Вадим Меджитов
Черноголовка
– Давай ты не будешь указывать мне, как жить, ок? – резко попросила она меня. – Я же в твою жизнь не вмешивалась.
– А во мне что не так?
– Оставь, – она раздраженно махнула на меня рукой.
– Ты могла хотя бы попытаться наладить отношения с мужем, – продолжая я свой крестовый нравоучительный поход, выступая в роли занудного паладина.
– А я не пыталась? Вас, мужчин, вообще редко когда можно понять, а психологическое образование у меня отсутствует. Да и оно вряд ли бы мне помогло.
Я немного помолчал.
– Все равно это как-то неправильно, – я грустно покачал головой.
– Пусть так. Какая разница теперь?
– И ты… – я невольно замялся. – Ты продолжишь искать мужчин на стороне?
– Конечно, – невозмутимо ответила она. – Конечно. Ты же больше со мной не захочешь спать?
Я сделал резкий отрицательный жест.
– Оно и понятно, – она вздохнула. – Надо же мне как-то разбираться с этой проблемой…
– А развестись? – я не отставал в своих расспросах. – Закрыть отношения и полюбить другого?
– Я и так люблю своего мужа, – она усмехнулась в ответ на мой удивленный взгляд. – Ты думаешь, что я могу вот так просто похоронить выстроенные нами отношения, нашу с таким трудом созданную связь из-за какого-то там секса? Да, у нас сейчас не все так просто. Но я ценю и уважаю его, пусть тебя это и удивит. Отношения в браке – это немного больше, чем ты себе представляешь, Вадим. Это не про воздушные замки, это реальность.
Сдалась мне такая вшивая реальность, невольно подумал я.
Но вслух не стал спорить.
– Я не согласен… – только и смог произнести я.
– А в чем ты вообще со мной согласен? – видимо, я, наконец, задел ее за живое. – Ты вообще живешь, как комнатное тупое ограниченное растение. Играешь в свои игрушки, сидишь дома, мира не видишь. А мир, он может оказаться совсем не таким, каким ты себе его напредставлял.
– И что же я неправильно понимаю? – угрюмо спросил я.
– Да все, – она живо встрепенулась в ответ на мой вопрос. – Все! Ты вообще о мире ни черта не знаешь, судишь о нем с изнанки каких-то там либеральных блогов или своих, этих… видосов тупых…
– Ты о чем? – я невольно нахмурился, не ожидая переход на политические темы.
– Да все твои слова о коррумпированности местных властей, об их халатности… ты бы знал, как они меня бесили!
– Ты, вообще-то, могла мне об этом сказать, – недовольным голосом произнес я. – Я иногда болтаю о всяком, ты могла меня остановить…
– И ты бы обиделся на чем свет стоит, знаю я тебя. Вам, мужчинам, скажешь хоть слово поперек, а потом носишься туда-сюда, утирая вам слезы и сопли. Что, не так?
– Допустим, так, – невольно согласился я, не желая с ней спорить. – Но при чем тут какая-то коррупция?..
– Ты же прекрасно знаешь, что я работаю чиновником в администрации, Вадим.
– Ну… слышал, вроде, – я почесал в затылке, припоминая ее слова о работе.
Моя беда в том, что я обычно люблю слушать только себя, а не других людей. Кто-то называет меня эгоистом, но я откровенно не понимаю, что плохого в том, чтобы послушать хорошего умного человека? Ну, меня то есть.
В мое сознание начала лениво просачиваться информация о рабочей карьере моей собеседницы. Живет она в Черноголовке, но работает…
Хотя какая разница? Она все равно сделала мне больно, легче постепенно выкинуть ее из головы. Хотя это вряд ли получится. Все воспоминания о своих немногочисленных отношениях я храню в отдельном архиве памяти, чтобы дождливыми вечерами хоть немного прочувствоваться и поностальгировать.
– К чему ты ведешь? – серьезным тоном спросил у нее я.
– Да к тому, что ты вообще ни черта в жизни не понимаешь! Готов запросто обвинить человека, даже не пытаясь войти в его положение!
Я уже ничего не понимал.
– Я уже ничего не понимаю, – честно признал я.
– А ты когда-то понимал, Вадим? Ну хоть раз? Хоть раз в свое гребаной жизни ты хоть что-то понял?
Я устало откинулся на спинку стула. Моя особенность состоит в том, что своим странным вспыльчивым характером я как будто ломаю психику людей, заражаю их, тоже делая истериками. В «Marvel» явно не хватает нового супер-злодея.
«Он посеет невроз в вашей душе, а затем скроется в ночи!» Так бы гласил новый постер.
Интересно, мне бы много заплатили за эту роль? А то играть бесплатно в кино под названием «Жизнь» иногда наскучивает.
– Да какое отношение твоя работа имеет ко всему этому? – негодующе воскликнул я, стараясь не перебарщивать с драматизмом в голосе.
Сознание мое было уже на нейтральной волне, поэтому эмоции моей собеседницы меня уже не касались, не трогали. Это всегда происходило, когда я решал про себя некий важный вопрос.
И я решил. Никогда ее больше не видеть. И не слышать. А остальное было лишь приложением к этому вескому решению.
– Да ты постоянно меня подкалывал, что я, блин, видите ли, работаю нечестно. А как мне еще работать, по-твоему?
– Честно? – невинно спросил я.
– Я тебе сейчас врежу, Вадим, – прямолинейно высказалась она.
Ее пальцы напряглись, а ноздри хищно раздулись. Я решил немного сбавить напор, чтобы не получить вилкой в глаз.
– Ладно. Я тебе еще раз говорю, что я обычно шучу. Иногда грубо, пошло, но все это шутки. Просто мне казалось, что ты… тоже обвиняла сложившуюся систему в ее практической неидеальности.
– Я обвиняла систему, Вадим, но не людей. Не людей, Вадим, ты этого, похоже, до сих пор не понимаешь. Действия людей обоснованы сложившейся ситуацией, на них нельзя взять да повесить все грехи человечества.
– Ну, все грехи нельзя, но…
– Что «но»? – раздраженно переспросила она.
– Да я про воровство. Мне казалось, что ты с этим соглашалась. Ну, что это плохо. И я прошу прощения, если я неправильно тебя понял.
– Ты меня никогда не понимал, Вадим, я просто с этим мирилась. Прощала тебе все, проглатывала все твои выпадки…
Она слегка перевела дух, собираясь с мыслями.
– Это не воровство, Вадим. Это необходимость. Ты же сам прекрасно понимаешь, должен понимать, что люди в России живут бедно. Все мы так живем. И если у тебя низкие жизненные потребности, если ты всю жизнь готов прожить в своей комнате, если ты готов не видеть свет, не путешествовать, не покупать себе дорогие вещи, не приобретать недвижимость… Вадим, тебе же почти тридцать! Ты думал о детях, где они будут жить? Ты вообще хочешь детей?
– Это не важно, – холодно произнес я.
Все же она сумела меня задеть. Вот стервочка.
– А мне важно! Понимаешь, мне вот, в отличие от тебя, важно! Мне важно, каким будет мое будущее, важно, какое будущее ждет моих детей. И моего мужа, конечно. Видишь, я не думаю лишь о себе, я не думаю лишь настоящим, я размышляю наперед, как рациональный человек. А тебе лишь бы повесить на меня преступную бирку да продолжить лежать на своем старом диване! Правильно, ведь ни на что больше ты совершенно не годен!
Я промолчал. А она продолжила.
– Ты совершенно бесполезен для общества, Вадим, а еще смеешь мне… мне высказывать свои претензии! Смеешь обвинять меня и моих коллег в воровстве, в коррупции!
