Валентина Шабалина
Рождественский ангел Лёха
– А кот тебя видит? – удивился Вася.
– Ну да, – кивнул Лёха, завязывая узелок с продуктами. – Они так созданы. Пошли одеваться.
В сенях было прохладно. Вася стоял в пижаме босиком на коврике, переминаясь с ноги на ногу, и смотрел, как ангел взлетел, снял с гвоздя бабушкину телогрейку, в которой она ходила в сарай за дровами, и бросил ему. Себе взял старую синюю кофту.
– Мне надо крылья прикрыть, – сказал он, надевая её.
Кофта была длинная и широкая и болталась на нём как на вешалке, но Лёху это не смущало. Он закатал рукава, висевшие до пола, завязал на голове шарфик под подбородком как бабулька, и остался доволен своим внешним видом.
Васе телогрейка тоже была велика и длинна, и ангел подпоясал её верёвочкой, а на ноги велел надеть старые бабушкины валенки, сказав, что там все так ходят. Они были выше колен, большие и в них было неудобно. На голову натянул девчачью вязаную зелёную шапку.
– Ничего, – прошептал ангел, – зато тепло. Закрой глаза.
Лёха обнял Васю и прижал к себе. Раздался лёгкий треск, и они исчезли.
– Всё, прибыли, – через минуту сказал ангел.
Вася открыл глаза и оглянулся. Было темно, холодно и падал снег. Они стояли рядом с большим деревянным забором на тропинке, которая была протоптана вдоль него.
Кто-то мяукнул под ногами.
Ребята посмотрели вниз. Там, вцепившись в Васин валенок, висел перепуганный кот. Лёха передал узелок другу и взял кота на руки.
– Ты зачем с нами пошёл? – строго спросил ангел. – Кто тебя звал? Глупый Васька! Даже глаза не закрыл!
Кот трясся от страха и прижимался к нему.
– Придётся тащить его в цех, – вздохнул Лёха. – Отпустить нельзя, мы должны вернуться в наше время втроём, раз в таком количестве прибыли сюда.
Лёха отодвинул одну доску, и они пролезли в щель, оказавшись на большой утоптанной площадке, которая освещалась только одной лампочкой, висевшей на деревянном столбе. Рядом возвышалось кирпичное здание, в котором что-то бухало, гудело и стучало. Вася сразу и не понял, куда они попали.
– Это цех, где работает твой дед Вася, – сказал Лёха. – Сейчас идёт война, поэтому света мало, чтобы не увидели немецкие лётчики.
В здание вели огромные деревянные ворота, которые были закрыты, но в одной створке была врезана небольшая дверь для прохода, открыв её, они вошли внутрь.
Цех был огромный. Слева и справа рядами стояли станки, за которыми работали женщины и подростки. Ангел с Васей шли, всматриваясь в лица. Вдруг на их пути появился высокий усатый человек в телогрейке.
– Вы что тут делаете?! – строго спросил он. – Кто такие?!
– Мы дедушку ищем, – испуганно сказал Вася.
– Какого такого дедушку?
– Деду Васю.
– Нет у нас таких дедов! – сказал мужчина и, взяв за шиворот Васю и Лёху, повёл из цеха на улицу. – Сейчас сдам вас охране, пусть выясняют, кто вы и как проникли на охраняемый объект! Ещё и кота притащили!
– Вон же он! – закричал Лёха, указывая на худого паренька, который стоял у станка и вытачивал какую-то деталь.
– Какой же это дед? – удивился мужчина. – Это Вася Березин.
– Так он нам и нужен! Мы ему поесть принесли! Баба Люба послала! – вырывался Леха.
– Вася! – крикнул мужчина и засмеялся. – Подойди сюда! Тут к тебе внуки пришли!
Паренёк остановил станок, снял специальные очки, которые защищали глаза от металлической стружки, и удивлённо посмотрел на гостей.
– Вы кто такие? Чего пришли? – удивлённо спросил он.
– Баба Люба тебе передала вот это, – протянул узелок Вася.
– Какая баба Люба?
– Наша бабушка, – сказал Лёха.
– Ааа! Это, наверное, соседка тётя Люба? А вы её внуки?
– Ну да… она, – солгал Лёха.
Паренёк сел на ящик и развернул узелок. Увидев сало, хлеб и картошку, он присвистнул:
– Откуда богатство такое? Тётя Люба, наверное, что-то продала?
– Ага, – кивнул ангел.
– Витька! Мишка! – крикнул Березин. – Идите сюда!
Двое мальчишек, которые работали на соседних станках, остановив их, подошли к нему. Вася, вытащив перочинный нож, стал делить на всех продукты.
– Нам не надо. Мы уже ели, – сказал Лёха.
Вася разрезал хлеб на четыре части и положил на каждую половинку картошки и кусочек сала. Два куска он протянул своим друзьям Мише с Витей, а третий усатому мужику в телогрейке:
– Дядя Митя, держите!
В этот момент недалеко от них остановилась тележка, на которой лежали готовые корпуса от снарядов. Толкала её девчушка лет двенадцати. Она смотрела на то, как Вася делил хлеб, каким-то печальным безучастным взглядом.
– Катя! – позвал её дядя Митя. – Иди сюда! Твой кусок остался, а я сытый.
Девчушка подошла и, протянув худенькую ручку, осторожно взяла хлеб. Разломив его пополам, она один кусочек с салом положила в карман.
– У меня братик болеет, от голода пухнет. Это ему, – тихо сказала она. – Спасибо за доброту.
Дядя Митя отвернулся и вздохнул.
– Ничего, ребятки, после войны отъедимся, – глухо сказал он и взглянул на Лёху. – Не понял! Ты что, босой?! А где обувь? Зима на улице!
– Нету. Но вы не беспокойтесь, дяденька, мне не холодно, я привычный, – ответил ангел.
Мужчина подхватил его и посадил на ящики. Отобрав у Лёхи кота, он сунул его Васе, который молча смотрел на всё происходящее.
– Ну и кот у вас жирный! Видать на мышах отъелся! Их сколько расплодилось, спасу нет!
Взяв куски ветоши, которой протирали станки, он решил намотать их на Лёхины ноги и, задрав кофту с рубашкой, увидел худенькие беленькие ангельские ножки.
– Мать честная! – воскликнул дядя Митя. – Он ещё и без штанов! Куда твоя мать смотрит?!
– Нет у меня ни мамы, ни папы, – сказал Лёха, – я сейчас у бабы Любы живу.
– Ангел ты мой, – обнял его дядя Митя, – потерпи родной. Вот победим, и всё у нас будет: и еда, и обувь, и штаны.
Обмотав ветошью ноги и привязав снизу картон от старой коробки, он опустил Лёху на пол. В этот момент рядом громко заработал станок. Кот перепугался, вырвался из Васиных рук и помчался в тёмный угол цеха, где стояли готовые к отправке снаряды.
Из этого угла раздался дикий крик. Дядя Митя бросился туда и увидел, что за ящиками стоял на четвереньках какой-то мужик и отбивался от кота. На его лице были видны следы когтей.
– Стоять!– крикнул дядя Митя и бросился на мужика, который, вытащив нож, повернулся к нему. Завязалась драка.
Подоспевшая охрана связала диверсанта. Оказалось, что он уже подложил взрывчатку под снаряды и хотел поджечь бикфордов шнур, когда на него налетел перепуганный кот.
– Как он в цех попал? – задумчиво спросил начальник охраны. – Всё ведь охраняется.
– Так вот ребята тоже как-то мимо охраны прошли, – указал дядя Митя на Лёху с Васей.
– Там дырка в заборе была, – сказал ангел, – дядька залез и мы за ним.
– А ну, показывай!
Все подошли к забору, сверху которого шла колючая проволока в два ряда, и Лёха отодвинул доску.
– Н-да… Вчера проверяли, этого не было, – сказал начальник, – надо усилить бдительность.
– Нам домой можно идти? А то бабушка заждалась, – спросил Лёха.
– Идите. А вашему коту отдельное спасибо за поимку диверсанта! – засмеялся дядя Митя и погладил Ваську по шерсти. – Жаль, что медалей животным не дают. Сколько жизней спас!
Ребята вылезли в дыру и прошли немного по тропинке. Потом ангел обнял двух Васек, раздалось лёгкое потрескивание, и они исчезли.
Лёха прикоснулся к медальону, и сени, где они очутились, осветились голубоватым светом. Взлетев, он повесил бабы Любины вещи на вешалку и открыл дверь, предусмотрительно погасив фонарик, – вдруг она случайно проснётся. Кот Васька, мяукнув, первым влетел в тёплый родной дом.
– Надо коту медаль сделать, – сказал Лёха, – за смелость.
– Ага, – засмеялся Вася и наткнулся в темноте на стул, тот с грохотом упал на пол.
– Полундра! – крикнул ангел и взлетел на ёлку.
В комнате зажглась лампа, бабушка вышла и удивлённо посмотрела на внука.
– Васенька, ты почему не спишь? – она подошла к нему, обняла и удивилась: – Какой холодный! Ты не заболел?
– Нет. Я просто… просто… кушать захотел.
– Кушать? Ну, пойдём, поищем что-нибудь в холодильнике. Йогурт будешь? Или молочко?
– Лучше кусочек чёрного хлеба и сало, – сказал внук.
– Что? – ещё больше удивилась бабушка. – Ты же это не ешь.
– Теперь буду.
Когда Вася поел, бабушка уложила его, поставив на всякий случай градусник, и присела на диван.
– А деда Вася любил чёрный хлеб?
– Да. Особенно горбушку натёртую чесноком. Девятого мая в День Победы я выставляю в окно его фотографию, зажигаю свечку, а рядом на блюдечке кладу кусочек чёрного хлеба.
– Я ему сегодня тоже приносил хлеб, туда, на войну. Ты мне веришь?
