Ульф Нильсон
Комиссар Гордон. Дело для Жаби

Обычно к вечеру он вставал и пил с Жаби чай. И конечно же, съедал вечерний кекс.

Ночью Гордон сидел за письменным столом. Бывало, он немножко клевал носом, но сразу просыпался, если в полицию приходили посетители.

Гордон дежурил в отделении всю ночь. Иногда он съедал один-другой секретный ночной кекс. А утром, прежде чем снова лечь в постель, доставал себе и Жаби кексы из утренней банки.

Если случалось что-то по-настоящему ужасное, то тут уж, конечно, оба комиссара надевали форменные фуражки и отправлялись в лес на расследование. Но такое бывало редко. Чаще это были несерьёзные происшествия: непослушный малыш, набросавший мусор на большом лугу, заплутавший крот или уснувший посреди тропинки ёж. Маленькие невинные проступки, ну или, во всяком случае, незлонамеренные.

Ничего по-настоящему ужасного у них в лесу никогда не случалось. И комиссары были очень этому рады. Добрые животные, вкусные кексы, прохладные простыни. Лучше и быть не может.

Гордон немножко спал. Ему немножко снился сон, как будто он – маленький жабёнок. Он сидит на песке в коротких штанишках и большой шляпе от солнца и строит высокую башню. А рядом стоит его мама и хлопает в ладоши.

– Умница, малыш Гордон. Я так тобой горжусь.

Какой замечательный сон. Гордон проснулся от весёлого свиста Жаби. И оттого, что кто-то шастал вокруг дома и шуршал листьями.

– Жаби! – крикнул Гордон. – Ты не представляешь, какой сон мне приснился про мою маму. Она была такая добрая и такая весёлая…

Свист прекратился. Жаби зашуршала какой-то бумажкой.

– Жаби, – сказал Гордон. – А где вообще твоя мама?

Шуршание смолкло. Стало совсем тихо.

– Понимаешь, Жаби, мама – это очень важно. Когда думаешь о маме, внутри становится светло, даже если ты очень стар…

– Пип, – сказала Жаби.

Действительно ли кто-то тихонько всхлипнул, или Гордону показалось?

Но он не успел серьёзно об этом задуматься, потому что в ту же секунду дверь распахнулась настежь и в отделение влетели два существа.

Глава 2
Маленькая полицейская школа

Существа с грохотом ввалились в комнату.

– А вот и мы наконец! – крикнули они и захихикали.

На пороге стояли жабёнок в синей шапочке и маленькая мышка, которая всё время подпрыгивала на месте. Гордон их сразу узнал – это были дети из дошкольного учебного заведения.

– Мы тоже хотим быть полицейскими! – пропищала мышка.

– Мы прокрались к вам тихо-тихо, – сказал жабёнок.

Хмм, подумал Гордон. Вообще-то я вас слышал.

Но вслух ничего не сказал.

Он тяжело поднялся с постели и попросил детей отвернуться, пока он одевается и водружает на голову полицейскую фуражку.

– Доброе утро, маленькие полицейские, – одевшись, весело сказал он и отдал честь.

Жабёнок тоже отдал честь, правда не той рукой. А мышка продолжала подпрыгивать.

– Доброе утро, большой полицейский, – пропищала она.

Гордона вдруг осенила одна мысль. Он вспомнил, как плохо допрашивал детей – в тот раз, когда они с Жаби расследовали дело о пропавших малышах. Он толком не понимал их. Теперь же ему представилась возможность с ними познакомиться и узнать поближе. Вот бы открыть школу, маленькую полицейскую школу…

– Очень хорошо, маленькие полицейские! – сказал Гордон и потянулся. – Полицейская школа начинается через десять минут. Заниматься будем до завтрашнего дня. Но сперва вы должны сбегать домой и спросить мам, можно ли вам остаться на ночь…

Малыши в мгновение ока исчезли.

– …а потом возвращайтесь, – сказал Гордон уже сам себе. – А что, Жаби, здорово я придумал – обучить на будущее несколько новых полицейских? Маленьких полицейских то есть.

Жаби ничего не сказала. Она сидела неподвижно, глядя в бумаги на письменном столе. Внутри у неё было черным-черно.

Хмм, подумал Гордон. Странно, чего она сидит?

Хотя мало ли, может, думает о чём-то важном.

Гордон запихнул в рот несколько специальных кексов – яблочных маффинов с карамелью. И принялся расхаживать по комнате.

– Груфс-груфс слежка, груфс-груфс засада, – пробормотал он, и несколько карамельных крошек вылетело у него изо рта. – Хм, отдавать честь! Нда-а!

План занятий был готов. И тут как раз вернулись ученики. У каждого за плечами был рюкзачок.

Значит, мамы разрешили им остаться.

– Моя мама положила мне пижаму и зубную щётку, – сказал жабёнок, которого звали Суне.

– А моя мама просила передать, что перед сном мне надо помыться, – сказала мышка, которую звали Гертруда. – Моя мама такая добрая! Она дала мне с собой бутерброды.

Жаби как будто всхлипнула, и голова её опустилась чуть ниже.

Хмм, подумал Гордон. Наверно, она думает о чём-то жутко сложном и в то же время немного грустном…

– Так, сейчас встаём прямо, – сказал Гордон. – Я – комиссар Гордон.

И показал, какой рукой отдавать честь.

– Меня зовут Суне, – сказал жабёнок и очень красиво приложил руку к своей шапочке.