Тимур Каримов
Чёрный ронин

Не с начала

«Не знаю сколько раз меня списывали со счетов и объявляли мёртвым. Наверное, когда это начинается с самого детства, как-то перестаёшь обращать внимание. Так что тут… ничего нового», – размышлял чёрный ронин поднимаясь на помост эшафота.

На площади стоял неистовый ор. Отовсюду раздавались голоса, крик, смех, порождая смятение. Толпа ревела и бесновалась, все были возбуждены до предела. Пахло потом, от кого-то нестерпимо несло перегаром. Гул не стихал. Попадались и те, кто постоянно махал руками, указывая в центр, куда и так были устремлены взгляды всех собравшихся.

Деревянные ступени зловеще скрипели под ногами ронина. Он был весь изранен. Из-под покорёженных и местами рваных доспехов чёрного цвета у него сочилась густая кровь. Плечо, как и бедро, были туго перевязаны самодельными жгутами из тряпья. Казалось, этот человек пережил не одну сотню ужасных сражений. Но даже еле стоя, будучи на пороге смерти, он сохранял невозмутимый вид и прихрамывая шёл лишь с угрюмо опущенной головой. Его уже ждала верёвка, свисающая с балки и завязанная в петлю. Через её кольцо виднелся красный круг заходящего солнца. Затем на помост поднялся ещё один человек. Это был коренастый мужчина с неряшливым брюхом и кожаной маской на всё лицо – палач. Ронина подвели к деревянному люку в полу и со скрипом затянули петлю на его шее. Где-то снизу донёсся голос капитана местной стражи. Зачитывали лживые обвинения и его смертный вердикт…

Приговорённый наконец поднял голову и его тёмно-карие глаза злобно сверкнули. В багровых лучах заката он наблюдал за толпой людей. Они заполонили почти всю площадь. Беглым взглядом он заметил бедных крестьянских стариков и детей, одетых в лохмотья, и богачей, красующихся изящными шелками. Здесь собралось пол города, чтобы посмотреть, как его будут казнить. Ладони непроизвольно сжались в кулаки, но от этого верёвка лишь больней натирала запястья, – руки были связаны за спиной.

Толпа заревела больше прежнего. Они стали кидать в ронина камни. Один из булыжников, брошенный маленькой девочкой, рассёк ему бровь. Это была тупая людская злоба. Миллионы лет эволюции, создали из них разумных существ, но внутри они были всё теми же животными. И их лица, искажённые ужасными гримасами, это наглядно подтверждали. Каждый жаждал его крови. Кто-то даже пытался прорваться через стражников на эшафот и лично ударить приговорённого.

«Как грустно и очень обычно всё вышло, – мрачно размышлял чёрный ронин. – Они величают меня исчадьем ада, линчуют, мыча как стадо, а ведь недавно я спас им всем жизнь, и вот она благодарность… Когда-то мне предрекали путь героя, славу великого воина, однако у судьбы-злодейки были другие планы, и я стал ронином. Мой мир уже давно сошёл с оси, и я в нём всего лишь изгой, реликт забытых времён. Забавно, я слышу, как кто-то из толпы называет меня убийцей, – мягко сказано, друзья, очень мягко. Однако где-то по дороге я оступился, расслабился, притупил свой клинок или даже совершил худшее из всех преступлений – стал цивилизованным…».

Его размышления резко прервались. Кто-то дал палачу отмашку, и тот дёрнул за рубильник. Пол в ногах ронина провалился, резко затянулась петля вокруг шеи, и он принялся болтаться в воздухе из стороны в сторону, судорожно задёргавшись, как рыба, выброшенная на берег. А затем… Холодная и жуткая темнота накрыла его глаза, и веки, словно налитые свинцом, сомкнулись. Шум и крик людей постепенно стих, превратившись в далёкий отголосок из бездны. «Вот и всё. Выхода нет, как и надежды, – успел подумать ронин. – Нет будущего». И в его быстро гаснущем сознании пронеслась… нет, не вся его жизнь, а лишь события прошедшей недели.

И та злополучная ночь, с которой всё началось…

Глава 1

Повесть об изгое и принцессе

Величайшая история любви, всегда начинается с убийства

Из кинофильма «Дедпул» (2016)

Шёл сильный холодный ливень, подгоняемый порывистым ветром. Он делал эту непроглядную ночь ещё мрачнее. Чёрное небо озарила молния, после чего раздались раскаты грома. Дождь только усиливался. Тёбэй наблюдал за бушующей природой через окно и размышлял о её великой силе и беспомощности человека перед ней.

– Неподходящая ночь для инициации, – изрёк он и повернулся к собеседнику.

– Только не говорите, что вы испугались грозы, – с улыбкой ответил Ёсио.

– Нет, дело не в погоде. Не так давно я разорвал все дружеские отношения с Лордом Анджеем Асана. Чувствую, этот напыщенный индюк захочет наведаться ко мне с визитом. Скажем, с несколькими сотнями солдат.

– Господин Бандзуйин Тёбэй, вы всё сделали правильно, перестав сотрудничать с этим лживым сукиным сыном. Этот лорд дважды вас подставлял, а сколько раз он прикарманивал себе деньги, предназначенные для наших парней? Не счесть! Вы ещё по-хорошему к нему отнеслись, отказавшись с ним сотрудничать. Обычно за такое полагается пальцы отрубать.

– Это так, но Анджей не так давно смог приумножить своё могущество, завоевав соседние земли Инагава-кай. Теперь под его подчинением ходят больше тысячи самураев.

– Да хоть сотни тысяч! Не забывайте, что мы находимся в поместье, построенном на вершине холма. Чтобы взять это место штурмом, уйдёт не один месяц!

– Верно, мой друг. Я тебя не зря назначил старшим советником.

– Мы немного отвлеклись, господин. Как на счёт продолжить игру?

В руках у каждого было по четыре разноцветных игральных карт. Тёбэй сделал ход, и их игра продолжилась.

Как Ёсио и сказал, поместье располагалось на вершине холма Сокубо. Вот только по своим размерам и укреплению оно больше напоминало небольшую крепость. Хоть они и находились в сотне километров от ближайшего города, здание было защищено густыми зарослями бамбука, а снаружи по его периметру патрулировала охрана из шести человек. На крыше – ещё четверо лучников. Такие меры предосторожности были свойственны клану Бандзуйина Тёбэя, да и мероприятие сегодняшнее было более чем серьёзное. Посвящение в ряды преступной семьи нового человека – сына одного из лейтенантов этой организации.

Восемь всадников взбирались по крутым склонам холма. В их числе был тот самый юноша, которому сегодня суждено было стать мужчиной. Парень ехал не с пустыми руками. Для всеми уважаемого главы клана он привёз особой подарок в виде второго человека на его коне, что только делало этот путь и без того трудней. Дождь бил им в лицо, ветер вгонял каждого в дрожь, а темнота ночи не давала им сориентироваться. Пробираясь через густо растущий бамбук, всадники искали в потёмках то самое поместье.

– Чёрт! – вырвалось у главного советника. У него остались лишь три самые никчёмные карты из всей колоды. Он проиграл. Бросив их на стол, его господин посмотрел на них и засмеялся:

– Иронично.

– О чём вы?

– Слово – обозначающие всю нашу деятельность, произошло от этой комбинации карт. Три бесполезные карты, несущие проигрыш любому своему хозяину, – он по очереди начал тыкать пальцем на каждую из карт и произносить, – Я ку дза.

– Забавный факт, – с лукавой улыбкой Ёсио собрал все карты со стола и принялся их тасовать. – Как на счёт реванша?

В этот момент входная дверь распахнулась, и в зал вошли только что прибывшие гости. Они все были промокшие до нитки, уставшие и замёрзшие.

– Видно, не судьба. Как-нибудь в следующий раз отыграешься, Ёсио, – глава встал из-за стола, чтобы спуститься и лично поприветствовать достопочтенных персон, как этого требовали обычаи. Увидев главу клана, все якудза тут же низко поклонились ему. Тёбэй подошёл к самому молодому из присутствующих и сказал:

– Я так понимаю, ты Хиро?

– Да, мой господин.

– Хватит кланяться, я хочу посмотреть на тебя.

Он пугливо выпрямился, с любопытством рассматривая своего будущего босса. Перед юношей стоял и сурово на него взирал высокий и статный мужчина средних лет. Он был одет в кимоно из чистого шёлка, длинные волосы аккуратно собраны в хвостик на макушке. Грубые черты лица и мощная челюсть давали этому человеку необходимую внешность для управления преступным синдикатом.

– Я знал твоего отца, – начал Тёбэй. – Он был человеком чести. Надеюсь, ты будешь служить ничуть не хуже, чем он. Ладно, я вижу, дождь вас не пощадил. В комнате отдыха для каждого уже готова сухая одежда. Переодевайтесь и выходите в зал, всё необходимое для обряда уже готово.

Тёбэй развернулся и уже собрался покинуть их.

– Господин Тёбэй Бандзуйин, я очень благодарен вам за столь великодушный приём и для вас я приготовил особый подарок. Позвольте вручить его вам.

– Любопытно. И что же это может быть? Драгоценности, реликвии или древние свитки?

– На мой взгляд, нечто лучше, – юноша дал знак своим людям, и несколько мужчин вывели вперёд пленную девушку.

Молодая барышня грустно смотрела вниз, не решаясь поднять глаза. С головы до пят она была измазана в грязи и выглядела изрядно потрепанной и уставшей. Она предстала перед главой в разодранных обносках, однако за этими лохмотьями и слипшимися сальными волосами, скрывающих её лик, Тёбэй смог разглядеть привлекательную фигуру и милое личико.

– Бриллиант в грязи, – еле слышно сказал Тёбэй после долгого раздумья. – Что ж, необычный подарок, Хиро. Я тронут, но одними подарками моё уважение не заработать. Позже мы ещё поговорим об этом. А пока не тратьте время и приведите себя в порядок.

Через четверть часа все якудза, облачившись в церемониальное кимоно, уже собрались в большом зале. Рядом со всеми стояла пленница. Её отмыли и опрятно одели, однако руки всё также были скованны цепями. Всю процессию освещали масленые лампы, которые висели на стенах зала.

Якудза сидели на коленях в позе сэйдза напротив главы. Хиро занял место в самом центре зала. Перед ним был маленький столик, на котором лежал нож и миска с раскалёнными углями.

– Этой ночью, господа, мы встречаем нового члена нашей семьи, – начал глава клана. – Отныне Хиро станет вашим братом и моим сыном! Но перед тем, как стать настоящим якудза, ты должен доказать мне свою верность и преданность клану. Оставь позади слабость. Хиро Хамато, я хочу увидеть. Покажи мне.

Юноша положил на стол свою левую руку и согнул все пальцы, кроме безымянного. Второй рукой он взял острый как бритва нож. Нервно сжимая рукоять, он чувствовал, как все смотрят на него. Его сердце стало биться чаще. Лоб покрылся испариной. Ему было страшно, но взяв себя в руки, он занёс лезвие и одним ударом отсёк фалангу пальца.

Из его горла чуть не вырвался крик. Стиснув зубы и выдержав боль, парень не проронил ни звука. Трясущейся рукой Хиро низко опустил голову, поднёс часть пальца главе клана и произнёс клятву:

– Я никогда не пойду против тех, кто состоит в моей семье. Не предам, не подвергну риску, не откажу в помощи. Я сделаю всё, чтобы поднять репутацию моей семьи. Я не пойду на убийство ради личной мести или выгоды. Я никогда не пойду против воли моего господина. Я почту за честь отдать свою жизнь за моих братьев и сестёр. Я предпочту смерть бесчестью. Я приму со смирением любое наказание, если нарушу данную мной клятву.

– Я принимаю твоё подношение и твою преданность. Встань же, сын мой, теперь ты один из нас.

На улице продолжал идти бешенный ливень. Дозорные стерегли поместье господина. Патрулируя территорию, один из охранников услышал какой-то шорох среди высоких стволов бамбука. Немного отойдя от своей позиции, мужчина приблизился к роще и вытащил из-за пояса меч. Ничего не найдя, он уже хотел вернуться обратно. Вдруг откуда-то сверху выскочил клинок и пронзил его шею. Мужчина почувствовал невероятную боль, но не смог даже вскрикнуть. Все попытки вытащить его оказались тщетны. Клинок имел зазубренную форму, от чего при малейшем движении стальные иглы только глубже впивались в мягкие ткани. Задыхаясь, он попытался отбежать в сторону. Однако к рукоятке орудия была привязана веревка, она стала тянуть жертву к вершинам бамбукам, и, словно чаша весов, опускать с другого конца некоего человека. Рядом с ним упал меч. Нарушитель порядка поднял голову и увидел, что охранник уже мёртв. С последним вздохом тот выпустил оружие из онемевшей руки.

Первая кровь пролита, теперь пора действовать быстро и стремительно. Неизвестный двигался плавно и аккуратно. Каждый его шаг был острожным и бесшумным, как у хищной пантеры, крадущийся за дичью.

Всякий раз, когда сверкали молнии, он падал наземь, чтобы лучники на крышах не могли его заметить. Оказавшись достаточно близко у стен поместья, он выжидал, пока в небе не раздался очередной гром. Его клинок вновь пронзил шею – на этот раз сторожевого на крыше. Чужак со всей силы дёрнул за верёвку, и мужчина с луком полетел вниз. Шум дождя и неистовый грохот заглушили звук падения. Неизвестный человек быстро подбежал к раненому лучнику и перерезал ему горло, чтобы тот перестал мучиться и не создавал лишних проблем.

Он снял со своей спины сумку и вытащил миниатюрный четырёх зубчатый крюк, прикреплённый к длинному тросу. Взяв его, он принялся его вращать, будто лассо. Как следует раскрутив, незваный гость забросил крюк на крышу, зацепившись за черепицу. Быстро перехватываясь руками, он залез по тросу на самый верх, где встретил ничего не подозревающих лучников. В темноте ночи убийца, словно демон, тихо подступал к каждому и бесшумно перерезал им глотки. Покончив с охраной, он проник в крепость, чтобы разыскать свою цель.

– …и после этого случая я больше никогда не катаюсь на ослах!

Рассказав забавную историю, Хиро рассмешил почти всех членов клана, сидящих за столом. Каждый из якудза шутил и веселился, попутно распивая тёплое саке. Следуя вековым традициям, больше всего наливали самому старшему, главе клана Тёбэю, а меньше всего Хиро – самому молодому из них.

Юноша быстро влился в клан. Среди новоиспечённых братьев он стал душой компании и заводилой. Тёбэй сидел по центру стола и с лёгкой улыбкой наблюдал за происходящим весельем. Он был уверен, что из Хиро выйдет достойный якудза. Однако, когда застолье затянулось, глава клана встал из-за стола. Рядом с ним сидела его новая наложница. Он потянул её за цепь, и пленная девушка поднялась следом за ним. Он нежно прикоснулся к её щеке и прошептал:

– Думаю, нам пора удалиться, мой прекрасный лебедь. Тебе пора познать всю прелесть ненасытной мужской натуры.

Страх в глазах сменился злостью и отвращением. Девушка отдёрнула его руку и показала всем своим видом непокорность. Их гневные взгляды скрестились. Тыльной стороной ладони Тёбэй нанёс сокрушительный удар. Она упала на колени, хватаясь за быстро краснеющее лицо.

– Послушай меня внимательно, дважды я повторять не стану, – властным голосом обратился глава клана к несчастной девушке. – Отныне ты принадлежишь мне и только мне! Следовательно, ты будешь выполнять все, что я говорю. Если я сказал, иди спать – ты спишь. Если я сказал, иди готовить еду – ты готовишь. Если я сказал, займись со мной любовью – ты раздеваешься, – он снова потянул за цепь, и на сей раз девушка встала и была готова беспрекословно выполнять каждое его слово. – И запомни это как следует, ведь так будет всегда, покуда я жив!

Внезапно откуда-то с потолка вылетел кинжал, прикреплённый к длинной цепи. Вращаясь в воздухе, он попутно начал разбивать одну лампу за другой, погружая во мрак поместье.

– Какого чёрта?! – шокировано вскрикнул Тёбэй, не понимания происходящего.

Быстрым шагом он подошёл к Хиро, который точно также, как и все, ничего не соображал. Глава клана схватил юношу за ворот кимоно и резким движением поднял его. Впившись в него злобными глазами, он сказал лишь одно:

– Ты привёл за собой хвост!

– Что?! Этого не может быть! Мы сами еле смогли сюда добраться. Не один человек не смог за нами проследить в такую бурю. Это невозможно!

– Как видишь, это случилось, и в этом только твоя вина! Видно, я совершил ошибку, приняв тебя в клан. Ты уже подверг нас всех опасности. Всем приготовиться к бою!

Якудза обнажили свои мечи. Летающий на цепи кинжал избавился от всех ламп, кроме тех, что находились над их столом. Непроглядная темнота накрыла половину зала. К этому моменту весь преступный клан был готов встретиться со своим врагом.

Тёбэй взял со стола несколько ножей. Он всматривался в темноту, улавливая еле слышимые скрипы половиц под острожными шагами врага. В ту же секунду глава метнул лезвие в сторону, откуда шёл звук. Оно тускло сверкнуло в свете оставшихся ламп и утонуло в тени другой части зала. Последовал глухой удар об дерево. Пол заскрипел громче, выдавая местоположение противника. Тёбэй вновь метнул нож, но снова не попал, от чего он досадно стиснул зубы.

Хиро испытывал стыд. Юноша осознал, что это он навлёк на свой клан беду. Это за ним проследили и по его следу в разгар бури добрались до крепости. Он опозорил свою честь и честь своего почившего отца. Вспомнив недавно произнесённую клятву, он выхватил из-за пояса меч и рванул навстречу врагу. Тёбэй не смел его останавливать.

Послышался непродолжительный звон стали. Лязги мячей прервал крик Хиро. Почти все якудза тут же бросились на помощь. Десять вооружённых мужчин вошли в темноту. Рядом с главой клана осталось лишь двое. Их битва была не продолжительной. Поначалу были слышны звуки борьбы и скрежет металла, но спустя минуту всё стихло, и из темноты покатилась отрубленная голова Хиро. Его рот был широко раскрыт, лицо исказила жуткая гримаса, но крик ужаса уже никто не мог услышать. Судя по всему, остальные тоже были мертвы.

Повисла гробовая тишина. Оставшиеся двое якудза почувствовали дикий первобытный страх, присущий антилопе, когда пантера охотиться за ней. Лишь Тёбэй сохранял невозмутимость. Его дыхание было ровным и спокойным, а биение сердца умеренным. Уверенно сжимая рукоятку меча, он был готов к любому исходу этой битвы.

Кинжал снова вылетел из темноты. Он проткнул плечо одного из якудза, словно стрела. Бедолага закричал, но не успел ничего сделать. Цепь резко потянула его во тьму. Он продолжал верещать и сопротивляться изо всех сил, однако его голос резко смолк, и он исчез. Второго якудза ранили в ногу, и его настигла та же участь. Тёбэй остался один. Опытный воин закрыл глаза, понимая, что зрение в этой ситуации мало чем поможет. Он положился на свои инстинкты.

Бряцанье звеньев цепи. Свист, разрезающий воздух. Окровавленный клинок ещё не вылетел на свет, но господин Тёбэй уже знал, откуда ожидать удар. Последовал звонкий удар. Спустя секунду в пол был воткнут кинжал, а вокруг главы якудза лежала разрубленная цепь. Тёбэй всего одним ловким и быстрым движением лишил своего врага главного оружия. Он открыл глаза и произнёс в темноту:

– Только трусы прячутся в тени! Если ты мужчина, то выйди на свет и бейся со мной как настоящий воин! Или же у тебя нет чести и ты способен наносить удары только исподтишка? Если ты так сильно жаждешь меня убить, тебе всё равно придётся сразиться со мной!

Минута казалась вечностью. Из темноты вышел он. В блеклом свете масленых ламп Тёбэй увидел воина, облачённого во всё чёрное. Его лицо скрывала плотная повязка, натянутая до самых глаз. Их суровые взгляды пересеклись. Глава не знал, как он выглядит, не знал его имени, но эти чёрные одежды, молчаливый и свирепый взор карих глаз, метательное оружие на цепи, особенно стиль боя и использование темноты как союзника… Словно пазл глава клана складывал все имеющиеся факты и наконец увидел ясную картину:

– Я знаю, кто ты. Они решили прислать за мной тебя. Не целую армию, а лишь тебя одного. До чего расчётливый и элегантный ход, не так ли, чёрный ронин?

Противник Тёбэя молчал. Медленными уверенными шагами он стал обходить его со стороны. Глава клана делал то же самое. Они не сводили друг с друга глаза, ища слабые места в стойке врага или же тень страха в сердце. Их движения, их шаги – всё было синхронно, и когда один остановился, другой сделал тоже самое. Без сомнения, они были равными соперниками. Осознав это, быстрым движением руки чёрный ронин сорвал повязку и обнажил свое лицо. Его рука потянулась за спину и освободила катану из ножен.

– Так вот как ты выглядишь на самом деле… – серьёзное лицо Тёбэя вмиг сменилось искренним удивлением.

Непоколебимый глава якудза стоял с широко раскрытыми глазами. Словно громом поражённый, он не мог поверить в то, что видел, однако это не лишило его самообладания:

– Бытует легенда, что ты убиваешь каждого, кому открываешь своё лицо… И лишь узрев лично, я понял почему, – якудза улыбнулся нервной улыбкой, ему до сих пор было не по себе от увиденного. – Так ты сжигаешь все мосты, не оставляешь себе пути назад! Либо тебя ждёт победа и твоя личность остаётся в тайне, либо смерть.

Ронин всё так же молчал. Тёбэй оказался прав. Сжав рукоятку катаны обеими руками, чёрный мечник принял боевую стойку.

– А ты не из болтливых. Хорошо, быть может именно я стану тем, кто откроет всем правду о твоей личности.

Воин-якудза отвёл меч назад, вспомнив слова своего мастера: «Атаковать всегда легче, чем защищаться». Он сделал резкий выпад и нанёс удар по корпусу. Ронин отбился, лишь слегка задев лезвием щеку противника. Клинки вновь скрестились. Скрежет стали об сталь. Прерывистое тяжёлое дыхание и пот, стекающий по вискам. Оба стояли в напряжённых позах, вкладывая все свои силы в оружие. Когда они наконец вышли из клина, ронин сразу атаковал. Он хотел вывести своего оппонента из равновесия. В низком приседе он совершил всего один взмах и мгновенно ушёл в защиту. Тёбэй хотел снова контратаковать, но сделав шаг, оступился. Он осмотрел своё правое бедро и увидел, как из него обильно течёт кровь. Ронин ранил его, и эта рана разрывалась болью, не давая сосредоточиться. Мгновение спустя на главу клана обрушилась серия атак. Чёрный ронин точно и верно наносил удар за ударом. Тёбэй почти не мог двигаться. Он практически стоял на месте и еле поспевал отбивать сверкающее лезвие. Сделав быстрый финт, ронин рассёк плечо своему противнику и выбил меч из рук врага. Однако за поясом Тёбэй прятал кинжал – оружие последнего боя.

– Ладно, признаю, ты победил меня, но прежде, чем убить, выслушай, а дальше – делай, что хочешь!

Ронин остановился, молча опустив свою катану. Он устремил суровый взор на побеждённого соперника. Тот обнажил зубы не то в улыбке, не то в оскале, и начал свой последний монолог:

– Я не стану просить пощады, лишь предложу тебе выгодную сделку, – Тёбэй прекрасно знал, что этот разговор бесполезен.

Будь ты богачом – тебе его не подкупить, будь ты красивой женщиной – тебе его не соблазнить, будь ты грозным воином – тебе его не запугать и даже будь ты оратором – тебе с ним не договориться. Чёрный ронин неумолим и перед ним все равны. Вдобавок он снял свою повязку – пути назад нет. Но Тёбэй пытался заговорить его, хотел лишь отвлечь внимание.

– Я ведь когда-то тоже был самураем. Да, у меня был добрый господин, но потом началась война, на которой он погиб, а мне, по счастливой случайности, удалось выжить. Однако тогда я лишился своего покровителя и вместе с этим потерял все, что у меня было: деньги, дом, честь и даже семью. Я стал всеми презираемым и никому не нужным воином – ронином. Тебя это удивляет? Что ж, представь себе, между нами больше общего, чем кажется, только в отличие от тебя, я не стал бесславным наёмником. Как ты уже понял, я стал главой преступного синдиката. Я создал себе новую семью, и всё когда-то потерянное мне удалось вернуть и приумножить, – он красноречиво развёл руки в стороны и спросил, – а чего ты добился, став ронином? Я расставил приоритеты правильно и добился всего, чего хотел, а ты с самого начала выбрал не тот путь! Но послушай меня, ещё не поздно всё переиграть. Ты так же, как я, можешь начать жизнь сначала. Подумай как следует. Лишь я один могу дать тебе такую возможность. У меня для этого есть всё: деньги, земли, слава, власть, люди. Не спеши отказываться, я тебя прошу подумать об этом, чёрный ронин.

В бесстрастных глазах воина Тёбэй уловил толику сомнения. На долю секунды ронин и вправду задумался над словами якудза. Именно этого момента дожидался коварный Тёбэй. Молниеносным движением руки он выхватил из-за пояса кинжал. Последовал удар, перечеркнувший его жизнь. Оружие выпало из рук и звонко ударилось об пол. Он закашлял – из его рта вылетали кровавые брызги. Якудза даже не успел понять, что произошло. Ронин насквозь проткнул его грудь острием своей катаны. С мучительной болью Тёбэй сделал последний вдох в своей жизни. На его лице появилась странная улыбка, и он сказал:

– Наши судьбы похожи, и подобный исход будет ждать тебя… – он с трудом произносил слова, но положив ладонь на плечо своего убийцы, хриплым голосом договорил, – но ты ещё можешь отпустить своё прошлое… Ещё не поздно начать всё с начала.

Ронин удивился. Тёбэй умирал, но при этом не испытывал гнева, стыда или раскаяния. Он просто дал ему совет. Последний и возможно самый важный в своей жизни. Ронин не хотел продлевать его агонию. Резким аккуратным движением он вытащил меч из грудной клетки. Фонтан крови забрызгал и испачкал его чёрную одежду. Тёбэй упал уже мёртвым. Его бездыханное тело лежало на полу и создавало вокруг себя красную лужу. Одолев достойного соперника, ронин вновь надел на лицо повязку. Его внешность осталась в тайне, тем самым придав этой победе больше смысла. Он не спешил убрать свой меч в ножны. Оставался последний и самый неприятный момент в его работе. Подойдя к Тёбэю, ронин опустился к его лицу, немного отдёрнул ворот шёлкового кимоно, освободив шею, и одним ударом катаны срубил голову с плеч. Она мгновенно покатилась по полу. Схватив её за прядь длинных волос, он поднял трофей в воздух. В эту секунду чёрный мечник смотрел в безжизненные, но всё те же сильные и невозмутимые глаза воина, не знавшего страха до последнего вздоха.

Послышался хруст стекла. Ронин резко повернулся в сторону некогда праздничного стола, перевёрнутого в процессе сражения. За ним кто-то прятался, – последний выживший в этой бойне. Быстрым почти бесшумным шагом он шёл избавиться от жалкого труса.

Пленница должна была стать наложницей, но вместо этого стала свидетелем кровавой расправы. Всё это время она пряталась в надежде, что незваный гость не заметит её. Но когда девушка сквозь щель между досок увидела, как он одним ударом обезглавил её мучителя, она невольно вздрогнула и задела разбитый хрусталь на полу. Через несколько секунд юная дева встретилась с ронином. Он ловко перепрыгнул через стол. Пленница испытала неподдельный ужас, оказавшись лицом к лицу с этим безжалостным убийцей. Его карие холодные глаза смотрели на неё в упор и не сулили ничего хорошего. Ей было страшно. Все её мысли путались. Она не знала, что делать: бежать – уже поздно, защищаться – бессмысленно. Чёрный ронин не дал ей времени на раздумья. Он поднял кровавый клинок и замахнулся для последнего удара. Бедная девушка закричала, она закрыла глаза и невольно вытянула руки вперёд. Прозвучал звон стали. Время застыло на месте. Девушка открыла глаза, но ронина уже не было. Он бесследно исчез, забрав с собой голову Тёбэя. Она посмотрела на свои руки и увидела, что цепи разбиты, – пленница стала свободной.

***

Яркие лучи солнца падали на лицо спящей принцессы. Она ворочалась в кровати, закрываясь от них одеялом, и что-то бормотала себе под нос. Ей не хотелось вставать, но вспомнив о том, что раннее утро – её единственное свободное время, которым она вольна распоряжаться, как ей захочется, принцесса приложила над собой усилия и поднялась с постели. Её сонные глаза почти не разлипались. Широко зевнув, она развела руки в стороны и прогнулась в позвоночнике. Не забывая, что каждая минута на счету, она быстро приступила к разминке. Расстелив в центре спальни мягкий коврик, юная госпожа занялась гимнастикой. Её лоб покрылся испариной. Связки мышц были натянуты до предела. Несмотря на невыносимую боль, принцесса тянулась изо всех сил, пытаясь наконец-то сесть на шпагат.

Она любила гимнастику, хоть многие и не понимали ее, говоря, что это пустая трата времени. Но для принцессы это было чем-то личным, хорошей разгрузкой для души, а чувство гибкости в теле придавало ей некую уверенность в себе. Ей так и не удалось сесть на шпагат. Дверь резко распахнулась, и в комнату её величества вошли две служанки. Та, что была в довольно преклонном возрасте, грозно посмотрела на принцессу, лежащую на полу в неестественной позе, и сказала:

– Ваше величество, вы опять занимаетесь непотребством.

Принцесса устало закатила глаза и, тяжело вздохнув, ответила:

– И вам доброе утро, Ханака. Вы сегодня зашли раньше, чем обычно.

– Потому что у вас сегодня очень много дел, госпожа. Вы должны быть полностью готовы к приезду гостей.

Молодая госпожа неуверенно встала на ноги и сразу спросила:

– Каких гостей? И почему меня никто не предупредил о том, что кто-то приедет?

– О-о, ну я думала, вас поставили в известность. Этим вечером во дворец приезжают правители со всех провинций. По этому поводу в большом зале будет организован крупный банкет с танцами и представлениями. Так что вы должны одеваться и в срочном порядке идти на занятия по вокалу!

– Зачем?

– Как зачем? Ваш отец хочет, чтобы вы спели для всех гостей.

Принцесса уже хотела что-то возразить, но пожилая служанка хлопнула в ладоши и сзади подошла вторая. Молодая прислужница со смущённым видом держала в руках вечернее платье и туфли.

– Этим вечером на вас должен быть этот наряд. А сейчас, как я и сказала, вас ждёт преподаватель по вокалу. Прошу не тратить ни своё и ни чужое время и сразу пойти к нему, – голос у этой барышни всегда был жёстким, надменным, и чтобы она не сказала, это неизменно звучало в приказном тоне.

– Слушай, ты постоянно планируешь мой день по пунктам. Даже не спрашивая, хочу ли я того или нет. Нашла бы ты лучше себе мужика, и начала бы заниматься своей личной жизнью, а не моей.

Вторая служанка засмеялась, но взглянув на Ханаку, быстро осеклась. Строго посмотрев на принцессу, старушка сказала:

– Приведите себя в порядок, госпожа, а то по утрам вы выглядите как пугало.

– Всяко лучше, чем ты, – буркнула себе под нос принцесса.

Молодая служанка оставила за ширмой платье и туфли и поспешила удалиться следом за Ханакой из покоев госпожи. Недолго думая, принцесса направилась в туалетную комнату. Взглянув в зеркало, она искривила губы в недовольной гримасе. Вид действительно был неважный: спутанные космы волос, опухшие и не выспавшиеся глаза. «Так не пойдёт! Давай ка мы приведём тебя в порядок, подруга,» – … Она намочила свои длинные волосы и принялась медленно расчёсывать одну прядь за другой. Добившись нужного результата, её величество распахнула дверцы гардероба. Скинув с себя пижаму, она в нерешительности смотрела на десяток пёстрых платьев, не зная, что ей выбрать. Ей уже давно надоели эти громоздкие наряды, которые стесняли и сковывали каждое движение, поэтому сегодня, вместо удушающих корсетов и пышных юбок, она предпочла белую сорочку свободного кроя и изящные зелёные брюки, подчёркивающие её благородный стан. Надев высокие сапожки на каблучке и накинув кожаную куртку на плечи, она отправилась на занятия по вокалу. Стоило ей выйти из своей комнаты, как на пороге госпожа столкнулась с Каскадом – высоким и широкоплечим самураем. Он всегда служил только во дворце, ибо его первостепенной задачей было защищать жизнь принцессы ценной собственной.