Валерий Анатольевич Голиков
Тутанхамон и Я
Наконец блаженство также неожиданно ушло, вышло из Тутанхамона, как и минуту тому назад снизошло на него. И он сейчас, окружаемым его товарищам, после того что с ним произошло, показался даже как-то помолодевшим. Хотя ни один из них даже и не подозревал, что довелось испытать минуту тому назад их дорогому человеку. Все люди, сейчас находившиеся в комнате, не сговариваясь, почему-то, молчали. И никому, из них, не хотелось первым нарушить эту величественную тишину. Мысли о чём-то вселенском и в то же самое время простом, земном, насущном, взявшиеся неизвестно откуда, проникли в сознание каждого. И овладели им. «Что это с ними? – подумалось Сергею Николаевичу, который вдруг оказался свидетелем этой невероятной «немой» сцены, – прямо, как у Гоголя в “Ревизоре”. А может быть они так коллективно медитируют там у себя в ЦК и вот сейчас настало время?» – терялся в догадках пресс-секретарь.
Не понятно сколько бы ещё продолжалась эта сцена, как вдруг из чемоданчика спецсвязи послышался ласковый звоночек. И он, как-то, сразу всех собравшихся вывел из этого «коматозного» состояния. Пресс-секретарь открыл чемоданчик и снял трубку.
– Мой, Фараон, – в трубке раздался по-военному чёткий голос, – с вами просит соединения министр культуры. Соединить?
Все собравшиеся сразу же устремили свои взгляды в сторону Серёги. И от такого внимания к себе ему даже стало, как-то, неловко. Серёга мельком бросил взгляд на Фараона и сразу понял, что тому сейчас навряд ли есть до чего ни будь дело.
– Соединяйте. – Как можно более уверенно произнёс Сергей Николаевич. И через секунду услышал в трубке…
– О мой, Фараон, – волнующимся голосом обратился к Тутанхамону министр культуры, – ещё раз с днём рождения вас!
– Это не Фараон, это его пресс-секретарь. – Ещё более уверенно и даже с какой-то ноткой жёсткости в голосе произнёс Серёга. «Наверное пожаловаться хочет на меня Фараону, что я на него в тот раз наехал», – подумалось пресс-секретарю.
– Ой, извините… – со всей любезностью на которую только был способен защебетал министр культуры – скажите пожалуйста, а Фараон ещё в театре?
Серёга, для полной уверенности, ещё раз оглядел фигуру Фараона с ног до головы и после того, как он совершенно убедился в том, что тот всё ещё тут, а именно у него перед глазами, он с полной ответственностью заявил в трубку:
– Да, Фараон здесь, он сейчас отдыхает. – И тут Серёга увидел, что все собравшиеся в комнате, то ли в знак одобрения его слов, что Фараон здесь, то ли в знак того, что он отдыхает, как один закивали головами.
– А не могли бы вы спросить у великого Фараона: будет ли он досматривать концерт? А то вот мне из театра звонят и говорят, что Мусик М***в уж очень хочет выступить перед Фараоном. Так сказать: «рвётся в бой».
Все присутствующие при этом разговоре товарищи стояли не шелохнувшись и внимательно вслушивались в каждую реплику прес-секретаря. Сергей Николаевич, прежде чем обратится к Фараону, прикрыл ладонью микрофон в трубке. А потом собравшись с духом, потому что он видел: по виду Тутанхамона, что он «ещё не совсем с ними», всё же обратился к Фараону. Но всю вину за то, что ему приходится его беспокоит он решил, технично, переложить на министра культуры.
– О, мой, Фараон, тут министр культуры вас беспокоит. Он спрашивает: «Вы концерт досматривать будете? А то вот Мусик М***в перед вами очень хочет выступить. Прямо, так сказать: “рвётся в бой”». – Серёга и не подозревал, что во время его обращения к Тутанхамону его лоб покрыла холодная испарина.
Все присутствующие думали, что Фараон всё ещё «где-то там» но он уже, незаметно для всех, вернулся обратно в своё прежнее состояние. И вдруг он, вместо того чтобы ответить пресс-секретарю на его вопрос… спросил, задал неожиданный вопрос, глядя не на того кому этот вопрос конкретно предназначался, а просто глядя перед собой. И каждому из товарищей показалось, что он обращается именно к нему.
– И что… дети у вас есть? – спросил он несколько удивлённо. После этого вопроса все присутствующие товарищи впали в лёгкий ступор: «Как?.. – думал в эту минуту каждый из них, – он же прекрасно знает всю мою биографию? Не одно десятилетие вместе! И вдруг такой вопрос?.. А может быть ему стало известно про мою вторую семью, и что у меня есть ещё и внебрачные дети? Вот концерт сегодня – так концерт!.. А я то думал, что он уже всё… старый маразматик! А он что… ещё повоевать решил? Решил таким вот образом, мол, через аморальное поведение, почистить ЦК и Политбюро? Надо каяться пока не поздно!» – И у каждого из «товарищей» скакнуло давление. И каждый из «товарищей» был готов упасть на колени перед «дорогим и горячо любимым» и начать каяться. Что вот: так вот – и так вот, как-то нечаянно получилось, это всё она начала, простите, чёрт попутал… Ч***о, ближе всех сидевший к журнальному столику, взял со стола стакан с боржоми и большими, нервными глотками осушил его. Он решил начать первым, решил начать первым каяться, "разоружаться" перед Фараоном. Ему подумалось, что именно этот факт, что он начнёт первым и убедит Фараона в его полнейшей искренности. Он встал, собрался с мыслями и уже было открыл рот…
И только один из всех присутствующих, а именно пресс-секретарь, знал, что вопрос адресован именно ему.
– Да, мой, Фараон, – с теплотой в голосе ответил Серёга, – парень у нас растёт. Дмитрием назвали. Тоже вот хочет космонавтом стать. Хорошо учится… – Отвечал пресс-секретарь Тутанхамону, всё это время прикрывая микрофон трубки ладонью.
Фараон, как ему показалось, очень внимательно выслушал его ответ, а потом по-отечески, несколько нравоучительно произнёс:
– Ну, в детстве мы все хотим быть космонавтами, а потом работаем там куда Пария пошлёт!
Все присутствовавшие товарищи с облегчением выдохнули и закивали головами. А Ч***о подумал, что сегодня он, как никогда, был близок к провалу… А потом «товарищи» почти что в один голос заговорили:
– Всё правильно великий, Фараон, куда партия пошлёт там и надо трудиться! Значит там и есть наше место.
После чего Тутанхамон, на секунду задумавшись, ясно, отчётливо произнёс, обращаясь к Серёге. Чем немало удивил всех присутствующих. Потому что они за этим ясным и чётким голосом уловили полнейшую ясность мозга Фараона.
– Мусик?.. Мусик пусть подождёт. Я ещё раз хочу послушать эту хорошую песню, про этого замечательного человека и выдающегося политического деятеля. – После этих слов довольная улыбка возлегла на уста Тутанхамона.
Сергей Николаевич от его слов пришёл в полнейшее недоумение и замешательство: «Что за песня? Песни с таким названием, а тем более с таким длинным названием, сегодня, на концерте не объявляли». – Но Фараон не был бы Фараоном если бы, как всегда, не держал всё под контролем. Мельком бросив взгляд на растерянного пресс-секретаря он тут же оценил ситуацию. И несколько вальяжно произнёс в его сторону.
– Ну, про меня которая… супермен.
Серёга тут же, голосом не терпящим возражений, хотя какие тут могли бы быть возражения со стороны министра культуры, (?) сказал в микрофон трубки:
– Мусик пусть подождёт. Супермена заряжай по второму кругу!
– Есть заряжать супермена! – бодро и чётко по военному ответили на другом конце провода. – А может быть… ещё какие ни будь распоряжении будут от дорогого Фараона? – Отважился, выслуживаясь, спросить министр культуры.
Серёга взглянул на Фараона, не добавит ли он ещё чего ни будь к уже ранее им сказанному? Но Тутанхамон в эту минуту был занят. Он прикуривал сигарету от огонька которым его любезно и даже подобострастно обеспечил Министр внутренних дел. Пресс-секретарю тут же вспомнилось, как мирно и сладко спалось Фараону под марсианскую песню, и на свой страх и риск сказал в трубку:
– Потом Певицу выпускай! – произнёс он по деловому и положил трубку на место.
Ещё некоторое время Тутанхамон курил, а всем присутствующим лишь оставалось молча наблюдать эту величественную картину. Потом, насытившись никотином, он затушил окурок в пепельнице и обратился к присутствующим:
– Ну, всё товарищи. Пойдёмте смотреть концерт, а то, наверное, нас артисты уже заждались.
После чего Фараон попытался встать с кресла. Но ни с первой попытки, ни со второй у него, самостоятельно, этого сделать не получилось. После второй его попытки присутствующие товарищи бросились к нему. По два человека с каждой стороны, и в восемь рук, осторожно приподняли «дорогого и горячо любимого» с кресла и поставили на ноги. Тутанхамон никого не поблагодарил и даже не подал вида, что он нуждался в их помощи. Потом они с чувством глубокой ответственности выпустили тело Фараона из своих объятий. Первым к Тутанхамону, с одной из сторон, оказался Председатель КГБ и он, полушёпотом, спросил генсека:
– Мой, Фараон, как ваш новый пресс-секретарь справляется? Может заменить?
– Серёга? – переспросил его Тутанхамон, а потом сказал так чтобы все слышали, – с молодёжью надо работать. Только тогда из них толк получится. – И все товарищи в знак одобрения его мудрых слов, тут же закивали головами.
Потом Тутанхамон на какое-то время задумался, а потом обратился к пресс-секретарю. Хотя он и не назвал его по имени но Сёрёга точно понял, что Фараон обращается именно к нему.
– Композитора и поэта не поощрять, – и Серёга отметил, про себя, что челюсти Тутанхамона в этот раз очень, даже, бойко двигались, – наградить!
И опять все одобрительно закивали головами. Хотя: кого наградить? За что нагладить? – навряд ли кто из них сейчас понимал о чём Фараон ведёт речь. Потом Фараон, как мог, заковылял к двери ведущий в его «царскую ложу». А товарищи, всей гурьбой, направились к другой двери, через которую они могли попасть в свои ложи. Серёга бросился вперёд Тутанхамона и открыл перед ним дверь. Уже в проёме двери Фараон остановился, обернулся и обратился к удаляющимся от него товарищам:
– Костя! – Произнёс Тутанхамон, почти что чётко, обращаясь к Ч***о. От чего тот, сам не ожидая от себя такой прыти, ловко развернулся вокруг своей оси и с довольным лицом уставился на Фараона. Ему в эту минуту было очень приятно, что из всех «товарищей» Фараон обратился именно к нему, как бы тем самым выделяя его среди других. – Я знаю, – назидательно продолжил Тутанхамон, – в войну ты считал, что С***н у нас самый главный. А у нас, Константин, самой главной была Партия!
После этих слов Тутанхамон развернулся и пошёл в свою ложу. А Серёга, развернувшись чтобы закрыть за ним дверь, мельком бросил свой взгляд на сподвижников Фараона. И он увидел, что от этих слов Фараона его лучший друг как-то сразу посерел, постарел и осунулся. А остальные товарищи с осуждением смотрели на него. И каждый из них, в эту минуту, думал о том, как он мало… да что там мало?! Плохо, очень плохо знает своего «дорого и горячо любимого» им человека.
Глава XV
Оказавшись в ложе Тутанхамон, в очередной раз, удобно расположился в своём кресле. Я выглянул из ложи. Дети и оркестр были на месте. Дирижёр напряжённо смотрел в сторону «царской ложи». Я нашёл взглядом нужного мне человека и махнул ему рукой… Через несколько секунд на сцену вышли ведущие сегодняшний концерта. Ангелина начала первая:
– Уважаемые товарищи, в программе нашего концерта произошли некоторые изменения. – Ангелина закончила свою реплику и далее продолжил уже Игорёк:
– Сегодня из Большого Театра ведётся прямая трансляция, всесоюзным радио, нашего концерта. И вот, на имя организаторов нашего концерта стали поступать телеграммы, от граждан нашей необъятной страны, с просьбой ещё раз исполнить песню «Супермен». И сейчас мы познакомим вас с одной из этаких телеграмм.
Далее слово перешло к Ангелине. Она развернула, какой-то листок, который всё время, после выхода на сцену держала в своих руках, и торжественно зачитала текст написанный на нём:
– «Уважаемые организаторы и ведущие сегодняшнего концерта, мы, жители и трудящиеся колхоза “Слава Фараону” с большой радостью и чувством глубокого удовлетворения прослушали песню “Супермен”. Она нас так воодушевила, что мы тут же, в колхозе, провели собрание на котором приняли единодушное решение: увеличить поголовье крупного и мелкого рогатого скота, а также свиней и птицы. Увеличить надои молока и ещё больше площадей засеять озимыми в этом году. А теперь у нас к вам большая просьба: пусть ваш детский хор ещё раз исполнит, для жителей и трудящихся нашего колхоза, эту замечательную песню. Для нас это будет очень важно. С днём рождения вас дорогой, Тутанхамон! Все жители нашего колхоза шлют вам свой сердечный, пламенный привет! Парторганизация колхоза “Слава Фараону”».
После того, как Ангелина закончила читать это письмо и опять аккуратно сложила листочек в четверо, в зале раздались бурные аплодисменты. Дальше, когда аплодисменты стихли, продолжил уже Игорёк:
– Администрация нашего концерта, а также руководство всесоюзного радио и центрального телевидения, с большим удовольствием откликаются на просьбу жителей и трудящихся колхоза «Слава Фараону», а также и на другие многочисленные просьбы жителей нашей необъятной страны: ещё раз исполнить песню «Супермен».
– Итак «Супермен». Песню исполняет большой детский хор всесоюзного радио и центрального телевидения. – Подвела итог, этому небольшому действу, Ангелина. После чего ведущие удалилась со сцены, предоставив её в распоряжение артистов.
И всё повторилось. Оркестр опять бойко играл, дети весело, задорно исполняли песню и плясали под неё. А Тутанхамон смотрел на всё это действо, слушал песню и плакал. В этот раз уже никого не стесняясь… Потом, опять, пела Певица. Вновь посылая кому-то сигналы своим платочком. Потом был Мусик… потом перед Тутанхамоном выступали и другие замечательные наши артисты. Правда я уже не могу однозначно сказать на какой из песен, Фараон, опять «отрубился». Заметив это я уже не стал его будить. «Пусть солдаты немного поспят», – опять мне вспомнилась строчка из песни, когда я слушал похрапывание Тутанхамона.
После концерта Тутанхамон отправился к себе домой, на дачу Заречье-6. Я ему больше не был нужен и он со мной тепло попрощался до завтрашнего дня. Вот так и состоялось наше знакомство. Вот так пошёл мой первый рабочий день в должности пресс-секретаря нашего дорогого Фараона. А потом, у меня, было ещё много рабочих дней, в моём статусе, и много интересных историй, связанных с неординарной личностью Тутанхамона, свидетелем которых мне довилось быть, и о которых я расскажу в следующий раз. Когда, опять, найду время взяться за перо.
Эпилог
А по прошествии нескольких лет, уже после кончины Тутанхамона, со мной произошло весьма интересное событие. Судьба меня свела с одной очень замечательной личностью. Я тогда, всей семьёй, отдыхал на юге, в Крыму. И вот как-то вечером, в санатории, за партией в шахматы я и познакомился с этим любопытным человеком. Он мне представился как Симеон Бекбулатович. Я тоже ему представился. Так мы с ним, и подружились. И частенько стали проводить вечера вместе, играя в шахматы и обмениваясь интересными историями из своей жизни. И как потом оказалось, в своё время, он был художественным руководителем того самого детского хора, всесоюзного радио и центрального телевидения. Тогда я ему тоже рассказал, кое-что, о своём трудовом пути. Не забыв упомянуть что, в своё время, мне довелось быть одним из пресс-секретарей Тутанхамона. Так вот: оказалось, что это под его руководством, много лет тому назад, его хору довелось выступать в Большом Театре перед Фараоном на концерте посвящённым его дню рождения. Ему было очень приятно вспомнить какими овациями, в тот день, зал встретил выступление его воспитанников. А особенно песню «Супермен». Тогда я ему сказал, что да, знаю эту песню: слушал её в тот день вместе с Тутанхамоном в качестве его пресс-секретаря. И я заметил в ту минуту, после того, как я ему это сообщил, по его лицу, что мои слова его несколько удивили. Но никаких вопросов мне он задавать не стал. А потом он меня огорошил… оказалось, что он являлся автором музыки этой песни! А сам текст песни он взял из, популярного в те времена, детского юмористического журнала «Мурзилка». Который он выписывал, тогда, для своей маленькой дочки. Автора стихов он, к сожалению, не помнит. Да и журнал не сохранился. (Тогда интернета у нас в стране, ещё, не было. А я не стал потом, по своим каналам, разыскивать этот журнал. Тем более что ни года выпуска, ни номера журнала Симеон Бекбулатович уже не помнил). Я ему тогда тоже, кое-что, рассказал о том дне когда Тутанхамон впервые услышал эту песню. И о его реакции на неё. Честно сказать мой рассказ его очень удивил. И он, в свою очередь, тоже решил мне кое о чём рассказать.
Глава XVI
– Вы знаете, – начал он, – это был какой-то необычный концерт. Как правило вся программа концертов шла без остановок. Номера исполнялись, что называется, один за одним. А тут вдруг, в середине концерта, перерыв. Да ещё и не на определённое время. Это знаете, как-то, расхолаживает артистов. Снижает, так сказать, их боевой настрой. Но делать нечего. Перерыв так перерыв. Тем более, что программа выступления нашего хора на этом концерте была уже закончена. И я направил участников моего хора по комнатам отдыха. Мальчиков в одну комнату, а девочек в другую. Ну, если что, чтобы они могли привести себя в порядок. Сами понимаете… Там для них были приготовлены чай и бутерброды. Время идёт, значит, и вдруг ко мне подходит главный администратор концерта и говорит, что пришло указание исполнить песню «Супермен» ещё раз. И чтобы я объявил об этом детям и подготовил их к выступлению. Ну я и отправился, значит, исполнять распоряжение главного администратора. Начать решил с мальчиков. Тем более, что их комната отдыха была первая на моём пути. Подхожу я, значит, к комнате и слышу за ней какой-то возбуждённый гомон. Прислушиваюсь и слышу такой вот разговор. Только не подумайте, что это у меня натура такая, подслушивать людей исподтишка. Просто слало любопытно: что там мои воспитанники так жарко обсуждают. Не хотелось им мешать.
Кто-то говорит:
– Генка, расскажи: ну, как он Фараон? – Гена, немного помолчав, тому и отвечает:
– Дядя Тутанхамон? Нормальный мужик. Вот сигаретой меня угостил, зажигалку на память подарил. – Наверное он продемонстрировал свой подарок товарищам по хору, я так понял, потому что по комнате пронёсся гул восхищения. Потом он продолжил:
– Спрашивает меня: «Кем, Геннадий, ты хочешь быть в дальнейшем? Ну, когда подрастёшь?» – Я ему отвечаю: «Комсомольцем, великий Тутанхамон!» – Тогда он опять меня спрашивает: «А почему?» – Ну, я ему и говорю, как на духу: «Хочу, великий Тутанхамон , когда Партия скажет: "Надо!" – я бы первым мог ответить: "Есть!"» – Тогда он мне и говорит: «Ты вот что, Геннадий, ты с комсомолом пока не торопись. Нам такие люди, как ты очень нужны. Мы тебя сразу в партию примем!»
На этом он закончил свой рассказ. И у них там тишина в комнате повисла. Наверное, я так решил, что они все были под впечатлением его рассказа. А потом один из наших ребят, я узнал его по голосу, ему говорит:
– Генка, давай покурим! – А Гена тому удивлённо в ответ:
– Вовчик, ты же спортсмен у нас, дзюдо занимаешься. – А Вова ему, это наш альт, в ответ:
– Да я не в затяжку.
Слышу и другие ребята его поддержали: давай, мол, покурим, зажал что ли? А Гена им в ответ:
– Да ничего я не зажал, – и он даёт кому-то сигарету, – на прикуривай.
Ну, тут я чувствую надо вмешаться, нехорошо ведь когда дети курят? А самому любопытно всё это. Думаю: «Вот дети ещё, а уже у них всё по-взрослому». Себя вспомнил… как время быстро летит. Пока я значит предавался размышлениям о жизни, видать, кто-то из них и прикурил сигарету. И тут же закашлялся. Ну, тут я подумал: «Всё, пора». И открыл дверь.
Комната ещё не успела наполнится дымом, но запах табака уже отчётливо чувствовался. Я решил не ругать детей. Просто сделал осуждающее, их поступок, лицо. Решил, что потом с ними поговорю на эту тему. В другой день, на репетиции. Ни к чему, перед выступлением, артистам настроение портить… Смотрю, значит, а у Вовы, нашего альта, сигарета зажжённая в руруках. Увидев меня он тут же бросил её на пол и затоптал ногой. И все смотрят на меня испуганными глазами. Ну, я объявил детям, что пора на сцену: «Опять “супермена” будем исполнять». Они, по ним было видно, обрадовались тому, что я не стал их ругать. И весёлой гурьбой выкатились из комнаты. Последним выходил этот мальчик Вова. Ну, тут я, всё-таки, не сдержался и тормознул его. Взял его за руку и спрашиваю, так… абсолютно вежливо, без наезда, так сказать:
– Ты чего? у тебя же голос красивый. Ведь ты можешь ему навредить.
А он посмотрел на меня серьёзно так, прямо в глаза. И как-то по-взрослому мне отвечает. И не на моё ему замечание, по поводу курения, а видать на те вопросы которые, уже, поставила перед ним жизнь:
– Вот Генка молодец! В люди выбился! Человеком стал! А можно я в следующий раз цветы Фараону понесу?
И взгляд его… и вопрос его… ну, пряма рубанули меня по сердцу. И в эту секунду, по его голосу и глазам, я понял, что это очень важно будет для него. Я выпустил его локоть и сказал ему:
– Хорошо, Вова, в следующий раз ты, обязательно, понесёш Фараону цветы. А теперь давай, догоняй товарищей. – А потом подумал: «Ты смотри… почти что ребёнок ещё, а о каких серьёзных вещах уже говорит. Уже о жизни свои размышления имеет».
Глава XVII
Потом я отправился к нашим девочкам. Подхожу я, значит, к их комнате и слышу за ней тоже весёлые, возбуждённые голоса. Хотел было сразу открыть дверь… но любопытство взяло верх. Прислушался, и слышу, как одна из участниц нашего хора и говорит:
– Валька, расскажи ещё раз, что тебе там Тутанхамон сказал. – Ну, тут Валя, я так понял, что в очередной раз, им и выдала:
– Он спрашивает меня: «Как зовут тебя, девочка?» – «Валентина, смело отвечаю я ему». – А он посмотрел на меня внимательно и говорит: «Красивое имя у тебя Валентина. Эх, Валентина, был бы помоложе… женился бы на тебе, а потом бы в космос тебя запустил, как Терешкову!» – Ну, тут мы, с Симеоном Бекбулатовичем, дружно рассмеялись, а потом он продолжил:
