Вадим Меджитов
Хорошая девочка
– Вампир! Настоящий вампир! Нет, ну вы точно меня убить хотите!
Юки слегка обиделась и надула свои бледные щечки:
– Не вампир, а ёкай, бестолочь ты этакая! Давай, вылезай, а не то точно укушу!
– Меня кусать не надо, госпожа! Я ж невкусный, того…
Но домовой послушно вылез из-за своего укрытия и начал без капли стеснения рассматривать прекрасную гостью:
– Ишь ты, дива заморская. Не нашенская, сразу видать.
– Глазенки ты прекрати таращить, мужичок, а не то действительно попробую тебя на зуб. Благо домовых я еще не ела, первым будешь…
Домовой начал пятиться к выходу из комнаты, поднимая свои мясистые руки вверх, словно моля о пощаде, но, к своему несчастью, наткнулся на Олю, которая как раз входила в комнату.
Девушка деловито пнула его, а, когда он начал с воплем улепетывать, схватила его за плечи и повернула к себе.
– Так, помылся, одежду почистил? ― Оля подтянула мужичка к себе и принюхалась. ― Получше, но воняет все равно. Ты сколько раз в ванне был?
– Раз двадцать или больше, госпожа, разве я упомню? Но это ж природный запах, не смывается он… ― принялся оправдываться домовой.
– Рассказывай больше. Если проблема не решится к следующей неделе, то лично тебя отмою. Только вместо губки наждачкой пройдемся. Все понятно?
– Чистым буду, госпожа, самым чистым на свете! ― отчаянно возопил Кузьмич.
– Вот ведь чудило, Оль, даже и не поверишь, что такие существуют, ― рассмеялась Юки своим прекрасным обворожительным смехом.
– Оль, ты там по телефону говоришь? ― раздался голос Ксюши из соседней комнаты.
– Не, сама с собой бормочу! ― прокричала в ответ Оля.
– Странная ты! ― продолжала кричать абсолютно нестранная Ксюша.
– Иди сюда лучше! ― позвала Оля свою подругу.
Через секунд десять в большую комнату зашла и Ксюша, которая, конечно же, не увидела никого, кроме Оли. Домовые по природе своей невидимы для человеческих глаз, их замечают, если приглядятся особенно внимательно, лишь ведьмы, ведуньи, ведьмаки, аудиторы да прочие духи, демоны и нежить. Ну и кошки, конечно.
А Юки, как вампир образованный и заморский, могла по своей воле становиться незаметной для людей, чем частенько и пользовалась.
– Я в своей комнате еще не закончила, Оль, ― сказала Ксюша, показывая на тряпку, полную пыли и грязи, которую она держала в руке.
– Потом, ― Оля нетерпеливо махнула рукой. ― Давай за диваном приберем, пока я здесь. А то потом сама не поднимешь.
– Ой, я ж и сейчас вряд ли подниму, Оль, я слабенькая…
– Поднимешь, поднимешь, ― приободрила Оля свою подругу, попутно пиная в верном направлении домового, который как раз пытался куда-то свинтить. ― Я тебе помогу, не бойся. Давай, хватайся с другого края. И р-р-раз…
Суровый взгляд девушки сделал свое дело ― Кузьмич со вздохом встал рядом с Ксюшей и помог ей приподнять ее сторону дивана.
– Ничего себе, Оль, так легко! Может, я не такая уж и хилая, как думала…
– Ага, конечно, ― раздался еле слышимый саркастичный голос невидимого мужичка откуда-то снизу. ― Ой-ой, больно же!
– А ты там не выкай с галерки, работай давай! ― Юки удовлетворенно потерла тыльную сторону своей ладони. ― На кухне кто вчера варенье лопал? Из-за кого пол липкий?
– Да это все она! ― домовой аж подпрыгнул от возмущения, указывая рукой на Ксюшу.
– Никогда не поверю, что хрупкая девочка может съесть аж полбанки варенья. Литровой банки, Кузьмич. А ну-ка пойдем, ― и безжалостная Юки потащила бедного плачущего домового отдраивать кухню до блеска.
Во время препирательств духа российского домашнего и духа заморского девушки как раз начали тщательно убирать пыль и грязь под диваном, приводя все в божеский вид.
– Я даже чувствовать себя стала лучше, Оль, как мы с тобой порядок начали наводить! ― в чувствах призналась Ксюша подруге.
– Оно и понятно. Еще бы хорошо все белье и одежду выстирать да новых шмоток прикупить.
– Да! ― глаза у Ксюши загорелись. ― Джинсы себе недавно усмотрела, классные вообще!
– Платья, Ксюша, платья, ― Оля погрозила подруге пальцем. ― И юбки. Выброси джинсы и штаны из головы.
– Но в платьях неудобно, Оль! А как же зимой? Ты не… Хотя можно прикупить расклешенные брюки или…
– Вот в таком направлении и думай, тебе все пойдет, это главное, ― завершила Оля их спор об одежде.
Но Ксюша уже не слушала, она достала откуда-то планшет и вовсю разглядывала фасоны платьев, блузок, свитеров и всего-всего, что можно найти на просторах Интернета.
Оля вздохнула и улыбнулась. Потрепав Ксюшу по голове, она отправилась на кухню за свежими тряпками, чашкой горячего свежего чая, а также чтобы попросить двух своих духовных приятелей шуметь потише ― от их воплей уже начинала болеть голова.
Но начало было положено, чистота потихоньку наводилась, облику Ксюши придавалась некая женственность, а ее руки потихоньку познавали азы кулинарного искусства на практике. Несколько месяцев в таком духе ― и можно будет приглашать мужчин.
А там уже как сложится.
* * *
Два года спустя.
Четвертый курс, экзамены.
Группка нервничающих студентов скопилась около кабинета на третьем этаже.
Кто-то повторял множество раз уже повторенное. Кто-то паниковал. Кто-то просто плакал.
Оля спокойно сидела на краюшке скамейки и пролистывала множество бухгалтерских проводок на экране своего ноутбука. Она была уверена в своих знаниях, но просто концентрировала свой мозг на предстоящем ей экзамене, чтобы быть сосредоточенной и успешной.
В аудиторию запускали не всех, а лишь по отдельным маленьким группкам. Сдавших экзамен выходцев отчаянно допрашивали, но это мало чем могло помочь на экзамене, где надо было просто все знать наизусть. Догадаться или понять невозможно, только зубрить. Такое уж современное образование.
Наконец вышла и Ксюша, радостная и полная жизненных сил. Она отбилась от любопытных девиц, которые начали ее расспрашивать про попавшиеся ей вопросы, и сразу же направилась к Оле, которая обернулась на звук родного голоса.
– Получилось! Поставят тройку, наверное, Оль, я так рада! ― Ксюша со слезами на глазах обняла Олю.
– Молодец, ― похвалила ее Оля. ― Ну вот, а ты переживала…
– Мне кажется, ― заговорщицким шепотом произнесла Ксюша, ― что меня слегка пожалели. Я слегка переволновалась и перепутала материалы с основными средствами… или наоборот?
– Это неважно. Все это вряд ли пригодится тебе в ближайшем будущем… ― Оля нежно погладила Ксюшу по животу.
Ксюша зарделась, как мак, от смущения и гордости.
– Это точно, Оль! ― и она снова перешла на шепот. ― Это будет девочка. Так врачи сказали.
Оля только улыбнулась и тепло посмотрела на подругу. Слова были излишни.
Через несколько минут к девушкам подошел улыбчивый парень из параллельной группы. Он уже успешно сдал свой экзамен и теперь, с нежностью взяв свою жену за руку, повел ее в сторону выхода. Счастливая Ксюша помахала на прощанье Оле и вскоре исчезла.
Оля облегченно вздохнула. Все было хорошо. Кто знает, как будет дальше, но…
– По залету, ну надо же…
Одна из девочек рядом с Олей с презрением выдавила из себя эту фразу. Другие ее сотоварки не преминули повторить, и разгорелось яркое и живое обсуждение.
Оля снова вздохнула, на этот раз уже с грустью. Когда это зарождение новой светлой души стали называть «залетом»?
Она надеялась, что эти бедные злословные девочки не обрекут себя в будущем на одинокое тяжелое донельзя грустное и безвыходное состояние, подавшись современным логичным искушениям и позывам в духе Саморазвития и Становления Личности. Ведь развитие возможно лишь на практике. И любить тоже надо учиться. Потому что потом, ближе к тридцати, когда ты умеешь все, но запрещал себе любить, не подпускал к себе людей, научиться этому можно… но крайне больно.
Тебе каждый раз, после каждой попытки придется падать с вершины твоего Саморазвития до неблагодарной любовной земли. Поэтому любить лучше, когда ты глуп. Или достичь таких вершин в своем Саморазвитии, чтобы научиться быть глупым и нелогичным.
Потому что глупый человек меньше думает, меньше мучает себя одними и теми же рассуждениями.
Да, подумала Оля, дай Бог нам всем стать глупыми и счастливыми.
* * *
В зале было неожиданно немноголюдно. Точнее, пусто.
Оля решила в ближайшие дни посвятить себя учебе и тренировкам без остатка, благо все основные экзамены были уже сданы, остались лишь выпускные да защита диплома. А потом… А что потом?
Было как-то скучно. Юки уехала в Новосибирск, по ее словам ― подзаряжаться сибирской энергетикой. Кто знает, что она имеет под этим в виду.
Интенсивность учебы спала на нет, особых задач университет ей больше не ставил. Защитит диплом, и все ― она бакалавр. А это в современной России можно считать вполне себе высшим образованием.
И что дальше? Пойти работать по специальности в какую-то крупную компанию? Ее сокурсницы уже подавали свои резюме и ходили на собеседования в Четверку аудиторских компаний. Там, говорят, карьерный рост и много-много работы. Настолько много, что некоторые на этой самой работе спят. И никакой личной жизни.
Можно устроиться в банк, погрузившись в тамошние распри, интриги и бесконечное количество бахвальства от руководства.
А можно…
Оля начала наращивать вес на штанге. Ста килограммов хватит для начала.
Ректор предлагал ей перейти в магистратуру. Бесплатно, по его словам. Даже без вступительных.
Невиданная щедрость от человека, который наводит ужас на весь университет. Оле ректор показался скучным. А его кошка ей не нравилась. Но стулья в его кабинете были удобными.
Девушка начала приседать. Сто раз должно хватить для начала.
Он как будто намекал, что она впоследствии сможет заниматься тем, чем хочет, полностью обеспечивая себя. К сожалению, в его словах не было ясности, но в последнем разговоре он точно упоминал про Наставника.
Да, в старину считалось, что у аудитора должно быть три доверенных человека.
Это Наставник, то есть тот, кто обучал аудитора особенностям боевого искусства. Поговаривали, что хороший Наставник заставлял своего ученика выйти за пределы человеческих возможностей. А иногда мог обучить использовать магию духов. Но все это байки, конечно.
