дни и Аслан Масхадов.
Из журнала боевых действий:
6 июня. Ночью боевые действия не велись. Противник себя не обнаруживал. С целью подготовки к выполнению последующей задачи решением старшего начальника полку поставлена задача совершить марш и занять оборону в районе Старые Атаги. В 7:00 245-й мсп начал движение по маршруту: Ведено – Ца-Ведено – Сержень-Юрт – Шали – Чири-Юрт – железобетонный мост – лесопосадка.
В 13:00 основные силы полка достигли указанного рубежа. Во время движения подразделения полка дважды были обстреляны мелкими группами боевиков из РПГ и стрелкового оружия. Повреждено и уничтожено 7 автомобилей, уничтожен БРМ. Потерь личного состава нет. Противник действовал компактными группами и после обстрела колонны моментально уходил в горы.
В 16:30 боевое охранение в составе 4-й мср остается в Ведено для обеспечения безопасности. Ремрота обстреляла колонну противника, выдвигавшуюся в направлении Аши-Батой. Боевики понесли потери в живой силе и технике.
7 июня. Боевых действий со стороны противника не велось. Положение и состав подразделений полка не изменилось. Командующий группировкой поставил полку задачу на наступление в направлении Шатоя и в дальнейшем на блокирование этого н.п.
9 июня. Боевые действия со стороны противника не велись. Личный состав заканчивает подготовку к ведению боевых действий.
Командующим группировкой уточнена задача 245 мсп: полк ведет боевые действия по двум направлениям, имея конечной целью захват и блокирование района Шатоя. Первое направление: 1-й мсб имеет задачу выдвигаться до М. Варанды и, продвигаясь в направлении…, выставляет блокпосты. С достигнутого рубежа, используя успех, вести наступление и во взаимодействии с подразделением ВДВ занять Шатой и Халкинду. Второе направление имеет цель отвлечь боевиков от основного направления. Разведрота, усиленная мотострелковой ротой, имеет задачу вести наступление по Аргунскому ущелью, минуя Ярышмарды, Зоны и далее до Шатоя. Командир объявил боевую готовность.
10 июня. К 6:00 боевые подразделения сосредоточились в исходном районе для наступления в полной готовности для выполнения боевой задачи. Разведкой на маршруте движения обнаружены противотанковые рвы и многочисленные завалы.
Команда на начало наступления не поступала. Пленных нет. Потерь нет.
«ЖДАЛИ КОМАНДЫ…»
Дмитрий Никифоров, зам. командира взвода разведроты, сержант:
– После Веденской операции наш полк вернули на равнину. Мы стояли во втором эшелоне перед входом в Аргунское ущелье, ждали команды. После операции в Ведено в роте осталось около двадцати человек. Но убитых там у нас не было, только раненые. Правда, в роте говорили, что один из раненых умер по дороге в госпиталь. Ранен он был, когда нас обстреляли из «духовского» танка. Я в это время с нашей группой всю ночь прикрывал мост.
На равнине мы стояли почти неделю. Погода была отвратительная: постоянно шел дождь. Приехала первая замена офицеров. Новый старшина роты, ротный, замполит, начальник разведки полка. Только командир первого взвода никак не мог дождаться замены. Он был очень грустный и уставший.
Рота пополняла боеприпасы. Старые, которые заржавели, выкидывали в арык. В роте у всех были автоматы, два ПКМ. Хотя в ротном обозе были винтовки СВД и ВСС. Сначала все новенькие, кто прибывал в роту, брали их, но после боестолкновений предпочитали все же автоматы.
«…А У ВАС НЕИЗВЕСТНОСТЬ…»
Андрей Бабкин, заместитель командира разведроты по воспитательной работе, капитан:
– В полк я был направлен из Кантемировской дивизии на замену. Вечером пятого июня догнал полк, он стоял под Старыми Атагами в лесопосадке. Замполит роты раз десять переспросил, точно ли я его меняю, а когда, наконец, поверил, то закричал от радости и куда-то исчез. Мы его не видели три дня…
Знакомиться с личным составом времени у меня не было: готовились идти дальше. В роте на тот момент из командиров взводов оставался один, да и тот уже собирался домой: у него истекал срок службы в полку. По негласному закону таких на задания уже не брали, поэтому мне в эти дни приходилось крутиться за троих.
Старшина роты Андрей, он был похож на Василия Теркина, подсказал: «Если себя проявишь, то и личный состав к тебе будет по-другому относиться. Наберись терпения. Неважно, что ты офицер, здесь все по-другому». Я это хорошо запомнил.
В полку были в основном контрактники, срочники только в ротах связи, ремонтной и материального обеспечения. А вот обеспечение мне не понравилось: ни нормальной еды, ни средств связи, ни вооружения. Бойцы подсказали: «Есть время – шейте разгрузку себе сами».
Десятого июня командир полка гвардии полковник Морозов ставит задачу: нам и приданной пехоте выдвигаться к Ярышмарды, далее – к Зонам, разведать дорогу и мост через Аргун. Вечером вдруг встречаю Сашу Лягушкина, однополчанина по Кантемировской дивизии. Разговорились, он сказал, что получил приказ разведать другой путь, с другой стороны Аргуна. Он был уже «стреляный воробей». Говорит мне: «Ну, брат, держись, по нашему направлению десантура пойдет на подмогу, а у вас – неизвестность».
Из журнала боевых действий:
11 июня. Ночь прошла спокойно. Подразделения находятся в полной боевой готовности. В 10:30 поступила команда на выдвижение полка в район н. п. Чишки. 1-й батальон, усиленный 1-м ИСВ с двумя установками ЗУ в течение дня выдвигался за 324-м мсп по маршруту н. п. Чишки и к исходу дня головой колонны достиг отметки 822,0, хвост – изгиб дороги. Движение дальше затруднено, дорожные условия крайне плохие. Колонна разведроты и 5-я мср, продвигаясь к н. п. Зоны, в 50 метрах от села были обстреляны в 14:00 из РПГ и стрелкового оружия. Противник вел огонь из хорошо оборудованных, заранее подготовленных огневых точек. Завязался бой, который продолжался до 17:40. Наши подразделения отступили, после потерь в личном составе и технике. Противник потерял до 15 человек.
Потери: убитые – рядовой Панфилов Р. С., мл. сержант Калинин М.В, 5-я мср. Ранены 11 человек. Пропали без вести двое – рядовые Литавр и Потелев.
Что было на самом деле за этими скупыми строчками штабного документа…