Вадим Юрьевич Емельянов
Пространство любви

ГЛАВА I

I

Приближаясь к школе, Ксеня услышала знакомые звуки. Она ускорила шаг, бегом поднялась по ступенькам, дернула тяжелую дверь – и нырнула в зал, с головой окунаясь в такую знакомую и такую любимую атмосферу! Музыка, вальс, свет – от этого сумасшедшего, солнечного вихря закружилась голова. Позади сумеречные, морозные улицы, будничные проблемы, привычные детские и взрослые капризы, привычные упреки. А сейчас ты здесь, и эти полтора часа праздника – твои!

Вальс закончился, кавалеры повели своих дам на места. Мимо Ксени прошла удивительно красивая парочка. Ксеня засмотрелась на них и встретилась глазами с пареньком. Она видела его впервые, но он улыбнулся и кивнул ей, словно знакомой. Ксеня, почему-то покраснела и тут до нее дошло, что она уже минуты две стоит у дверей, в расстегнутой шубе, держа в руках шапку и сумку, и обалдело радостно разглядывает “вальсовую” толпу.

Ксеня сняла шубу, пристроила ее на подоконнике и ушла переодеваться.

Вернулась она в разгар “Вальса цветов”, танцевали почти все. Ксеня, осторожно лавируя между кружащимися парами, пробралась через зал и уселась на скамейку возле столика ведущего. Теперь можно было спокойно осмотреться.

Народ вокруг был совершенно незнакомый. И молодой – большинство не старше третьего курса. А где же “старики”? Ксеня еще раз внимательно оглядела зал. Нет, ни среди танцующих, ни среди стоящих у стенок и окон, никого из тех, кто буквально “вытащил” ее сюда, не было.

Ксене стало не по себе. В чем дело? Впрочем, “вальсы” начались всего минут двадцать назад, Томка с Игорем могли не успеть добраться из города. Костик, скорее всего, и не собирался. Светка? Возможно, тоже придет позже. Но Женька-то должен быть на месте – ведущий, как-никак! И договаривались с ним, трех часов не прошло после его звонка. Строго-настрого велел быть, и – на тебе! Хотя, мог исчезнуть на несколько минут, не заметил ее. Сейчас, кончится вальс – появится.

Атмосфера “вальсов” была знакомой, но не совсем. “Праздник у них, что ли какой?” – подумала Ксеня, глядя на проносившиеся перед глазами пары. Настроение у всех было заметно приподнятое, все вокруг напоминало самый что ни на есть натуральный “бал”, прямо как в кино. В чем было дело – непонятно. Или Ксеня слишком давно тут не появлялась? Интересно, не разучилась ли танцевать? Когда-то была второй – после Тамары. Однажды даже удалось стать “Королевой Вальсов” – это потому что Томка тогда была в отъезде. Хорошая была традиция – выбирать Королеву. Жаль, быстро отошла.

Ну-ка, кто тут годится на Королей? Ну да, и думать нечего – та самая красивая парочка. Оба, наверное, первокурсники – иначе, Ксеня запомнила бы их с прошлого года. Не запомнить было бы трудно: что лица, что движения, что одежда – все на высшем уровне! И оба без ума друг от друга, во всяком случае, девушка – страшно горда своим кавалером. Есть чем гордиться: высокий, симпатичный, правда, в очках, но они только придают интеллигентности, белая рубашка, галстук-бабочка – словно с картинки прошлого века. А танцует – будто летит, и она тоже – почти не касаясь пола, точно в такт, точно музыка под них, а не они под музыку… Пожалуй, эта девчонка даст фору Тамаре. До сих пор Ксеня считала подругу непревзойденным авторитетом по части танца, но, приходится, справедливости ради, признать…

Вальс закончился. Пара, привлекшая внимание Ксени, остановилась в дальнем конце зала. Паренек галантно поклонился партнерше, и совсем не галантно бросил ее руку и бегом помчался куда-то через зал. Изящно затормозил у столика с магнитофонами, поменял пленку, и исчез в коридоре.

Девушка гордо прошествовала в одиночестве до окна и отвернулась, глядя в темноту. Начался следующий вальс. Ее тут же пригласили. Минуту спустя явился ее партнер, оценил обстановку. Похоже, нашел ее удовлетворительной, уселся на место ведущего и… Неужели он заметил, что Ксеня на протяжении всего предыдущего вальса, да и сейчас тоже, не отрываясь, смотрит на него, даже не пытаясь скрыть восхищения?

Ксеня поспешно отвернулась, чувствуя на себе внимательный взгляд. “А глаза у него серые”, – отметила она, снова неудержимо краснея. И сдался ей этот первокурсник? Глаза, действительно, серые… И слишком взрослые. Или просто усталые? Какая разница, в конце-концов!

Ксения тряхнула головой и посмотрела на часы. Половина шестого, а Женьки все нет. И никого нет. На кой они тащили ее сюда, раз сами не пришли? Знают же прекрасно, чего ей стоит выбираться…

Сумерки этого дня и предыдущих, домашние проблемы и последний “трудный” разговор вновь обступили ее, плечи опустились, навалилась усталость. Ксеня почувствовала себя совершенно чужой, ненужной и очень старой среди этого светлого праздника, среднего между детским утренником и выпускным балом. Сейчас закончится этот вальс и она уйдет, и забудет навсегда о “вальсах”…

– Извините пожалуйста, – неожиданно раздавшийся голос заставил ее вздрогнуть. На скамейку рядом с ней присаживался тот самый парнишка. – Вас случайно не Ксеня зовут? – спросил он.

– Совершенно случайно именно так меня и зовут, – Ксеня удивилась. Откуда он мог ее знать?

– Ой, здорово! – обрадовался парнишка. Ксеня еще больше удивилась и невольно улыбнулась такой бурной радости. – А меня зовут Руслан, – продолжал он. – Я сижу и смотрю, и боюсь – вдруг вы уже ушли, а я вас не заметил.

– Разве мы знакомы?

– Нет, мне Женька вас описал подробно. Вы же знаете Женю Савина?

Ксеня кивнула.

– Он просил передать, что немного задерживается, но чтобы вы его обязательно дождались! Он придет. И остальные, наверное, тоже.

– Кто остальные?

– Не знаю… Он сказал, а я… – он пожал плечами.

– Понятно, – вздохнула Ксеня. – А ты, значит, его тут замещаешь? Ой, ничего, что я на `ты”? – испугалась она. Но мальчишка только весело мотнул головой:

– Ничего, конечно! Только я его не замещаю. Просто “вальсы” теперь веду я. А Женя “ушел на покой”, как он выражается.

– Ну? – удивилась Ксеня. – Это новость. И давно?

– С октября.

– А что это он вдруг, решил тебя поэксплуатировать или ты сам напросился?

– Сначала он меня заставил, а потом мне понравилось. Не знаю, правда, как остальным, – он смутился.

– Вы можете сравнить, что скажете? Нормальные “вальсы”?

– Да, я бы сказала, какие-то праздничные… Что у вас сегодня?

– Да ничего, – Руслан удивленно обвел глазами зал. – Всегда так.

– Здорово, – честно призналась Ксеня. – Раньше было не так весело.

– Правда? Спасибо, – Руслан встал и по-хозяйски стал обозревать вверенное ему мероприятие.

Кончился и этот вальс. Евгений все не появлялся. “Остальные” тоже. Руслан ушел куда-то вместе со своей девушкой – то, что это “парочка” было видно издалека. Знакомство с Русланом развеяло уныние, но ненадолго. Ксеня поднялась, взяла сумку и направилась переодеваться. В коридоре она столкнулась с Русланом.

– Вы куда? – он испуганно посмотрел на сумку, из которой торчали голенища зимних сапог. – Вы не уходите!

– Извини, – Ксеня выжала улыбку. – Передай Жене, что я позвоню ему. И остальным тоже. Пока.

Она хотела было продолжать свой путь, но Руслан не пустил ее.

– Ксеничка! – в его голосе было неподдельное отчаяние. – Ради Бога, не уходите! Женька из меня котлету сделает, он пригрозил, что я головой отвечу, если вас просмотрю или упущу! Пощадите!

Ксеня испугалась, что мальчишка сейчас вполне натурально упадет на колени.

– Ладно, – вздохнула она. – Подожду еще. Ради твоей невинной головы.

Она пошла обратно, сопровождаемая Русланом.

Вот значит как! Ксеня чувствовала, что не на шутку закипает. Женечка шифруется неизвестно где, а ее оставил на попечение мальчишки! Знал, скорее всего, в каком состоянии она появится здесь и подсунул этого первокурсника, дабы пани Ксения могла спустить пары. Если не постесняется. Ну, Женечка!..

Да что обижаться… Женьку можно понять. Разъяренная фурия – не лучший собеседник. Даже если она любимая подруга. Ладно, придется смириться. В конце-концов, “вальсы” есть “вальсы”, и домой еще не скоро.

Вспомнив о доме, Ксеня опять помрачнела.

Начался новый вальс. Руслан сел рядом с ней. Ксеня досадливо закусила губу. Очарование, навеянное им в первые минуты, давно прошло. Сейчас он казался просто назойливым. Какого черта он не оставит ее в покое? Тем более, девушка его явно недовольна происходящим, но молчит – знает, наверное, о выпавшей ему сегодня тяжкой обязанности “пасти” старушку.

Ксеня нарочно не оборачивалась. Но когда ее взяли за руку, все же посмотрела на сидящего рядом.

“Вальсы” – не лучшее место, чтобы грустить, – сказал он тоном, совершенно не похожим на прежний. Ксеня вновь поразилась, его спокойным и серьезным глазам… Она вдруг почувствовала себя маленькой, слабой и глупой, и все проблемы показались просто детскими. И осознала, что руке ее очень хорошо быть вот так легко, но твердо сжимаемой его широкой ладонью и длинными пальцами… Боже, сколько же ему лет? Нет, Ксеня ошиблась, приняв его за первокурсника.

– Вы танцуете? – спросил он.

Ксеня кивнула и тут же смутилась:

– Вернее… Я давно уже не танцевала. С полгода точно…

– Ничего, – он встал и потянул ее за собой. Ксеня, завороженная его взглядом, подалась за ним.

Ни разу ей не приходилось еще так танцевать. Это был не танец. Это был волшебный полет, словно волны музыки и света обрели материальную плотность и несли ее, не давая коснуться пола, позволяли не смотреть по сторонам, не замечать ни стен, ни колонн, ни танцующих рядом пар, не думать о собственном теле. Ничего не существовало сейчас для Ксени, она ничего не видела и не чувствовала, кроме того, что рядом, близко, упоительно близко этот странный человек, парализовавший ее волю, заставивший забыть обо всем и с наслаждением отдаться ему, слушать только его, каждой клеточкой тела ловить и отзываться на его малейшие движения – “высший пилотаж” в танце, с каким трудом ей удавалось добиваться состояния хотя бы отдаленно напоминающее это! То бишь, “слушаться партнера”. Сейчас же все происходило само собой, иначе просто не могло быть. Он не позволял иначе. Ксеня, гордая, непобедимая, неукротимая и независимая, – сейчас оказалась целиком и полностью во власти незнакомого мальчишки, и, что самое странное, была без ума от непонятно откуда нахлынувшего счастья! Если бы сейчас ему пришло в голову выкинуть ее в окно или засунуть в костер – она бы только радостно зажмурилась, не догадавшись оказать хоть тень сопротивления.

Но все кончается. Ксеня села и попыталась прийти в себя.

Что это было? И, кстати, не появился ли кто из старых знакомых?

К Руслану, менявшему пленку, подбежала его девушка. Видимо, она о чем-то напомнила ему и отошла в сторону. Руслан включил магнитофон и снова сел возле Ксени – место ведущего было занято другим парнем, и Руслан не стал его выгонять. Ксеня ощутила странную дрожь. Почему-то она не могла равнодушно переносить присутствие этого мальчишки. Чем дальше, тем больше. Да что ж такое, скорее бы появлялся Евгений, она с ума так сойдет!..

Девушка, постояв минутку, подошла к скамейке, остановилась перед Русланом.

– Ну и что? – голос ее звучал недовольно и требовательно.

– Как, что? “Кармен”, как ты хотела.

– Я не слышала, чтоб ты объявлял “белый”, – тем же тоном продолжала девушка.

– Я не объявлял. Сказать? – Руслан огляделся. Две пары уже танцевали. – Поздно уже, но если хочешь…

– Если не “белый”, то что ты сидишь? – перебила девушка и недобро посмотрела на Ксеню. Та сделала вид, что происходящее ее не касается.

– Отдыхаю, – Руслан прислонился к стене, в голосе его зазвучали металлические нотки.

– И долго еще будешь отдыхать? – красивые полные губки скривились в презрительной гримаске.

– До следующего вальса.

– После этого вальса я иду домой, – сообщила девушка.

– Ты ж собиралась сегодня танцевать весь вечер, – Руслан, смягчившись, взял ее за руку. – Не обижайся, Дин, я правда устал и вообще не в форме сегодня… Давай подождем следующего? Кстати, познакомьтесь, – он повернулся, чтоб видеть обеих женщин. – Это Ксеня. А это Дина.

– Очень приятно, – Ксеня улыбнулась, глядя снизу вверх на сердитую девушку. Та отнеслась к знакомству весьма холодно.

– Мне тоже, – вежливо кивнула она и вновь обратилась к Руслану. – Так как, ты идешь танцевать?

Он отрицательно качнул головой.

От группы парней, стоявших у ближней к ним стены, отделился один и направился к Дине.

– Можно вас? – он протянул ей руку, косясь на Руслана. Тот с видимым облегчением снова откинулся к стене.

Дина, бросив на него испепеляющий взгляд, сделала глубокий реверанс перед подошедшим, и они закружились, удаляясь.

Ксения с восхищением и завистью смотрела на танцующую Дину. Она и впрямь была похожа на Кармен – смугловатое лицо, полные губы, длинные, черные волосы, пышная юбка, плюс к тому гордый и рассерженный вид. Ее нынешний партнер танцевал похуже Руслана, но не на много. И он и Дина чувствовали себя весьма уверенно, в результате чего их танец вскоре перестал быть просто вальсом. Те, кто начал танцевать до них, остановились и теперь весь зал наблюдал за настоящим оперным действием. (Или балетным).

Дина увлеклась. Ей не хватало только кастаньет. Сейчас она напоминала Кармен, пантеру и молодую ведьму одновременно. Ксеня посмотрела на того, единственного, для кого исполнялось это восхитительное действо.

Руслан сидел, подперев одной рукой подбородок, вторая свисала между колен, пальцы подрагивали в такт музыке. В глазах его не было отчаянного раскаяния, сожаления, ни даже простого одобрения. Он рассеянно следил за танцующей Диной и лишь изредка вздыхал, хмуря брови. Заметив, что Ксеня на него смотрит, он выпрямился, и слегка повернулся к ней.

– Здорово танцует твоя подружка, – не удержалась Ксеня.

Руслан глянул на “сцену”.

– Ну да, – кивнул он. – Здорово. Это еще потому, что она сейчас сердитая.

– Вы, наверное, занимаетесь, где-то? – спросила Ксеня.

– В “Сигме”. В “Юности” клуб, знаете?

– Знаю. И давно?

– В “Сигме” – полгода. А вообще давно. С шести лет. В школу еще не ходили.

– Вы что, с шести лет вместе? – поразилась Ксеня.

– Угу, – отозвался Руслан. – Десять лет за одной партой и одиннадцать с половиной – в обнимку на паркете.

Он улыбнулся, но почему-то грустно.

– Так это твоя сестра? – Ксеню обуяло совершенно неприличное любопытство.

– Нет. Просто подружка. Скоро будет жена.

Руслан вздохнул. Ксеня не стала больше расспрашивать. Скоро так скоро. И потом, тебе какое дело?

Танец кончался. Дина сделала отчаянный последний пируэт и буквально упала на партнера. Тот успел ловко подхватить ее и заключительные па делал уже с ней на руках. Ксеня скосила глаза. Будущего мужа не могло не затронуть такое зрелище. Но – или не затронуло, или Руслану удалось хорошо это скрыть.

Зал зааплодировал. Руслан оживился, сделал несколько хлопков и встал к магнитофону.

Ксеня представила на месте Руслана своего мужа и поежилась. Нет, такие испытания не для Пашкиных нервов. В свое время он честно признался, что не может видеть Ксеню просто рядом с чужим мужчиной, не говоря уж об объятиях.

Возле стола ведущего появилась Дина. Она извлекла из угла пакет с одеждой и пошла переодеваться. Руслан задержал ее.

– Дин, – он хотел взять из ее рук пакет, но это ему не удалось. – Дин, ну чего ты? Пошли танцевать. Еще целый час.

Дина смотрела на него откровенно враждебно.

– Я сказала, что после этого вальса иду домой. Мне еще к контрольной готовится надо. И индивидуалку я не решила.

– Придем вместе, я помогу тебе. Куда ты побежала?

– Танцуй, с кем хочешь или отдыхай, а я пошла, –Дина двинулась было в сторону, но Руслан обнял ее за талию, привлек к себе.

– Я с тобой хочу танцевать.

– А я не хочу.

Дина вырвалась и быстро пошла прочь. Руслан сел за столик.

Ксеню неожиданно пригласили. Когда она вновь очутилась у своей скамейки, Дина была уже в пальто. Ксеня, ругая себя за любопытство, все же не смогла не прислушаться к их разговору.

– Ты проводишь меня? – спросила Дина вполне мирно.

Конечно, – Руслан с готовностью подхватил ее сумку. – Пошли.

Дина не двигалась.

– Забыла что-то? – Руслан оглядел стол.

– По-моему, ты что-то забыл, – сказала она. – Там еще не май.

– Ну до дверей-то я уж дойду, – засмеялся Руслан. – На улицу выходить не буду, ладно?

– То есть?

– То есть провожу тебя до выхода, а на улицу не пойду. Дверь ты сама откроешь, надеюсь?

– А до общаги мне одной идти?

– Диночка! Ты что, какая общага? Ты ж видишь, – Руслан показал на магнитофоны. – Я занят вообще-то.

– Да? – тон Дины не сулил ничего доброго. – Такое неотложное дело? Попроси, кого-нибудь полчаса поменять пленки. Ничего без тебя не случится.

Руслан поймал на себе несколько сочувственных взглядов. Несмотря на громкую музыку, разговор был слышен не только Ксене.

– Одевайся, а то мне уже жарко, – Дина сочла дело уже решенным.

“Да послал бы ты ее куда подальше, – подумала Ксеня. – Она же просто капризничает. Неужели пойдешь?..”

Но Руслан не нуждался в подобных советах. Он вдруг удивительно дружелюбно улыбнулся, нежно обнял за плечи строптивую подружку и плавно развернул ее лицом к выходу. Дина попыталась стряхнуть его руку, но Руслан оставил это без внимания. Он тихо сказал ей что-то, склонившись к самому уху. Аргумент, видимо, был сильный – от былой строптивости не осталось и следа. Парочка удалилась, олицетворяя самую трогательную дружбу.

II

Когда примчался Евгений, Ксеня уже едва держалась на ногах.

– Гляжу, ты не скучаешь? – осведомился он, подавая ей руку.

– Можно вас?

– Разве что, на следующий, – сказала Ксеня, обмахиваясь платком. – Дай отдышаться с непривычки.

– Ну-ну, – он сел рядом. – Как тебе обстановка?

– Неплохо. У тебя талант в подборе кадров.

– О, – засмеялся Евгений. – Это еще тот кадр! В деле его видела?

– Видела, видела. Уже три вальса подряд с ним в деле. Спровадил свою подружку, мол, устал, а сам…

– Ничего я ее не спровадил, – смущенно сказал подошедший Руслан. – Она сама ушла.

– Верю, – кивнул Евгений. – Она дама с характером. Вот, Ксень, полгода смотрю на них и думаю, как он с ней управляется?

– Нормальная девчонка, – возразил Руслан. – Иногда вредная. Но и я не ангел.

– Это точно, – согласился Евгений. – Вы уже знакомы? Тогда я сразу к делу. Ксеня, сей господин, сохнет без пианино. Выручай.

Ксеня озабоченно посмотрела на Руслана.

– Совсем сохнет?

– Скоро сгорит. Или рассыплется.

– Да ладно тебе, – Руслан покраснел.

– Чего ладно-то? Ты глянь, – Евгений схватил его за кисть. – Руки дрожат, как у алкоголика. Музыкант – тот же наркоман.

– Свали, – Руслан независимо удалился к своему столу.

Ксеня с сомнением покачала головой.

– Не знаю даже, Жень… Пашка днем дома, занимается. Вечером Сашка.

– Я мог бы по вечерам уводить Сашку на часок-полтора. Пашка ж не все дни дома. Будем позванивать, когда можно будет – ты скажешь.

– А Пашка знаешь, как на звонки реагирует?

– Знаю. Светку припашем. Или других девчонок. Давай, соглашайся. Потом, хватит тебе взаперти сидеть. Молодец, что пришла сегодня на “вальсы”. Ну, как? Договорились?

– Да мне-то, – пожала плечами Ксеня. – Звоните, выбирайте время. Если придет и уйдет вовремя, то все нормально.

– Ну и хорошо. Кстати, ты отдышалась?

– Немного.

– Тогда пошли танцевать.

III

Домой Руслан шел в странном настроении. С одной стороны было досадно из-за ссоры с Диной. С другой, было, отчего-то радостно и тревожно. Предстояла встреча с пианино. Это было здорово. И еще… Да, вот он и узнал, кто же такая эта Ксеня. Женщина, о которой он слышал от Женьки – соседа и, как ни странно, друга. Слышал нечасто и немного, но вполне достаточно, чтобы понять, что женщина эта – совершенно необыкновенное существо, во всяком случае, для Женьки, который безумно был влюблен в нее.

Сколько Руслан знал Женьку, – с сентября – тот ждал приезда Ксении. И Руслан, сам того не замечая, тоже с нетерпением стал ждать прибытия этой особы, имя которой вызвало воспоминания о весне, когда начинает капать вода с тающих сосулек. Самое обыкновенное имя, но… то ли в устах Женьки оно звучало необыкновенно, то ли что, но Руслан частенько ловил себя на том, что с удовольствием повторяет его, пытаясь представить себе женщину, которая его носит. И, казалось, ему это удавалось. (Противный Женька ни разу не показал Руслану ее фотографий, мол, сам увидишь!)

Сегодня, снабженный самыми подробными и художественными описаниями, Руслан не сомневался, что сразу узнает эту самую Ксению. Но, увидев миниатюрную девушку со светлыми, густыми, волнистыми, чуть растрепанными волосами и громадными испуганно-удивленными глазами, он принял ее за второкурсницу, впервые попавшую на “вальсы”. И обратил на нее внимание только потому, что… вдруг понял, что не может не обратить. Стало неловко и стыдно: до сих пор Руслан был уверен, что на свете его интересует одна-единственная девушка. Каково же было его удивление (смешанное с непонятным разочарованием и еще более странным восторгом), когда он обнаружил, что ее внешность в точности совпадает с тем, что говорил Евгений.

Только вот возраст… Он выдавал себя всего, на какие-то мгновения – вздох, поворот глаз, движение губ, – и то, это был, скорее, даже не возраст, а свидетельство нелегкой жизни. Кое-что об этом Руслан тоже знал от Евгения и его знакомых. Знал, что Женька мучается из-за этого. Но отбивать Ксеню у мужа, почему-то не собирается. Вроде, мол, тот мужик неплохой, только чересчур ревнивый. И тоже любит Ксеню. Еще бы, ее не любить!… А она – его. И хранит верность, несмотря на то, что он вечно ее подозревает.

Верность… Руслан вспомнил о Дине.

Женька восемь лет безнадежно влюблен, и все это время у него никого нет. А Руслан почти женат. По идее, Женька должен ему завидовать, но он чуть ли не жалеет Руслана. Чего, спрашивается, ради? Динка – нормальная девчонка, только в последнее время что-то с ней не то. Мало, видите ли, Руслан ей внимания уделяет. Может, и вправду, мало?..

Дома Руслан застал Дину за учебниками. Вот уже больше недели они жили вдвоем в комнате. Одного соседа Руслана отчислили из университета, а второй уехал до весны: он учился второй раз на первом курсе и считал, что делать ему тут пока особо нечего. Да уж, кому нечего, а кому…

– Привет, а вот и я, – он бросил на кровать сумку с кассетами.

– Привет, – неприветливо буркнула Дина.

– Ужинать пойдем? – он глянул на часы. – Еще не поздно.

– Иди…

– А ты?

– Я не хочу.

– Это ты сейчас не хочешь, – возразил Руслан. – Пойдем, хоть булочек купим, а то ночью чай не с чем будет пить.

– Булочек я купила, – сердито сказала Дина. – И картошка, жаренная в сковородке. Если хочешь, грей или иди в столовую, а мне не мешай заниматься.

– Ты картошку поджарила? – Руслан обрадованно скинул пуховик. – Ну ты молодчина! Спасибо, – он подошел к ней и поцеловал в макушку.

– Сказала, не мешай.

– Ладно, ладно…

Поев, Руслан достал стопку тетрадей и присоединился к Дине. Внимание их вскоре привлек шум за стеной.

– Веселится Женечка, – процедила сквозь зубы Дина, недолюбливавшая Евгения. – Дождался свою пассию.

Руслан кивнул, услышав среди общего гула, знакомый с сегодняшнего дня голос. Он подавил невесть откуда взявшуюся мечтательную и нежную улыбку и уставился в тетрадь. Но смена выражений на его лице от Дины не ускользнула.

– Я смотрю, ты тоже к ней неравнодушен, – произнесла она.

– Да ну, ты брось. Я просто про Женьку подумал, – с ненатуральной беспечностью сказал Руслан.

Дина насмешливо фыркнула.

– Ну чего! – краснея, сказал Руслан. – У меня возраст такой, что любая женщина действует возбуждающе и вызывает разные фантазии.

– Возбуждающе, фантазии! Не врал бы уж!

Ставший недавно больным вопрос всплывал вновь. Руслан вздохнул.

– Ну, Дин, что ты в самом деле? Я люблю тебя, ты же знаешь.

– Ничего я не знаю! А сегодня я посмотрела, как ты меня любишь.

Глаза и голос Руслана приобрели стальной оттенок.

– Я тоже посмотрел. Что за идиотскую истерику ты устроила сегодня на “вальсах”? Я не хотел тебе говорить, но раз ты сама заводишь разговор… Ты вообще ведешь себя в последнее время, как… не знаю, кто. Терпение мое испытываешь? Ты же знаешь, его не так уж много.

– Да твоему терпению каменный истукан позавидует! – вскипела Дина. – Я на глазах у тебя чуть не целуюсь с левым мужиком, а тебе хоть бы что!

– На твоем месте я бы осторожнее целовался с левыми мужиками, – холодно сказал Руслан. – Не все такие спокойные, как я.

– Да, не все! – со слезами выкрикнула Дина и выскочила из-за стола. – Ты прав, не все!

– И что ты хочешь сказать? – медленно произнес Руслан, выдержав паузу.

Дина повернулась к нему, хотела ответить что-то резкое и обидное, но, встретившись с его взглядом, сникла, подошла к окну.

– Ничего. Так просто…

– Что так просто?

Она покосилась на него и вдруг заплакала тихо и жалобно. Руслан обогнул стол, подошел к ней, развернул лицом к себе.

– Что-то случилось? – в его голосе слышалось напряжение. – Скажи мне, что произошло? О чем ты хотела сказать? Или о ком? Кто менее спокойный, чем я?

Она резко вскинула голову.

– А тебе главное знать, кто?

– Конечно, – серьезно ответил Руслан. – И не только. Кто, где и как – все, что касается тебя. Не дай Бог, что с тобой случиться…

– И тебе достанется от папы и мамы! – язвительно закончила она.

– И от них тоже. Так в чем дело?

– Да ни в чем! – она досадливо тряхнула головой. – Попугать тебя захотелось. Она испуганно и вместе с тем дерзко поглядела на него, ожидая грозы. Но он только недоверчиво нахмурился.

– И только?

– И только.

– А почему ты заплакала? – спросил он помягче.

– Потому что, – она, успокоившись было, вновь всхлипнула и закрылась ладонями. – Потому что… Это все из-за нее! Она тебе нравится, я видела, как вы танцевали и разговаривали! И ты…

– Дин, да что ты? – он обнял ее. – Глупая девчонка! Я люблю тебя.

– И боюсь за тебя. И никто мне больше не нравится, что ты выдумала?

– Любишь? – она отняла ладони от лица, посмотрела ему прямо в глаза.

– Люблю.

Она не двигалась.

– Поцелуй меня, – сказала она.

Руслан с улыбкой привычно поцеловал ее, легко коснувшись губ.

– Не так, – она мотнула головой. – По-настоящему.

Глаза ее были так близко и так ярко горели… В них попеременно отражались просьба, страх, радость и отчаянная решимость. Руслан вздрогнул, поняв неожиданность и непонятную еще, но ясно ощутимую значимость того, что происходит и что должно произойти.

– По-настоящему? – полувопросительно прошептал он, чувствуя, как против воли закрываются глаза и заливается краской лицо.

Вместо ответа Дина теснее прижалась к нему.

Он медлил. И не знал, почему. Сколько раз они целовались “по-настоящему”, и частенько эти поцелуи переходили во взаимные ласки и страстные, бессвязные уверения в любви и верности. Это было весело и страшно. И каждый раз наступал момент, когда они, неведомо чем напуганные, разбегались и потом некоторое время избегали взглянуть друг на друга. Сейчас тоже было весело и страшно. Страшнее, чем обычно. Ибо предстояло – и Руслан это понял со всей отчетливостью, хоть и не знал, почему именно сегодня, – перейти ту черту, за которой невинные ласки и столь же невинные, хоть и “настоящие” поцелуи перестают быть таковыми. Сегодня должен быть положен конец “пионерской” дружбе.

Его руки бездумно двигались по ее телу, повторяя знакомые изгибы, он замечал, как она трепещет, становясь все ближе и смелее…

“Она моя, – подумал Руслан. – Я люблю ее, она сейчас станет моей”. Он попытался вникнуть в смысл этих слов, представить себе, что они значат. “Она и так моя, зачем что-то еще?” – с удивлением думал он. “Надо!” – сказал кто-то внутри него. Кто-то строгий и неумолимый. И, как будто против своей воли, преодолевая непонятное препятствие, которого раньше не было (или он не замечал?), Руслан нашел дышащий влажностью и ожиданием рот Дины и накрыл его своим.

Веселье и страх пропали. Вместо них неотвязно билась мысль, которой тоже никогда раньше не было. “Ну, а что дальше? Дальше-то что?!” Нет, не так представлял себе Руслан эту минуту. Думал, что будет захватывать дух от радости и близости чего-то неизмеримо большего, чем радость, думал, что ничего не будет соображать и помнить, что сознание отключится, а все, что надо делать, подскажет природа. Но радости не было, сознание не отключалось, мысли метались, лихорадочно отыскивая что-то в памяти, чего там явно не было, а природа упорно молчала. “Но почему?!” – чуть не взвыл он и вдруг с ужасом сообразил, что виной всему отсутствие всего одной, но отнюдь не маловажной детали, а именно, желания. Он обнимал Дину, гладил ее по спине, по волосам, целовал, используя все мыслимые приемы, изученные по какой-то нелегальной книжке, однажды попавшей им в руки. Но – увы. С тем же успехом он мог ласкать куклу.

Руслан вздохнул, осторожно отстранил ее от себя. Она с обидой и недоумением смотрела на него, готовая опять заплакать.

– Извини, – тихо сказал он. – Я сегодня что-то не того… Переучился малость.

Он отошел от нее и сел на кровать.

Веселый шум за стеной усилился – кто-то вышел в блок. Ему что-то крикнули из комнаты. Наверно, что-то смешное – возле двери засмеялись. Руслан вздрогнул, на секунду забыв, где он, что он, весь обратился в слух, пока звучали отголоски этого, мгновенно узнанного, смеха. Их заглушил плеск воды, потом прекратился. Легкие шаги приблизились, опять смех… Хлопнула дверь, все стихло.

Руслан поднял глаза на Дину. Она стояла посреди комнаты, как он ее оставил. Руслан с трудом выдержал ее взгляд – столько горького упрека было в нем.

– Нет, ты не любишь меня, – сказала она.

– Люблю, – устало возразил он.

Она подошла к окну и отвернувшись, стала глядеть в темноту, наполовину закрывшись шторой.

Руслан удрученно смотрел на ее поникшую фигурку с опущенными плечами.

Беспечное веселье соседей тоже вдруг стало вызывать досаду. И вообще, ему очень хотелось сейчас лечь в постель, укрыться с головой и заплакать. И погромче, чтобы услышала мама. Но мама не услышит. А если и услышит, то что ей сказать? Только то, что сам виноват. Но в чем?

– Дин, – позвал он. Она еще дальше спряталась за шторой. – Диночка, не обижайся пожалуйста. Я так устал сегодня, – тихо сказал он. – Да еще “вальсы” эти… Разозлился, если честно, как не знаю, кто. Потом намеки твои дурацкие… Зачем это, Дин? Давай не будем, а? Если я обидел тебя чем-то – скажи. Только не надо так… А то я ничего не понимаю.

– Не понимаешь!.. – на глазах Дины выступили слезы. – То-то и оно, что не понимаешь. Я сама не понимаю, что со мной… Я не могу, не могу видеть тебя с другой женщиной! Как бешеная становлюсь, себя не помню! – она подбежала к нему, села на колени перед кроватью, схватила его за руки. – Руслан, прости, мне ужасно стыдно говорить об этом, я молчала, но уже не могу, не могу, понимаешь! Мне такие сны сняться – со стыда гори, а потом так плохо… Руслан! – Глаза ее опять горели, лицо пылало. – Я понимаю, это кошмар, чего я делаю, так нельзя, но… Давай, а? Помнишь, когда мы были маленькие… Нас тогда еще страшно отругали? – она подобралась вплотную к нему, дотянулась до его плеч, зашептала жарко и ласково: – Но теперь мы большие! И нам уже нечего бояться. Никто не увидит и не заругает, слышишь? Руслан, ну чего ты ждешь? Я не боюсь, а ты боишься, глупый! Ну же!.. Куда ты?