Вадим Валерьевич Недранец
Зеэл. История невозможных миров

Март 2018 года

«И это необходимое и достаточное условие…» – закончил свою речь доцент Мавроди. Он широко улыбнулся сияющей радостью выполненного долга. Студенты с облегчением вздохнули и послышался нарастающий шум схлопывающихся планшетов. В аудитории возникла неловкая пауза.

«Вопросы есть?»-привычно и тихо спросил лектор, уверенный в своей неповторимости и недосягаемости для простых смертных ботанов. Он занес было ногу над затертыми паркетинами пола под кафедрой, чтобы привычным легким прыжком вниз оказаться у двери, и, почти уже готов был выскользнуть из аудитории и раствориться как призрак в дверях университетского коридора. Но не тут-то было.

«Есть! Вопросы есть! Точнее один вопрос!»

Если все что вы сегодня нам доказали верно, то слой измерений, который мы привыкли видеть и осязать лишь часть бесконечного множества мало отличающихся вселенных?

«Да!» весело ответил доцент,» Но это лишь теория!!» До свидания…

Глава 1

К перрону подходил поезд с длинными порогами вдоль вагонов и открытыми поверх них автоматическими дверьми, в которых запотевшие и мутные от бесконечного количества прикосновений стекла, казалось, стали выпуклыми, а наложенные несколько раз друг на друга надписи «не прислоняться» вот-вот разорвутся на части мелкой мозаикой.

Поезд слегка притормозил. Толпа ринулась на штурм.

Но не всем суждено было оказаться в вагоне. По какой-то необъяснимой причине часть состава к платформе так и не приблизилась, а оставшееся до него расстояние не смог бы преодолеть даже прыгун с шестом.

Как это возможно? Поезд шел по прямой и должен был причалить к прямому перрону. А на деле, лишь несколько вагонов приняли своих счастливых путников. Поезд набирал ход и удалялся от шумной станции.

На лицах пассажиров не было никакого удивления. И отойдя от края, они стали спокойно ждать.

Охватившее меня беспокойство немного сбавило накал, когда динамичная картина сменилась привычной сценой ожидания, и я начинал осознавать всю странность происходящего и, припоминая прочитанные в детстве фантастические романы, пытался соизмерить их с тем, что увидел и скорее докопаться до истины. Но истина ускользала.

Вскоре я начал понимать, что вижу множество необычных для меня вещей, нахожусь внутри этого непонятного мне мира и это не сон.

Глава 2

«Поберегись!». Я отскочил в сторону от почти наехавшей мне на ноги тележки с почтой. На ней восседал веселого вида вихрастый рыжий парень с сигаретой в зубах, дым от которой шлейфом окутал меня как раз в тот момент, когда я глубоко вздохнул, приняв устойчивую позу на тротуаре после резкого отскока с дороги.

Я почувствовал запах детства. Тот, самый ужасный для подростка запах табачной вони во рту после первой в жизни затяжки.

В голове сразу представилась белая пачка с голубым кружком и белым катером на подводных крыльях. Сигареты «Ракета»– подумал я, с белым фильтром, и в груди заныло тоской, жалостью к себе и ностальгией по тем добрым для меня временам уходящего детства. Это было так давно!

Но что-то еще напоминало об этих днях. Люди. Они были оттуда. Из прошлого. Лица. Нелепая одежда. Страх в глазах, резко меняющийся на восторженную уверенность при виде чего-то опасного или чуждого.

Я оказался в прошлом, но каком-то странном прошлом, не моем прошлом, где как будто на старую виньетку наложили цветное фото.

Это чувство усиливалось, и я отчетливо осознал, это настоящее.

Глава 3

Подойдя к дверям вокзала, я увидел на стене висящую гигантскую карту, вблизи, впрочем, оказавшуюся совсем не плоским изображением страны, а каким-то невероятным 3D экраном с абсолютно реалистичной визуализацией изображений главных пересадочных пунктов – больших городов.

И больше всего мои глаза обманывали красные стрелы железнодорожных веток, исходящие из точек на карте, пучки, похожие на объемные бутоны красных хризантем, глядя на которые, ты отчетливо представляешь и невидимые глазом направления, уходящие вглубь этой карты. От такой стереокартинки немного кружилась голова. А люди, стоящие рядом с сосредоточенными и безразличными лицами, изучавшие нужные им маршруты, были совершенно спокойны и даже слегка расслаблены.

Карта вблизи казалась еще больше и подробнее, и вглядываясь в нее дольше, получалось выделить и приблизить в своем воображении нужную станцию и все детали маршрутов, а также дорог другого транспорта.

От такого неожиданного расширения поля зрения я опешил, и как это обычно бывает расслабился мысленно, теряясь в догадках и пролетающих с бешеной скоростью ассоциациях.

Но тут меня потрясло новое открытие. После мысленного релакса, я увидел, даже не трехмерную картинку, а нечто большее. Я смог, не отрывая взгляда от карты присутствовать над любыми городами и целыми областями и в них, и это происходило одновременно.

Я увидел всю картину трафика транспорта в границах карты, промчался по дорогам, по всем городам, заглянул в перпендикулярном плоскости карты направлении, и понял, что я изучил ее полностью и навсегда.

Когда «нормальное» состояние вернулось, а точнее, когда я почувствовал себя спокойно и уверенно, пришло время от общего вернуться к деталям. А они казались не менее удивительными и какими-то неуютными. Первое, что меня заставило вжать голову в плечи, были названия на карте.

Примерно на привычном месте столицы был город под названием Моссква, а на месте Тулы – Тола. Границы страны были не плоскими, а ее территория казалась намного больше, чем даже СССР, называлась эта страна Союз Народов Губерний- СНГ.

Навалившиеся не меня впечатления, ощущение де жа вю с элементами фантастики в стиле Интерстеллара или Сталкера, отодвигали мой самый первый вопрос. «Как я здесь оказался?», впрочем, и второй вопрос тоже «Кто я здесь такой?», почему никому нет дела до шарахающегося и пребывающего в легком шоке незнакомца?

Но в последнем я ошибался. И очень скоро увидел, что в этой фантасмагории есть свой порядок.

Глава 4.

Окончательно решив, что я здесь чужой и успокаивая себя, что это путешествие когда-то должно закончится, а реальность придет в норму, я вдруг почувствовал, как сомнения начинают одолевать мой усталый разум, а спутанные мысли начинали прыгать и производить адреналин.

Ну хорошо. Я хожу, дышу, слышу речь. Правда, иногда люди резко переходят на разные непонятные мне языки и также быстро переключатся на понятный мне русский, но с элементами устаревших клише типа, непревзойденное качество или ложные ценности, а иногда в их речи проскакивали словечки из царских времен, городовой, околоток, но и конечно из фени.

Все это гармонично звучало и как-то естественно ложилось на свое место в моей фонетической и лексической прихожей. Этот факт так же приближал меня к мысли, что я такой же, как и все. А значит, этот другой мир и для меня.

А мир тем временем раскрывал мне свои особенности.

Будучи физиком-инженером, я естественно, обратил внимание на машины. Коих вокруг было много. Автомобили, строительные краны, поезда, эскалаторы и пешеходные транспортеры в зданиях в стиле сталинского ампира и на ярко зеленых от свежей ухоженной зелени улицах. Все механизмы походили по своему дизайну на рекламные образцы техники, со старых послевоенных постеров.

Но в них обязательно присутствовали детали, которые явно противоречили классическим понятиям аэродинамики и удобства. Нелепые выступающие поверх крыш автомобилей зеркала и фары, широкие подножки и незакрытые вращающиеся детали в тех местах, где должен был бы находится мотор, но виднелись странные шатуны и шестерни.

Гирлянды разноцветных ходовых огней, небрежно прикрученные к этим средствам передвижения, не создавали атмосферу радости, а скорее говорили об убожестве вкусов производителей техники и ее владельцев. Но двигались они бесшумно.

Всюду на металлических фрагментах зданий и механизмов, выступах виднелись следы ржавчины, которая своим вездесущим проявлением создавала унылую картину социального упадка и деградации на фоне зеленых газонов и густых крон деревьев. А поверх нее ловкие агитаторы лепили какие-то лозунги о всеобщем благе и победе Союза Народных Губерний ( СНГ) над его врагом – Соединенными Колониями Америги (СКА).

Но что более всего поражало в этой нерадостной атмосфере так это количество людей в форме. Можно было даже сказать, что их было настолько много, что казалось, вот-вот прозвучит сигнал сбора и все они встанут в строй на парад, уходящий прямо на фронт.

Мое одиночество продлилось недолго.

Недалеко я заметил патруль из трех человек, идущий в мою сторону, в странной военной форме цвета болотной жижи, похожей на гидрокостюмы с эполетами, в широких красных поясах как у качков в фитнесе, но без пряжки, на которых гроздьями была навешана амуниция и оружие.

Все было очень блестящим и легким. Будто пластмассовые детские игрушки, выкрашенные серебрянкой. На их головах, непонятно как, держались огромные маски-шлемы с прозрачными забралами, а обуты они были в высокие сапоги чоперы с какими-то ржавыми подобиями шпор.

Троица легко двигалась ко мне, не отрывая пристального взгляда, от меня? Да и нет. Они смотрели насквозь. Неприятный взгляд с ног до головы вооруженного солдафона.

И тут я понял, что их прозрачные забрала были экранами, на которых они что-то считывали и с кем-то общались, не говоря при этом ни слова. В момент, когда по моим предположениям наши пути должны были пересечься, двое из них оказались на расстоянии 20 метров за моей спиной, а третий рядом.

Он поравнялся со мной и молча схватил за руки, заломил их за спину, и я почувствовал, как будто на меня надели смирительную рубаху. Я стал прогибаться назад, пока руки не коснулись ног, и в этой позе замер. Жандарм толкнул меня, и я оказался, лежащим на боку, на земле в этой выкрученной позе совершенно беспомощный и жалкий.

Безмолвие, с которым все происходило наводило ужас. В голове пульсировала мысль о близкой расправе. На глазах выступили слезы боли, унижения и отчаяния.

Те двое приблизились к третьему и образовали треугольник вокруг меня. И все исчезло.

Глава 5.

Как писали знающие научные издания, авария в большом адронном коллайдере 24 сентября 2008 года, к каким-либо последствиям и аномалиям не привела .

Тогда из-за короткого замыкания один из магнитов нагрелся и перешел из сверхпроводящего состояния в обычное, и произошло отклонение траектории протонов, летящих со скоростями близкими к световым. Ускорители резко отключились.

Все быстро починили и запустили вновь. Коллайдер заработал, но из-за опасений за конструкцию в режиме разгона только до семи тысяч экви-масс протона, а не четырнадцати, как было задумано изначально.

Знатоки бульварной прессы, сразу сказали, что здесь что-то не так.

Политики решили не заострять внимания на теме и не пугать народ «честными докладами» всевозможных комиссий из министерств.

Никто не умер и ладно. Даже были произведены своевременные манипуляции с общественным мнением, которое должно было превратиться в чувство бесконечной благодарности ученым квантовым физикам, бойцам невидимого фронта, где как пули и шрапнель летают элементарные частицы.

Все страны участники проекта освоили рекламные бюджеты и утопили эти новости в потоке пропаганды и поиске виноватых во всех своих грехах.

Зато искатели теорий заговора, коих совершенно справедливо, многие считают психами, забили тревогу привычным для них способом. Стали придумывать и выдавать за действительное страстно желаемое. И в сети стали появляться пугающие видео с визуальными эффектами расширения вселенной и реликтовых больших взрывов, сплющенной Землей и наглядными примерами искажения пространства-времени на лицах зожевцев.

Все это взбудоражило другую не менее сплоченную группу психов – плоскоземельщиков. И пошло-поехало. Через две недели только ленивый не знал, что произошла катастрофа вселенского масштаба, но доказательства скрыты от честных людей продажными политиками, инопланетными шпионами и местными рептилоидами в правительстве США.

Но никто не догадывался насколько эти люди были близки к правде.