Вацлав Воровский
В кривом зеркале (8 июля 1909 г.)

Настроение мое становится мрачным.

Я подхожу к знакомому городовому.

– Скажи, Мымрецов, чего они на меня хмурятся?

– А ты не озорничай, – солидно отвечает он. – Не насмехайся над старшими, уважай чин и звание. Благоговей, восторгайся и молчи.

– Да я ли, кажется, не благоговею! Если бы я жаловался, ворчал, плакал, недоволен был. А то ведь я все смеюсь, значит – радуюсь, значит – доволен.

– Ну, проходи, проходи, – строго сказал Мымрецов, – видишь, господин околоточный идут.

Нечего делать, пришлось идти дальше.

Прохожу вчера мимо Фанкони – хмурится. Иду по Дерибасовской – вся искривилась, словно кислого отведала.

– Плохо дело, – думаю про себя.

Наконец подхожу к своей редакции.

– Что это? Не может быть?

Редакционный дом совсем насупился, а контора даже повернулась спиной ко мне.