Вадим Черников
Магеддо. Виртуальный роман

Статья десятая
Москва

Новая игра – новое оборудование. Встреча братьев. Семейный разговор. Растут «лимоны» на высоких горах. О том, как сохранить честь и жизнь.

Московская доставка

Подходя к своему дому, Михаил увидел, как у подъезда остановился небольшой фургон. Он был ровно наполовину раскрашен в чёрный и белый цвета, а неброская эмблема на его борту сразу бросилась в глаза: «М – Версия». Выскочивший с водительского места деловой мужичок в кепке с длинным козырьком и уже известной эмблемой на лбу, вытащил мобильный и стал набирать номер, поглядывая вверх, куда уходили все восемнадцать этажей нового дома.

Михаил, уже подошедший к нему, даже не стал доставать из кармана свой запиликавший телефон:

– В сто восемнадцатую? Ваганов?

Водила обернулся к нему:

– Ага. Это ты, что – ь? Ничё так у тебя «фонарь».

– Да, я, – кивнул Михаил, – И мой фонарь со мною.

– Вот и отлично! – Водитель направился к задней двери фургона и взялся за ручку, – Поможешь как раз, красавчик.

Дверца со щелчком отворилась и водитель, нисколько не смущаясь, всучил Михаилу самую большую хоть и не очень тяжелую коробку, а сам взял еще две поменьше – одну под мышку, другую в ту же руку – хлопнул дверью и направился к двери подъезда. В недрах фургона стояло еще несколько похожих коробок с одноименными эмблемами-логотипами.

– Ненавязчивый сервис! – хохотнул он, ожидая пока Михаил наберёт код домофона и впустит его внутрь. Поставив коробки на столик у лифта, водила быстро достал из-за пазухи накладную:

– Распишись. Чё я наверх попрусь? Они не тяжелые. И так все пробки еще считать.

– Еще четыре заказа? – Михаил не удивился, черкнул подпись и нажал на кнопку лифта.

– Ну, да, – водила пошёл к выходу, – А ты откуда знаешь?

– Да так, – Михаил скрылся в лифте.

– А, одна компания… – услышал он слова водителя и дверь лифта закрылась.

– Одна, одна, – вздохнул Михаил, подпирая коленкой коробки, которые всё пытались выскользнуть из рук.

– Придурки компьютерные! – глухо донесся снизу тот же голос.

Мама и братик

Так он и зашел домой. С коробками, сумкой и уже полностью почерневшим синяком под глазом, за который он только что получил от веселого водилы сомнительный эпитет «красавчик». Ваня, выкатившийся в коридор верхом на зеленом самосвале, отталкиваясь крепкими ножками, закричал:

– Атик! Мама, атик!

Въехал прямо в большую коробку пластиковыми фарами, слез с машины и бросился Михаилу на руки. Коротко обнявшись и чмокнув старшего брата, сразу же слез обратно и отошел в сторону, наблюдая, как тот раздевается.

– Вава, – показал он маленьким пальчиком на глаз Михаила.

– Да уж, прилетело немножко, – отозвался тот.

– Пьилетело немозка… – разулыбался Ваня и обнял маму, вышедшую в коридор, за ногу.

Светлана вздохнула, сразу же заметив синяк на лице старшего сына:

– Привет! – она обняла и погладила Михаила по спине, – Как раз к ужину. Там и расскажешь. А это что?

– Да вот, считай, подарки, – неопределенно махнул рукой Михаил.

– Подайки? – оживился Ваня.

Михаил раскрыл сумку и вытащил парочку машинок в красивых прозрачных упаковках. Ваня радостно схватил их:

– Мама! Мичики! Спасибо!

Спасибо – пожалуйста

Привычка благодарить вполне по-взрослому пришла к Ивану неизвестно как, но была незыблемой. «Спасибо» было одним из первых его слов, которое он выговаривал четко и правильно. Регулярные благодарности маме, брату, деду и вообще всем следовали и за подарки, и за обеды, и по другим поводам.

«Пожалуйста», «На здоровье», а также «И тебе спасибо» – когда Ваня чем-то помогал им, а он пытался это делать уже давно – звучали теперь в их доме регулярно. Кстати, помощь его была не такой уж детской, а местами совсем даже весомой. К примеру, малыш регулярно и безошибочно находил телефоны и зарядные устройства к ним, флэшки, кошельки, ключи, отвертки и прочие мелкие и средние предметы, которые Светлана и Михаил периодически теряли в квартире. Ваня помнил все, что попадалось ему на глаза, и через какое-то время находил сам или брал за руку взрослого и показывал место где все это лежало-пряталось.

Малыш благодарно ткнулся лбом в коленку брата и убежал в свою комнату, где деловито занялся обновлением своего уже солидного автопарка: «Волга» к «Волгам», «Лада» к «Ладам» и знакомством старожилов с вновь прибывшими собратьями. Ваня, признавая в принципе превосходство различных «фольфагенов» и «тоот» к отечественному автопрому испытывал очевидный, хотя и странный пиетет.

Светлана вздохнула:

– Молодец, что не забыл. Он ждал. И тебя, и подарков. Ну, что? Давай в душ, ужинать, а там и расскажешь все. Григорий Петрович как?

– Нормально, мам.

– Иди. Я пойду ужин накрывать. Твое любимое.

– Я знаю. Котлеты и тушёная капуста! – улыбнулся Михаил.

– Учуял? Вот нюх у тебя, – обняла его счастливая Светлана.

– Как у собаки. А глаз, как у орла, – пошутил он, но мать посерьёзнела:

– Это ты мне потом объяснишь про глаз. Не болит?

– Уже нет.

– Иди, Аника-воин. Я вещи разберу. А коробки ты уж сам, но после ужина.

– Конечно. Спасибо.

– Позаюста! – неожиданно отозвался из своей комнаты Ваня и задорно рассмеялся, вместе с подхватившими его смех мамой и братом.

– Вот приучил! – засмеялся Михаил.

Котлеты отдельно. Как относиться к деньгам, когда ты русский

Пользуясь очередной, редкой для не только детей чертой характера Ивана, заключающейся в том, что тот интуитивно чувствовал момент, когда взрослым нужно остаться наедине и поговорить, и уходил заниматься своими делами-играми, взрослые уселись за стол. Перед этим Михаил положил на холодильник деньги, что не укрылось от матери.

– Мы, мам, получили один из призов. Десять штук. Вот, поделили поровну. Там тысяча долларов. – пояснил Михаил, принимаясь за котлеты и тушёную с мясом капусту.

– А как же дорога? – встревожилась мать.

– Все нормально, – промычал он с полным ртом, – И дорогу отбили, никаких долгов. Одна прибыль.

Мать поцеловала его в макушку и начала прятать деньги в портмоне, но тут же засуетилась:

– А тебе? У тебя есть?

– Все нормально, мам, есть еще, – махнул вилкой Михаил.

Мамин рентген

Мать села напротив него, радуясь его аппетиту, гордясь его фигурой, любуясь его волевым, мужским лицом. Так похож на отца, ее Петра…

– Расскажи мне, пожалуйста, все, – ласково попросила она, но тут же взяла себя в руки и строго показала на глаз сына, – Особенно про это.

– Мам… – замычал Михаил, но мать уже было не остановить.

– Из – за Анны? – прищурилась она, – Из – за Анны.

Михаил коротко поведал подробности схватки, отодвинул тарелку и взялся за чай с конфетами, закончив покаянно:

– Да сам не понял, как.

– И, главное, зачем? – перебила его мать.

– Угу. Вот именно.

– Это ладно. Вы, мужики, так созданы: биться за женщин. Только тебе-то пора бы понять. Если женщина с тобою быть не хочет, то бесполезно кого-то за это лупить. Вот если хочет, но по каким – то причинам не может – тогда дело другое. Хотя и тут кулаками вряд ли поможешь, – тоном учительницы резюмировала мать, – А с Анной так вообще все же ясно? Расстались. Вовремя, дров не успели наломать. Все поняли. Нет? Или я ошибаюсь? – она пытливо взглянула сыну в серые глаза.

Михаил покачал головой в соглашательском порыве:

– Да вот, мам, что-то сам в себе не разобрался.

– А тут ещё проигрыш, – в тон ему покивала головой мать, – Неужели тем же американцам? Тогда вопросов больше нет.

Михаил засмеялся:

– Вот ты рентген, мам!

Мамина гордость

Мать улыбнулась, но тон ее был серьезен:

– И как ребята? Не подвели?

– Да ладно! – возмутился Михаил, – Такую свалку устроили! Даже Гор сцепился.

– Егор? – мать терпеть не могла этих кличек – сокращений, которыми сын и его друзья называли друг друга и в обычной, некомпьютерной жизни и при каждом удобном случае употребляла настоящие имена.

– Да, Егор, – кивнул Михаил, – Мам, тут такое дело… Это еще не все, понимаешь?

– Пока нет, – снова встревожилась мать, превратившись во внимательную кошку, следящую за тем, как соседский грязный и тощий пес, выписывая якобы бессистемные круги по двору, приближается к ее глупому котенку. Чтобы шмякнуть того в игре увесисто лапой, а успеет-так и куснуть, а потом и весело улепетывать от зазевавшейся мамаши-кошки. И тут же, слыша ее шипение прямо за своим хвостом, с шумом протиснуться в дыру забора и оттуда радостно лаять в ее желтые, злые глаза. Только на этот раз такой номер уже не пройдет: кошка кинется раньше, на следующем вираже, когда пес не ждет. Молча, когтями – саблями в рыжий собачий бок…

В дверях кухни показался Ваня с машинкой в руке. Он спокойно протопал к столу и бесцеремонно стал забираться к брату на колени, всем своим видом показывая, что дальнейший разговор почему-то интересует и его. Сопротивляться было бесполезно, да и никогда не хотелось. Он помог Ване усесться и быстро рассказал о контракте.

Заветный российский «лимон»

Мать и брат молча слушали его. Потом мать охнула, а Ваня тревожно посмотрел на нее и своей светлой улыбкой мгновенно отогнал ненужные страхи. Впрочем, Светлана все равно была оглушена даже не самим контрактом или планируемым соревнованием, а суммой. При словосочетании «миллион долларов» российские рядовые граждане обычно на мгновение-секунду-минуту или же вовсе надолго умолкают. Прислушиваясь к волшебной игре слов. Затем, медленно – невзирая на наличие или отсутствие математических способностей – переводят доллары в рубли. С удовольствием. Растянутым, как те самые трикошки-синего, приемлемого цвета разбирали быстро и оставались ужасные, беспросветно-черные – в которых когда-то рассекали все мальчишки на физре в советской школе №… любой. А затем уже смакуют итоговые, всю жизнь остро желаемые, искомые, безнадежно – прекрасные миллион (ы!) рублей. Только уже в самом-самом конце они понимают, что тех вот самых миллион (ов) российских рублей из одного американского миллиона получается не так уж много. Как виделось, надеялось, хотелось. Но и не мало, если прикинуть. Как хочется, хотелось. Быстро, разом и сразу! Хотелось… И не моглось, естественно. И не смоглось, конечно. И не сможется никогда. Тает сладостный, зеленовато-хрустящий туман. Туман-обман… Ой, извините! О чем это вы? Или мы? Или только я? О чем мы говорили? Да – да, задумался, простите… Да так, ни о чем, если честно. Просто…

Деньги, честь и жизнь

Светлана, правда, относилась к небольшой оставшейся прослойке – категории российских людей, относившейся к таким суммам спокойно, без пиетета, ввиду полной и незыблемой невозможности обладания таковыми. За исключением шансов криминальных, конечно. За долгую службу мужа она – в его лице – сталкивалась с несколькими такими возможностями. Особенно на Дальнем Востоке. Петр хоть и не служил на самой границе, но периодически к нему «подкатывали» с различными предложениями братки и авторитеты, бряцая ключами, клацая фиксами и отсвечивая наколками. Сулили, намекали, похохатывали. Даже иной раз внятно, с угрозами. Один раз даже Светлана, к своему стыду, оставшемуся с нею на всю жизнь, спросила что-то типа: «А почему бы и нет?» На что муж, играя желваками, тихо попросил ее позвонить приятельнице-жене таможенника. С которыми они почему-то давно не виделись…

Светлана звонить отказалась, но «наколочку» запомнила и разузнала по своим соседкам-товаркам. История была банальна и страшна: муж подруги пропал неделю назад, пока его труп не прибило к заброшенному грязному причалу. Прямо к борту такого же, только ржавого трупа-остова изжившего свой век сейнера, полузатопленного у пирса. В отличие от судна, заместитель начальника таможенного поста Синьковский был молод и «век» его мог бы длиться, сколько положено ему. Но и это еще было не все: исходя из нарочито-испуганного, а на самом деле возбужденно-восторженного – такой ужас! – бабьего шепота семью таможенника ещё и «поставили на счетчик» за долги мужа. И жена – тайком и срочно – забрала детей и улетела куда – то к чьим – то родителям на «большую землю». Петр вечером только хмуро кивнул тяжелой головой встревоженной жене, которая вместо того, чтобы повиниться набросилась на него же, припомнив как видела его несколько раз с такими вот, которые «могут все». В бордовых, пиджаках и длинных, «под гангстера» пальто. Еще раз увижу!

– Понимаешь, Свет – тяжело кивнул в ответ головой муж, – Общаться с ними можно. Здороваться, прощаться там… Даже чем-то воспользоваться, если предложат. Машиной там, кафе заказать, в больницу ребенка устроить. Только вот денег у них брать нельзя, понимаешь? Никогда. Если взял хоть сто баксов – все. Ты их. Даже за больного ребенка, понимаешь? Взял? Все! Теперь ты не государев человек. Не офицер. Ты никто теперь. Их вещь, и должен выполнять то, что он скажут, и так, как они скажут. Скурвился теперь. А они скажут, рано или поздно, не сомневайся. А дальше… А дальше схему тебе объяснить? По таможне, например. Простая схемка. Штампует человек в погонах, платят ему даже хорошо. До поры. Потом вдруг перестают платить – возникли проблемы, понимаешь? – а когда их «долг» ему вырастает до приличных размеров, тогда… Те, кто поумнее, понимают, что лафа прошла и «лавэ» ушли, не вернуть. Некоторые снимаются и уезжают. Но есть и те, кто считает, что они, мол, партнеры и пора бы расплатиться. Тут другое дело. Такой человек просто пропадает. Или куда-нибудь попадает. Выпадает. В аварию там, или из окна. В гараже сгорает. Нет человека, нет долгов. Пошли искать другого. Но вот если ты не взял, хотя тебе предложили, тогда они тебя начнут просто уважать и ничего тебе не сделают. Никогда. …А потом опять предложат. А потом снова. И суммы будут расти. Но я откажусь опять, понимаешь? И потом тоже. Такие вот простые понятия. Поэтому меня, и тебя здесь все уважают и будут уважать. И помогать. Из уважения. Пойдём спать?

Тревоги мамины и Ванины

Быстро пронеслись в голове Светланы эти далёкие и страшные воспоминания, и она снова не на шутку испугалась. Тем более что итоговая сумма была фантастически огромна. За какую-то игру? – пронеслось у нее в голове. На самом деле она сказала это вслух, и сын уже держал ответ:

– Мам, мам! Подожди, не волнуйся ты так! Ничего тут такого уж необычного нет. На рынке компьютерных игр крутятся миллиарды, поверь мне. И пробиться туда сложно. Можно многим пожертвовать и много заплатить. Судя по всему, тут такая задумка и стоит: громкая презентация игры на международном уровне, да еще и с примесью «эпохалки» Россия – США. Так что все гораздо проще. Мам, ну поверь! Ванька, брат, скажи маме!

Ваня улыбнулся брату, но никаких попыток помочь ему, как ни странно, не предпринял. Занялся тем, что начал задумчиво катать по столу машинку, издавая не совсем похожие звуки работающего мотора.

– Ох, не знаю! – мать встала из-за стола. – Не могу сказать, что мне все это нравится. А учеба? Успеешь? Угу, а по ночам будешь с компом обниматься.

– Мама! Контракт подписан! – жестче, чем нужно сказал Михаил, но мать неожиданно смирилась.

Не вырубишь топором

– Раз подписан, надо выполнять. Что написано пером… Все легально, все прозрачно, все законно? Подписывал – со мной не советовался, это ладно. Я тебя знаю, надеюсь, и деньги тебе разум еще не отшибают напрочь. Подписал – выполняй. Понял? Вот такой тебе мой ответ будет окончательный. Ты его ждал? Изволь. Играй и постарайся победить, но помни: это игра, а не война. Здесь проигрыш только деньгами отличается от победы. Виртуальной победы. Все, удачи тебе с коробками, а нам с Ванюшкой пора баиньки. Хотя мы, конечно, ждем победы, запомни. И гордимся тобою. Да, сыночек? – она склонилась к малышу.

– Да! – улыбнулся Ваня и уронил машинку на пол…

Мать взяла малыша на руки, в дверях обернулась:

– А выигрыш, конечно же, поделите на всех поровну?

– Да. Я так решил, – виновато улыбнулся Михаил.

– Кто бы сомневался! – последние слова долетели уже из коридора.

Статья одиннадцатая
Нью – Йорк

Встреча победителя не совсем по-американски. Семья «капитана Америка». Когда обманываться в ожиданиях – к лучшему. «Игра» в трех коробках. Первые находки и вопросы. От обруча и перчаток до стратегии. «Наутилус» XXI века.

Полка гордости

Джо сидел на компьютерном стуле-кресле и задумчиво смотрел через дверной проем на три коробки с эмблемой «М» версия», стоявшие в коридоре. Поигрывал ножичком для разрезания бумаги. Потом отложил его в сторону, взглянул на стену со своими фотографиями, полочку с призами под нею. Новое фото в рамке уже висело над остальными: улыбающийся Джо с двумя призами – кубками – один индивидуальный, второй за общую победу – рядом белозубо делала «чиииз» его команда. Мать успела повесить фотографию и стереть пыль с кубка, водрузив его в середину, как она ее называла «полки гордости». Уже успела.

Американская мама

Да и вообще всё вышло с точностью до наоборот. Не так, как обычно. Родители – сначала мать, а потом и отец – встретили его совсем не так, как он ожидал. Мать, обнимая, задержала его у своей теплой груди на несколько секунд дольше обычного. Он почувствовал, как знакомо пахнут ее руки и волосы. Накатила волна чего-то давно позабытого, детского. Вспомнились другие запахи: морского соленого ветра с капельками влаги, домашнего пирога и, почему-то, чистого белья. Свежего и ароматного. На котором так хорошо спалось, особенно если забраться между мамой и отцом и, чувствуя дыхание и возможность в любой момент коснуться их обоих, провалиться в безмятежный детский сон. Охраняемый взрослыми.

Он тоже обнял мать и они постояли так почти минуту. Потом Элизабет мягко отстранила его и внимательно посмотрела в глаза. Видимо, удовлетворенная увиденным, она подмигнула сыну и они направились в столовую. Мать шла впереди. Упругой, уверенной походкой сорока пяти летней успешной женщины. У которой есть сын, и им снова можно гордиться. В очередной, радостный раз.

– Отец хотел повести нас в ресторан, но я решила остаться дома. Ты не против? Заказ скоро привезут, а мы поужинаем втроем, хорошо?

– Хорошо, – пожал плечами Джо.

– Коробки твои? Убирай к себе. Как долетели? В университете знают? Как на Бали? – засыпала она сына и вообще все пространство квартиры вопросами, как фасолью. Тот не знал, на какие отвечать, поэтому пробубнил нечто невнятно-успокаивающее и потащил коробки к себе. Сложил их пирамидкой, аккуратно, размерами по убывающей и развернулся к выходу, но как будто наткнулся на стену.

– Что у тебя с лицом? – мать стояла в дверях и, несмотря на жесткий тон вопроса в карих, бездонных глазах ее плескалась неподдельная тревога. Она ждала ответа, закрывая ему проход своим гибким, стройным телом. Похожая на решительную молоденькую студентку колледжа.

Джо, который предусмотрительно заготовил вариант ответа, если все же кто-то заметит его припухшую десну, тут же отказался от него. Врать не хотелось.

– Если ты не скажешь отцу, – предпринял он последнюю попытку.

– Не могу ничего обещать! – отрезала мать.

Джо вздохнул и сдался. Почему-то захотелось стать ненадолго не комиксовым Капитаном Америкой, а маленьким мальчиком, поверяющим маме свои глупые детские обиды и первые разочарования. Что он и сделал.

Элизабет выслушала его, расстроилась и насторожилась появлением неведомой русской девушки больше, чем самим фактом драки. Но виду не подала:

– Сам расскажешь отцу, если захочешь. Пойдем. Он, кстати, следил за тобою по инету. Нашел сайт и смотрел. Всю ночь позавчера не спал, когда вы с русскими сражались. Так что мы все про тебя знаем. Все, что есть в свободном доступе. Странно, что о драке никто не знает, правда? Такой рекламный трюк!

– Странно. – согласился Джо.

Все было странно. Сегодня, и вчера, и вообще все эти дни – подумал он.

Отец и семейные посиделки в Нью-Йорке

Отец появился почти одновременно с доставкой заказа из ресторана. Он расплатился с вежливым до приторности мальчиком-китайцем, глаза которого от двадцати «чаевых» долларов вполне заметно округлились, поставил бумажный пакет с пивом на стол, крепко приобнял сына. Потом они почти два часа сидели и разговаривали, подхватывая палочками из пакетов китайские деликатесы, смакуя утку по-пекински и прихлёбывая с мамой «Будвайзер» из высоких стаканов. Отец, склонный к полноте и успешно борющийся с нею все свои почти пятьдесят лет, любивший пиво как все люди такой комплекции – и так же принципиально его редко пивший – тянул виски со льдом.

Вечер прошел так, как уже давно не случалось. Заключительным аккордом Джо передумал и положил на стол свой экземпляр контракта. Впечатления разорвавшейся бомбы он не произвел. Скорее, наоборот. Тишина наступила такая что, казалось, слышно механическое пощелкивание ходиков-часов, встроенных в панель кухни. Отец и мать, молча пошуршав-прочитав-перечитав контракт, переглянулись. Отец положил листок перед собою и задумался.

Мать, очнувшись первой, подошла к Джо и обняла сзади, уткнувшись лбом в его затылок. Что-то теплое просочилось сквозь его волосы и обожгло темечко. Отец странно закряхтел и направился к все же к холодильнику за пивом. Джо видел, что его спина содрогнулась от сдерживаемых эмоций. Но в следующее мгновение отец уже повернулся к нему со счастливой улыбкой:

– Я горжусь Вами, мистер Джо Фэйхи!

Он подошел и положил руку на плечо сына. Сжал, отпустил и спросил с какой – то надеждой:

– Моя помощь нужна?

– Не знаю пока… – честно ответил Джо.

– Ты знаешь, где меня найти, сын, – отец отпустил его плечо, погладил по спине жену и оторвал ее одновременно от сына. Как-то вмиг потяжелев, постарев, он сел грузно обратно на стул.

Семейный ужин давно закончился, родители ушли к себе. Отец, немного и тепло захмелев, благодушно воспринял даже новость о «русской пассии» сына, которую ему все же не утерпела-доложила жена.

– Его дело. Говорят, русские девушки очень даже красивы, – только и ответил он жене, не забыв приобнять её, а Джо неожиданно хитро подмигнул за спиной матери и заговорщически прошептал одними губами:

– Я её видел! Хорошая работа!

Обруч и перчатки

Джо вздохнул, поставил маленькую, верхнюю из сложенной им недавно пирамиды коробку на стол и решительно провел ножиком прямо по наклейке-эмблеме, разрезав ее на две: черную и белую половинки. Наклейка освободила картонную крышку коробки и Джо, отодвинув бумагу и полиэтилен в сторону, достал из серого нутра еще одну плоскую коробочку. Поставил пустую коробку вниз, разрезал очередную наклейку и в его руках оказался странного вида круглый предмет. Довольно тяжелый, из блестящего серебром металла. Немного подумав, он вспомнил как называется – наверное – подобный предмет. Обруч. Это был просто обруч. Безо всяких проводов, разъемов или даже рисунков. Гладкий, блестящий, простой обруч. Первой мыслью было надеть его на голову, но Джо не стал спешить. Возможно, это лишь часть общего снаряжения, логично подумал он и взялся за вторую коробку.

В ней оказался еще один странный предмет. Точнее, два предмета. Два, составляющие одно целое. Перчатки. Черные сверху и белые внутри. Тонкие, удобные, легкие перчатки. И снова никаких датчиков, разъемов или других дополнений ни на самих перчатках, ни к ним в придачу не было. Джо взвесил их на руке, заглянул внутрь: только светлая, матерчатая подкладка. И отложил перчатки на край стола. К обручу.

Клавиатура и переходник

Третья, самая большая и тяжелая коробка, принесла ему более понятные и привычные находки. Компьютерную клавиатуру и маленькую, но увесистую коробочку, похожую на переходник или усилитель сигнала. От нее шли два провода с разъемами. Один, безусловно, должен был присоединяться к только что обретенной клавиатуре, снабженной обычной электрической «вилкой», а другой – к компьютеру или ноутбуку. Назначение обруча и перчаток все еще оставалось неясным. Точнее – тем более неясным.

Раздумывать было некогда: ночь уже давно вступила в свои права, и Джо почувствовал усталость. Но любопытство, а скорее обязательность Джо быстро расставили приоритеты между отдыхом и работой в пользу последней. Он включил ноутбук, быстро присоединил разъем туда, куда обычно входит флэш-карта. Второй подошел, как и предполагалось, к клавиатуре и клацнул тихим пластиковым щелчком. Маленькая лампочка на коробочке вспыхнула красным и тут же загорелась зеленым светом. Джо подключил клавиатуру к сети, и с лампочкой справа на ее панели произошел тот же красно-зеленый эффект. Вроде бы все как надо – подумал Джо. В подтверждение его мыслей на экране почти мгновенно появился знакомый символ, выполненный в виде черно-белого круга с алой буквой «М». Джо щелкнул на значок, пользуясь «мышью» ноутбука. Ничего не произошло. Джо сообразил и сделал то же самое на новой клавиатуре: навел стрелочку джойстиком и нажал «Энтер». Новая программа, немедленно высветив крупно тот же логотип, стала загружаться, заполняя весь экран столбцами цифр, символов и латинских букв.

Инструкция, схема и флэшка

Пока компьютер делал свою работу, Джо решил порыться в коробках: должна же быть хоть какая-то инструкция! Инструкция была. Приклеенный скотчем пакет с небольшой схемой нашелся на дне последней коробки. Кроме самой инструкции в пакете была обычная на вид черно-белая флэшка. Джо повертел ее в руках. Кое-какие мысли эта находка навеяла, но привыкший к порядку Джо решил по нему и действовать. Он отложил флэшку в сторону и взялся за инструкцию.

Схема, а точнее рисунок изображал человека, который сидел за компьютером и клавиатурой – тут Джо всё сделал правильно. Только обруч был у человека на голове, а перчатки надеты на руки. Логично-нелогично, подумал Джо. От обруча и перчаток – как было ясно сразу – никаких проводов не тянулось, и принцип их работы был неясен. Тем не менее схема лежала перед ним. Джо покосился на перчатки и обруч, протянул к ним руку, но потом решил дождаться окончания загрузки программы. Объяснение могло быть уже там.

Загрузка и куратор

Программа загрузилась, известив об этом через колонки каким-то скрежетом и незамысловатой, тревожной мелодией. Джо поспешно убавил звук и стал изучать главную страницу файла-программы. Та была проста до примитива: на матово-черной странице были лишь несколько прямоугольников-указателей. Они назывались: «Вход»; «Правила»; «Твоя страница»; «Стратегия игры» и «Вызов куратора». Никаких «Контактов» и прочей чепухи не было и в помине. Информации о фирме-производителе или иной рекламы тоже не наблюдалось. Джо пожал плечами и нажал на «Вход», используя новую клавиатуру, но зеленый огонек на ней немедленно погас. Джо попытался еще раз, но тщетно. Поперек экрана возникла грозная надпись: «Используйте схему работы».

Пришло время следовать инструкции – с облегчением решил Джо. Он надел на голову приятно холодивший лоб обруч – Джо даже показалось, что обруч принял форму и размер его головы, но это, конечно же, показалось? – легко и быстро натянул перчатки. И… И все изменилось. Движение рук немедленно отразилось на экране, как в старом добром фильме «Газонокосильщик» и в голове – прямо в голове! – Джо зазвучали тихие слова:

– Добро пожаловать, мистер Фэйхи.

Начало

Не смотря на ласковый, вкрадчивый тон Джо почти подскочил на стуле, нелепо взмахнув руками в перчатках. На экране его движения напоминали двух птиц, поднявшихся в воздух суматошно и неожиданно. Взлетевших над землей и пропавших в небе – за экраном – в вышине. Голос больше ничего не сказал, пока Джо через какое-то время не пришёл в себя, и сообразил мысленно-мысленно!!! – ответить:

– Спасибо.

– Игра начинается. Контракт действует. Используйте перчатки для входа на сайт. Удачи Вам. На этом моя миссия окончена – голос прошелестел последние слова и оставил Джо одного со своим мыслями. Которых был не один триллион, а как минимум несколько.

Джо сначала захотел снять – скинуть хотя бы обруч, если не все сразу, но слова неизвестного звучали в его голове спокойным, но набатом: «Контракт действует». Да, действует. Нужно выполнять. Джо поводил руками перед экраном, немного приноровился к действительной фантастичности того, что он наполовину находится в другой реальности. Он почти не сомневался, что обруч – когда придёт время – добавит к этому новые ощущения. Он уже показал свои возможности. Страх нужно было подавить, изгнать. Инстинктом первооткрывателя? Пожалуй…

В новой реальности

И, конечно, интересом. И он был, интерес, хотя азарт еще не подключил свои тонкие, беспощадные щупальца к нервным окончаниям. Зато беспокойство поселилось в нем сразу же. Не переходя в страх или панику лишь потому, что контракт был подписан. И еще, Джо вовремя вспомнил, что он – современный молодой человек. Третьего тысячелетия. Знакомый со многими достижениями науки вообще и ее прикладной, компьютерной версией в частности. О виртуальной реальности говорили давно, снимали фильмы и движение «туда» было основной задачей всех производителей компьютеров. Не удивительно, что новая фирма Куратора чувствовала себя уверенно, входя на рынок с практически осуществленной мечтой многих поколений современных производителей. Кто-то должен был совершить прорыв, вот он и случился. Тем более, что перчатки это не такая уж и новинка. Вот обруч – другое дело. Без проводов, способный воспроизводить мысли в виде разговора? Конечно, это прорыв, обвал и взрыв. Но все к тому и шло. «Наутилус» Жюля Верна когда-то казался его современникам бредом сумасшедшего и что? Все изобретено, все работает и уже больше века.

«Вход» и «Правила»

Успокаивая себя такими логичными подходами, Джо, не переставая все это время вживаться пассами-движениями рук в перчатках в новый мир, протянул правую к прямоугольнику «Вход». Дотронулся указательным пальцем до мерцающего красным слова… Прямоугольник разлетелся на мелкие кусочки и осыпался вниз экрана, а страница разделилась на две половины: черную и белую. Поперек ее значилась кроваво-красная надпись на английском и русском языках: «Правила игры Вы можете узнать, нажав на кнопку «Правила». Кроме того, на экране возник текст:

«Внимание! Настоящие правила действуют до конца игры. Участник не вправе по своему усмотрению менять настоящие правила. Особенности:

Первое. Никакие вопросы по разъяснению правил не принимаются. Понимание правил составляет одну из основных стратегий игры.

Второе. Интерпретация и применение правил, не выходящая за рамки общей стратегии игры – прерогатива капитана команды.

Третье. Возможны дополнения, изменения и иные опции, которые организаторы могут внести по ходу игры.

Внимание! Разглашение или передача стратегии игры третьим лицам недопустимы до официального разрешения организаторов и будут считаться нарушением контракта с немедленным и односторонним его прекращением. Допускается лишь разъяснение некоторых правил другим участникам, в части их касающейся.

Кнопка «Вызов куратора» не означает, что при каждом вызове Вам будет дан ответ. Куратор оставляет за собой право не выходить на связь».

Джо откинулся на спинку кресла и задумался, пытаясь переварить довольно странные понятия, которыми было изложено сообщение. Через пару минут, ничего особенно не надумав, он пожал плечами и потянулся рукой к кнопке «Правила игры».