LaaiA
Праскалиум
– Что вы, – засмеялась Тина, – он не игрушка.
Женщина недовольно поморщилась и подняла бровь.
– Жаль… – только и смогла выдавить она, и поторопилась к соседнему столу с открытками милых котиков.
Я вздохнул с облегчением и попятился к Тине. Она победно потрясла коробку с деньгами.
– А теперь мы отправляемся в магазин! – заявила она.
На улице лил дождь и мне не хотелось выходить, но делать нечего. Тина прижала меня, держа радужный зонтик пониже. Теперь её руки не обременяла коробка, только я.
Идти долго не пришлось. Прямо за углом горела вывеска «Лапы, уши, хвост». Зоомагазины я любил. Там вкусно пахло, и мы никогда не уходили с пустыми руками.
Набрав несколько пакетов кошачьего корма и ещё чего-то, Тина вызвала такси. Я было обрадовался, что все это изобилие для меня. Такси остановилось возле старого полуразрушенного дома.
Дождь прекратился, даже солнышко показалось из-за темной тучи. Водитель выложил пакеты и уехал. На встречу к нам вышла невысокая худенькая девушка в растянутом свитере с вышивкой чёрного кота и в потертых джинсах. Кажется, я её уже видел, но где?
Она представилась Олесей, и едва подняв один из мешков с кормом, с благодарным видом проводила нас во двор.
Пахло моими собратьями, сыростью и безысходностью.
Это оказался приют для животных. Из разговора Олеси и Тины я понял, что моя девочка нашла их приют по интернету. Продав всех игрушечных котиков, она решила помочь им. Олеся даже прослезилась, когда Тина достала пачку денег и вложила их в хрупкую ладошку. А ещё она пообещала приезжать почаще.
Наверняка моя Тина взяла бы пару милых комочков околачивающихся под ногами, но её мама с трудом и на меня-то согласилась.
С того дня мы были желанными гостями в приюте. Олеся сдружилась с Тиной.
Я наконец вспомнил, откуда она мне знакома. Когда я был ещё котенком, частенько это девчушка выискивала бездомных кошек и уносила куда-то. Я мастерски прятался, потому как слышал, что делали с моими братьями дворовые мальчишки. Но мне повезло встретить мою девочку.
Лето. Госэкзамены были успешно сданы и папа Тины сделал ей огромный сюрприз-подарок. Он привез нас в маленькую уютную квартирку с выходом в парк. Рядом находился садик и слышался детский смех. Выяснилось, он купил ей это помещение для мастерской.
– Пап, ну, признайся честно! Просто тебе надоел запах краски и постоянный творческий бардак дома… – Тина улыбнулась и поскорее обняла его, зажмурившись от счастья.
Работы тут предстояло немало. Наше семейство и худенькая Олеся занялись ремонтом мастерской. Даже следы моих лап, оранжевого цвета, веселой дорожкой вели от входа к сверкающей витрине. В коридоре Тина попросила повесить зеркала друг на против друга. Мама было удивилась, но моей девочке приснилось, что именно так выглядит портал между мирами. Родители любили свою дочь вместе с её странностями и выполнили эту маленькую просьбу.
Тина нарисовала странный символ над зеркалом в виде кошачьего глаза в пирамиде. Такой же она слепила себе из белой глины, повесив на шею.
Картины были развешаны. Новые котики стояли за стеклом в витрине, а холсты с красками уже ждали новых прикосновений кисти.
Для меня смастерили целый уголок у окна, откуда я наблюдал за прохожими. Благо огромные окна позволяли.
Тина любила, когда к ней забегала детвора. Она рассказывала им сказки о кошачьем мире Праскалиуме, и дети каждый день ждали новых историй. Моя девочка засиживалась допоздна, завешивая окна бардовыми драпировками, купленными на распродаже. Она сказала, что эта ткань напоминает ей дворцовые шторы дворца Кисаны. Она как раз работала над её портретом и мурлыча под нос знакомую мелодию, заканчивала его.
С холста на меня смотрела белая кошка, гордо держащая увесистую корону на голове. По всему было видно, что она голубых кровей.
– Ну, как тебе, Рыжик? – спросила Тина, вся испачканная в краску.
Она и сама была, словно взъерошенная чёрная кошка. Её зелёные глаза сияли, и я был уверен, что она вот-вот замурчит от удовольствия.
Как вдруг, по спине прокатил знакомый холодный озноб. Я тот час направился к Тине. Опасность исходила от дребезжащих зеркал. Моя шерсть вздыбилась, я зарычал. Тина тоже притихла. Неожиданно из зеркала выпрыгнул, как мне показалось, кот. Но через мгновение перед нами стоял высокий худощавый юноша в странной одежде. Тина вскочила со стула, протерев испачканными руками глаза.
– Здравствуйте, простите если испугал вас. Меня зовут Рэйвэниан.
Тина в недоумении посмотрела на отражение молодого человека. В зеркале стоял кот в сиреневом камзоле. На золотых пуговицах был выгравирован точно такой же символ, как над зеркалом. Тина потянулась к глиняной подвеске на шее. Она открыла рот и присела.
Я запрыгнул ей на колени и недоверчиво зашипел. Тина прижала меня к груди успокаивая. Не нравился мне этот гость.
Рэйвэниан понимая её, да и моё замешательство, поспешил объясниться.
– Дело в том, что я прибыл по поручению самой Кисаны двенадцатой, за её портретом.
Тина чуть со стула не упала и даже закашлялась.
– П-простите, что?
Я не знал, то ли она радуется, то ли боится, но одно было точно: моя девочка жутко волновалась. Стук её сердца я отчётливо чувствовал всем телом. Гость в сиреневом камзоле поведал, что Кисана, является божеством в двенадцатой степени, а также действительной императрицей и преемницей кошачьей династии Егур. Мир Праскалиум процветал при её отце, а теперь и при ней.
