Вакха Лишьсон
Будни петербургского преподавателя
Глава 1
На Невском всё гудело и суетилось. Какофония из птичьих криков, автомобильных гудков и возгласов прохожих стала действовать на нервы опрятному мужчине в инвалидной коляске. И он начал потихоньку возвращаться с прогулки домой. Поднял повыше воротник своего пальто и поехал в направлении Спаса на Крови. На пешеходном переходе у Казанского собора его окликнули.
– Мужчина! Мужчина, стойте! – писклявым голосом затараторил кто-то ему в след.
– Да, что случилось?
Человек в инвалидном кресле обернулся и увидел улыбающегося мужчину в пиджаке и зелёных ботинках с загнутыми кверху носами.
– Боже, как я рад Вас видеть! Именно Вы мне и нужны! – широко улыбаясь, сказал мужчина в смешных ботинках удивлённому инвалиду, – Я Владимир: историк, филолог, искусствовед и культуролог, – тут Владимир прервался, чтобы ненадолго перевести дыхание, – Вы не могли бы оказать мне небольшую услугу и сходить со мной в музей?
– Что?
– Предлагаю Вам сходить в музей, – произнёс Владимир спокойно и уверенно, наконец придя в себя после погони за незнакомцем на электро коляске.
– Что ж, Владимир, несмотря на внезапность вашего предложения, я, пожалуй, соглашусь. Рад знакомству: Феликс! – мужчина протянул Владимиру свою руку. Вова пожал её и добродушно улыбнулся.
– И куда же мы с Вами отправимся?
– В Эрмитаж. И нам безумно повезло, ведь с инвалидов и их сопровождающих плата за вход в музей не взимается!
– Неужели Вы и правда приглашаете меня ради экономии в 300 рублей?! Вы не выглядите нищим…
– И да и нет. Вы, Феликс, нужны мне по большей части в качестве компании. Денег у меня, как Вы могли уже догадаться, и правда не много, но, в целом, я богат! – Владимир замолчал, задумавшись, – по большей части внутренне… В этом месяце я, к сожалению, потратил зарплату на новые ботинки. Но, посмотрите, какие прелестные! Настоящие мексиканские! Обувь – моя слабость! Ну и вот… Так-с пойдёмте, пойдёмте. Эрмитаж заждался! И не думайте, пожалуйста, что я иду с вами только ради личной выгоды!
Мужчины начали медленное движение по проспекту. Феликса смутило молчание. Он заговорил первым.
– Для меня не свойственна такая спонтанность, – Феликс улыбнулся, – удивлён, что согласился с Вами пойти…
– В этом нет ничего удивительного. Я был приветлив, интересно одет, внезапен. А Вы, как мы смогли выяснить, не особо заняты сегодня. Ни один адекватный человек, по-моему, не откажется от новых впечатлений и интересного приключения! Вы только что прошли мою проверку на характер. Поздравляю, у Вас исключительно авантюрная натура. Ах, как же я люблю такое!
– Приятно.
– Я знаю.
– А Вы не из скромных, Вова!
– Да, обстоятельства вынуждают. Скромность и застенчивость в условиях мегаполиса – непростительная роскошь.
– Соглашусь.
– Вы кто по профессии?
– Стоматолог.
– Сложно так работать? – Вова с сожалением взглянул на неподвижные нижние конечности Феликса.
– Нет, теперь уже нет.
– Авария?
– Да, а как Вы узнали.
– Предположил. Вы верите в судьбу и предопределение?
– Нет.
– А в путешествия во времени?
– Боже, что за бред. Вы мне прямо-таки допрос устроили! Разумеется, не верю.
– Не страшно. Но Вы верующий?
– Зачем же, я атеист.
– А вот это как раз-таки очень хорошо! Вы, Феликс, в судьбу не верите. Однако, нас с Вами, кажется, свёл случай! Это ли не судьба?
– Посмотрим…
– И правда, посмотрим.
Историк и стоматолог свернули на Дворцовую и направились под арку. Решили начать с Главного штаба Эрмитажа. По дороге им всучили с десяток рекламных буклетов и практически продали «эксклюзивную возможность» сфотографироваться с белым голубем и попугаями. Героически отбиваясь от уличных продавцов, они ввалились в здание музея. Феликс взял билеты, и мужчины направились к картине Анре Матиса «Танец».
Владимир встал у картины, пытаясь охватить взглядом все детали изображения.
– Почему Вы захотели начать отсюда, Владимир?
– Можем общаться на ты, если не возражаешь. Сложно объяснить, мой друг. Лучше я сразу всё покажу.
Ответить Феликс не успел. Владимир быстрым плавным движением схватил ладонь Феликса и крепко сжал. На мгновение в глазах у обоих потемнело. Феликс ощутил, как по его телу пробежала мелкая дрожь и резко вскочил с коляски.
– Ну вот мы и на месте. Добро пожаловать в Нью-Йорк!
– Что Вы сказали?
– Мы на месте, Феликс. Ого, ты стоишь!
Феликс взглянул себе под ноги, немного потоптался на месте и промычал что-то невразумительное.
– Главное сохраняй спокойствие, удачливый мой. Сделав квантовый скачок, мы перенеслись иную реальность, с отличающимся набором ключевых событий жизни. Видимо Ваше решение пойти сегодня в Эрмитаж имело довольно-таки большую значимость в матрице судьбы!
– Боже, да что Вы.. ты несёшь… Я действительно сам стою?! Вова, я чувствую пальцы своих ног! Что ты со мной сделал?!
– Я? Ничего! Это сделало с тобой искусство. Путешествия по миру сквозь картины малоизученный, но воистину великолепный досуг! Даже и не знал, что подобные скачки в пространстве имеют целебный эффект.
Феликс огляделся вокруг. Стены музея выглядели иначе, рядом кто-то заговорил на немецком. Да и картина во многом отличалась от прежней, при рассмотрении мелких деталей.
– И где мы, по-твоему, оказались?
– Это Нью-Йорк. То же время, тот же день. Клянусь, моя мать сейчас до сих пор готовит фондю на кухне, а смотрительница в Эрмитаже, что так подозрительно на нас глядела, допивает свой чай. Мы с тобой только что переместились на столь неочевидную для нас самих линию судьбы, что вселенная дала сбой. Считай, наш боженька – программист, и пару мгновений назад он сделал ошибку в коде. Не учёл твоих парализованных ног в исходных данных. Он настолько был поражён решением двух петербуржцев слетать в Нью-Йорк, что забыл о травме. Иными словами, та линия судьбы, где ты грезишь поездкой в Америку, исключает аварию. Ехать в Америку ты никогда не планировал, однако по случайности сюда попали. Итог: ты полностью здоров.
Феликс схватился за голову. Его сердце забилось сильнее, а руки вспотели. Он устремил взгляд на улицу. Стеклянными не моргающими глазами он уставился дерево у окна.
– Ты чем-то меня отравил? Я под гипнозом? Под воздействием психоделиков? Почему так душно? А ведь я сразу подумал, что такое спонтанное предложение прогуляться можно получить только от психа!
– Ну ладно, друг мой, довольно об этом, – спокойно ответил историк, – Я прилетел сюда, чтобы вкусить американских бургеров и погулять по центральному парку. Твоя паранойя – здесь лишняя. Напридумывать себе можно что угодно, а вот поверить в происходящее, дать возможность случиться маленькому чуду – это настоящая наука! Если, по-твоему, я маньяк, который одел Вам VR очки, ввёл в состояние гипноза и держит в тёмном гнилом подвале старой пятиэтажки, пусть так! Тем не менее, сейчас предлагаю не истерить и погулять по городу. Прокатиться на пароме до статуи свободы, например.
Феликс бросил на Вову обречённый взгляд и отошёл к окну. Он совсем запутался, да и замкнутое пространство музея угнетало его. Когда мужчина спустя пару минут подошёл к Вове, его испуг исчез. Лицо Феликса было недоверчивым, но спокойным.
– Ну пошли, что уж.
– Я знал! Знал, что ты не будешь занудствовать! Пойдём. Мы направляемся в Бэттери парк, оттуда сядем на паром. А по пути увидим Эмпайр Стейт Билдинг.
Тёплый пыльный ветер встретил Петербуржцев, вышедших из Нью-Йоркского музея современного искусства. Город шумел.
– Прямо как Москва! – Воскликнул Феликс.
– Ну ладно уж, Москва-то по обыденной будет… А тут настоящая Америка! Мечта моего детства.
– Хм.
– Импаир Стейт Биллинг, Бруклинский мост, статуя свободы… Сегодня всё посмотрим, Феликс!
– Мгм.
– Хочу здесь бульдога купить! Назову его Джонни! Ведь "Йоаханаан" с древнееврейского означает, находящийся в божьей милости. Он будет оберегать меня от нахальства студентов и некомпетентности коллег!
– Мгм.
– И бургеры сегодня с тобой обязательно поедим! Это только кажется, что они везде одинаковые. Но зуб даю, тут сочнее и аутентичнее! Надо только найти хорошую бургерную, мой друг.
Феликс всё это время шёл погрузившись в собственные размышления. Так сильно задумался, что едва ли мог фокусироваться на словах историка.
– Одного не могу понять: ты откуда деньги на бульдога, бургеры и билеты на паром брать собрался?
– Что за вопросы? Надеюсь, ты не принял меня за одного из тех дурачков, что берут кредиты, чтобы накупить хлама?
– Нет, но разве ты не должен экономить, если денег у тебя не хватает даже на билет в музей?!
– Там, на Невском, я просто обязан был позвать тебя сюда, понимаешь? Ты ехал домой с таким унылым видом, словно тухлый лимон проглотил. Мне необходимо было как-то взбодрить тебя. Вот я и совместил приятное с полезным. Скажи я всё как есть, умчался бы от меня с криками "Спасите! Да это же псих!" даже раньше, чем я озвучл бы своё предложение. Ну а деньги на бульдога и бургер для меня и моего нового приятеля у меня всегда найдутся!
– Понятно.
– А вот и паром! Мы почти на месте. Он, кстати, бесплатный. Ох, ты только посмотри, какая бездонная иссиня-черная вода! Мой взор тонет!
– Знаешь, мне нужно назад.
– Тебе нужно в Петербург?
– Да, очень!
– Но к чему такая спешка?
– Из за внутренней тревоги. Я чувствую себя сейчас уязвимым простачком. Ох, зря мы пошли вместе смотреть на картины.
– Опять та же песня… Хочешь, может, вина? Для спокойствия.
– У тебя есть вино?
– Ну да. Надо же мне как-то приводить тебя и себя в норму. Сейчас, подожди.
Владимир достал из внутреннего кармана своего широкого пиджака штопор. В рюкзаке у него нашлись два синих пластиковых стаканчика и бутылка белого полусладкого.
– Но как ты пронёс штопор в музей?
– Ловкость рук и никакого мошенничества, мой друг. Я такие финты с трёхлетнего проворачиваю.
– Ммм, знаете… Знаешь, забыл тебе сказать: я так-то не пью.
– Но тут исключительный случай, Феликс. Прими пару стаканов, как лекарство!
– Нет, я не пью. От вина у меня только голова заболит с непривычки.
– Ну что ты как ребёнок, ей богу! У меня от вечных отказов уже душа болит! Я для кого всё это организовал? Для кого таскал с собой бутылку?
– Не дави на меня!
– И правда, не буду давить, – Вова убрал бутылку и стаканы в рюкзак, – я теперь чувствую себя полным дураком благодаря тебе, Феликс! Ну да ладно, проехали, – Владимир уныло улыбнулся, – сигарету?