– Что случилось между вами двумя и Алексом? – в лоб спрашиваю я.
Чего ходить вокруг да около?
– Я не хочу об этом вспоминать! – неожиданно резко бросает Лана, и её раскосые глаза наполняются грустью.
– И всё же, может, поделишься? – нежно обхватываю пальцами её подбородок, провожу большим пальцем по губам. – Мне нужно знать, что этот ублюдок вам сделал.
– Зачем?
– Чтобы выбить из него всю дурь в следующий раз, когда его встречу.
– Алекс собирается вернуться в Спрингфилд? – делает неверные выводы Алана.
– Не знаю. Мы с ним не общаемся.
– Совсем?
– Совсем. И уже давно. Он брат мне только по крови. На деле же абсолютно чужой человек. Но не будем отвлекаться на наши с ним отношения. Сейчас нет на это времени. Ты просто скажи, что Алекс вам сделал. И почему Веро́ника его боится?
– Вы с ней разговаривали о нём?
– Я просто упомянул его, и мне показалось, что она чего-то испугалась. Вот мне и стало любопытно: что такого ужасного натворил мой брат? Он изнасиловал её? – выдаю самый ужасный из всех имеющихся домыслов, и все внутренние органы начинают дребезжать от злости.
– Нет. Конечно нет.
– А что тогда?
Алана снова медлит с ответом, но как только я на несколько секунд запечатываю её рот чувственным поцелуем и ещё раз прошу выдать всю правду, она наконец сдаётся.
– Это произошло три года назад. На прощальной вечеринке Алекса. Тогда мы были с ним вместе, а Рони ещё не начала встречаться с Райаном. Как всегда, у Уокера дома собралось много народа, и алкоголь лился рекой. Сначала мы тусовались все вместе в компании друзей Алекса, а чуть позже они с Рони одновременно исчезли. И я сразу заподозрила неладное, потому что до того вечера я часто замечала, как они общались наедине. Я пошла искать их по всему дому, а когда нашла в спальне Алекса, они уже были полуголыми в его постели.
– Они трахались?
– Нет. Ещё не трахались. Но всё к этому шло. Моё появление им помешало.
Я задумчиво хмурюсь.
От своего брата нечто подобное я спокойно ожидал. Но от Веро́ники…
Я, конечно, её совсем не знаю, но судя по тому, как категорично она относится ко мне после общения с Алексом и как смачно она заехала мне сегодня по роже, я что-то очень сильно сомневаюсь, что Веро́ника могла добровольно лечь под парня своей лучшей подруги.
– Алекс её точно не пытался изнасиловать? – уточняю я.
– Да нет же. Никаким насилием там даже и не пахло. Всё было более чем обоюдно. Скажу даже больше: это Веро́ника оседлала Алекса.
Мои брови непроизвольно приподнимаются вверх, а взгляд Аланы всё больше наполняется влагой.
До слёз её доводить не особо хочется, но мне нужно узнать всё до конца.
– И как они оправдали себя?
Лана горько усмехается.
– А как они могли себя оправдать? Я их с поличным поймала. Алекс предсказуемо начал говорить, что Рони сама его соблазнила, а он по пьяни не смог сдержаться.
– А что сказала она? – спрашиваю я, предчувствуя, что версия Веро́ники была более правдивой. Однако услышать её мне не удаётся.
Лицо Аланы стремительно мрачнеет, а она сама ни с того ни сего вспыхивает как факел, вновь превращаясь в стрёмную ревнивицу.
– А какая тебе разница, что она сказала?! Всё это было давно, и мне неприятно вспоминать! Ты хотел узнать, насиловал ли Алекс кого-то. И я тебе ответила! Зачем ты дальше продолжаешь расспрашивать?!
– Громкость голоса поубавь. Я и без криков тебя прекрасно слышу.
– И не подумаю, пока не ответишь!
– Я ни на что отвечать не стану, пока ты не успокоишься, Лана, – с закипающим раздражением цежу я.
– А как ты мне прикажешь успокоиться, если, по ходу, история повторяется. Зачем интересуешься о них? Тебе тоже понравилась Рони, да?! Тоже поступишь со мной, как поступил Алекс?! – с пылом бросает она, ударяя ладонями по моей груди.
– Руки свои контролируй. И прекрати истерику. Со мной такое не прокатит.
– Я сказала, что не прекращу, пока ты не ответишь мне, Мэтт!
– А я сказал, что и без ора всё прекрасно слышу. Так что сходи подыши свежим воздухом или водички попей, чтобы успокоиться. И когда сделаешь это, тогда и поговорим. А сейчас мне пора, – сдержанным голосом обрубаю разговор и направляюсь в сторону нужной аудитории.
– Ты не посмеешь так просто уйти, Уокер! Мы не договорили! – кричит мне в спину истеричка, но я ничего не отвечаю.
Это бессмысленно.
Как, в общем-то, и наше дальнейшее общение с ней, которое, по всей видимости, мне придётся прекратить гораздо раньше, чем я планировал вначале.
И это решение лишь укрепляется, когда, с трудом отсидев все пары и постоянно думая о том, что рассказала мне Алана, я выхожу из универа и натыкаюсь на интересную картину: Веро́нику опять несёт на руках крупный парень. А интересна картина тем, что этот парень уже не Райан, а другой. Ещё выше и массивнее. Но совсем не такой уверенный, агрессивный и громкий, как её бывший.
Этого бугая с Веро́никой за прошедшие недели я видел уже неоднократно. Почти всегда она с ним о чём-то продолжительно разговаривает и заливисто смеётся, прям как делает это сейчас.
От её звонкого смеха, что будто затмевает все остальные шумы улицы, между рёбер начинает неприятно свербеть, а пальцы так и ноют от желания вырвать хохочущую мегеру из рук гиганта и утащить в свою машину.
Но я не делаю это. Хотя вполне себе могу. Однако тащить девушек куда-то силой – не мой метод. Это слишком просто.
Я люблю, когда они всё делают по собственному желанию. А добровольно Веро́ника со мной никуда не пойдёт. Пока. Но это всё поправимо. Мне лишь нужно захотеть сменить её гнев на милость. И что-то мне подсказывает, что я уже очень сильно этого захотел.
Не отрывая взгляда от смеющейся парочки, я иду к машине, сажусь в неё и продолжаю наблюдать, как гигант неуклюже опускает девчонку на ноги возле своего автомобиля и начинает торопливо рыскать по карманам. Скорее всего, в поисках ключей. И я оказываюсь прав.
Когда он находит их, то тут же роняет на землю и наклоняется, оказываясь лицом в паре сантиметров от её стройных ножек, от одного взгляда на которые я вновь ощущаю мощный прилив крови к паху.
Пиздец! Это ненормально – настолько остро реагировать на эту девчонку. И в то же время круто, необычно, не сравнимо ни с чем, что я испытывал прежде по отношению к любой другой девушке.
Волосы Веро́ники собраны в высокую неопрятную гульку, лицо осталось полностью без косметики, но она всё равно кажется мне невероятно красивой. А тот факт, что на ней до сих пор надета моя куртка, делает её в моих глазах идеальной.
Хочу увидеть её после секса в своей майке. Или вообще без одежды. Да! Вид её голенького тела будет потрясней всего. Короткое превью я сегодня уже увидел. Но мне хочется больше.
– Мэтт! – по ушам режет восторженный голос Аланы, вырывая меня из мыслей. – Ты всё-таки меня дождался! – радуется она, забираясь в машину.
Вообще-то я её и ждать не ждал. Просто на подругу её засмотрелся. Но раз уж она явилась, то покончу с нашими «отношениями» прямо сейчас. К чему тянуть резину?
– Лан…
– Нет! Я первая, – перебивает она.
Ну, естественно, первая. Как же иначе?
– Прости за мой выпад. Не знаю, что на меня нашло. Наверное, дурные воспоминания нахлынули, вот я и сорвалась на тебя без повода. Прости.
– Проехали.
– Нет, не проехали! Я не должна была кричать на тебя. И я знаю, что ты совсем не похож на Алекса, и никогда не поступишь со мной так, как поступал он.
– Поступал? Так он неоднократно тебе изменял, что ли?
– Да, – с горечью выдыхает Алана.
– И зачем ты его прощала?
Тупой вопрос.
– Потому что любила, – озвучивает она мои мысли.
– Так же, как любишь меня? – не сдерживаюсь от ироничной усмешки.
– Нет… Нет… Совсем не так.
– И в чём разница?
– В том, что тогда я была ещё глупой наивной первокурсницей, которая очаровалась самым популярным парнем в университете, и потому прощала ему всё на свете. А тебя я люблю по-настоящему.
Господи! Ну какая дурочка! За три года ничего не изменилось. Только она этого не понимает.
– О какой любви ты говоришь? Мы с тобой месяц знакомы и в основном только трахаемся. Ты обо мне ровным счётом ничего не знаешь, а обратила внимание только потому, что я выгляжу в точности, как Алекс.
– Неправда. Может, в начале так оно и было, но потом я поняла, что ты – не он, и полюбила. И мне неважно, что прошёл только месяц. Полюбить можно и быстрее, всего за один миг. Так со мной и случилось, – тараторит Алана, а я непроизвольно перевожу взгляд на Веро́нику.
Она по-прежнему стоит в нескольких десятках метров от меня и весело общается с гигантом, которого мне хочется отодвинуть от неё как можно дальше. Особенно когда вижу, как мегера встаёт на цыпочки и поднимает руку к его прилизанным волосам, чтобы устроить на голове кавардак, а моя куртка тем временем задирается выше, оголяя её сочный зад.
Пропуская мимо ушей часть никому ненужных извинений Аланы, я с остервенением сжимаю руками руль.
И какого хера, спрашивается, меня так бомбит? Причём абсолютно без повода? Я ведь знаю, что между ними ничего нет.
Откуда?
Я просто умею замечать детали, на которые большинство людей не обращает внимания. Я вижу и слышу гораздо больше остальных, и происходит это, наверное, потому что я часто люблю пребывать в молчании.
Пока Алана тарахтела, сидя со мной на перерывах в столовой или в коридоре, я неоднократно замечал, как этот гигант поглядывал на неё, предполагая, что его никто не видит.
На Веро́нику он точно так не смотрит. Как и она на него. Однако их весёлое общение меня всё равно изрядно коробит. И это странно. Повадок неадекватного ревнивца и собственника я прежде в себе никогда не наблюдал. А сейчас мне жуть как хочется оттащить Веро́нику от него, спрятать от всех остальных глаз и как следует отхлестать по заднице, чтобы думала в следующий раз, перед тем как напяливать в универ столь тонкое и короткое платье.
– Не злись на меня, пожалуйста. Обещаю, впредь я буду сдерживать истерики на пустом месте и постараюсь быть хорошей. Очень хорошей, – до моего слуха всё-таки добирается голос Аланы. Но лишь потому, что её рука опустилась на мой пах и уже начала расстёгивать ширинку.
– Ты что собралась делать? – перехватываю её запястье.
– Вымаливать прощение.
Должно быть, она хотела сказать «высасывать».
– Я же вижу, что ты всё ещё злишься. А я не хочу видеть тебя таким. Я хочу поднять тебе настроение, и чувствую, что ты тоже хочешь того же, – похотливо ухмыляется Алана, крепче сжимая рукой мой твёрдый член сквозь ткань джинсов.
А я и не буду отрицать, что хочу разрядиться. После полуторачасовой лекции с мегерой я весь день ходил на взводе. А сейчас, пока я наблюдал за ней из машины как какой-то неадекватный сталкер, моё возбуждение и вовсе достигло предела.
Так почему бы на прощание не прибегнуть к помощи той, что сама её столь любезно предлагает? Вообще не нахожу причин отказываться. Так что…
Я отпускаю запястье Аланы, позволяя ей расстегнуть ширинку до конца, приспустить штаны и вытащить эрегированный член из боксеров.
Если во мне и имелся хоть один намёк на совесть или страх перед тем, что нас может увидеть кто-то из лекторов, то всё исчезает в тот же миг, как Лана вбирает меня в свой рот по самое горло и начинает активно двигать головой, пуская в ход ещё и руку.
Я хрипло выдыхаю от удовольствия, запрокидываю голову назад, но глаза не закрываю, продолжая пялиться на болтающую с гигантом Веро́нику. На её длинные ножки. На руки, которыми она жестикулирует, пока рассказывает о чём-то своему собеседнику. На сияющие глаза и желанные мной губы. Именно их и я представляю сейчас на месте губ Аланы.
И это полный треш, товарищи. Теперь уж точно!
Я никогда ещё не мечтал ни об одной девушке, пока другая столь мастерски делает мне минет. Смотрю пристально на мегерку и не могу выбить из головы эротичную сцену – как она поглощает мой член, также интенсивно работая ладонью. Стонет от наслаждения, причмокивает и поднимает на меня свой серый взгляд, когда я со сдавленным стоном кончаю ей в рот, сгребая в кулак русые волосы. А она с готовностью глотает сперму и облизывает её остатки с головки.
– Охренеть, – шиплю я сквозь сжатые зубы, практически не слыша своего голоса – в ушах шумит от прошибающего всё тело кайфа. Такого мощного, какой, мне кажется, я испытал лишь во время своего первого секса.
Я выдыхаю и всё-таки прикрываю веки, ощущая, как всё накопившееся за день напряжение сходит на нет, а я будто в невесомости летаю.
– Ничего себе, как ты сегодня быстро, – довольный голос Аланы возвращает меня из грёз в салон автомобиля.
Да я и сам в шоке! Реально как озабоченный пацан кончил за пару минут. И это заслуга отнюдь не отменных навыков Ланы. Но ей об этом не стоит знать. И так сейчас превращусь в её глазах в конченого подонка. Скорее всего, придётся выслушать бурную истерику и во второй раз за день получить по лицу.
Хотелось бы, конечно, найти способ предотвратить это, но думаю, если расстаёшься с девушкой после классного отсоса, то избежать всех неблагоприятных последствий может помочь только чудо. А я в чудеса не верю.
– Поедем к тебе или ко мне? – томно спрашивает Алана и в поисках салфеток начинает вытаскивать из своей сумки разное девчачье барахло.
И на кой чёрт девушки всегда столько вещей с собой таскают? Будто каждый день в путешествие отправляются. Дурдом!
– Я отвезу тебя домой, а сам поеду к себе, – застёгиваю ширинку и протяжно выдыхаю, морально готовясь ко взрыву истеричной бомбы, которую сам же сейчас активирую.
– Почему? Я думала, мы проведём остаток дня вместе, – погрустневшим голосом бурчит она и ойкает, когда из её сумки вылетает небольшая подарочная коробка.
Я бы не обратил на это никакого внимания, если бы не заметил, как Алана порывистым движением спешит спрятать подарок подальше от моих глаз.
– Это что такое было?
– Ничего, – нервно отвечает Алана.
– А ну покажи, – ныряю рукой в сумку и с лёгкостью вытаскиваю причину её внезапного волнения.
– Не надо, Мэтт. Это ерунда. Просто подарок от неведомого мне поклонника. Я его даже не открывала.
– Ну так откроем вместе, раз ерунда.
И я распечатываю коробочку, вытаскивая оттуда свёрнутый в трубочку плотный листок бумаги. Раскрываю его и еле сдерживаю улыбку.
Надо же! А чудеса всё-таки бывают!
Это был поистине дерьмовый день. И я даже не знаю, что из всего произошедшего было самым дерьмовым.
Подвёрнутая лодыжка и падение на асфальт? Появление на лекцию в неподобающем виде? Никому ненужная помощь Мэтта и его наглое поведение? Встреча с недовольной подругой? Или последующая стычка с Райаном, от которого мне еле удалось отвязаться после посещения медсестры?
Я ничего не забыла?
Ах да!
Ко всему вышеперечисленному стоит ещё добавить, что я весь день была окутана запахом Уокера и не могла надышаться им, точно одержимая наркоманка.
Почему меня так кроет от этого мудака? Не понимаю! Он же точная копия Алекса. Как внешне, так и внутренне. Теперь уж я стопроцентно в этом убеждена. Но клянусь, от Алекса и его отвратительного отношения к Алане меня всегда морозило до дрожи в теле. От Мэтта меня тоже морозит. И тоже до дрожи. Однако дрожь эта совсем иного рода. Пока непонятная мне и что самое страшное – неконтролируемая.
Я буквально растеклась как похотливое животное, когда он, обнаглев до предела, начал ласкать меня между ног. А после еле просидела рядом с ним всю лекцию, изнывая от нестерпимой пульсации в самом сокровенном месте.
Настолько быстро я ни разу ни с кем не заводилась, а в последние месяцы наших с Райаном отношений ему вообще приходилось каждый раз перед сексом потрудиться на славу, чтобы суметь меня разогреть. А тут какой-то мерзавец всего минуту пальчиком пошевелил, и я уже была готова кончить.
С ума сойти можно! И я определенно сошла, потому что испытывать то, что я испытываю к нему, недопустимо. Парень лучшей подруги – безусловное табу. Тем более если речь идёт о такой наглом и гнилом парне, как Мэттью.
Жаль лишь Алану в этом нет смысла убеждать. Я заведомо знала, что она и слушать меня не станет, если я вновь начну очернять предмет её воздыхания. Поэтому я и не рассказала ей об инциденте на лекции. Это не привело бы ни к чему, кроме ещё одной перепалки с подругой. А их и так в последнее время было предостаточно. К тому же я сама себе дала слово, что больше не стану вмешиваться в их отношения. И я не собираюсь нарушать данное себе обещание.
К счастью, под конец учебного дня отвлечься от всех мыслей, касающихся Уокера, мне помог милашка Стив. За последний месяц мы с ним часто проводим время в универе.
Несмотря на то что он крайне скованный и стеснительный, Стив обалденный парень. Умный, рассудительный, с хорошим чувством юмора. И он не стремится залезть мне под юбку, как частенько делали это другие парни, с которыми я пыталась общаться по-дружески.
Со временем я уже отчаялась и поверила, что дружба между мужчиной и женщиной – в самом деле миф. Однако случайное знакомство со Стивом довольно быстро опровергло это суждение.
Он мой ровесник. Тоже учится на четвертом курсе, только на гейм-дизайнера. Райт огромный как шкаф. Вдвое больше меня, но я воспринимаю его как младшего брата-стесняшку. И то же самое могу сказать и о нём: Стив точно не воспринимает меня как девушку, так как беспросветно влюблён в Алану ещё с самого первого дня, как увидел её.
Он мне в этом признался лишь после моих неоднократных уговоров, а когда всё-таки решился, то заикался от волнения так, что я только с третьего раза поняла, что он говорит.
И мне было искренне жаль огорчать парнишку, сообщая, что Лана даже не открыла его подарок. Райт мгновенно приуныл, и вся весёлая атмосфера между нами исчезла. Я всячески пыталась его подбодрить, но выходило не очень. Всю дорогу до моего дома он провёл в молчании, а затем помог доковылять до крыльца и, заверив, что с ним всё будет нормально, уехал.
Оказавшись дома в немного грустном настроении, я понимаю, что нахожусь здесь одна. Мама куда-то ушла. И это, честно говоря, радует – не хотелось бы объяснять ей причину моего неопрятного вида и хромоты.
Она, как всегда, раздула бы из мухи слона и потащила бы на рентген в больницу. А в этом нет никакой нужды. С моей лодыжкой не всё так страшно, как казалось в начале. Медсестра её обработала, и к последней паре боль практически прошла. Однако до конца дня мне рекомендовано поменьше напрягать ногу, поэтому я и попросила Стива помочь мне добраться до дома.
Проскакав на одной ноге по лестнице вверх, я иду в свою спальню и наконец снимаю с себя куртку Уокера вместе с помятым платьем. С особым наслаждением принимаю душ, о котором мечтала весь день, а после заваливаюсь в кровать и включаю компьютер, испытывая усиленное рвение написать новую главу. Что, к слову, бывает крайне редко.
Выдумывать романы мне, в принципе, нравится, но писать о реальных событиях – во сто крат больше.
Я хочу стать репортером, расследующим интересные происшествия. Или же популярной телеведущей, что будет оглашать их всему миру. Но пока до моей мечты ещё пахать и пахать, а деньги нужны уже сейчас.
И эротические истории без особой смысловой нагрузки, на удивление, неплохо помогают мне заработать. Я начала писать четыре года назад, почти сразу же, как отказалась от финансовой поддержки отца. И за это время успела набрать на просторах интернета довольно большое количество постоянных читателей.
Многим женщинам хочется почитать о безумной страсти между героями, о сногсшибательных мужчинах, которые явно существуют только в девичьих фантазиях, и, конечно же, о любви, что в конце книги побеждает всё зло на свете и превращает конченого мудака в принца.
И я всё это им даю. Хотя на деле ни капельки в подобный расклад не верю. Как и не знаю, что такое всепоглощающая страсть, от которой всё внутри переворачивается и пальцы ног подгибаются от удовольствия.
Наш с Райаном секс нельзя было назвать плохим или скучным. Никак нет. За два года отношений мы много чего испробовали и экспериментировали. Но, к сожалению, и улётным его назвать у меня никогда язык не поворачивался. Пусть мне не с кем сравнивать, но на мой взгляд, наш секс был просто хорошим. Ни больше, ни меньше. Оргазма я достигала довольно редко, но зато сам процесс был весьма приятный.
Наверное, многие захотели спросить сейчас: как же в таком случае я пишу страстные горячие романы, если сама ни разу не испытывала ничего из того, что испытывают мои персонажи?
Элементарно.
Моё буйное воображение всё пишет за меня. И судя по многочисленным восторженным отзывам читателей, оно работает, как надо.
Правда, именно сейчас, пока описываю мысли и ощущения героев, я не совсем фантазирую, а скорее, впервые пишу то, что пропустила сквозь себя сегодня. И в процессе работы настолько глубоко погружаюсь в эротическую сцену, что вскоре чувствую, как низ живота опять начинает тяжелеть, а между ног – увлажняться.
Дописав главу, где между главными героями ничего не заканчивается пощечиной, я приступаю к вычитке, а рукой забираюсь в трусы и нащупываю клитор. И чем дальше я читаю, тем интенсивнее становятся массирующие движения, дыхание – чаще, стоны – протяжнее и громче.
Через несколько минут в глазах мутнеет от приближения разрядки, и я решаю оставить вычитку на потом, начиная представлять карий взгляд, ласкающий мою кожу даже без прикосновения. Нахальную улыбку и тяжёлое дыхание в паре сантиметров от моего лица. А вместо своих пальцев – мужские. Горячие. Грубые. Но чертовски умелые. Знающие, когда следует замедлить темп, когда ускорить, а когда спуститься чуть ниже и войти в меня внутрь, надавив на особо чувствительную точку.
И стоит только мазнуть взглядом по проклятой кожаной куртке, лежащей неподалеку на кресле, и вспомнить её проклятый запах, как лавина экстаза пронзает меня от корней волос до кончиков пальцев.
Я стону в голос и прогибаюсь всем телом, содрогаясь от самого сильного и продолжительного оргазма в моей жизни. А когда прихожу в себя и стираю испарину со лба, просто сверлю в удивлении одну точку на потолке, одновременно наслаждаясь отголосками оргазма и ругая себя за него.
Мастурбировать с мыслями о парне Аланы – это крышка! Такого я никогда себе не позволяла. И клянусь – это был первый и последний раз.
Нельзя такое допускать. Нельзя вообще с ним больше сталкиваться и позволять к себе прикасаться. Даже на миг. Нельзя!
Вдруг тишину в комнате нарушает сигнал моего айфона. Он тоже, бедняга, сегодня промок, но тем не менее выжил. И слава богу! Тратить лишние деньги на покупку нового телефона – меньшее, чего мне хотелось бы сейчас.
С трудом приподнимаю расслабленное тело от кровати и тянусь к сумочке. Смотрю на экран.
Алана.
Странно. Не ожидала её сегодня опять услышать. На обеденном перерыве, во время которого мы обсудили с ней утренний конфликт и помирились, она сообщила, что вечером поедет к Мэтту. Может, её планы изменились?
– Сегодня что, какой-то праздник и мы встретимся ещё раз? – включив громкую связь, насмешливо спрашиваю я, но в ответ вместо слов получаю лишь горькие всхлипы. – Что случилось?! – резко занимаю сидячие положение, предчувствуя, что её слезы – дело рук Уокера. И интуиция меня не подводит.
– Мэ-э-этт, – сквозь рыдания протягивает Алана, зарождая во мне мгновенную злость.
Язык так и зудит сказать классическое: «Я же тебя предупреждала», но я сдерживаю в себе этот порыв и уточняю:
– Ну и что этот козёл сделал?
– Он… он… – обильный поток слёз не позволяет Лане говорить.
– Постарайся успокоиться и ответь мне: с кем ты его застукала? – максимально спокойным голосом прошу я, хотя осознание, что этот мудак после меня лапал кого-то ещё, приводит в бешенство.
– Ни с кем… Он ни с кем… – с превеликим трудом выдавливает из себя подруга. – Это всё ты… Ты виновата.
– Чего?! В смысле я? – сердце подпрыгивает к горлу от страха и непонимания.
Что Мэтт наплел ей про меня?
– Ты дала мне этот чёртов подарок! И все испортила! Ты специально это сделала, да?! – срывается на крик Алана, а у меня от удивления совсем мысли воедино не связываются.
– Ты вообще о чём? Какой ещё подарок? От Стива который?
– А хрен я знаю, от кого он был! Это у тебя нужно спрашивать! Он увидел… И всё! Даже слушать меня не стал!
– Ты можешь прекратить кричать и все нормально рассказать? Я ничего не понимаю. Что он увидел? Что там такое было!?
– Да какая теперь уже разница?! Это катастрофа! – продолжает истерить Алана и по громкому удару, доносящемуся из динамика, предполагаю, что она запульнула в стену нечто твёрдое. – Мэтт бросил меня! Мы больше не вместе! Теперь ты счастлива?! – гневно бросает она и вновь начинает реветь в трубку.
А я молчаливо слушаю её горестные рыдания и, невзирая на сожаление за в очередной раз разбитое сердце подруги, чётко понимаю лишь одно.
Да! Я действительно счастлива!
Это лучшая новость, которую я могла получить в этот дерьмовый день. И это лучшая новость вовсе не для меня, а именно для Аланы. Пусть сейчас она этого и не понимает.