Валерий Касаткин
Пересилить страх. Детектив

Глава пятая

1

За три года до начала афганской войны в семье офицера-пограничника родилась девочка. Родители, любуясь своим прекрасным творением, получили ни с чем не сравнимую радость в жизни и дополнительный заряд энергии для достижения своих целей. Их ребёнок своими большими глазами тоже любовался окружающим его цветным миром и улыбался этим двум счастливым добрым людям. Поэтому и назвали девочку Любавой. И потекла жизнь Любавы легко, без страха за завтрашний день. Однако по мере продвижения своих лет девочка все же узнавала, что на ее пути встречаются и холодные зимы, и злые люди, и то, чтобы сорвать самое спелое яблоко как плод своих достижений, надо прилагать к этому большие усилия. Со временем взросления к ней приходило осознание того, что в жизни есть много радостей, среди которых существует настоящая дружба, увлечения, путешествия и общение с интересными людьми. Узнавала Любава и историю своей Родины – о том, что советским людям пришлось испытать самое страшное явление на земле, – фашизм. Фашисты пытались поработить и уничтожить её страну. Но благодаря стойкости, героизму и патриотизму советский народ отстоял свою свободу и освободил многие народы от коричневой чумы. В борьбу со злодеями внесли достойный вклад и её предки. Так, дед её мамы, красноармеец, служивший в артиллерийском полку, в 1943 году погиб под Смоленском, и похоронен сейчас в городе Гагарине в братской могиле. Дед Любавы, старшина Василий Г., воевал на 1-м Прибалтийском фронте, куда был призван в 1943 году уже в зрелом возрасте из Сибири, дошёл до Кёнигсберга, где был ранен, отправлен в Свердловский госпиталь, после чего вернулся на родину в Беларусь трудиться в сельскохозяйственной отрасли. За отличия в боях он был награждён медалями «За взятие Кёнигсберга», «За отвагу» и потом, после войны, орденом «Отечественной войны». Брат деда, Иван, – майор ветеринарно-медицинской службы, служивший в эвакуационно-ветеринарном лазарете, награждён орденом «Красной звезды». Племянник деда Геннадий – майор авиации. Во время войны служил в авиационном полку Одесского военного округа, оборонял нашу столицу Москву, за что был награждён орденом «Красной звезды», а его младший брат Серафим, во время войны лейтенант, воевал в составе 1-го Украинского фронта, где за свои боевые подвиги был награждён медалью «За оборону Ленинграда», орденами «Красной звезды» и «Отечественной войны» 1 и 2 степеней. Все они призывались на борьбу с вероломным врагом из родного Витебска.

Потом Любава осознала, что в обществе, которое её окружает, наряду с добродетелями существуют страшные пороки человечества: гордыня, сластолюбие, блуд, обжорство, зависть, гнев, леность и уныние. В это же время девушка поняла, что в земной жизни есть необыкновенное явление под названием любовь, возникающее между мужчиной и женщиной и призванное служить продолжению рода человеческого и получению наивысшего наслаждения. Любава также понимала: чтобы ощутить в полной мере удовлетворение от жизни, надо иметь в ней главную цель и обязательно её достигать. Поэтому она, искренне желая познать прекрасное чувство любовь в полной мере, скорее внушила его себе по отношению к человеку, к которому испытывала на самом деле лишь симпатию и влечение. И это было первой и основной ошибкой в жизни девушки.

Всё началось с того, что они выделили друг друга в школьной и уличной толпе сверстников. Высокий, стройный, с приятной внешностью парень по имени Коля сразу же влюбился в статную, красивую девушку до помутнения разума и каждый раз при виде её одновременно светился от счастья, и в то же время испытывал негодование оттого, что она может достаться другому. Надо сказать, что у Любавы было много поклонников среди сверстников и молодых людей постарше. Поэтому у влюблённого зародилась главная цель в жизни: во что бы то ни стало добиться от Любавы взаимности. Коля настойчиво, даже с определённой навязчивостью стал ухаживать за девушкой, попутно отгораживая её от друзей и поклонников мужского пола, желая во всём угодить, внушая свою исключительную надёжность и преданность, из-за чего Любава и выделила его. Но сердце и душа её при этом по-прежнему тянулись к другому человеку, Дмитрию. Тот был постарше её, опытнее и мудрее, да ко всему прочему являлся ещё и братом Коли. Дима, в отличие от него, не демонстрировал девушке бурных эмоций и страстей, а очень бережно и нежно относился к ней. При их общении всегда присутствовала какая-то недосказанность, что касалось проявления взаимных симпатий друг к другу. Как-то в один из хмурых осенних дней при очередной встрече в парке молодой человек сказал ей:

– Чтобы познать в жизни счастье, получить от жизни многие удовольствия, девушке надо стать независимой от мужчин. А для этого следует получить хорошее образование, работу и наполнить себя мечтами и целями. Для меня такие женщины предпочтительнее, потому что именно они восхищают меня и делают равными со мной. На такое прекрасное, сильное, самодостаточное творение природы я никогда даже не повышу голоса. В таких отношениях будут присутствовать восхищение и любовь как составляющие семейного счастья.

– Но женщине часто хочется быть под защитой мужчин, чтобы почувствовать себя слабеньким, хрупким цветком, за которым требуется трепетный уход, – Любава слегка прижалась к Диме, – таких сильных и мудрых, как ты.

– Увы, это женские заблуждения, которые в семейной жизни часто приводят к несбывшимся мечтам, к разводам и даже трагедиям, – парень нежно провёл рукой по мягким русым волосам девушки, – ты для меня будешь самым прекрасным цветком в жизни, и я всегда подставлю в случае твоих затруднений своё плечо. Но твой стебелёк с корнями сам должен укрепляться и развиваться в нашей сложной жизни, чтобы распустившийся бутон этого цветка радовал всех вокруг. С мужчинами могут происходить разные случаи, и женщины могут остаться одни. И те, кто постоянно находится под опекой своей сильной половины, попадают в трудное положение. Кроме этого, я хочу приоткрыть тебе глаза на тот факт, что среди мужских особей есть такие, которые слабых женщин превращают в своих рабынь.

– Как ты относишься к поведению своего брата? – неожиданно резко спросила Любава, чтобы перевести разговор, – с некоторых пор он при виде меня то бледнеет, то краснеет и готов оградить от всего мира высоким забором.

– Шустрый малый. Он намного моложе меня, считай, твой ровесник. Брат часто взахлёб рассказывает о тебе и хвастается определёнными успехами, связанными с твоим вниманием к нему. В данном деле я не могу что-либо советовать, душа и сердце должны самостоятельно помочь тебе принять правильное решение. А о моих чувствах к тебе ты сама должна догадываться, – тут Дима резко замолчал и задумался.

– Я догадываюсь, но почему я должна догадываться, а не узнавать об этих чувствах прямо от тебя?

– Я значительно старше тебя, но есть и другие причины, например, мой брат, который…, но не будем сегодня об этом.

– Завтра может быть поздно, – Любава устремила на парня взгляд своих больших глаз.

– Любить никогда не поздно, но я не могу…, я боюсь…, – Дима с печальными глазами покачал головой.

– Но ты же говорил, что в моменты затруднений подставишь своё плечо, – Любава сказала это с явно выраженным раздражением в голосе.

– В любовных делах лишь душа, сердце и разум являются той силой, на которую надо опираться, – Дима опустил голову.

– Я чувствую, что вокруг нас, а точнее за моей спиной творится что-то зловещее и настораживающее, поэтому уже начинаю опасаться за своё будущее.

– Я всегда буду рядом с тобой. Стань независимой и станешь хозяйкой своей судьбы, – парень взял девушку за руку.

– Я в растерянности от твоих слов, но прислушаюсь к этому совету. Предлагаю на этом наше свидание сегодня закончить и разбежаться по домам для обдумывания и принятия судьбоносных решений.

В течение следующих нескольких дней Любава удивлялась молчанию и бездействию и Коли, и Дмитрия. Оба не попадались ей на глаза, не звонили и вообще не подавали признаков жизни. Но потом желание с ней встретиться первым изъявил Коля. Девушка, собираясь, слегка подкрасила губы, надела чёрный плащ, набросила на голову серую косынку и пошла на встречу в ближайший парк. Там, под поблекшим безлистным тополем на аллее возле лавочки она увидела одного из претендентов на её руку и сердце в застывшей позе. Любава подошла к Коле и спросила:

– Ты живой?

Вместо ответа на вопрос парень произнёс:

– Я знаю, что ты встречалась с моим братом, и сразу хочу прояснить ситуацию по поводу его отношения к тебе: он не любит слабых женщин, а тебя считает таковой. Брат – рационалистический зануда и карьерист. На днях он уезжает очень далеко по своим важным делам. Для него зов души и сердца ничего не значат, при этом характеру даже присущи нотки деспотизма. Тебе с твоей ранимой душой будет с ним очень трудно, почти невозможно.

Любава удивлённо качнула головой.

– У меня о Диме сложилось иное, противоположное мнение. Но разговора о совместной жизни у нас пока не было. А что ещё интересного ты расскажешь о своём брате?

– Давай продолжим разговор в ближайшем кафе.

– Не возражаю, но только без спиртного.

– Хорошо.

Вскоре, сидя за столиком в уютном помещении, поглощая пирожное и запивая его яблочным соком, молодые люди продолжили разговор, при котором Коля всё время пытался развеселить её, рассказывая разные забавные истории из их с братом жизни. Любава, находясь в нервном напряжении, пыталась улыбаться.

– Что ты ещё добавишь к характеристике Димы?

– Скажу лишь одно: он тебя недостоин, – Коля взмахнул при этом рукой, – но давай не будем больше говорить о нём, я не хочу влиять на твой выбор. Ты знаешь, как я тебя люблю, и в таком состоянии могу наговорить на хорошего человека всё, что угодно. Дима – мой брат, и я стараюсь нормально принимать его принципы и взгляды на жизнь, хотя не все они мне нравятся. А у меня в голове и в душе лишь любовь к тебе и желание постоянно находиться рядом, быть для тебя защитником и достойным мужем, – парень погладил девушке руку, – Любава, давай поженимся. Если ты согласишься, я стану самым счастливым человеком на земле. Своё счастье и душу в придачу я полностью отдам тебе. И мы оба в счастье будем строить своё семейное гнездо.

Тут вместо напряжения Любаву охватило волнение. Девушка, пытаясь его скрыть, улыбнулась и произнесла:

– В таких судьбоносных случаях обычно просят время на обдумывание ответа. Надеюсь, за несколько дней ты не умрёшь от его ожидания?

– До завтра я постараюсь дотянуть, – Коля вздохнул с облегчением, – но после не гарантирую сохранение здравого рассудка и адекватного поведения.

– Ого, с тобой опасно связываться, – Любава нарочито расширила свои огромные глаза.

– Спешу успокоить тебя, – Коля испуганно закачал головой, – мои безумные действия никак не коснуться тебя. Если ты скажешь «нет», я по-прежнему буду любить только тебя и мечтать о нашем счастье.

– Хорошо, давай встретимся через несколько дней в это же время в этом месте.

Любава рассталась с парнем в растерянном состоянии. Прежде всего её удивили слова, сказанные Колей о своём брате, удивило молчание и равнодушие Димы в такой ответственный момент их отношений, когда между ними, как ей казалось, зарождалась настоящая любовь. «Всё это странно», – подумала девушка, поздоровавшись с двумя женщинами, сидящими на лавочке возле подъезда, где проживала у двоюродной сестры. Любава на удивлённый взгляд при встрече с ней «стражей дворового порядка» мило улыбнулась и подумала: двоюродная сестра Таня, с которой они были похожи, очевидно, только что вернулась домой. Жильцы дома, расположенного на Московском проспекте, постоянно их путают и не догадываются, что существует два совершенно разных человека. Сходством сестёр часто пользуется муж Тани, работник торговли, которого достают своими наглыми просьбами опохмелиться местные пьяницы. Очередному жаждущему вместо находящейся на работе жены он часто демонстрировал её в качестве строгого, грозного оружия, после чего «забулдон» с извиняющимися поклонами уходил.

Любава, оказавшись в своей комнате, продолжила анализировать создавшееся положение, чтобы принять одно из главных решений в жизни: Колю она знает с юношеских лет. Никаких странностей в поведении и плохих поступков за ним не наблюдалось. В это же время появился умный, солидный Дима, как эталон настоящего мужчины. И почти одновременно возникла фанатичная любовь к ней Коли, в связи с чем она впервые подумала, что парня с такой любовью, наверное, не стоит терять и, может быть, закрыть глаза на некоторые издержки возникших между ними отношений (например, требование Коли прекратить общаться с парнями-поклонниками она восприняла как естественное проявление его задетых чувств). В пользу Коли надо отнести и ставший ей известным факт, что именно из-за неё он перевёлся из Рязанского военного воздушно-десантного училища в белорусское учебное заведение МВД на заочное отделение, пойдя служить в местную милицию. Такой поступок парня о многом говорит. Завтра, наверное, она скажет ему «да». Но если сегодня отзовётся Дима, то…

Дима так и не отозвался. Вместо этого вечером ей на домашний телефон позвонил близкий друг Коли и проговорил:

– Я заинтересован в вашем с Колей счастье, а поэтому хочу просто, чтобы ты не мучалась, а узнала, как Дима относится к тебе. Как-то раз он сам в разговоре с парнями, где присутствовал и я, сказал, что ты готова выскочить за него замуж по первому зову, только пальцем помани, поскольку ты слабая женщина.

После такого сообщения кровь хлынула в голову Любавы, а разум закричал «да! да! да!» в пользу Коли. Девушка в этот момент не обратила внимания на щемящие сигналы души и сердца, которые давали понять, что они не в восторге от выбора своей хозяйки. Разум под влиянием главного инстинкта продолжения человеческого рода победил, стуча в виски: «стерпится-слюбится, ведь ты уже готова к статусу замужней женщины».

И уже на следующий день Любава сказала «да» застывшему в напряжении Коле.

А потом Любава надела свадебное платье и, получив в ЗАГСе фамилию мужа Шугалевич, сначала в городском ресторане «Журавинка», а на следующий день на деревенских просторах прошёл традиционный обряд, когда гости больше инстинктивно, нежели осознанно, кричали молодым «горько», после чего пили спиртное и переходили на обсуждение своих проблем. Любава, наблюдая за присутствующими, не обижалась на них, а, напротив, радовалась, что друзьям и родственникам представилась возможность пообщаться за праздничным столом. Вскоре после свадьбы начались будни с прозрением о случившемся. Любава ощутила двоякое чувство: с одной стороны, она стала замужней женщиной, повысив свой статус в обществе и выполнив первую часть обязательств перед природой и Богом, но с другой стороны она осознала, что вышла замуж за нелюбимого человека, который, напротив, любил её до беспамятства. Такая любовь привела и к неконтролируемой ревности. Любава чувствовала себя не хозяйкой, а скорее, вещью в руках мужчины, готового надеть на неё паранджу и заковать цепями. Из-за ревности мужа Любава опасалась даже о делах говорить с мужчинами, а тем более улыбаться им. Пришлось ей забыть на некоторое время и друзей. Не испытывала она особого удовольствия и удовлетворения от интимной жизни с мужем. Душа и сердце девушки как-то замерли и затаились. В голове всё чаще стали возникать вопросы: неужели в её жизни такое скучное серое будущее, неужели она и вправду становится рабыней мужа в сложившихся обстоятельствах? Поэтому девушка, помня слова Димы, с усердием училась в педагогическом университете, чтобы быть независимой в жизни.

Так, в терзаниях, сомнениях пролетело два года семейной жизни, после чего Любава решила родить ребёнка, рассчитывая, что муж изменится к лучшему. Но Коля, хоть и рад был рождению девочки, своим поведением и высказываниями все чаще давал поводы для беспокойства, огорчений и обид, беспощадно растворяя в её душе остатки добрых чувств к нему. Любава вскоре вспомнила мудрое народное изречение: если где-то что-то убыло, значит в другом месте должно прибыть. Так, наверное, и во многих жизненных сферах: если чего-то недостаёт, значит откуда-то, с неожиданной стороны, оно может к тебе прийти – закон баланса. Девушка, опираясь на этот закон и считая, что настигающие проблемы в семейной жизни, видимо, происходят, в том числе, и по причине каких-то её ошибок или необдуманных решений, старалась во всём разобраться, чтобы изменить ситуацию к лучшему. Любава принимает решение не зацикливаться на проблемах и помимо повседневных дел вернуться к одному из своих любимых в прошлом занятий – современным танцам, тем более, что друзья юности, которые периодически собирались на так называемые «тусовки», давно звали хотя бы изредка к ним присоединяться. Муж Коля, конечно же, не приветствовал данное мероприятие, но так как у него были свои увлечения, которым Любава не препятствовала, хотя и не всегда одобряла, вынужден был с этим, хоть и с небольшим энтузиазмом, согласиться, при этом покрутив пальцем у виска. Любава воспряла духом. Она почувствовала, что к ней стала понемногу возвращаться былая уверенность в себе и даже стала испытывать некоторую иную радость от жизни. Но однажды, посетив такую вечеринку, Коля стал периодически заезжать за женой, делая это скорее не по причине большой заботы, а чтобы держать «руку на пульсе», поскольку каждый раз выражал своё недовольство бесполезностью такого времяпрепровождения. Других причин для придирок не было, так как накануне примерная жена старалась как можно больше переделать разных бытовых дел на пользу семье.

Несмотря на кажущееся сотрудничество и достигнутый консенсус в отношениях, Коля накапливал чёрную энергию ревности. Однажды мелкие ежедневные стычки вылились в первый настоящий семейный скандал. Коля, придя с работы, прямо с порога рявкнул:

– Ты где была столько времени? Мне доложили, что сегодня тебя видели довольно далеко от твоей работы с мужчиной, возможно, одним из твоих танцоров. Я чуть со стыда не сгорел, почувствовав «рога» на голове. Настало время к тебе приставлять евнуха.

Побледневшая Любава вышла из кухни и сразу не нашлась, что сказать. Коля продолжил:

– Молчишь? Нечего сказать в оправдание?

– Ты, видимо, не в духе сегодня, а может, и вовсе пьян? Сначала проспись, а я потом решу, что тебе ответить, и то только в том случае, если прощу тебе такое оскорбление и унижение.

– Если ты сейчас же поклянёшься мне своими родителями, что у тебя нет любовника, то я забуду о сегодняшнем разговоре, – Коля сжал кулаки.

– У тебя от алкоголя и патологической ревности уже голову снесло. Ты не соображаешь, что говоришь женщине, которая является тебе женой и матерью твоего ребенка.

– С таким поведением ты скоро можешь стать разведённой.

– Чем ты меня пугаешь? Это ты можешь остаться один и сваляться под забором, если будешь продолжать в том же духе, – на глазах Любавы появились слёзы, – но повторяю, что продолжу с тобой разговор, когда ты протрезвеешь, и предъявлю дополнительное условие: ты должен мне назвать своего осведомителя, чтобы я лично у него спросила, где и когда он меня видел с мужчиной. С момента замужества я вообще с мужчинами не остаюсь наедине даже для простого делового разговора. Ты считаешь это нормальным явлением?

– В любом случае я жду от тебя клятвы в верности, – Коля прошёл на кухню и достал из холодильника бутылку пива, – я должен быть уверен, что ты мне не изменяешь. Иначе может разыграться трагедия.

– Что случилось? Ты таким не был, – Любава встала в проёме кухонной двери, – и поводов для ревности я тебе никогда не давала. Ты эти поводы сам выдумываешь. Тебе надо, очевидно, обратиться к специалистам. А я ведь собиралась от тебя родить второго ребёнка, но теперь этот процесс придётся отложить. Задумайся: чем быстрее ты станешь настоящим мужчиной и моим спутником с отношениями, построенными на доверии, уважении и любви, тем быстрее я забуду этот кошмарный разговор.

Коля, отхлебнув из бутылки пива и махнув рукой, зашёл в ванную комнату и оттуда сквозь зубы процедил:

– Я всё сказал. Не ходи по краю пропасти. И я уже не верю в то, что был у тебя первым.

Любава скрылась в спальне, легла на кровать и заплакала. Когда слёзы просохли, молодая девушка тяжело вздохнула и подумала: не такого мужчину она хотела видеть рядом с собой на ложе любви и на совместном жизненном пути к счастью и терпеть оскорбления от мужа она тоже не собирается. Самый лучший выход из сложившейся ситуации – собрать вещи и пожить отдельно. У неё есть любимая, хоть и напряжённая, работа, при помощи которой можно забыться о проблемах, а свободное время она постарается наполнить интересными делами, которые не дадут ей зациклиться на тягостных мыслях.

Уход был болезненным и не обошелся без скандала: Коля никак не мог поверить в решимость жены. А Любава решилась и ушла к своей двоюродной сестре, с которой была очень дружна, попросив разрешения пожить, пока не решит проблемные вопросы, на что сестра с мужем адекватно отреагировали, предоставив такую возможность на неограниченное время. Любава попросила их по возможности не посвящать об изменениях в её жизни других родственников, так как хотела цивилизованно и окончательно во всём разобраться и расставить по местам.

В этот период у Шугалевич произошли некоторые изменения и в профессиональной деятельности: работая учителем в одной из городских школ, у неё появились новые обязанности и дела. При этом Любава не могла в самых общих чертах не посвятить в личностные проблемы своего руководителя – Анну Петровну – мудрую и порядочную женщину с большим жизненным опытом и здравым взглядом на жизнь, – на что та оказала соответствующую моральную поддержку и предложила отвлечься благодаря, в том числе, внезапно «свалившемуся» на них новому делу, связанному с внедрением профильного образования в старших классах в сотрудничестве с ВУЗами города. Любава начала упорно отказываться, объясняя свою позицию тем, что всё это не связано непосредственно с её основной работой, что она не является большим специалистом в естественных науках (а ей предстояло сотрудничать в представительстве медицинского института, создавая совместные комплексные программы и учебные планы по химико-биологическому профилю предметов) и боится подвести руководителя. В итоге коллеги договорились на том, что Шугалевич выполнит один из этапов, так как там нужны были в большей степени дипломатические качества и общепедагогические знания, а дальше будет видно. Руководитель заочно представила Любаве «группу товарищей» из института, дав краткую характеристику каждому из трёх человек (среди них была одна женщина и двое мужчин), с которой ей предстояло сотрудничать в институте, снабдив необходимыми контактными телефонами.

Любава довольно долго оттягивала свой первый визит в институт с указанным поручением. С ней стали твориться непонятные вещи: то внезапно начиналась какая-то «ломка», то накатывали воспоминания о беспечной юности, в которой присутствовали друзья из указанного ВУЗа, то её внезапно охватывало загадочное волнение. Причины этих явлений девушка тогда объяснить не могла. Но наконец в один из субботних дней она собралась с мыслями и заехала в место назначения. Встретившись там с человеком по имени Зенон Мартынович, с которым ей непосредственно предстояло взаимодействовать, Любава кратко оговорила сроки и условия выполнения ею своей части задания и гордо удалилась, поскольку указанный мужчина хоть и обладал симпатичной внешностью, но участнице проекта не понравился, прежде всего, высокомерно-амбициозной манерой общения, оценивающим взглядом, который он и не стремился скрывать. Это было свидетельством того, что Зенону Мартыновичу Любава тоже с первого взгляда не приглянулась, точнее приглянулась, но с противоположным эффектом. Надо заметить, что по слухам указанный мужчина еще и являлся фаворитом великовозрастной начальницы молодой учительницы.

В понедельник Шугалевич предстала с докладом перед Анной Петровной. Женщина осмотрела свою подопечную с ног до головы, прищуривая то один глаз, то другой, и спросила:

– Как прошла встреча в институте?

– Если честно, – Любава скривила губки, – не в восторге от одного субъекта.

– А что так? Я знаю, о ком идёт речь? – Анна Петровна усмехнулась и покивала головой.

– Слишком самоуверенный в своей неотразимости и заносчивый тип, – Любава тоже покивала головой.

– Я догадываюсь, о ком ты. Он мне, кстати, тоже звонил и задал странный вопрос: «Аня, кого ты мне прислала? Что у тебя там работают девушки из кабаре?», – женщина усмехнулась, – после чего мне долго пришлось этому субъекту рассказывать о твоих деловых и душевных качествах. В итоге он произнёс: «Ладно, посмотрим». В свою очередь мне хотелось бы узнать, к чему Зенон ввернул это слово «кабаре». Я у него об этом не расспросила.

– Теперь мне стало понятно, почему я произвела на этого Зенона «неизгладимое» впечатление, – Любава усмехнулась, – дело в том, что я на встречу в институт прибыла прямо с танцев в сапогах-ботфортах, в обтягивающей кожаной юбке и с вызывающим макияжем.

– Теперь мне понятна реакция Зенона, – Анна Петровна чему-то ухмыльнулась в задумчивости, потом улыбнулась и продолжила, – надеюсь, на следующую встречу ты явишься в обличье обыкновенной белорусской учительницы.

Шугалевич, выполнив свою часть работы, которую следовало отнести в институт для объединения с общей концепцией программы, откладывала свой визит на последний момент, и пошла только перед тем, когда Зенон должен был уехать недели на две в столицу по делам, тянуть было дальше некуда. Вторая встреча с Зеноном тоже не обошлась без курьёзов. На этот раз Любава была одета и причёсана в обычном и привычном ей деловом стиле, как и следовало на работе, практически без макияжа, разительно отличаясь от своего предыдущего «образа». Встретив Зенона Мартыновича, стремительно идущего по коридору третьего этажа главного корпуса института, молодая учительница по ходу поздоровалась с ним, следуя в кабинет, где размещалась остальная команда, на что мужчина дежурно ответил, а затем что-то сообразив, отойдя на значительное расстояние, едва не чертыхнувшись и чуть не свернув себе шею, резко повернулся и удивлённо посмотрел вслед Любаве, которая подумала: он к тому же ещё и придурок. Оказавшись через некоторое время в кабинете на кафедре с другими участниками команды Шугалевич решила: слава Богу хоть с этими повезло. Но тут любопытство Зенона взяло верх. Он вскоре тоже присоединился к прочим и во время разговора как-то странно стал посматривать на Любаву. Взгляд мужчины уже не сквозил надменностью. В нём, напротив, появились искорки уважения и любопытства и даже каких-то тайных мыслей.

Встреча закончилась обменом проектами для дальнейшего изучения и договорённостью встретиться в следующий раз через две недели, после возвращения Зенона из командировки.

Такая встреча по прошествии времени состоялась. На ней Любава не знала куда деть себя от взглядов мужчины, о котором можно было сказать, что за две недели разлуки тот чуть не умер от тоски. Молодая учительница после этого мероприятия впервые за прошедшее время задумалась о своей личной жизни и о месте мужчин в ней.

В это же время Анна Петровна, поблагодарив всех за хороший результат, маялась мыслью о том, кто же из институтских преподавателей будет реализовывать программу в школе на практике уже в следующем учебном году в качестве преподавателя спецкурса. Директор очень хотела, чтобы это был Зенон Мартынович, видя в нём определённый потенциал, но тот хотя и не высказывал категоричного отказа, с ответом не торопился. Таким образом, прошло около четырёх месяцев, в течение которых общение между Любавой и Зеноном переросло в разряд коллегиально-приятельских. Поэтому Анна Петровна попросила свою подопечную попробовать уговорить Зенона, тем более, что та неоднократно по просьбе руководителя, находясь в институте, «невольно» поприсутствовала на его занятиях со студентами и отметила довольно выдержанную, разумную и в то же время демократичную форму общения. Любава также узнала, что Зенон был одним из их любимых преподавателей, что в некоторой степени позволило и ей посмотреть на указанного «типа» немного с другой стороны.

Личную жизнь друг друга Любава и Зенон в разговорах за всё время вынужденного взаимодействия, никогда не затрагивали: у молодой женщины не было привычки изливать свою душу да и сплетничать, особенно о тех людях, с которыми, как она была твёрдо уверена, её личная жизнь точно не соприкоснётся. Но всё же кое-какое представление из отдельных обрывочных фраз и подтруниваний коллег, которые через короткое время уже не стеснялись делать это при Любаве, принимая её за свою, она имела. Главное, что все обсуждали, это наличие у Зенона иногородней невесты и якобы предстоящую в обозримом будущем свадьбу. Любава была очень рада данному факту. Но при этом про себя отметила, что на счастливого влюблённого человека, какими бывают в её представлении в указанный период люди, тот почему-то не похож. Зенон тоже не терял времени зря и при случае выспрашивал подробности об учительнице у её руководительницы, но та, надо отдать должное, лишнего не говорила, соблюдая женскую солидарность. Любава с какого-то времени сама стала замечать со стороны преподавателя проявление знаков заботы и внимания, искренней заинтересованности её делами, настроением, даже маленькой дочкой, по-прежнему воспринимая их на уровне отношений типа «старшего брата». При этом Зенон держался выдержанно и стойко, однако коллеги и окружающие первыми заметили перемену его отношения к Любаве, на что не преминули при случае обратить внимание. И только один раз по прошествии полугода со дня первой встречи с Любавой Зенон «сорвался». Как-то под предлогом обсуждения каких-то предстоящих рабочих моментов, в один из майских субботних дней, зная, что в это время у Любавы дежурство, он зашёл к ней на работу. Дежурная особо не удивилась, тем более, что к этому времени ей уже стало известно, что он живёт неподалёку от школы. Любава, следуя этикету, предложила ему чай-кофе, и во время разговора, дошедшего в какой-то момент до делового спора, стала советовать для обоюдной пользы в таких случаях яснее выражать свои мысли, то есть высказываться о том, что желает изменить или уточнить каждая сторона. После чего Зенон в одно мгновение как-то резко встал, взял со стола ключи и, подойдя к двери кабинета, закрыв её на ключ изнутри, произнёс: