Вадим Альфредович Вятсон
Нэй. Сердце Сошо
1. Турнир
Турнир
Время – всего лишь мгновение…
Третий форт Северного пограничного округа Граничного Патруля…
Турнир…
Финал…
Круглая арена или, скорее, амфитеатр с высокими стенами, посыпанная песком. Все зрительские места заняты, и при этом стоит удивительная и полная тишина.
А на арене только двое.
Эльф – прекрасный и величественный. Лицо его бесстрастно, в глазах плещет океан бессмертия, а тело напряжено. Но не от страха, а от удивления.
Напротив эльфа – человек. На голову меньше эльфа. В боксерской стойке, но тоже стоит, замерев на месте. Лицо его так же бесстрастно, в глазах плещется океан силы, а тело даже расслаблено, как будто и не противник перед ним…
Неожиданно где-то наверху, над головами замерших бойцов, звучит гонг.
И тут эльф совершенно неожиданно разворачивается и направляется к выходу.
Человек выпрямляется и вдруг кричит вдогонку эльфу:
– Так и уйдешь? – и разводит руками.
Эльф резко останавливается, как на стенку налетел, поворачивается. И проговаривает с небольшим акцентом:
– Так борьбы не было!
– А кто тебе сказал, что именно я должен нападать? – человек усмехается. – Это наш общий бой.
Зрительный зал вдруг взрывается оглушительным ревом, поддерживающим человека:
– Правильно! Ты тоже должен биться, а не ждать! Давай, учи его! Минута прошла!
Эльф оглядывает трибуны, и в этот момент видно, как его желваки подрагивают в размышлении. И наконец он принимает решение:
– Я убью тебя! – и пальцем тычет в сторону человека.
Наступает полная тишина, и люди принимаются переглядываться между собой, такого еще не было.
Теперь слово за человеком. Но думает он недолго:
– Хорошо! Но не обижайся, если я в свою очередь убью тебя, – улыбается и, воткнув пальцы левой босой ноги в песок, ладонью манит эльфа к себе.
Где-то пролаяла собака.
* * *
Нэю нравилась служба. Дисциплина и порядок.
Нравилось служить в Граничном Патруле. Друзья, товарищи, отцы-командиры…
Нравился север. Холод и снег.
Нравились Межевой вал и Королевский лес. Теплый камень и зелень.
И поэтому был период в его жизни, когда Нэй серьезно намеревался продолжить службу в Граничном Патруле. Подписать контракт еще на десять лет, а там, может быть, еще и еще.
Но всему свой порядок.
По порядку.
И если начинать с самого начала, то служба Нэя в Граничном патруле началась с… болезни. Точнее, это стороннему наблюдателю казалось, что Нэй заболел. На самом деле все было не совсем так.
Или совсем не так.
На самом деле болезни новичков, зеленых чайников, как их тут называли, были явлением распространенным. Акклиматизация – вещь сложная, и не каждый был способен принять северный нрав Каракраса. Всего-то верст четыреста до северного моря, и ничего от ветров не защищало. Но это еще Третий форт – он чуть южнее двух других, которые входили в Северный пограничный округ Граничного Патруля. Тут еще терпимо, а там, в Первом и Втором, зимой на улицу редко кто выходил. Да и есть ли лето, в тех местах, кроме Каменного леса, непонятно.
Поэтому к болезни Нэя отнеслись с пониманием. Вот только болел он странно, все две натиры в горячке лежал, бредить не бредил и особо не бился телом, но вопросы вызвал.
Впрочем, особого лечения прописывать не стали. Жароутоляющие лекарства, кровопускание, еще компрессы разные. То есть магию применять не стали. Ну и хорошо, потому что не болезнь у Нэя была, а блуждания по памяти своей.
Две натиры Нэй посвятил, не по своей воле, кружению по своей голове в попытках выбраться из того огромного багажа знаний, который ему достался от учителя, и заодно распределить его.
Казалось ему – получил орешек знаний, и все, чего еще желать? А оказалось, что его жизнь в этот период просто в постоянном напряжении находилась – смерть Учителя, интрига с Хранителями, месть Сатру Леко, испытание Граничников, еще какие-то мысли и действия. Остановиться некогда было, и даже не заметил, как один остался.
А когда доехал до службы, получил распределение в Третий форт Северного Округа, и когда уже до него добрался, то расслабился. Вот она, служба, и началась! Тут его знания Учителя, как цунами с ураганом, и накрыли с головой – не продохнуть.
Так что хорошо, что целители магию не применили, иначе связь могла оборваться, не смог бы он тогда знания распределить. Забыл бы многое, и многого бы не понял – хотя кое-что в памяти Учителя загадкой пока так и оставалось. И выбраться бы выбрался, но каким – это уже большой вопрос.
Вот так его первое прозвище и появилось – Хлюпик. Ну не будет же он говорить, что на самом деле творилось у него в голове и почему он в лежку лежал? Да и к чему оправдываться?
А очнулся, пришел в себя и оказался как с корабля на бал – в центре удивительного события. Точнее, не он в центре оказался, еще не то время и не тот случай. Просто сам Третий форт был центром удивительного события.
Интересно, Нэя случайно сюда распределили или помог кто?
После того, как Нэй очнулся, он совершил свой первый поход в качестве «идущего». Пока свою команду ему не доверили, муляр-таш еще о себе заявить был должен, доказать, что готов, и команду принять, и Лес Королевский понять… Так со всеми новичками поступали, не он один такой, так что не до обид. А вот через натиру после его первого похода в Третьем форте и случился Финал боевых состязаний на звание лучшего бойца Граничного патруля!
Во как!
Раз в три года финал происходил. За это время до финала во всех фортах Граничного патруля организовывались соревнования, и иногда три, но в основном по четыре бойца из каждого форта, а их, Фортов, всего семнадцать, приезжали в Третий Северный форт, чтобы сойтись в главном финале.
Почему в Третьем форте?
Какой приз знаете? Главный приз?
Деньги, само собой, и сумма внушительная! Но главный приз – это возможность…
Говорят, за последние лет двести еще не было случая, чтобы кто-то из людей смог взять главный приз. И было ли это вообще в истории.
Эльфы ведь они такие, высокомерные и жеманные, этакие самые крутые, и что им люди? Даже если это и Странные эльфы, они остаются эльфами.
Вот видишь эльфа, и так и хочется на колени бухнуться перед ним и головой в землю врыться. Такая от них аура власти исходит. Всегда трепещешь перед ними. То есть тяжело рядом с ними стоять, не то что говорить или вообще встать напротив в желании или в возможности продержаться минуту перед их силой.
Ну да – главный приз – это возможность сойтись с эльфом-мастером эр’каты в поединке, и если выдержишь минуту, то, вполне возможно, Мастер возьмет такого смельчака в ученики.
А почему Третий Северный форт-то?
Потому что в этот Приход именно здесь служил один из сильнейших Мастеров эр’каты – Леомираис асто вис Русо. Едва ли не самый сильный из всех эльфийских Мастеров.
Он и организовал этот турнир, придал ему стабильность и постоянство. Раньше такие соревнования проводились время от времени в разных фортах и даже городах, но асто вис Русо, видимо, решил разнообразить свое присутствие в мире людей. И Турнир стал бешено популярен, потому что все считали себя лучшими и все были уверены, что выстоят минуту. Но это ведь люди. Мы жутко самоуверенны и думаем, что именно я или он, или еще кто-то, станет победителем. Ну, а выдержать минуту? Да что там минуту! Час выдержим!
Вот Нэй и попал на финальное состязание.
Точнее, уже на полуфиналы.
Бои проводились по лигурийской системе – на выбывание. Правда, если у эльфов, на их западных турнирах людей, выбывание – это всегда или почти всегда смерть, то на Турнире Граничников все, конечно же, оставались в живых. Просто нужно было положить соперника или на лопатки, или выбить дух, или измотать до невозможности продолжать бой.
И бои как раз такими и были – разными.
Один закончился очень быстро, хотя и выступали в нем бойцы одинаковых весовых категорий. И бой был своеобразным: ребята просто разошлись сначала в стороны, а затем, разбежавшись, врезались друг в друга. И у одного, сержанта Маркуса Пума, голова оказалась сильнее, чем у соперника, и он устоял на ногах. Конечно, со стороны глупо выглядело, но обоим было очень больно.
А вот второй бой был и долгим, и красивым, вначале, а к концу, минут двадцать прошло – не меньше, уже был чистый измор. Один прыткий малый, несмотря на проигрыш в весе в пятьдесят или даже в шестьдесят кило… то есть фимт, неплохо сопротивлялся бугаю весом за все сто пятьдесят фимт. Но к концу, несмотря на мастерство малыша, здоровяк победил. Мелкий немного расслабился, прыгая вокруг да около, и совершенно неожиданно для себя и зрителей получил такую мощную оплеуху, после которой оправиться уже не смог.
Так в финал и вышли почти физически равные соперники. Хотя сам турнир не имел разделения на весовые категории. Как рассказали Нэю, теоретически в финал мог выйти любой боец, что полуфинал и показал, но в финалах почти всегда только вот такие бугаи и выступали. Впрочем, как сказал тот же рассказчик, мастерам эр’каты была безразлична весовая категория человека, они всегда побеждали – вне зависимости от силы, веса, мастерства и самоуверенности соперника.
Нэй в этом скоро убедился, увидев все воочию.
Рассказчиком, кстати, оказался старший лейтенант Артур Мосли, служивший в Третьем форте уже четвертый год и видевший прошлый финал своими глазами, заодно историю вопроса изучивший досконально. Нэй все никак не мог понять, что в Артуре Мосли не так, пока не увидел, как тот украдкой пьет из фляги какую-то жидкость. Не первуха и не вино точно, что тогда? Лекарство? Ну, если бы лейтенант был бы болен, то не сидел бы среди своих товарищей и сослуживцев на трибунах. Или вообще – ехал бы уже домой. Граничный Патруль заботился о своих воинах, даже ушедших на покой, вне зависимости, по какой причине, но держать больного в рядах действующих сил не будут.
Это уже было не на трибунах, и не в этот день, а намного позже. Когда ребята, почти ровесники, уже сдружились. И хотя Нэй был сошо, а в Артуре Мосли чувствовалось сильное воссияние, их притянуло друг к другу. Впрочем, вполне возможно, причиной дружбы были не только мужские дружеские флюиды, но и то, что Артура назначили командиром пятерки, в которой Нэй стал муляр-ташем. Хотя, может, причина была и совсем банальна – Артур Мосли совершенно не умел драться. Как он говорил, в семье, конечно, ему что-то там преподавали и рассказывали о кулачных боях, но ему больше нравилось убегать от наставников и путешествовать. Правда, путешествие и неумение драться как-то не вязались между собой. На дорогах неспокойно, даже в наше время и постоять за себя нужно было уметь, чтобы преодолеть хотя бы расстояние между Мальвинором и Мир Рошанским…
Впрочем, заметить Нэй заметил, что Мосли что-то пьет, но не это привело к пониманию. А иное событие. Нэй вызвался поставить Артуру удар, научить наконец если не драться, то хотя бы понимать, что это такое. Несколько уроков, перед которыми Артур и делал глотки из своей фляги. А тут то ли забыл, то ли сделал их раньше.
На самом деле забыл.
Ну, Нэй в этот урок знатно поколотил Артура, а последним ударом выбил кровь из носа друга. Выбить выбил и вдруг сам согнулся от боли. Так скрутило, что в глазах потемнело. Тут же Артур подскочил, начал себя корить, что забыл выпить «капюшон».
Что?
Выяснилось, что Артур Мосли не просто благородных кровей и высокого воссияния, а самый настоящий Принц Крови! И «капюшоном» он называл настойку, с помощью которой скрывал свою высшую кровь. Пить ее, конечно, не требовалось каждый день, но старался перед поединком с Нэем сделать пару глотков, чтобы другу отдачи не случилось. А тут забыл. Ну, вот вылетело из головы. Друзья ведь!
И тут стали понятны, что это за путешествия без драк, ну да, кто в здравом уме полезет на Принца Крови – отдача замучает. И почему он поступил в Граничный Патруль? Это раньше ему нравилось выпячивать грудь и светить своей кровью. А через пару лет после Арки Благородства понял, что кровь кровью, но без самостоятельности он далеко не уедет. Вон, отец его, Герцог Умбрельский – Отон, – кулаком толстую доску в четыре сантима ломал и даже не морщился, а у него что? Белые ручки. Ну как так жить?
Немного, конечно, лукавил, так как Принц – он везде Принц, но искренне хотел в голове своей хоть что-то изменить и руками научиться хоть что-то делать, а не только девиц тискать в путешествиях. И Нэй тут вовремя оказался. В начале, правда, тяжело было – как это, дружить с сошо?
Но время все расставило по своим местам.
Впрочем, мы отвлеклись.
Финал, хотя, скорее, что-то вроде пред-финала, так же выдался довольно быстрым. Ребята не расходились и не сталкивались, просто пару раз друг друга ударили, и у Маркуса Пума только в ушах зазвенело, а его соперник так и упал от пудового удара. И не встал – секунд через десять очухался только.
Как проигравший очнулся и с арены выполз – медики только за кругом ждали, если ничего серьезного, тут же и финал состоялся.
Вот Нэй тогда Его и увидел.
Он, как и все зрители, видел всех эльфов, у них даже своя небольшая трибуна была, на пятнадцать персон, но заняты были только девять мест, и Артур был так же заворожен, как и остальные, поэтому Нэй понял, что это Леомираис асто вис Русо, только когда тот встал со своего места.
Встал. Вальяжно так сбросил с себя накидку, под которой оказалась довольно странная одежда… Хм… Нэю кто-то тут же подсказал в голове, что спортивный костюм это. Единственного, чего не хватало: рисунка бренда – Адидас там, или Рибок, или вообще Крола.
Головой мотнул, куда-то не туда его занесло…
За эльфом пристально следил, как тот спускается, на арену выходит. Войдя, даже подождал, пока Маркус Пум насладится криками поддержки на каждую сторону света. Руками взмахивал, кричал что-то ободряющее, зрители его тут же поддерживали и так несколько раз, несколько кругов.
А потом…
Это даже не борьба была, и даже не избиение, а так…
Словами не описать.
Маркус просто разбежался, он был одного роста с эльфом, но тяжелее его фимт на пятьдесят, и бросился на противника.
А эльф даже не двинулся с места.
Хорошее место у Нэя было, на трибуне, соперники в профиль стояли и двигались так, что все их движения были ему видны.
Точнее, одно движение Маркуса, и…
Заметить движение эльфа было почти невозможно. Когда после этого финала шло обсуждение, то большинство, если не все, ничего толком не видели.
Вот Маркус разбегается, что-то грозно кричит или, скорее, рычит, бросается на эльфа. И, не добегая ни ярда меньше, вдруг взлетает в воздух, запрокинув голову и уже ничего не крича, и как мешок падает на песок арены.
Все.
Эльф поклонился на все четыре стороны и медленно ушел под полную тишину. И только на трибуне эльфов восьмерка хлопала в ладоши. Молча, но с улыбками… ну, лучше не говорить, какими.
Нэй не стал выбиваться из общего фона и тоже заявил, что ничего не видел.
Но он видел!
Даже ощутил, как замедлилось время.
Эльф сделал шаг вперед, немного прогибаясь, и когда Маркус оказался на расстоянии удара, присел и ударил снизу вверх, придав человеку ускорение, использовав его же энергию разбега. Вот от этого сержант и взлетел на пяток ярдов вверх.
И еще, или только показалось Нэю…
Но их взгляды на мгновение встретились. Эльфа и человека-зрителя. Было не понять, что сверкнуло во взгляде эльфа – удивление? А вот Нэй точно был восхищен!
И желание, мечта появилась – оказаться там, на этой арене.
А мечты, как известно, иногда сбываются.
2. Дембель неизбежен…
Октябрь 1439 года от Пришествия Скирии
Мальвинор…
Трактир «У Столпа»
Ну, вот и закончилась служба.
И дембель неизбежен, как крах…
Эй, куда это его снова понесло? И откуда эти мысли, фраза, в его голове?
А, ну да, из воспоминаний Учителя.
Учитель…
Не человек, а гора, мощь, сила! Который, несмотря на все свои раны и слепоту, воспитал Нэя, поставил на ноги, научил понимать жизнь. И передал все свои знания ему, Нэю, благодаря рабукам.
А знания, надо сказать, обширные, но больше в них все-таки непонятного, чем того, что можно применить в реальной жизни. Точнее, для этого мира, родного мира Нэя, совершенно невозможные и, может, где-то и не нужные. И, даже обладая магией, этот Мир многое мог не понять и не принять. Здесь все по-другому, здесь многое не так, и многое…
Вот о чем он снова?
Правильно, о дембеле.
Дембель как традиция существовал и здесь – в Граничном Патруле. И здесь натирались пуговицы до блеска, выглаживались форменные штаны до сверкающих стрелок и голенища сапог сжимались в гармошку, набивались набойки на подошву, и каблук увеличивался и срезался, чтобы не было так заметно.
Но вот таких пьянок, какие пришлось устроить Нэю, в воспоминаниях Учителя он не находил. Угостить всех в самом Форте и еще напоследок напоить, кажется, весь Мальвинор. Ну не весь, но всех Свободных Искателей города точно.
Нэй вообще-то не собирался организовывать из своего дембеля какого-то грандиозного события. Но так вышло, что он «совершенно случайно» узнал, что весь форт сбросился на его отвальную! Все посчитали, что лучший муляр-таш всех времен и народов Граничного патруля (на этих словах Нэй всегда жутко краснел, единственное, что приливало кровь к его лицу – вот эта похвала, на самом деле вполне заслуженная), просто не имеет права уйти слишком скромно. Нужна песня, легенда! Нужен фурор, аншлаг и тому подобные события, чтобы они запомнились. Чтобы можно было рассказать всем о столь грандиозном событии!
Еще Артур Мосли пообещал поучаствовать, вырваться из дворцовых интриг на свежий воздух. А то атмосфера во Дворце, в Величественном Мирминоре, просто угнетающая из-за своего регламента и этикета, где просто невозможно сделать шаг в сторону, ибо обязательно рядом окажется кто-то, кто напомнит о крови, о чести и обязанностях Принца. Но простая пьянка Артура не устраивала, вот он и попросил устроить разгуляй!
Кстати, вот его, Артура, место за столом, по левую руку от Нэя. Нэй – виновник торжества, отвальной, последней, уже дембельской пьянки, поэтому и сидит во главе стола, несмотря на свою кровь. А где Артур сейчас?
Да вон, сидит за каким-то столом и заговаривает зубы очередной миловидной, свободной искательнице. Кровью своей не светит, но и без этого язык у него подвешен о-го-го как! Любым девчонкам в их нежные ушки может наговорить такого словесного по… э… лоска, что те на глазах начинают таять. И эта девочка не исключение – уже поплыла. Ловелас-путешественник…
Артур, кстати, был первым, кто, правда, в шутку предложил Нэю вассальную клятву. Нэй присягает своему сюзерену, а тот из милости или за заслуги дарует ему благородство или даже дворянский титул! Заманчивое, надо сказать, предложение, но бессмысленное. Вассальную клятву нельзя отменить или прекратить, только клятвой более высокому сюзерену. Куда уж выше!
А почему в шутку? Потому что Артур сам и отбросил это предложение, сказав, что ему нужен верный друг, а не глупый вассал. К тому же, каким бы ни был благородным сюзерен, всегда появляются мысли поиздеваться над своими вассалами. Или получить то, что тебе не принадлежит, воспользовавшись правом сюзерена. Ведь даже со службой у Артура проблемы были. Куда не плю… кинь взгляд, кругом вассалы королевского дома Лонгбардов! Поэтому пришлось Артуру обращаться непосредственно к Одиннадцатому Лорду-Маршалу Граничного патруля Норту вис Амосу, чтобы найти место подальше от своих вассалов. Таким местом и оказался Третий форт Северного Округа. Одним из… Он его и выбрал, и «капюшон» прихватил. Но разве можно скрыться от себя? Все равно узнали, кто он и что он, и попытались потянуть его по службе. Дали ему капитана, нечего Принцу в лейтенантах прозябать, но он устроил грандиозный скандал, и так до конца службы и ходил в старших лейтенантах, и всех просил, и требовал так по этому званию его и называть. Только в конце службы наконец принял капитана и обмыл четыре ромбика.
Правда, на отвальную Нэя прибыл уже подполковником Королевской гвардии и Лордом-претором Третьего Гвардейского Аркитарского полка. Об этом он сказал по секрету Нэю, при этом почему-то сильно покраснев. А главное, жутко обрадовался, когда узнал, что Нэй так и не принял вассальную клятву ни от кого, кто предлагал ему это возвышение. Боялся, что это будет препятствием дружбы.
А предлагали многие.
И далеко ходить не нужно – командующий Третьим фортом полковник Марн вис Номир был одним из них.
Вот он сидит по правую руку от Нэя. Нэй никогда не видел командира таким счастливым и так много пьющим, как будто отрывающимся на всю катушку! До следующего какого-нибудь значительного дембеля?
Полковник очень просился на отвальную в Мальвинор, ссылаясь на то, что дела у него семейные в Великом Городе, которые требуют безотлагательного решения. И, видимо, он их решил, потому что с самого начала пьянки просто светился от счастья и алкоголя.
Так вот, полковник, человек также не малых королевских кровей, чей Дом так же обладает серьезной властью сюзеренов, но сам он лично был далек от престолонаследия королевства Солия, предложил Нэю вассальную клятву не в шутку, а по-настоящему и всерьез! И даже честно заявил, что дарует Нэю сразу дворянский титул барона! Во как! Не больше не меньше! Правда, было понятно, что за это потребуется взамен. Еще один срок в десять лет службы, но при этом с хорошей военной карьерой. А там еще десять лет. Ну, пока сам полковник не уйдет в отставку. А уходить в отставку он пока не собирался. Пятьдесят восемь лет – это разве возраст для королевской крови? Да и вполне возможно лет через тридцать и Лордом-Маршалом может стать, а это еще больше могло возвысить карьеру Нэя.
Может, и возвысило бы.
Но Нэй здраво рассудил, что военная карьера его не сильно прельщает. И он честно сказал, что, даже став генералом, он все равно останется вассалом, денщиком и оруженосцем и, быть может, просто домашним питомцем своего сюзерена. А это, по меньшей мере, противно его душе, а по большей степени, его мыслям.
Полковник не обиделся, хотя чувствовалось, что он разочарован. Впрочем, они высказали друг другу правдивые мысли и не были девицами, чтобы друг другу нравиться. И вис Номир не стал препятствовать его отставке, завершению контракта, дембелю. А еще где-то натиру назад до этой отвальной полковник вручил Нэю петлицы с четырьмя лычками старшего сержанта. И это было знаменательное событие!
Нэй по своей крови не мог претендовать даже на это звание – только сержант! Но прошел слух – всем фортом была подписана петиция на имя Лорда-Маршала с просьбой хотя бы индивидуально изменить правила и даровать Нэю это звание – старшего сержанта! И когда Нэй получил его, весь форт встал на дыбы от счастья.
Правда, Нэй скрыл от друзей и товарищей довольно важное дополнение к его званию. По просьбе того же полковника.
Как оказалось, даже Лорд-Маршал не мог изменить правила. Нэй, можно сказать, при этом присутствовал. Ну, вот такая жизнь – кровь правит миром. Поэтому Нэй получил старшего сержанта именно и только потому, что уходил в отставку. Ему, конечно, начислялся полный пансион по званию в семьдесят два дуката в год, но попросили особо петлицами не светить и последние дни все-таки походить сержантом. То есть если бы он остался, то не видать ему старшего сержанта как своих ушей.
Нэй не стал расстраивать друзей и товарищей. Звание обмыли как положено, но, сославшись на дембель, Нэй так и не нашил новые петлицы на форму.
Вторым по левую руку сидел лейтенант Форк ди Миск. Точнее, уже капитан Орской стражи. Не успел он уйти, дембельнуться, как тут же подписал контракт с муниципалитетом Орсы. Точнее он подписал его еще год назад, в отпуске, просто завершение контракта вводило в действие новый подписанный документ. Но Форк плюнул на обязательства и решил дождаться отвальной Нэя, а уже потом начинать новый контракт.
Нэй не был с ним особо дружен, они даже никогда не патрулировали в одной команде, просто не могли, так как Форк был из равнинников. Но Орса как воспоминания связывала их не хуже дружеских уз, особенно когда они вспоминали что-нибудь смешное, например, из историй серых дней календаря Красного квартала. Ну, например, о том, как капитан Грил ди Сакр штаны потерял, зачем-то убегая от патрульных. Или как лейтенант Нур Магис вместо двери решил забраться в окно, перепутал их расположение и уже голым завалился в комнату охранников.
Форк вассальной клятвы не предлагал, он сам был готов присягнуть ради карьеры кому угодно, но уговаривал Нэя вступить в городскую стражу Орсы! Настойчиво так предлагал. Вот и сейчас что-то там говорил. Не будь свободное место за Артуром, точно бы сел поближе, чтобы доказать, что лучше работы стражника в мире нет!
Ну, на самом деле Форк был парнем что надо, и в смелости ему не откажешь, но пунктик на карьере хотя его и не портил, пока не портил, но порой превращал в жуткого зануду.
Впрочем, Нэй научился его не слушать, когда это было нужно, но при этом он мог повторить все слово в слово, так как ничего нового Форк не говорил.
Снова послышался тост за Нэя, кажется, уже десятый, если память не изменяет. И снова стоя, и снова первуху (правда, разбавленную), до последней капли в граненых стаканах. Жестоко и по печени удар, но раз в жизни можно устроить себе любимому столь милый праздник.
Пили все много, но при этом оставались с ясной головой, ну, кто хотел. И секрет этому был прост – нюхательная смесь, кто бы мог подумать – Торксов! Отличная вещица, которую производили все, кто знал ее секрет. Семьи этой уже нет давно, а память осталась. Никакой сонки, то есть наркоты, а только чистое воздействие на алкогольные центры. И никакого привыкания.
И нюхали ее все, но так, чтобы незаметно – в рукав вшивали. И до ветру тоже чтобы незаметно. Ведь настоящий мужчина должен все выдержать! Вот только, как уже говорилось, печени было не до смеха…
А тост предложил, кстати, Лок Файнс.
Нэй даже не представлял, что можно сдружиться с человеком.
Ну, человек как человек. Даже отличным парнем оказался – здравомыслящим воином, умным и надежным. От которого не ждешь подвоха и удара в спину. И даже наоборот – мог не опасаться за эту самую спину, так как под надежной она была защитой. Как и Нэй всегда защищал спину друга.
Что же касается Сатра Леко, который для каждого оказался неким водоразделом – для одного он был врагом, для другого господином, то упоминания о нем…
Упоминания…
Не было никаких упоминаний о Сатре Леко в их разговорах. Вообще! Вполне возможно, каждый из них знал что-то друг о друге, но вряд ли это стоило говорить друг другу. Поэтому, видимо, и переросло их просто знакомство в крепкую дружбу, потому что каждый решил удержать своеобразные знания внутри себя. Не давать им волю. Да и к чему выяснять отношения, когда уже все закончилось? Прошлое ведь осталось за воротами Рекрутского центра?
То есть ничто не омрачало их дружбы.
Файнсу, кстати, до дембеля было еще месяца два. Эта тема – почему он так задержался на службе – единственная из прошлого, которая была известна и рассказана.
Файнс умело обошел стороной свою прошлую жизнь и начало своего приключения, приведшего его в Граничный патруль, лишь вскользь упомянув, что влез он куда-то не туда; он был мастер открывать замки и без всяких там ключей Архота, и его накрыло «меткой вора». Ну, такое бывает. И «метка вора» – это как знак сошо – не убрать, не смыть, не спрятать (впрочем, способы есть очень сложные и официальные, ну, как тот же рекрутский набор).
Ну, так он рассказывал, а Нэй, знавший подноготную их общей истории и ситуации, не стал ничего уточнять, восприняв этот рассказ как должное. Мстить Файнсу он не собирался…
В общем, Файнс не очень хотел в армию, ну, то есть в рекруты. Пытался прятаться, но разве спрячешься с «меткой вора»? Вот его и обложили, хотя, конечно, пару натир скрываться от Хранителей – нужно талант иметь! Рассказал, смеясь, что его уже почти взяли, руки преследователей уже за плечи схватили, но в этот момент он уже вваливался за дверь рекрутского центра Аркета! Хранители, конечно, для формы покричали, но Файнс уже был за порогом. Язык не показал, но заметно с облегчением вздохнул. Потом был путь до Мальвинора, Файнс не стал подписывать контракт в армию сразу, а только временное рекрутское соглашение, потому что втемяшилось ему в голову желание пойти в Граничный патруль! Но из Аркета не возили до Языка Демона, а только в Мальвинор в тренировочный центр Граничного патруля, в котором новобранцы почти со всей Ликсии и проходили испытание Королевского Леса. Файнс в Лес вошел, правда, муляр-ташем ему стать было не суждено, но в «граничный авангард» Граничного патруля он попал, а там и в команду Нэя.
Случайно, все случайно, никаких заговоров или игр разума.
Вторым по правую руку от Нэя сидел тоже член его команды – дланин Муса Велесов, гигант больше шести футов (двести десять сантимов). Да еще к своей физической мощи он добавил мощь магическую! Был боевым магом! Зачем ему фаерболы запускать, если руками мог толстенный металлический пруток узлом завязать?
В традиции Граничного патруля было предпочтительным моментом, чтобы муляр-таш ходил бы в патрулирование в паре с разумным (в основном, человеком или орчем) гигантских габаритов. Как когда-то братья. Предпочтительным, потому что такие пары не всегда получались. Гигантов много, но не всегда характером сходились, не братья ведь. При этом, что удивительно, муляр-таши ростом не очень выделялись. Вот у Нэя рост в самый раз был, как у Мули, сантим в сантим – сто семьдесят шесть сантимов. Конечно, магия у напарника тоже не была условием обязательным, но неплохо дополняла эту традицию.
Вот таким напарником Нэю и стал Муса Велесов. Они очень быстро сошлись, особенно после Турнира, восприняли друг друга и стали если не лучшими, то во всяком случае хорошими друзьями.
До появления Мусы Нэю пришлось поменять несколько напарников. Какие-то они все были неподходящие. Как люди нормальные, но вот в походах теряли удачу. Вот именно так, и Нэй никак не мог поймать свою волну. Ходил, патрулировал, но без искры, без вдохновения.
Муса придал таланту Нэя основной блеск, окончательно его оформил и закрепил. На самом деле муляр-таш и один в поле воин, но с товарищами еще сильнее становится.
И Муса, тоже был если и не великокняжеских кровей, то ненамного уступал тому же полковнику вис Номиру.
Вообще Нэй заметил, что вокруг него его друзьями и товарищами становились и стали не просто благородные, а люди, обладающие очень высокой кровью и положением в обществе. Даже не представлял, с чего бы это так?
И при этом Нэй умудрился со всеми ими иметь хорошие, дружеские отношения, ни у кого не просить покровительства и оставаться самим собой, со своей кровью и мыслями. А это, на самом деле, не так легко было сделать, так как чувствовалось, что высокородные немного косились друг на друга, явно боясь, что Нэй все-таки выберет вассальную клятву кого-то из них, обделив другого своим талантом. Эта странная конкуренция Нэю вообще была недоступна. И он совершенно не понимал, к чему все эти страсти?
