ГлавнаяВзрослениеТэй КеллерДженнифер Чан не одна

Уменьшить шрифт (-) | Увеличить шрифт (+)

Тэй Келлер
Дженнифер Чан не одна

Jennifer Chan Is Not Alone

Ttranslated under licence from Tae Keller c/o P. & R. Permissions & Rights Ltd.

* * *

Той двенадцатилетней девочке,

которой я была когда-то, спустя пятнадцать лет,

которые мне понадобились, чтобы написать эту книгу.

Сейчас
1

Конец всего начался с жужжания. Оно знакомо каждому: назойливое такое, как у насекомого. Этот звук заставлял сердце биться быстрее и намекал, что кто-то требует вашего внимания.

Так что, возможно, лучше сказать: конец всего начался с сообщения.

Но мы вернёмся к этому через минуту. Потому что прямо сейчас я сидела между Тесс и Рейган в школьном зале, мои бёдра вспотели и скользили по деревянному сиденью, а рубашка прилипла к спине. Над головой шумели вентиляторы, но их усилия были смехотворны из-за жары, которая властвовала над маленьким городком во Флориде даже в октябре.

Рейган обмахивалась концертной программкой, делая вид, что засыпает. Даже начала притворно храпеть.

Тесс не сдержала смешок, и я выразительно вытаращила на них глаза, безмолвно говоря разом две вещи: «Не отвлекайтесь, а то у нас будут неприятности!» и «Вы так правы. Мне тоже до безумия скучно».

Я многое могу сказать, не произнеся ни слова, что весьма на руку во время вечерних выступлений оркестра.

И будем честны: Рейган могла слегка переигрывать, но в чём-то она была права. Мы ходили на эти концерты, потому что сестра Тесс играла в оркестре, а мы не могли бросить Тесс одну. Но была у оркестра средней школы Академии Гиббонса одна проблема: вместо того, чтобы выучить что-нибудь новое, уже который год они по любому поводу играли одни и те же рождественские гимны. Так что миллионное исполнение «Тихой ночи», было вроде как… чересчур.

Однако в глубине души я считала, что в этом повторении и его знакомой предсказуемости было что-то успокаивающее. И именно сегодня я с особой радостью приветствовала все знакомое и предсказуемое.

Потому что весь день меня не оставляли мысли о Том Случае, произошедшем в пятницу, хоть я изо всех сил стараласьнедуматьобэтом. Мой разум постоянно уплывал, снова и снова возвращаясь к ощущению, что всё моё «я» распадается на части. И мне раз за разом приходилось усилием воли отбрасывать свои мысли назад, к этому, самому обычному, очень скучному вечеру. Мол, смотри, «Тихая ночь». Всё как всегда.

И вот тут у Рейган зажужжал телефон.

Сообщение, которое положило конец всему.

Но я ещё не знала, что это было именно такое сообщение. Оркестр начал играть «Вести ангельской внемли», Рейган достала свой телефон из кармана.

Увидев имя на экране, она на секунду нахмурилась, но выражение её лица быстро изменилось, словно она поняла свою ошибку. Улыбнувшись, она всё поднимала и поднимала брови, пока они не скрылись под тёмно-каштановой чёлкой. Голубые глаза засверкали. В них явно читалось: «у меня есть секрет».

– Это Пит, – одними губами произнесла Рейган.

Почувствовав прилив облегчения, я вознесла благодарность Вселенной.

Идеальное отвлечение. В отличие от Того Случая, драма Рейган и Пита предсказуема и неизменна. Она так же знакома и привычна, как и рождественские гимны.

– Серьёзно? – шёпот Тесс вышел слишком громким.

Со скамьи впереди на неё шикнул чей-то отец, и Рейган закатила глаза, прежде чем вернуть внимание к сообщению Пита.

С каждым прочитанным словом её плечи напрягались всё сильнее. Она ничего не сказала, не пошевелилась. Но её глаза бегали туда-сюда, словно Рейган перечитывала сообщение снова и снова. Я попробовала заглянуть ей через плечо, но она спрятала экран.

Слишком поздно я осознала свою ошибку. Это крошечное движение, мимолётный проблеск секретности, показал Тесс, что дело пахнет какой-то особенно интересной сплетней. А значит теперь она ни за что не отстанет.

– Что там написано? – спросила она. – Ты ведь обязана нам сказать?

Вот что вам нужно знать о Тесс: каждая фраза, что слетает с её губ, – вопрос. Даже если она делает заявление, закончится оно вопросительным знаком.

Чтобы оказаться ближе к Рейган, она перегнулась через меня, и я попробовала её оттолкнуть. Тесс очень худая и высокая, сплошь острые углы, длинные ноги и руки. Прямо сейчас её локоть упирался мне в живот, а огненно-рыжие кудри прилипли к блеску, которым я накрасила губы.

– Тесс, – прошипела я, – Остановись.

Меня отвлекли, поэтому реакцию Рейган я заметила не сразу. Она закусила губу, её кожа побледнела настолько, что веснушки, разбросанные по щекам, стали напоминать яркие брызги краски. Это выражение до сих пор я видела лишь однажды. Один единственный раз, а ведь мы были лучшими друзьями уже больше года!

Рейган была напугана.

В моих ушах отдался гулом участившийся пульс, но я велела сердцу перестать так драматизировать.

– Может быть, тебе стоит убрать телефон, – предложила я Рейган. Не стану отрицать, мне было любопытно, но после событий прошлой недели я была не в настроении для чего-то… впечатляющего.

– М-м-м, а может точно не стоит убирать телефон? – предложила Тесс. – Потому что ты должна поделиться с нами тем, что происходит?

Отец повернулся, чтобы шикнуть на нас снова, но Рейган было плевать на всех.

Её пальцы летали над дисплеем телефона, она лихорадочно переписывалась с Питом, пока, наконец, не подняла на нас глаза.

– Перед домом Дженнифер стоят полицейские машины, – прошептала она.

Это определённо что-то ненормальное.

– Нет, – сказала я. Наверное, сказала. Я слышала, как говорю, просто не могла этого осознать. Я лихорадочно искала хоть какое-то разумное объяснение: – Может, полиция просто… заглянула к ним? Или, может быть… Как думаете…

– Дженнифер рассказала полиции о том, что мы сделали? – перебила меня Тесс, – И, ну, они придут за нами?

Я бы хотела, чтобы Тесс дала нам немного времени. Я бы хотела, чтобы она хоть секунду подождала, прежде чем делать выводы. Я просто не могла переварить эту новость.

Моя правая нога начала дрожать, а сердце билось так громко, что я даже не могла…

Но нет, нет. Это просто бессмыслица какая-то. Мы не можем сесть в тюрьму из-за Того Случая. В смысле, случившееся не было чем-то хорошим. И мне не нравилось об этом вспоминать. Но всё было не так уж и плохо. В этом не было ничего противозаконного.

– Глупость какая, – сказала Рейган, и я невольно вздрогнула от того, как она произнесла это слово. Все согласные вышли такими твёрдыми и резкими: «Глупость». – Полиция приехала туда не за нами.

– Но, что тогда… – начала было Тесс, но телефон Рейган снова зажужжал.

Она посмотрела на экран и шепнула нам:

– Пит не должен этого знать, но ему сказал отец.

Отец Пита – окружной шериф, так что Пит всегда знал больше, чем следовало бы.

Рейган тяжело сглотнула.

– Дженнифер пропала.

От этих слов я словно покрылась ледяной коркой, через которую до меня не могли добраться ни жара, ни влажность, царящие в помещении.

– Она пропала, – автоматически повторила я.

Я пыталась найти в происходящем хоть крупицу смысла, но всё было слишком странно. В этом городе никогда ничего не происходило. В Нигдебурге никогда ничего не происходило.

Рейган смотрела на меня, и под непроницаемой маской скрывалось отчаяние, которое могла увидеть только я. В её глазах отчётливо читалось: «Ты мне нужна».

– Дженнифер оставила записку, в которой говорится, что она, ну, сбежала.

– Она сбежала, – по-видимому, я была способна только на то, чтобы повторять слова Рейган.

Тесс склонилась ближе к нам и спросила:

– Она сказала, почему?

Рейган моргнула, словно забыла, что Тесс всё ещё с нами. Но, следует признать, я обрадовалась, что Тесс задала этот вопрос. Мне тоже нужно было это знать.

Рейган покачала головой.

– Не знаю. Саму записку отец Пита не стал бы ему показывать.

Может, это было несправедливо, но я вдруг до безумия разозлилась на Пита. Серьёзно, я его ненавидела. Зачем он рассказал Рейган что-то подобное, если не знал всего? Почему рассказал это без столь жизненно важной информации?

– О боже, – прошептала Тесс. – Думаете, это, типа, такая месть Дженнифер?

От одной только мысли об этом у меня закружилась голова.

– Типа, Дженнифер пытается так отомстить нам? – Тесс не сдавалась. – Хочет втянуть нас в неприятности?

Её вопросы затопили последние островки спокойствия, не оставив от нормальности этого вечера даже руин. Я чувствовала себя так, словно мои внутренности в миг исчезли.

Атмосфера в церкви изменилась, я расслышала первые шепотки. Словно новость о Дженнифер были чем-то материальным. Я видела, как она движется по залу: сначала узнали мы. Затем Кайл – лучший друг Пита – проверил свой телефон и склонился к одному из своих приятелей.

Кайл отправил кому-то сообщение, а потом у его девушки-двухдневки зазвенел телефон, она ахнула, и спустя мгновение уже все девчонки из команды поддержки что-то приглушённо обсуждали.

Я видела, как новость расходилась среди учеников. Не все из нас собрались здесь этим вечером, но и этого было достаточно. Ещё до утра о случившемся узнают практически все.

Новость волной катилась по скамьям, и некоторые дети оборачивались к нам с Рейган, словно пытаясь понять, как себя вести. Под их пристальными взглядами меня охватили дрожь и зуд, словно я окончательно потеряла контроль над собственным телом.

Слишком скоро новость добралась и до родителей – они тоже начали шептаться.

Новости в Нигдебурге распространялись быстро. Это то, что нужно было знать.

Я слышала её имя, которое произносили сперва тихо, затем всё громче: Дженнифер, Дженнифер, Джен-ни-ФЕР. От неё негде было скрыться. Она была везде.

Её здесь не было.

Кто-то из родителей подбежал и что-то сказал дирижёру, который тут же прервал выступление. Звенели телефоны. Люди говорили.

Весь мир стал слишком громким.

Снова и снова я слышала: «Дженнифер Чан сбежала. Дженнифер Чан пропала».

Конец всего начинался тихо, с едва слышного жужжания. Но заканчивался он совсем иначе.

2

После этого выступление оркестра оборвалось чертовски быстро.

Все одновременно начали двигаться, к нам подбежала мама Тесс.

– Ох, какие ужасные новости, – сказала она, кладя руку на плечо Тесс. Мама Тесс из тех людей, у которых есть громкое мнение и бурная реакция на всё на свете, но сегодня её реакция казалась недостаточно бурной. – Давай отвезём вас с сестрой домой.

– Но я нужна моим друзьям, – запротестовала Тесс, её глаза горели страхом, замешательством, а ещё тем возбуждением, которое появляется только когда ты напуган.

Честно говоря, мне полегчало, когда мама Тесс потянула дочь прочь. Они мгновенно затерялись в толпе, которая сейчас напоминала спутанный клубок из паники, вопросов, предложений, вскинутых ко рту ладоней и прижатых к сердцу рук.

Я повернулась к Рейган:

– Что мы будем делать?

Рейган покачала головой. Снова проверила телефон. Но от Пита ничего не пришло – никакого сообщения, которое всё бы объяснило волшебным образом.

– Ты ведь всё ещё остаёшься у меня на ночёвку, правда? – в моем голосе послышались нотки отчаяния, но в этот единственный раз я не пыталась их подавить. В моей голове визжали скрипки, а мир расплывался по краям.

Рейган нахмурилась.

– Всё в порядке, Мэл. Всё будет хорошо.

Конечно. Всё будет хорошо. Просто тихая ночь. Как и любая другая ночь.

Мама появилась из ниоткуда.

Нет, это неправда. Не из ниоткуда.

Мама появилась со своего места в дальней части церкви и обняла меня за талию, уводя прочь от подруги.

– Тебе нужен свежий воздух, – сказала она мне на ухо.

– Подожди, – попросила я. – Мне нужна Рейган.

Потому что я огляделась вокруг, и внезапно Рейган пропала!

Но нет. Это тоже неправда. Она стояла там же, где и раньше, хмуро глядя в телефон.

Прямо сейчас мой мозг работал не слишком хорошо.

Мама провела меня сквозь беспорядочную толпу в тихий уголок. Затем опустилась передо мной на колени и обхватила ладонями моё лицо.

– Как у тебя дела? Ты плохо себя чувствуешь?

Крепко зажмурившись, я ждала, когда под веками перестанут плясать цветные пятна.

– Я всего один раз упала в обморок, – ответила я. – Не надо теперь постоянно из-за этого беспокоиться.

Мама нахмурилась. Она явно хотела мне что-то сказать, но к нам подошёл мужчина, который недавно шикал на нас с подругами.

– Мы собираем поисковую группу, – сказал он, коснувшись маминой руки. – И нам нужно как можно больше людей.

У меня перед глазами всё поплыло.

– Дай нам минутку, – ответила мама. Когда мужчина ушёл, она завела свою мантру «Беспокоюсь о Мэл». – Глубокий вдох. Сделай глубокий вдох, Мэллори.

– Я не могу… – начала было я, но так и не смогла собраться с мыслями. В голове один за другим возникали вопросы, но исчезали прежде, чем я успевала их поймать: почему Дженнифер сбежала? куда она отправилась? она кому-нибудь рассказала о том, что мы сделали?

Мама так крепко сжимала моё запястье, что я чувствовала, как под её большим пальцем бьётся мой пульс.

– О, милая. Я знаю, как это страшно. Я знаю, знаю.

– Где Рейган? – в церкви я потеряла её из виду, и она не последовала за нами сквозь толпу.

Мама отстранилась.

– Тебе не нужно беспокоиться о Рейган. С ней всё в порядке. Родители Тесс отвезут её домой. Я знаю, знаю, ты беспокоишься о Дженнифер, но о Рейган тебе сейчас волноваться не надо.

– Они отвезут её домой? Но она же должна была остаться у нас на ночь.

Знаю, звучит нелепо, но у Рейган был особый талант, доступный только лучшим друзьям. Она понимала, о чём я думаю, даже раньше меня самой. Всё, чего я хотела, это засидеться с ней допоздна, снова и снова обсуждая события этого вечера.

Мамино терпение лопнуло.

– Мэллори, с Рейган всё в порядке, – она глубоко вздохнула. Глубокий вдох. Сделай глубокий вдох, мама, – Я знаю, это пугает. Я знаю, что ты беспокоишься о подруге.

Сначала я решила, что она имеет в виду Рейган. Но нет. Разумеется, она говорила о Дженнифер. Моей подруге.

От этих слов мир вокруг завертелся. На секунду я снова оказалась в том туалете, который сейчас был прямо у нас под ногами, в подвале церкви, и я заново пережила Тот Случай. Слова Рейган эхом отдались в моей памяти: «Да кем ты себя считаешь?»

Я затрясла головой, чтобы прийти в себя, и снова оказалась в церкви.

Дженнифер Чан сбежала.

Кем вообще надо быть, чтобы сбежать?

– Я здесь, милая, я с тобой, – мягко произнесла мама, сжимая мою руку. Мама принципиально против того, чтобы лгать мне. Поэтому она не говорит, что всё будет хорошо.

За её плечом я увидела собирающихся соседей и учителей – поисковую группу. Поисковая группа в Нигдебурге, где невозможно спрятаться.

И я поняла, что боюсь того, что они могут найти. Я боюсь за Дженнифер, за Рейган, за себя. Боюсь до Юпитера и обратно.

Мне хотелось спрятаться в маминых объятиях, почувствовать, как крепко она сжимает меня и прижимает к себе. Но я всё ещё училась в школе, и сейчас вокруг собралось немало моих одноклассников, поэтому я просто закрыла глаза и сосредоточилась на её руке, держащей мою руку.

Когда я заговорила, мой голос показался чужим. Он был немного похож на голос Рейган – что-то среднее между шёпотом и всхлипом:

– Она ведь вернётся?

Мама не соврала. Она легко коснулась моей руки и сказала:

– Я не знаю.

Тогда
3

Если жужжание было концом всего, то пирог стал началом. Потому что в то утро, когда Дженнифер Чан переехала в Нигдебург, мама испекла пирог.

Вот что нужно знать: если мама занялась выпечкой – это плохой знак. Когда мама держит в руках свежий торт или пирожки, с тем же успехом у неё над головой может висеть мигающая табличка с надписью: «ПОДХОДИТЬ С ОСТОРОЖНОСТЬЮ».

Когда я заглянула на кухню, мама смотрела в сторону. Так что, стоило мне увидеть пирог, я быстро повернула прочь – но меня заметил папа.

– Доброе утро, Мэллори, – поздоровался он. Папа сидел за кухонным столом и потягивал, вероятно, уже третью чашку кофе за утро. – Как тебе спалось?

Я вошла на кухню тихо, осторожно, словно приближалась к посыпанной сахаром антилопе гну.

– Приятно.

Мама отряхнула муку с рук и повернулась, чтобы посмотреть на меня.

– Хорошо, Мэллори. Спят хорошо, а не приятно, – затем она нахмурилась, – Что это у тебя на лице?

Я дёрнулась. В начале лета, прежде чем уехать на месяц в Филадельфию к своей двадцатидвухлетней сестре Кейт, Рейган начала пользоваться косметикой. И подарила мне свой запасной карандаш для глаз.

Нельзя сказать, что я красилась слишком ярко. Я совсем слегка подводила нижние веки, чтобы мои неприметные карие глаза казались больше. С Рейган я чувствовала себя крутой, словно выгляжу не на свои двенадцать, а на все четырнадцать.

Но слова мамы заставили меня ощутить себя ребёнком, заигравшимся в переодевания. Глаза защипало от подступивших слёз. В последнее время так часто случилось, когда я говорила с мамой.

Папа заметил на своём типичном отцовском языке:

– Она исследует внешние проявления своих внутренних чувств.

Вот только от этого мне стало ещё хуже. Я ведь ничего не проявляла. Это просто макияж.

Мама бросила на папу взгляд, который говорил «мы обсудим это позже», затем негромко откашлялась.

– В любом случае, я рада, что ты встала. Я как раз собиралась поприветствовать в Нибурге наших новых соседей.

– Боже мой! – ахнула я. – Ты собираешься встретить Дженнифер Чан? – неловко признаваться, но мой голос упал до шёпота, когда я произнесла это имя. Но я ничего не могла с этим поделать. После всех слухов эта девочка практически стала знаменитостью.

Мама нахмурилась.

– И её мать, да. Можешь составить мне компанию.

Новости становились всё лучше и лучше.

– Хочешь сказать, что я буду первым ребёнком в Нигдебурге, который её увидит?

Папа пригубил кофе, чтобы скрыть улыбку.

– Постарайся не называть наш город Нигдебургом на публике, Мэл. Звучит немного уныло.

И вот так просто: вся неловкость от разговора про косметику взяла и испарилась. Потому что это было круто. Я смогу самолично подтвердить все эти слухи. Мне позарез надо было написать Рейган, и как можно скорее. Она же позеленеет от зависти!

Когда умерла моя соседка через дорогу, старая мисс Мартин (мир её праху), мы начали наблюдать, ожидая, кто въедет в опустевший дом. Последними новичками в городе были Рейган и её отец, и все дети надеялись, что приедет кто-то нашего возраста, кто-то, кто будет достаточно интересным.

Как оказалось, моему классу повезло дважды, потому что сначала к нам приехала Рейган, а потом – Дженнифер Чан.

И, право слово, слухи поползли быстро. Ещё до того, как она переехала, мы слышали истории:

Дженнифер Чан владеет карате и избила какого-то парня в прежней школе, после чего его пришлось загипсовать от макушки до пят.

Дженнифер Чан переехала в Нигдебург, чтобы не попасть в колонию для несовершеннолетних.

Мама Дженнифер Чан на самом деле – убийца в розыске, и им обеим пришлось выправлять фальшивые документы.

Дженнифер Чан – это даже не настоящее имя Дженнифер Чан!

В Нигдебурге постоянно кто-то что-то рассказывает, и поэтому никто не знает всей правды. Но далеко не всегда правда имеет значение. Иногда слухи о ком-то, всё то, что говорят люди, имеет гораздо большую ценность. Потому что, если задуматься, разве на самом деле мы не являемся всего лишь совокупностью того, что о нас думают окружающие?

– Кажется, она владеет карате и избила кого-то так сильно, что его пришлось загипсовать от макушки до пят, – сказала я родителям.

Папа фыркнул в кофе, а мама с грохотом поставила пирог на стол. Я пыталась не обращать внимания на манящий аромат – яблоко с корицей, мой любимый.

– Это нелепый слух, – сказала она, ткнув в меня пальцем, – и ты это знаешь.

– Я просто сказала… – пробормотала я, покосившись в сторону отца в надежде на помощь. Тот только шевельнул бровями, мол, сама напросилась.

В последнее время каждый разговор с мамой превращался в ссору или лекцию, словно она считала, что без её нотаций я не в состоянии вести себя прилично.

Мама тем временем продолжила, её голос стал высоким и резким.

– Мне кажется весьма интересным, что по слухам эта бедная девочка расправляется с кем-то при помощи ’каратэ’, – по какой-то причине мама так и не научилась правильно делать воздушные кавычки, и всегда изображала их одним пальцем вместо двух. Когда-то мы всей семьёй смеялись над этим, но это осталось в прошлом.

– Да, мам. Я знаю. Я понимаю. Просто…, – но как объяснить ей слухи? Мы ведь делали это не со зла. Нам просто любопытно.

– Это расистский стереотип, Мэллори, и я надеюсь, что ты выступишь против него.

– Но, мам, она действительно занимается карате. Мы с Рейган загуглили её.

Мама фыркнула, и я сразу поняла, что сказала что-то не то. Мама наполовину кореянка, и мечтой всей её жизни было стать профессором и активисткой американо-азиатской кафедры. Но когда папу пригласили профессором философии в Южный Университет Флориды, мама устроилась на работу в его приёмной. В этом университете не было отделения американо-азиатских исследований.

– Что ж, в любом случае, – произнесла мама таким тоном, словно это как-то доказывало её слова, затем взяла пирог и расправила плечи, – давайте познакомимся с нашими новыми соседями. Я хочу, чтобы ты была доброй и радушной, Мэллори.

Я хотела было сказать, что такая я и есть, но слова не шли с языка. Какая разница, ведь она уже составила обо мне своё мнение. Уже успела когда-то решить, что я не добрая и радушная.

Сглотнув, я вышла из дома следом за ней и пересекла улицу. Не важно, что обо мне думает моя мама. У меня всё ещё будет хорошая история, чтобы рассказать в школе.

Я всё равно буду первой семиклассницей, встретившей Дженнифер Чан.

следующий лист >>