ГлавнаяСовременная русская литератураВалентина СпиринаЖизнь собачья. Девять Жизней

Уменьшить шрифт (-) | Увеличить шрифт (+)

Валентина Спирина
Жизнь собачья. Девять Жизней

Редактор Валентина Спирина

Дизайнер обложки Валентина Спирина

Фотограф Марат Валеев

Фотограф Катя Истомина

Фотограф Виталина Малыхина

Фотограф Анастасия Гаврилова

Фотограф Любовь Малахова

ISBN 978-5-4496-9752-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Территория Творчества

Домой!

Тихая поступь первой весенней травы;
Ельник в «ежовых руках» держит сладкую негу,
Рыжее солнце плывёт по реке синевы,
Радуги край зацепился за яркую Вегу…
И я по радуге к Дому, шагаю, смеясь!
Тихая гавань, где чудо живёт, не таясь…
О-оо, как светло улыбается вечная Муза!
Радуясь встрече, обнимет у самых дверей…
И на душе так светло, как от песен Карузо…
Я, наконец, среди близких по духу людей!

Тихое счастье… У Дома пасётся Пегас —
Верный товарищ, с которым делили удачу;
Он в дни сомнений спасал от унынья не раз,
Рвал удила… Мой товарищ, как спичка, горячий!
Чудный мой Дом! И обитель моя, и приют…
Если б не ты, я бы долго по свету скитался,
Славно, что здесь – в меня верят, и любят, и ждут,
Ты для меня самым главным на свете остался!
Вертится флюгер… Кричат по утрам петухи…
А в доме обычное дело – родятся Стихи!

Наталья Колмогорова

Марат Валеев

Толик и Найда

Когда мы еще жили в Туре, это административный центр Эвенкии, у нас во дворе было полно собак. А наплодила их красивая, похожая на овчарку, но только рыжую, дворняга Найда, с пышным хвостом, в котором почему-то не хватало трети.

Может быть, именно эта пикантная особенность, да ещё неотразимая собачья женственность, если можно так сказать, привлекали к Найде кобелей со всей округи, когда она приходила «в охоту».

Иной раз собачья «свадьба» насчитывала до десятка разномастных псин, которые за право обладать красавицей Найдой вступали между собой в ожесточённые схватки. Но это пока дома не было Толика, паренька лет одиннадцати из квартиры этажом ниже (всего же в нашем деревянном брусовом двухэтажном доме насчитывалось восемь квартир).

Когда он приходил из школы и видел это безобразие, то брал палку и разгонял всех похотливых кобелей, приговаривая: «ЭТО делать может только наш Тузик!».

Тузик, пожилой добродушный кобель из двора соседнего дома, считался законным супругом Найды, потому что это он «сделал» ей первый приплод. А откуда взялась сама Найда, уже мало кто помнил.

В Туре, как и в любом северном поселке с большим количеством охотников, полно бродячих собак, и как с ними не борются местные власти, поголовье их не уменьшается. За десятилетия этой борьбы «кучумы», «таймыры», «валеты» и прочие «бобики» выработали определённую тактику выживания в период антисобачьих кампаний.

Та самая Найда

Как только начинался их отстрел (обычно делать это предписывается в ранние часы, до начала рабочего дня, когда улицы посёлка еще безлюдны), собаки прятались на эти несколько часов в заброшенные строения, в короба теплотрасс, в другие какие-то убежища, в которых они проводили лютую эвенкийскую зиму, и собачникам на мушку попадались лишь зазевавшиеся неопытные молодые псы или доживающие свой век облезлые старые кобели, которым было ужё все равно. Найда была хитрой и в такие огнеопасные часы предпочитала сидеть в коробе теплотрассы, в котором она благополучно и разрешилась от первого бремени.

У Толика было необыкновенное доброе сердце и необъяснимая любовь к собакам. Он с первых же дней взял шефство над скулящим выводком, в котором оказалось целых девять щенят. К его разочарованию, похожим на пятнистого Тузика среди них оказался лишь один щенок, еще пара случилась вылитой копией Найды.

А остальные представляли собой слепок с того «интернационала», который клубился у нас во дворе, когда Найда по зову природы в очередной раз возжелала стать мамой. Не углядел Толик! Впрочем, он и не стал сильно расстраиваться, а с головой ушел в хлопоты по поддержанию жизнеспособности очередного Найдиного приплода.

Когда щенки подросли и перестали вмещаться в короб теплотрассы, а морозы в конце октября уже стали переваливать за тридцать, он на время перетащил их в заброшенный дом по соседству, где из старых телогреек и матрацев соорудил лежбище. Туда Толик не менее чем дважды в день относил большую кастрюлю с каким-то дымящимся варевом – то ли сам варил, то ли маму свою просил.

Во время осенних каникул Толик построил в нашем дворе, в пространстве между багажным контейнером и грудой бруса, большущую, метра полтора на полтора, конуру, снабдил ее даже входным тряпичным пологом – чтобы тепло не выходило наружу.

Мало того, он еще построил что-то вроде забора из старой двери, скрывающую от посторонних глаз будку. Это, как я понимал, было укрытие от собачников. И скоро весь выводок справил новоселье.

Щенки росли не по дням, а по часам. Ещё бы – их, кроме Толика, подкармливал весь двор, включая мою жену, которая также не менее чем пару раз в неделю варила для них вермишелевый суп, заправляемый обрезками оленины, маргарином, а то и тушенкой. Поэтому Найда была приветлива со всеми жителями нашего дома.

Но Толика она просто обожала. Когда она смотрела на него, глаза её буквально светились нежностью и преданностью. Если бы она умела говорить, то Толик, наверное, не успевал бы отмахиваться от её комплиментов, всякой благодарственной чепухи.

Но Найда могла только радостно вилять не просто обрубком своего пышного хвоста, а и всем гибким телом и страстно лизать Толику руки, а если он не успевал отвернуться, то и щеки. Когда он возвращался из школы, Найда летела ему навстречу со всем своим выводком, и так, окружив своего благодетеля и радостно потявкивая, они сопровождали его до самого входа в подъезд.

Когда щенки подросли, Толик занялся устройством их дальнейшей судьбы. Он раздал кутят почти всех в надежные руки. С Надой осталась только её дочь, Люська, очень похожая на неё.

Толик был в школе, когда в этой дружной собачьей семье произошел самый настоящий инцест: Тузик спарился со своей дочерью Люсей, и неоднократно. Может, перепутал с Найдой?

Когда его за этим гнусным занятием застал вернувшийся из школы Толик, Тузик с позором был изгнан им со двора. Но Люська уже «понесла». А заодно и Найда.

Толику ничего не оставалось делать, как перестраивать и расширять конуру…

Светка и собаки

Жена у меня маленькая, миниатюрная, можно сказать. И веса в ней было, когда мы только приехали жить в столицу Эвенкии Туру, около пятидесяти килограммов. Буквально на второй или третий день она прибежала в редакцию окружной газеты, куда нас и пригласили работать из Казахстана, мокрая и вся в слезах.

Оказалось, Светка шла себе по тротуару, когда мимо неспешно протрусил огромный лохматый кобель. Ему показалось, что женщина, хоть и маленькая, мешает ему пройти куда-то по его собачьим делам, он взял и просто спихнул ее на обочину, полную после дождей грязной воды. Кое-как успокоил жену, осыпающую проклятиями всех псов. Тут же Север, говорил я ей, край охотничий, потому собак полно, и они чувствуют себя в поселке хозяевами, так что надо принимать это как данное.

Прошло несколько дней, и снова жена возвращается домой в расстроенных чувствах. И опять ее обидела собака. Светка купила в магазине несколько килограммов рубленой оленины, и несла ее домой в целлофановом пакете. Пакет был не очень большой, и мясо торчало наружу. К Светке подошел какой-то лохматый рэкетир, сказал ей негромко «Р-р-р!». Светка так и обмерла, и пес спокойно вытащил из пакета самый большой кусок мяса и также неспешно удалился. Еще как-то другая собака прокусила ей подол дубленки.

Казалось бы – все, Светка и туринские собаки – враги навек. Но наступила зима, грянули жестокие эвенкийские морозы (а они бывают там даже за 60), и бродячим собакам стало очень туго. Светка однажды увидела, как дрожащие от холода псы буквально насмерть бьются на помойке за нашим домом за отбросы в мусорных ящиках, и сердце ее облилось кровью. Она завела дома отдельную кастрюлю и стала варить и выносить во двор каждый день мясо-костные супчики для собак, «прописанных» в нашем дворе (все дворы в Туре «разделены» между бродячими собаками).

С тех пор Светка обзавелась собственной гвардией – куда бы ни выходила со двора, ее сопровождали два-три пса, и уже никто другой не смел и тявкнуть в ее сторону… Какая тут мораль? Да очень простая. Как ты к собакам, так и они к тебе.

Уши, лапы? Хвост!

Пират наш был обычным, беспородным, но очень милым и добродушным чёрно-белым псом. Он исправно нёс свою службу по охране общественного порядка и коллективной безопасности, сидя на цепи у входа во двор. Хотя что там и от кого было караулить – в деревне у нас всегда было спокойно, никто ничего друг у друга не таскал. Полагалось иметь собаку на цепи, ну и держали. Так, на всякий случай.

Что Пират обладает если не интеллектом, то определённой сообразительностью, я понял ещё с той поры, когда увидел, как он подгребает к себе миску с варевом (мама специально для него готовила макаронные супы с мясными обрезками и мозговыми косточками).

Вот так она однажды вынесла ему полную миску собачьего харча и тут же ушла дальше хлопотать по хозяйству. И не обратила внимания на то, что Пиратова цепь зацепилась за торчащий из будки гвоздь и он никак не может дотянуться до своего обеда.

Пират и так, и этак, уже и язык у него с обильно капающей слюной чуть ли не по самой земле метёт, а натянутая цепь никак не даёт подобраться к исходящей аппетитным парком миске. До неё оставалось сантиметров десять-пятнадцать, не больше.

Я уже было поспешил псу на помощь, но замер на месте при виде необычной картины: Пират снова до отказа натянул цепь, развернулся задом и, вытянув хвост, аккуратно подгрёб им миску к себе под морду!

Не поверив своим глазам, я снова вернул её на место. Пират даже взвыл от обиды, но тут же повторил манипуляцию с хвостом.

Я захохотал и, крепко взяв Пирата за уши, поцеловал его в мокрый нос. А когда он вылизал миску, принёс ему добавки.

Лилии от Нила

Моя хорошая знакомая Лена, журналистка по профессии и защитница животных по велению души и сердца, организовала в Красноярске приюты для содержания десятков бездомных собак и кошек и все свое свободное время посвящает поддержанию их жизнеобеспечения.

Однажды Лену попросил принять к себе на несколько недель собаку серьезно заболевший одинокий мужчина. Собака была не простой, как и ее хозяин. Он был слепой, а пёс Нил – его специально обученный проводник.

Они уже не один год прожили вместе, что называется, притерлись друг к другу. Хозяин просто боготворил своего проводника, а тот был безмерно хозяину предан и очень облегчал ему жизнь. Вот почему мужчина, когда ему надо было надолго улечься в больницу, тщательно искал, на кого бы оставить своего дорогого (во всех смыслах этого слова – Нил стоит в пределах 600 тыс. руб., но незрячим инвалидам обученный пес-проводник обычно передается бесплатно) друга. Причем не просто бездумно любящего собак человека, но и умеющего с ними обращаться.

Так он через знакомых вышел на Лену, и она согласилась. Такого уникального пса она, конечно, взяла к себе домой. Выяснилось, что Нил большая умница. Он как должное воспринял, что ему надо какое-то время побыть с чужим человеком. Никогда при этом не забывал, чему его учили.

– Когда мы ходили с ним на прогулки, он останавливался перед какой-либо преградой на моем пути и загораживал мне ход вытянутой лапой, предостерегал голосом. Но лишний раз никогда не гавкал, – с восторгом рассказывала Лена. – Он четко выполнял все мои просьбы, и у меня создалось стойкое убеждение, что Нил понимает смысл десятков человеческих слов. Одним словом, интеллектуал!

Выйдя из больницы и со словами благодарности забрав Нила, спустя какое-то время его хозяин позвонил Лене и попросил ее заехать к ним.

Когда Лена приехала к нужному дому и позвонила в домофон, мужчина открыл подъездную дверь. А навстречу Лене вышел Нил и склонил перед Леной свою большую умную голову. В зубах он держал роскошный букет лилий! Это было 8 марта. Так мужчина и его пёс отблагодарили Лену за ее доброе отзывчивое сердце.

Сама она недавно похоронила свою собаку, прожившую с ней много лет и умершую от глубокой старости. И после перенесенной трагедии продолжала заниматься судьбами других собак, не думая пока обзаводиться новым лохматым другом.

Но не так давно один из принятых в приют бездомных псов, красивый, вполне приличного вида, поднялся на задних лапах, а передние положил Лене на плечи и заглянул в глаза. И столько в этих собачьих глазах было тоски и любви, что Лена не выдержала и именно это пса забрала к себе домой…

…И лапки кверху!

Купила Надя себе собачку, о какой давно мечтала – пекинеса. Щеночек с рукавичку потянул на двадцатку, что ли. Но он того стоил – весь меховой, забавный такой, ласковый, ни на какую другую псинку не похожий.

Рос пекинесик не очень быстро, наверное, потому, что это не крупная порода собачек, и радовал хозяйку своей игривостью и преданностью. Надю он просто обожал и особо выделял из других членов семьи, и терпеть не мог, когда она уходила на работу или по каким другим делам, куда нельзя было взять песика с собой.

И вот когда ему исполнился год, Надежде надо было отлучиться в недолгую командировку, на недельку. Своего любимца она оставляла с грустью, но без тяжких мыслей: дома ведь с песиком оставались муж и дочь, также души не чаявшие в этой мохнатульке.

Неделя командировки прошла не так быстро, как хотелось бы – и все из-за того, что Надя, как она призналась нам честно, скучала не столько по домочадцам, сколько по своей пекинской любимице. Домой она звонила каждый день, пыталась разговаривать с собачкой по телефону. Та, заслышав голос хозяйки, но не видя ее, приходила в большое недоумение и поднимала отчаянный визг.

Наконец, Надя вернулась домой. И, конечно, в первую очередь бросилась к пекинесу. Песик тоже устремился к ней со всех своих коротких ножек, на бегу подвывая от радости и вертя своим пушистым хвостом как пропеллером.

Но только Надя присела на корточки, чтобы подхватить собаку на руки и затискать ее пушистое тельце, зацеловать ее курносую мордашку, как пекинес внезапно упал, задрал кверху лапки и… затих!

Все охнули: умер! Но от чего? Вот же был жив-здоров и весел… Надя дрожащей рукой потянулась к лежащей навзничь собачке, потрогала одну торчащую кверху лапку, другую. И вдруг пекинес также быстро, как шлепнулся перед этим на пол, вскочил на лапки, и бросился на руки хозяйки, стал с визгом лизать ее лицо.

– Да это же он, наверное, просто в обморок упал! – уважительно сказал муж Нади. – От счастья…

– А разве собаки могут падать в обморок? – с недоумением спросила дочь, ласково погладив вертящегося на руках у матери пекинеса.

– Никогда не слышала об этом, – прижимаясь к любимцу щекой, сказала Надя. – Прямо какие-то китайские церемонии, если так…

Надя все же снесла пекинеса в ветеринарную клинику. Врач осмотрел, послушал песика, и сделал заключение, что все у него пока хорошо.

– Но в обморок пекинесы могут падать, – подтвердил он, выслушав рассказ Нади. – Чаще всего при проблемах со здоровьем. Но у вашего пекинеса пока все в порядке. Так что упал он в обморок, скорее всего, от стресса, когда увидел вас после разлуки. Уж очень они чувствительны, эти пекинесы…

Надю при этих словах охватили такой восторг и нежность к своему лохматому питомцу, снизу вверх преданно смотрящему ей в глаза, что она, подхватив только и ждущего этого собачку на руки, стала, задыхаясь, подряд целовать его в мокрый нос, выпученные глазки, мохнатые щеки, приговаривая при этом: «Ах ты ж, собачура моя милая!». И вдруг все поплыло у нее перед глазами, и она словно куда-то провалилась.

Очнулась Надя от резкого запаха нашатыря. Она лежала на кушетке, а над ней с озабоченным видом склонился ветеринар с ваткой в руке.

– Да вы друг друга стоите, сударыня, – сердито сказал он. – Тоже мне еще, кисейная барышня. Надо же, в конце концов, как-то руководить своими «чуйствами»… Ну все, я вас не задерживаю. У меня там еще полный коридор собак и котов. До свидания, и будьте здоровы!

Смущенная Надя сгребла своего повизгивающего у кушетки пекинеса под мышку и процокала каблуками к выходу. Провожающему их насмешливым взглядом «айболиту» показалось, что песик на прощание еще успел показать ему язык и хитро подмигнуть…

Светка и собаки

Жена у меня маленькая, миниатюрная, можно сказать. И веса в ней было, когда мы только приехали жить в столицу Эвенкии Туру, около пятидесяти килограммов.

Буквально на второй или третий день она прибежала в редакцию окружной газеты, куда нас и пригласили работать, мокрая и вся в слезах. Оказалось, Светка шла себе по тротуару, когда мимо неспешно протрусил огромный лохматый кобель. Ему показалось, что женщина, хоть и маленькая, мешает ему пройти куда-то по его собачьим делам, он взял и просто спихнул ее на обочину, полную после дождей грязной воды.

Кое-как успокоил жену, осыпающую проклятиями всех псов. Тут же Север, говорил я ей, край охотничий, потому собак полно, и они чувствуют себя в поселке хозяевами, так что надо принимать это как данное.

Еще как-то другая собака прокусила ей подол дубленки.

Светка однажды увидела, как дрожащие от холода псы буквально насмерть бьются на помойке за нашим домом за отбросы в мусорных ящиках, и сердце ее облилось кровью.

Она завела дома отдельную кастрюлю и стала варить и выносить во двор каждый день мясо-костные супчики для собак, «прописанных» в нашем дворе (все дворы в Туре «разделены» между бродячими собаками).

С тех пор Светка обзавелась собственной гвардией – куда бы ни выходила со двора, ее сопровождали два-три пса, и уже никто другой не смел и тявкнуть в ее сторону…

Какая тут мораль? Да очень простая. Как ты к собакам, так и они к тебе.

Возмездие

Свидетелем этой забавной истории я стал в начале 80-х годов в казахстанском городе Экибастузе. Напротив здания на тихой улочке Матросова, где размещалась редакция газеты, в которой я тогда работал, стояли несколько пятиэтажных «хрущевок». И вот из проулка между двумя такими домами по утрам регулярно выходила на прогулку странная парочка – маленькую вертлявую болонку сопровождал огромный, раза в полтора массивней своей спутницы, мохнатый дымчатый котище. Похоже, они жили вместе в одном из этих домов.

Болонка мелко семенила рядом с котом, степенно и неспешно переставляющим свои толстые лохматые лапы. Весь вид этого крупного мурлыки, величественно раскачивающего вертикально поднятым пушистым хвостом и медленно поводящего по сторонам желтыми бесстрашными глазами, свидетельствовал о его независимости и опытности. Нет, не случайно болонка чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Обычно они проходили вдвоем вдоль пятиэтажки и скрывались за углом здания с другой стороны. Так повторялось практически ежедневно и почти в одно и то же время, где-то в районе десяти часов утра. А в тот день накануне прошел дождь. И когда эта «сладкая парочка» вновь вышла на прогулку, на пути их привычного маршрута встала большая лужа. Болонка радостно зашлепала прямо по водной преграде. А чистоплотный кот замешкался и стал осторожно обходить лужу.

Надо же было тому случиться, чтобы как раз в это время мимо пробегала стайка бродячих собак, штуки три-четыре. Болонка их тут же визгливо облаяла. Лохматым бомжам это не понравилось, и они с ответным лаем набросились на чистенькую собачонку. Болонка отчаянно завизжала и в страхе упала на спину, поджав хвост к мокрому перепачканному животу.

И тут в воздухе мелькнула взъерошенная, с растопыренными когтистыми лапами крупная тень. Это был он, спутник болонки. Котище, руля своим пушистым хвостом, перелетел через двухметровую лужу, свалился сверху на спины сгрудившихся над болонкой псов и с отчаянным шипеньем и фырканьем стал их драть когтями и кусать. Шерсть с оторопевших собак клочьями летела во все стороны. Кот был страшен в своем гневе, и в этот момент в нем ничего не осталось от милого домашнего мурлыки. Это был настоящий зверь, решительно и беспощадно карающий обидчиков своего маленького друга.

Несколько секунд – и посрамленные псы, поджав хвосты и скуля, позорно разбежались в разные стороны. Они даже не сопротивлялись! Болонка же, поднявшись с мокрого асфальта, тут же просеменила к коту и благодарно лизнула его в усатую морду. И они, как всегда, бок о бок продолжили свой обычный моцион, как будто ничего не произошло. И лишь нервно подрагивающий хвост кота выдавал еще не оставившее его возбуждение…

следующий лист >>

1 2 3 4 5 6 7 8 9