В. Климонтов
Вот это конец отпуска!
–Сколько кровососов внизу?– может хотя бы эти знают.
–Около двадцати пяти особей,– шрамированый бросил краткий взгляд на дуло пистолета, маячившего перед его покрытым испариной лицом.
Ох, ни хрена себе, присвистнул я. Таких больших Гнезд Непримиримых мы еще в Приморье не встречали. Как правило, они состоят из одного древнего кровососа какой-нибудь Семьи, который изначально был против Договора с людьми и мирился с ним до поры до времени. А когда ему надоедали донорская или добровольная кровь слуг или фамильяров, уходил, обращал птенцов и приступал к убийству людей. С предсмертной крови, как я говорил слезть очень тяжело. Но в этих случаях их было максимум четверо вместе с Хозяином, до того, как Гнездо накрывала Контора. А тут аж половина полтинника, скорее всего, точно залетные. Надо будет после проверить сводки эфэсбэшные и полицейские по внезапно опустевшим деревням и селам.
Блять, ну где же «Воланд»?!
–Спасибо за сотрудничество, товарищи,– я посмотрел по сторонам в поисках, чем можно их связать,– Теперь я вынужден откланяться, а вам придется пока отдохнуть здесь.
К моему огорчению ничего, что можно было использовать в качестве веревки, я не нашел. Придется их вырубить.
Я хотел поднять руку с пистолетом, чтобы обрушить рукоять на затылок курносого, но внезапно понял, что конечность меня не слушается. И не только рука. Мое тело мне не подчинялось! Я застыл, как каменный истукан рядом с ними, от отчаяния вращая глазами. Попытался нажать на курок, но и это было бесполезно. Тело налилось какой-то ватой, знаете, как будто отсидел ногу, а потом она не слушается. Вот и так я не чувствовал себя. Одни мысли только и мечущийся волк в подсознании.
Похоже, что-то все таки я упустил, когда зачищал этаж…
Глава 3
-Что, идиоты, застыли?– раздался за моей спиной неприятный сиплый голос,– Или мне еще и самому его вязать надо?!
Я инстинктивно попытался обернуться на голос, но тело продолжало быть скованным банальным заклинанием «Связывания врага». Его действие я узнаю легко. Бляха муха, и как я мог так попасться?!
Охранники быстро опомнились, отобрали у меня мой пистолет, оперативно обыскали, сняв с пояса подсумок с магазинами, ударом в спину опустили на колени. Откуда-то взявшийся шнур стянул руки в запястьях, как сильно я не мог понять, не чувствовал ведь ни фига, но вязали точно со знанием дела.
Рыжий подобрал с тумбочки свой ПМ, зарядил его и взял меня на прицел, его товарищ быстро разрядил мой пистолет и бросил на ближайшую кровать. Сука, обученные, знают ведь, гады, что оружие сотрудника Конторы принадлежит только его законному владельцу. Раньше были заговоренные мечи и топоры, а сейчас пистолеты и автоматы.
–Все? Вы закончили с нашим новым другом сюсюкаться?– все тот же голос звучал за мной, но его обладатель так и не появлялся в моем поле зрения.
–Да, мастер, – обиженно буркнул курносый.
–Почти,– перебил его шрамированный и саданул мне рукояткой пистолета по скуле,– Все? Не такой крутой без ствола, падла,– злорадно процедил сквозь зубы охранник.
На мою радость, тело все еще находилось под властью колдуна, поэтому боли я не почувствовал.
–Вадим, ну аккуратней,– вновь бесящий голос прозвучал почти возле моего уха,– И так подпортил шкуру нашему другу. Сейчас наши друзья учуют кровь и начнут мероприятие раньше времени.
–Да я б прямо сейчас его кончил. Меньше тварей конторских будет,– не унимался рыжий, буравя меня ненавидящим взглядом.
–Мастер male’s, этот говорил, что ГДО окружил спецназ!– спохватился курносый, схватил «Сайгу» и подскочил к окну. Заняв оборону справа, выглянул так, чтобы не быть снятым из снайперской винтовки.
Ты смотри как, пронеслось в моей голове. Иерархию в мире Других не искоренить, да еще и древний язык знаком. На обычном, человеческом, это означает что-то вроде малефика.
–Не говори глупостей, Антон,– колдун отчитывал охранника, как нерадивого ученика,– Контора так не работает. Если б наш дружочек работал не один, то опергруппы уже брали нас тепленькими.
Бляха муха, ну до чего мерзкий голос. А еще я начинал по немного чувствовать боль там, где мне связали руки, а по щеке текло что-то тёплое и мерзкое. Чары потихоньку ослабевали.
–Сдается мне, что наш милый агент, не случайно забрел к нам на огонек, верно?
Наконец колдун соизволил появиться предо мной. Как там его зовут? Сергей, вроде. Нет, он не был старым человеком с длинными седыми волосами, нечёсаной бородой и не стрижеными ногтями, и одет он был не в длиннополый балахон и не в шляпу аля-Гендальф. Высокий мужчина средних лет с худощавым лицом и крючковатым носом. Конечно от пафоса, типичного для Других, избавлен колдун не был. Одет во все черное, не лишённое какой-то изящности. На узких плечах висел длинный кардиган с капюшоном, скрывающим его волосы (все-таки есть у них подобный фетиш), под ним облегающая водолазка без горла и джоггеры с большими карманами, заправленные в ботинки с высоким берцем. Обычный человек, увидишь такого и не скажешь, что он Другой. Вот только одноручный меч в матово-черных ножнах ну никак не вписывался в образ современного колдуна. Ритуальный нож или кинжал, вот их излюбленное оружие.
–Давай знакомиться, конторский,– по лицу Сергея, присевшему передо мной на корточки, тек пот, волшба связывания для него была тяжелая, от чего я сделал вывод, что тот не был Другим от рождения. Передал ему кто-то силу, или забрал он ее. А может и книжки запрещенные нашел. Но все же колдуном он был сильным, если смог связаться с вампирами и те его еще не выпили.
–Ну и как ты здесь оказался?– поинтересовался он, правая рука нежно гладила плоское навершие эфеса.
Я попытался ответить ему, но смог выдавить из себя коровье мычание.
–А, вот я ж дуралей,– мерзко захохотал Другой, затем обратился к охране,– Надеюсь надежно связали? Сдается мне, что наш новый друг не простой человек.
Получив утвердительный ответ, колдун просто махнул рукой передо мной, словно стирал что-то с моего лица. Боль вспыхнула в скуле. К ней еще и резь в запястьях добавилась. Отличный признак того, что «Связывание врага» снято.
–Ну, так,– колдун выжидающе улыбнулся мне,– Вернемся к нашим баранам. Как Контора вышла на Непримиримых?
–Какие Непримиримые?– я уставился на колдуна, будто передо мной идиот,– Да я просто поссать остановился,– но тут же пожалел о своих словах.
Курносый нанес удар прикладом мне по спине, чуть не толкнув на колдуна. Я зарычал волком, больше от обиды, чем от боли, силясь порвать веревку. Зубы заныли так, что челюсть онемела.
–Надо же,– радостно хихикнул малефик, чуть ли не хлопая в ладошки,– Нам попался самый настоящий d’lack на службе Его Величества. А судя по твоим желтым глазам, еще и волк,– он радостно захлопал в ладошки,– Что ж нам интересного может рассказать агент отдела, я даже и представить себе не могу?! Но сейчас самое главное,– Сергей схватил меня за затылок и приблизил мое лицо вплотную ко мне,– Кто тебе слил Кормежку?
Все это время он пытался заглянуть мне в глаза, но я старательно отводил их. Никогда не смейте хоть на мгновение смотреть в дьявольские буркалки малефика, тому хватит полсекунды, чтобы подавить человеческую волю. Конечно, с Другими обстоят дела посложнее, но кто знает насколько силен наш колдун-самоучка, ведь не спроста он так делает.
–Я еще раз поясняю вам, что остановился поссать, а тут и Занавес спал, когда я пересек черту,– говоря, попробовал на прочность путы, связывающие мне запястья,– Ну мне и стало интересно. А прокрасться сюда не составило труда.
–Не пытайся, длак,– он заметил мои потуги освободиться,– Она сплетена из волос пяти некрещённых девочек, зарезанных мною в ночь Чернобога и окропленных кровью их матерей,– он еще злорадней ухмыльнулся,– Догадался, конторский, кто и мамашек убил?
Я скрипнул от злости зубами, дернув веревку в последний раз. Даже близящееся Время Крайней Ночи и то не могло разбить заговор, наложенный на путы.
–Знаешь, длак,– колдун отпустил мою голову и поднялся,– Я может и поверил бы, что конторский случайно проезжал мимо, но сомневаюсь, что оборотень в крайнюю ночь своего неконтролируемого превращения будет шарахаться в людных местах.
Он свободно стоял передо мной, абсолютно не боясь меня, и я мог со всеми подробностями рассмотреть странный меч, которым владел колдун. Плоское навершие с вытравленной руной Тейваз, похожей на направленную стрелку вверх. Крестовина эфеса была украшена многочисленными батальными сценами, какие-то нечеловеческие существа сражались с фигурками очень похожими на людские силуэты. Причем это не было похоже на битву, скорее на тотальное уничтожение последних.
– Будь ты свободным длаком, не связанный Договором, то вопроса нет. Искал место для обращения, чтобы славно поохотиться. Но ведь ты сотрудник Конторы, и должен быть сейчас где-нибудь сидеть на поводке, чтобы не дай Бог,– при этом он словно выплюнул имя Всевышнего,– куснуть какого смертного.
Меч не был современной репликой, вышедший из-под руки кузнеца по заказу. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что оружие это выковано на несовременном оборудовании. Я не видел клинка, он прятался в ножнах, но эфес был сработан из почерневшего от времени некогда блестящего железа, но точно не серебра. У Других аллергия на этот драгоценный металл, она появляется и у не рожденных существ, как только те меняются. Но и в то же время мое волчье нутро не ощущало, что в оружие есть хоть какая-то магия. Даже в патронах моего пистолета ее было больше. Вот же о чем я думаю, меня сейчас, грубо говоря, грохнут, а я о безделушках думаю колдовских.
–Тем более волкодлак вряд ли будет ошиваться возле Гнезда своих извечных врагов, да тем более еще и в одинокого. Здесь же нет твоей стаи, не так ли? Будешь и дальше рассказывать нам сказки, конторский?– колдун нежно погладил навершие, словно меч был живым,– Или, наконец, мы узнаем правду?
–Хорошо,– кивнул головой я,– Вы все арестованы. Советую добровольно сдаться и сложить оружие, в противном случае мне придется вас казнить,– постарался, чтобы мой голос звучал уверенно.
Колдун пискляво рассмеялся, но смех его вдруг оборвался. Он злобно посмотрел на меня, и неуловимым движением схватил меня одной рукой за лицо. Его пальцы были ледяными, как у мертвяка, и крепкими, словно камень. Поднял меня в воздух будто пушинку, причем я едва касался носками ботинок пола. А во мне, извините, восемьдесят шесть килограмм, и жира там маловато. Охранники отскочили в стороны, опасливо стискивая оружие в руках.
–Ты шутить со мной собрался, предатель Длачьего Рода?!– вместо слов у него получилось шипение, сильнее сжимая подбородок, за который держал меня,– Да из тебя правду по жилам вытащу.
Я попытался ответить, но вместо слов выдавил какое-то мычание. Сука, силен, ублюдок. Много жизней успел испить. Ну, ничего, я еще вгрызусь тебе в горло, и уже ты напоишь меня кровью. Если останусь жив, а то все как-то валится в черную дыру. Внутренний гнев продолжал нарастать, и я все держал в натяжении заговоренную веревку. Эх, дотянуться бы до ножа, который они не нашли. Его клинок любое колдовство разобьет.
–Антон, будь так любезен,– Сергей обратился к «монолитовцу», а потом ко мне обратно с такой скоростью, что черты лица смазались,– Сходи ко мне в комнату и принеси, пожалуйста, мои инструменты. Хочу поиграть с ним, до того, как его тело достанется Хозяину.
–Слушаюсь, мастер,– громила, грохая ботинками, выбежал из «отдыхайки».
–Говорят, кровь длака содержит в себе силу десяти смертных, – физиономия колдуна приобрела мечтательное выражение,– Никогда не пробовал. Что ты там скулишь, щеночек?– малефик приблизил мое лицо, покрытое испариной ближе к своему.
Вот тут-то у меня и появился шанс. Пусть колдун и обладал силой, дарованной смертями людей и накопил он ее изрядно, но ума ему это не прибавило. Пусть моя шея и болела от натяжения, я изловчился и пнул ему ногой между ног. Туда где, даже у Других бывают «бубенцы». Серые глазки округлись сначала от удивления, а затем от адской боли, мгновенно отключающим у их владельца всякое желание творить зло.
Я приземлился на корточки, в то время, как малефик упал на колени, схватившись руками за промежность. Капюшон его кардигана упал, обнажив жиденькие светлые волосы, лицо Другого корчилось в болезненных гримасах, сопровождаясь скулением.
–Я говорю, что шерстью подавишься, ублюдок,– фыркнул я
У колдуна не было желания со мной говорить, он корчился возле тумбочки, зажав промежность руками.
Вадим стоял у окна, ошарашенный произошедшим. Еще бы, на его глазах вывели из строя Другого, который, наверное, ни один раз демонстрировал им свое могущество таким простым способом. И я не стал терять времени, все еще оставался связанным зачарованной веревкой. Упал на спину и изловчился перекинуть скованные руки через ноги, не обращая внимания на неприятный хруст в левом плечевом суставе. Нас учат на тактических занятиях выпутываться из подобных ситуаций. Конечно, не всегда можно все предугадать, но импровизацию никто ж не отменял.
Вскочил я, выкинув вперед ноги, подобно крутым героем боевиков. Блин, вот на тренировках никогда так не получалось. Вадим уже начинал соображать, что надо что-то предпринимать, потому что тип, несущийся на него с горящими желтыми глазами, не есть хорошо. Я впечатал его плечом в угол оконного проема. «Монолитовец» вскрикнул, выронив «Сайгу», но при этом его руки освободились, и он, сцепив пальцы в замок, обрушил их мне на спину. Ощутимо, но не смертельно. Я, все еще прижимая его к стене, боднул головой, попав в челюсть. Та хрустнула, сопроводив очередной стон боли. Поняв, что являюсь хозяином положения, отскочил назад и со всей силой врезал по голени Вадиму. Охранник, зажимая челюсть руками, чуть присел и тут же получил моим коленом туда-же. «Монолитовец» откинулся на подоконник и бесчувственным телом сполз к отопительной батареи.
Я вернулся к корчившемуся на полу колдуну. Тот приходил в себя, переставая завывать, и уже не сучил ногами. Не, дружище, тебе еще рано. «Пыром» засандалил еще раз между ног, отправив того в очередной раз в путь блаженства и успокоения. Вдобавок впихнул ему в рот, брызжущий слюной, тряпку, которой должно быть столы протирали от грязи.
–Полежи чуть-чуть, мразь,– приказал я ему и быстро переместился к входу в «отдыхайку», обеими руками пытаясь достать нож из ремня.
Все же музыка, долбящая в пол, была отличным прикрытием, а поскольку покои колдуна находились в четырех комнатах от той, в которой сейчас был я, то Антон не слышал, что в данный момент никто не ждет его с инструментами.
Наконец сверкнули голубые руны, и, развернув нож лезвием к себе, я полоснул им по веревке, действительно сплетенной из тонких разноцветных волос. Клинок не почувствовал сопротивления и путы невесомой паутинкой опали на пол. Там где прошлось лезвие, концы прядей обгорели и неприятно пахли жженой шерстью.
В коридоре послышались шаги. Антон возвращался обратно.
–Мастер, я…
Что он хотел сказать, я не узнаю. Электрический чайник, наполненный доверху теплой водой, мощным ударом по голове отправил «монолитовца» в ту же страну, в которой пребывал его товарищ Вадим. Руки его были пусты, видать не нашел ни каких инструментов колдуна.
Рифлёная рукоять моего ПЛК привычно легла в ладонь, приятно щелкнул затвор, но валить колдуна я пока не собирался.
–Не дергайся,– больно ткнул стволом пистолета ему в щеку, пресекая его попытку встать.
Я отстегнул ножны с мечом от его ремня, подивившись, что оружие с виду такое тяжелое, на самом деле не весит и пяти килограммов, перевернул его на живот, и связал его руки его же ремнем. Не слишком с ним церемонился, затянул так, что малефик застонал, и, наверное, перекрыл ему кровообращение в кистях. Ничего, потерпит. Оба «монолитовца» были живы, их я сгруппировал рядом у окна. Если все пройдет нормально, может еще и выживут.
Колдун лежал, задрав голову, и смотрел на меня злобным взглядом. Его челюсть шевелилась, жуя тряпку, пытаясь ее выплюнуть. Ага, руки связаны, рот заткнут, в змеиные глазки не смотрят. Тут даже самого простенького заклятия не сотворишь. Меч из ножен доставать не стал, не известно, что может произойти с оружием колдуна, даже если я и не чую волшбы. Хотел закинуть его за спину, как делает один из моих ребят, но длины ремней не хватало, поэтому просто взял и пристегнул его к себе на пояс. Неудобно, но удовольствие от ревнивого и ненавистного взгляда колдуна получил сполна. Но и бросить этот артефакт, а то, что это он я не сомневался, не мог. Судя по моей испарине на лбу, и часам, до Крайней Ночи оставалось сорок минут, «Воланд» задерживается, и не известно, как все обернется в дальнейшем. Пусть лучше меч будет рядом со мной.
Сергей пытался что-то сказать, промычав в тряпку.
–Заткнись,– буркнул я и, схватив его за капюшон кардигана, заставил встать,– Пойдем знакомиться с твоим Хозяином.
Тот еще попытался рыпнуться, но толчок стволом пистолета мигом прекратил все его попытки. И все же смешно было смотреть на Другого, из могучего и дерзкого малефика, который мог убить одним щелчком пальцев, превратившегося в понурого и беспомощного человечка с округлившимися от страха глазами. Как все переменчиво в этом мире…
Проходя к лестнице, я еще раз бросил взгляд на коридор. Живой охранник так и лежал неподвижно в проходе. А еще я заметил черного кота, сидевшего у порога комнаты колдуна. Здоровенный такой котяра с типичными зелеными глазами. Даже сидя, он достал бы до моей коленки. Мой Тайсон ему в подметки не годился, хотя тоже не был маленьким котенком. Вот значит как, Сергей узнал о том, что я зачищаю второй этаж. Личный фамильяр-слуга, он находился в покое в виде чучела, пока я не появился в его поле действия. Кошара презренно осмотрел нас, лениво зевнул и достоинством, словно не он был слугой, а колдун, поднялся и ушел в покои малефика. Что, ж кот он и есть кот, даже зачарованный.
Сергей что-то пытался сказать своему фамильяру в след, но я вновь толкнул его пистолетом.
–Шевелись, давай!– подгонял малефика.
Весь мой план по-тихому проникнуть в танцзал рухнул в тартарары. Теперь придется действовать напролом.
На первом этаже можно было оглохнуть от музыки, раздающейся из огромных, почти в человеческий рост колонок. Да, на аппаратуру вампиры не поскупились, не первый раз устраивают в Раздольном кормежку. После сегодняшней ночи куратор Надеждинского района от Конторы, в чью юрисдикцию входят местные поселки и деревеньки, получит неполное служебное соответствие, и это будет благом для него. Могут и уволить по статье, без пенсии.
Чоповцы, которые дежурили на черном ходе в темноте меня не увидели. Естественно, зачем освещать лестничные марши, если колдун и вампиры видят в темноте, а кроме них и «монолитовцев» в ГДО быть не кому. Добычу, то есть других людей, выпускать из здания никто не будет. Поэтому они не придали значения, когда на лестнице появился колдун, шаркающей походкой спускающийся к ним.
–Мастер male’s,– одновременно и с почтением выпрямились они.
Увидели они меня за его спиной, в тот момент, когда я припечатал колдуна мордой в стену. Правый охранник, державший руки в карманах «бомбера», на проходной все-таки было прохладно, получил носком стопы в колено и с одновременным подскоком к нему стволом в нос, превратив шнобель в алый цветок. Вампиров оповестить я уже не боялся. Развернулся к левому, застывшему с открытым ртом, нанес короткий боковой удар правой ногой в живот. Тот не успел зайтись в хриплом кашле и выблевать свой ужин, как получил кулаком наотмашь в лицо, отлетел к побеленной свежей известкой стене и сполз по ней. Наша схватка была короткой, заняла буквально несколько секунд, что даже колдун не успел обернуться.
Наш инструктор по рукопашному бою подполковник Быков всегда говорил, что это легионер Леон Готье в фильме «Самоволка» или зэк Юрий Бойка из «Неоспоримого» могут позволить себе крутые размашистые удары руками и ногами, а в реальной схватке, если нет возможности применить огнестрельное оружие и нож, движения оперативника должны быть короткими, быстрыми и эффективными. Если на одного противника ты начинаешь тратить больше трех ударов, то пора менять тактику или, скорее всего ты скоро станешь покойником.
–Что у вас там происходит?– послышался недовольный голос кого-то из двери, отделяющий дэнсхолл от проходной.
Пружина, заменяющая доводчик заскрипела, и в образовавшейся щели появилось губастое лицо, щурящееся и пытающееся разглядеть что-то в темноте. Он сперва заметил стонущего охранника, осевшего в углу и зажимающего окровавленный нос, затем у самой двери зашевелился второй чоповец, а потом его встревоженные глаза распахнулись от удивления и не понимания.
В него летел с ошалелым лицом сам колдун, рот которого был чем-то заткнут. Причем летел с такой силой, что снес того с пути и они вместе выпали в зал. Дверь под натяжением пружины рванулась обратно, чтобы закрыться, но я ее остановил и выскочил в танцзал.
Не давая опомнится чоповцу, пытавшемуся сбросить с себя кривляющегося на нем колдуна, я схватил Сергея за его жиденькие волосы и ударил его лбом в лоб охраннику. Ну, или лицом в лицо, я особо не разбирался. И не отпуская из хватки шевелюру стонущего Другого заставил его подняться.
Вокруг меня двигались тела, из-за мигающих белых огней прожекторов их движения казались какими-то прерывистыми, и в тоже время завораживающими. Громкая трансмузыка шибанула по ушам и чутка дезориентировала меня, поскольку все мои чувства были напряжены до предела. Но это не остановило меня, надо что-то посерьезней, чем все эти дым-машины, музыкальные колонки, вращающиеся головы и лазеры, чтобы остановить вервольфа, который был на грани, чтобы сорваться.
Мне нужно было место, чтобы видеть весь зал. Лучше всего для этого подходила не высокая сцена, на которой, могу поклясться, раньше стояла трибуна и с нее звучали патриотические лозунги. А теперь тусовался диджей в наушниках, размерами больше чем его голова и прикрепленными к головным радиотелефонам фонариками. Он ловко управлял контролерами на своем пульте, устраивая настоящее шоу.
На меня никто не обратил внимания, когда я тащил за собой Сергея. Люди продолжали танцевать, если их извивания, кривляния и пасы руками можно назвать танцами. В обычной жизни люди терпеть не могут, когда их социальную дистанцию нарушают, вторгаясь в личное пространство, но когда дело касается алкоголя и танца, то все меняется. Нормы приличия исчезают, больше никакой этики, они прижимаются друг к другу, их касания руками и телами имитируют то, что обычно люди делают в постели и без одежды. Их внимание занято тем, кто перед ними, и не видят, то, что творится вокруг них. Именно в таких местах ночные хищники чаще всего охотились, оставаясь не заметными, как для людей, так и для агентов Конторы.
Но хочу заметить, что эта вечеринка, предшествующая Кормёжке, значительно отличалась от тех оргий, которые любят устраивать Семьи, раскрепощенные и лишённые человеческой морали. Хотя то ли еще будет, когда наступит половина первого ночи.
И все же я слукавил, когда говорил, что нас не замечали. Людям было все равно кто проталкивается сквозь них, но были те, кто обязан был на нас обратить внимания. Охрана, распределенная по периметру дэнсхолла, быстро сообразила, что что-то происходит не то и рванули к нам, проталкиваясь сквозь танцующих. И причем у некоторых в руках было оружие.
Однако до трибуны я добрался быстрее их.
–Вырубай!– скомандовал я, забравшись к диджею.
Тот не сразу понял, что я имею виду, а мне пришлось отвлечься на подскочившего ко мне чоповца. Он одним прыжком запрыгнул на сцену и попытался обхватить меня сзади за талию. Я ударил локтем по дуге назад в висок охраннику так, что сцепка сразу спала, и оттолкнул его ногой в толпу. Раздались недовольные возгласы танцующих.
–Я говорю, вырубай музыку!– теперь в довесок к своим словам я упер дуло пистолета в лицо диджею.
Тому достаточно было мгновения посмотреть в бездушный глаз моего ствола, чтобы все понять. И правду говорят, что доброе слово убеждает, а доброе слово и пистолет убеждают еще лучше. Диджей, оскалившись клыками, понажимал какие-то тумблеры на пульте и музыка, долбящая из гигантских динамиков, внезапно оборвалась. Включился свет в зале, осветив присутствующую публику, два крепких стола со стаканчиками из-под напитков, оборудованную разливочными кранами барную стойку и железные полки-стеллажи за ней с бутылками алкоголя.
–Проваливай к своим!
Вампир, подняв и выставив руки перед собой, спустился со сцены.
Толпа перестала бесноваться, раздались гневные возгласы. Головы людей непонимающе вертелись по сторонам, пока не заметили виновников, прервавших их веселье. То есть меня, и моего нового друга Сергея, которого я как раз и толкнул вперед, приставив дуло пистолета к его затылку.
