Тимофей Царенко
Бессистемная отладка. Адаптация

– Мужик! А мужик?

От приятных размышлений Индрика, лидера боевого звена клана, отвлек стук по доспехам где-то в районе спины.

– А? Чего тебе?

Перед ним стоял парень в изодранных лохмотьях, завернутый в потертый плащ, с палкой в руках.

Хаям, странствующий бард, 53 уровень 1600 жизней.

– Мужик, подвинься.

– Куда подвинуться?

– Ну, не знаю, отойди отсюда шага на три.

Ничего не понимающий Индрик отошел туда, куда ему указал незнакомец. В голове теснилась куча вопросов: что низкоуровневый персонаж делает в такой дали от городов, как он умудрился оказаться в центре лагеря рейда, и почему его не остановили часовые. Тем временем странный оборванец установил на том месте, где был Индрик, какую-то корягу, влез на нее, перекинул через ветку у себя над головой веревку и стал вязать петлю.

– Ты чего делаешь?

– Самоубийство хочу совершить. Не видишь?

– Зачем самоубийство? Ты должен жить! – выдал вконец офигевший Индрик, наблюдая, как оборванец накидывает петлю себе на шею и затягивает узел под левым ухом.

– Нет!

– Почему?

– Я слишком охуенен для этого мира! – с этими словами незнакомец раскинул руки, поднял голову к безоблачному голубому небу, пошатал корягу и с криком: «Темные небеса, дайте мне сил!» – выкинул ее из-под себя.

И была бы смешной фигура в изодранном плаще, что трепыхалась в десяти сантиметрах от земли, посреди лагеря, наполненного шокированными людьми. И может быть, срезал бы Индрик, Отмеченный светом, Паладин 103 уровня, веревку безумцу, только в этот момент небеса действительно потемнели.

От земли тонкими струйками потянулась тьма, спрятанная до этого под хлопьями жирного пепла, и окутала ноги поэта, ник которого сменился на «Филин, Хаос несущий, маг разума». Индрик попробовал дернуться, но тело парализовало. Чат не функционировал.

Активированная сценарная ситуация, до завершения ее вы не можете выйти из игры и пользоваться чатом.

Тем временем тьма под ногами висельника слилась в невысокий постамент. Сам Филин тоже начал преображаться – лохмотья, покрытые тьмой, преобразовались в элегантный костюм. Веревка оборвалась, став галстуком. Рядом с деревом возникла фигура в балахоне.

– Ты звал меня, Безумец?

– Миледи, вы не очень точны. Не просто Безумец, а Вдохновенный Безумец!

– Ты звал меня! Зачем?

Может ли голос не иметь лица? Слыша шум, всегда понимаешь, что это за шум. Будь то скрип двери, шелест ветра, звон струны. Ты можешь перепутать звук шагов и стук ставень. Шелест страниц и шорох ткани. Рев горящего пламени и рычание зверя. Но не перепутаешь звон бокалов и плач ребенка. Хруст ветки и звон колокола. Шорох гравия на дороге и гитарные аккорды. Ну тут… Голос мог принадлежать кому угодно. Так могло говорить само время, так могли говорить ребенок и старик, мужчина и женщина. У голоса не было лица.

– Все просто, миледи. Я хочу…

– Власти? Силы? Богатства?

– Танец.

– Танец?

– Да. Что в этом необычного?

– Ты поставил на кон свое бессмертие ради танца?

– Да. Я поразил вас?

– Признаю, странник, поразил.

– Всегда нужно поражать прекрасных дам. Это наш дар вечности.

– Хорошие слова. Достойные того, кто бросает вызов уже третьему богу.

– Ни слова более. Оркестр, музыку!

С этими словами Филин начал спускаться с пьедестала. Покров тьмы на его теле обрел завершенность, став костюмом-тройкой. Бесформенный балахон его партнерши тоже менялся, обращаясь в длинное шелковое платье с открытой спиной. Вот исчез капюшон, и водопад жемчужных кудрявых волос рассыпался по плечам незнакомки. Лицо ее скрывала полумаска.

– Миледи, вашему образу не хватает завершенности, – с этими словами Филин пробил нагрудные латы и грудь Индрика так, словно они были сделаны из бумаги, и вырвал трепыхающееся сердце.

– Спасибо, еще сочтемся, – шепнул улыбающийся Филин. И протянул истекающее кровью сердце своей партнерше. В ее руках оно стало карминовой розой, которую она воткнула в волосы.

Индрик, не в силах понять смысл происходящего, с ужасом глядящий на свою разорванную грудь, все же осмотрелся. Солдаты клана, маги, воины, убийцы, жрецы – всех накрыло проклятием темных небес. Они выстроились в два ряда, и началось страшное. Второй ряд синхронно протянул руки, вонзил их в тела воинов из первого ряда и вырвал из них жуткие инструменты. Вот гитара с грифом из позвоночника, вот скрипка со смычком из берцовой кости. Валторна из оплетенных пульсирующими мышцами ребер, флейта, барабаны… Индрик отвернулся, не в силах смотреть на падающих изорванными мешками соратников, лица которых были спокойны и безмятежны.

Над укутанной тьмою поляной полились первые ноты вальса. И элегантный безумец, будь он проклят вовеки, повел в танце свою партнершу. Она чарующе улыбалась, и карминовая роза блестела у нее в волосах.

Танец все ускорялся, с неба начали бить молнии, вторя звукам музыки.

– Быстрее, быстрее! А вы что стоите? – обратилась незнакомка к парализованным участникам рейда, еще не ставшими участниками представления. – Танцуйте, танцуйте же!

И они начали танцевать – вернее, их кости пошли в танец, вышли из тел, разорвав слабую плоть.

Индрик стоял в центре этого жуткого танца, где элегантный безумец кружил в вальсе воплощенную смерть, а им вторили окровавленные костяки его товарищей. В этот день Индрик перестал быть атеистом.

В этот момент Моргенханд, все же успевший вырыть ростовой окоп, давал себе самые страшные клятвы не злить Филина. Никогда. Не сердить. Филина.

Полчаса спустя

Я сошел с ума! Господи, как же хорошо. Убил пятьдесят человек, и такой мир на душе! Ну ладно, понарошку убил. Но мир-то в душе настоящий! С девушкой красивой потанцевал, жаль, что программа, и во взгляде вечность плещется. Красивая ведь! И не беспокоит никто, народ присмирел, молча собирают все, что осталось от рейда.

– Филин!

Ну вот, накаркал.

– Да, Селена! Ты мне что-то хотела сказать?

– Под крепостью остался Лич. Мы его будем убивать?

– Не мы, а я. Кошмарик! Где тебя черти носят?

У ноги заискивающе заурчали.

– Ну и где ты был, глюк недолеченный? Свалил? А как тебе не стыдно! А кто эти тонны мертвечины утилизировать будет? Не знаешь? Пойдем, тут в подвале сидит древний Лич. Он нас ждет.

Едва не переломав ноги, я с трудом спустился с Кошмариком в подвал. Седьмой уровень катакомб был пуст – ни одного, даже самого захудалого скелета.

В комнате главного босса тоже было пусто.

– Есть кто живой? Ау! Э-э-э, некорректный вопрос. Есть тут кто?

Тишина.

– Кошмарик! Тут есть кто-нибудь?

Химера уверенно побежала в дальний угол зала, довольно облизываясь.

– Кошмарик, вот как нам не стыдно? До чего дедушку довели.

Забившись в угол, выставив перед собой гору всяческих сокровищ и приняв самое жалкое и униженное положение, передо мной сидел Лич.

Архилич, 150 уровень 80000 жизней

– Кошмарик! Смотри, ему страшно! Вот ты представь, живешь ты себе, никого не трогаешь, героев маринуешь в подвале. И тут приходят всякие, шумят, слуг ломают, а потом еще вызывают большое начальство и с ним ручкаются. Сразу видно, что в авторитете у него. И тут непонятно: вроде как и отступные надо платить, и свою роль выполнять. А сильно перестараешься, проблем не оберешься. А так – раскатал бы нас дедушка в блин. За милое дело. Кошмарик, проявим уважение к старости? Дед, ты слышишь меня?

Лич поднял на меня свои светящиеся зеленым глаза.

– Вот тебе, дедушка, книга мудрая по основам фортификации, чтоб больше герои тебе пенсионерить не мешали, – с этими словами я протянул Личу одну из десятка книг, в которые можно был занести любые данные. Книги я купил после того, как осознал крайнее неудобство чтения текста, висящего перед глазами. – В общем, не держи зла, дед. Мы ведь со всяческим уважением. Пойдем, Кошмарик, дедушке еще дачу ремонтировать.

– Филин! А где лут из подвала?

– У Лича, мировой мужик, с понятием.

– Ты не стал его убивать?

– Зачем?

– Да кого я спрашиваю! – устало вздохнул Моргенханд. – Ты помогать будешь?

– Морген, честно? Ебитесь как хотите.

– А ты?

– А я стесняюсь! Все, пойду место для нового лагеря искать. Вечер уже.

Отступление 1

Прошло два месяца. На землях Драконьих Клинков, старейшего и сильнейшего клана Забытых Королевств, возникла блуждающая локация – Крепость некромантов.

Собственно, на этом история клана и завершилась, ибо эту локацию со временем смогли классифицировать как укрепрайон «Бочка смерти», творчески переосмысленный и переработанный под магические технологии. Клан не смог уничтожить Крепость своими силами. Многочисленные штурмы не принесли результатов. Возникшая в ее центре точка возрождения, залитая отравляющим газом, отправила на рерол сильнейших игроков континента. И лишь использование глобальных заклинаний позволило стереть Крепость с лица земли. Но легенда гласит, что однажды она воспрянет, в виде еще более ужасном, чем прежде, ибо древний Лич, ее хозяин, успел выменять у одного из пленников учебник по фортификации за 2360 год, издательства Его Величества Инженерной Академии.

Глава 2

– Проф! А что такое магия? С точки зрения игры? А то вот сколько я ни смотрю, все никак понять не могу. Ладно бы заклинания, все мои ритуальные задумки срабатывают, так или иначе. Почему?

Профессор внимательно посмотрел на меня, видимо, решая в уме какую-то задачу.

– А вы еще не поняли, молодой человек?

– А что вас удивляет?

– Ну, представьте: вы приходите на выставку к известному художнику. У него поразительные по достоверности и красоте картины, от которых просто захватывают дух. Продаются за бешеные деньги. Так вот, на выставке к вам подходит какой – то человек и начинает расспрашивать об основах живописи. Основы построения композиции, пропорции, базовые техники работы. И потом выясняется, что этот человек и есть тот самый знаменитый художник, по выставке которого вы ходите. Какой вы сделаете вывод?

– Надо мной издеваются?

– Вот и я о том же…

– Анатолий Васильевич, вы ошибаетесь! – Проф скептически поднял бровь. – В данном случае я расспрашиваю вас о химическом составе красок, физике их взаимодействия с холстом, особенностях строения материала кисточек.

– Ладно, Олег, я вас понял. Хорошо, скажите сначала, что такое магия? Не в игре, а вообще?

Я задумался.

– Ну, сложно сказать… Согласно общему представлению – некие неизведанные силы, которыми человек может управлять в силу врожденных или приобретенных способностей. Сам или посредством каких-нибудь ритуалов или инструментов. И магией эти силы являются только в силу, простите за тавтологию, своей слабой изученности.

– А если не принимать во внимание общее представление? У вас же есть мысли на этот счет?

– Ну, на мой взгляд, магия – это общение.

– Общение?

– Ну да, общение. Уговоры, угрозы, беседы, просьбы, манипуляции. Только общение не между людьми, а между человеком и миром. Или богом, или эгрегором. Называйте как угодно.

– И как? Мир откликается на просьбы человеческие?

– Если знать, как просить, то откликается, – на моем лице расползлась ехидная улыбка.

– И как надо просить?

– Тут нужна ремарка. Помните, что бог сотворил человека по своему образу и подобию?

– Конечно, продолжайте.

– Так вот, если человек похож на бога, то и бог похож на человека?

– Определенная логика тут есть…

– Ну так вот, если бы бог был человеком, он был бы ироничной, ленивой скотиной с большим добрым сердцем.

Проф рассмеялся.

– А вы не думали, что у каждого человека свой бог? Ведь есть не только ироничные ленивые скотины с добрым сердцем. Есть и амбициозные гады, сумасшедшие с опаленным разумом и кровавыми мальчиками в глазах, – он покосился на Леголаса с Фаустом, – тихие и бесхарактерные люди…

– Возможно, я не проверял.

– И ваш бог говорит с вами?

– Когда я говорю с богом – это молитва. Когда он со мной – шизофрения. Нет, он не говорит, он скорее дает понять, что понял меня.

– И как происходит разговор? Вы выходите в чистое поле и орете в небо? Зачем же тогда ритуалы?

– Выйти в поле и проорать тоже можно. А ритуалы… Вот представьте себе, что ваш собеседник использует одни простые речевые конструкции. Обозначает свои желания, но не может объяснить, для чего ему это нужно, просто не умеет так строить предложения, чтобы вы поняли. Ну так вот, ритуалы – это аналог деепричастных оборотов. Они делают речь более образной. Выразительной. Ну, вот пример. Вы идете по улице, к вам обращается бабушка и говорит: «Купи пирожок. Есть с мясом, рисом, повидлом», – или так: «Сыночек, купи пирожок, помоги бабушке на лекарство! Есть с рисом, мясом, повидлом. Повидло я сама варила, очень вкусное!». У кого вы купите пирожок? А если обе бабушки стоят рядом, а последняя еще и улыбается тепло и радостно? И вообще, какое это отношение имеет к теме магии в игре?

– Самое прямое. Тут реализована похожая система, хотя это особо и не афишируется. Любой сложные ритуал когда-то был сочинен и был наиболее… убедительным среди десятков похожих. Самым красивым, мрачным, логичным…

– Безумным.

– Логично, – Проф улыбнулся. – Потому, наверно, у вас такие впечатляющие успехи. И каково это? Быть магом в реальном мире?

– Хреново, – я поморщился. – Представьте себе: вы загадали желание… не знаю, найти кусок обсидиана на заднем дворе. И убедили мир в том, что вот вам страсть как нужно найти его именно на заднем дворе. Не прилагая к этому усилий вроде сходить в магазин и купить. Как только вам удалось это убеждение, запускается какая-то цепочка событий. Самое забавное, что запускается она не сейчас и не здесь. Как кусок породы может оказаться у вас на заднем дворе? Чем сильнее – или, скорее, убедительнее – маг, тем сложнее цепочки получаются. У сильного мага по заднему двору пройдет ледник, сползший с ближайших гор. Или на заднем дворе умрет человек, которого прирежет обсидиановым ножом сектант-демонопоклонник. Или упадет метеорит. Или обсидиан случайно закинет соседский мальчишка. И самое паршивое в том, что пока желание не исполнено, хрен что можно сделать. А уж если это не камень на заднем дворе… Если связать себя с человеком каким-то хитро сочиненным заклинанием – все, можно вешаться. Цепочка событий протянет тебя через всю жизнь, обдирая об асфальт и сухую землю, пробивая тобой стены, ломая и разрушая судьбы вокруг. Словно проглоченный набор крючков на прочной леске. Ты или получишь свое, или сдохнешь. Третьего не дано.

– Но ведь можно попросить все, что угодно?

– О да, Проф, все, что угодно. Но только то, что нужно лично тебе. И это не всегда определяет разум. Логичные вещи просить трудно. Так вы не ответили. Нет никакой сложной системы? Законов, уравнений?

– Ну почему же, где-то есть. Где их успели придумать. Но никто не составит вам общую формулу магии, некую общую модель.

– Почему? Зачем такие сложности?

– Наш мир все более и более обрастает логикой. Математическому расчету подвержено все, от рациона питания, до социальных моделей. Уже выводят общую формулу человеческой личности. На три тысячи сто девяносто шесть переменных, но описывающую любого человека. А тут была возможность создать некий рай. В нем нет места логике. Люди подарили себе сказку. Скажите, Олег, а что попросили у мира вы? Почему вас занесло сюда? Найдете ответ?

– Конечно, Анатолий Васильевич. Однажды при полной луне я разломил стеклянную булавку, омытую в воде трех морей, испившую крови трех врагов, согретую рукой любимой. Я загадал желание, внутренне ухохатываясь от восторга, задавая своему невидимому собеседнику поистине божественную задачку. Я очень попросил однажды ступить на прорастающую травой поверхность Марса.

– Срань Господня! – Вот так весело общаясь, наша компания вывалилась на берег реки, где был пришвартован – или привязан, не знаю, как правильно – огромный весельный Дакар. Команда корабля как раз обустраивала лагерь. Как мы умудрились не услышать толпу шумящих мужиков, которых даже на первый взгляд было не меньше сотни – не знаю. Формально в отряде разведчиком был я. Но кому интересна безопасность в мире, где умирать хоть и неприятно, но даже не слишком болезненно? Особенно тем, у кого настройки боли на минимуме. Автором фразы был огромный викинг с русой бородой, заплетенной в косички разной толщины, льдисто-голубыми глазами и обветренным лицом. Размерами викинг мог вогнать в глубокую депрессию всю нашу компанию, за исключением, пожалуй, Огурца.

Дис Перевертыш, воин 75 уровень

– Филин, для друзей Олег, – вот всегда я сначала хамлю, а потом думаю.

– Дерзок больно, путник, – воин поднялся с бревна и взял свой топор. Судя по размеру и толщине лезвия, топор приходился родственником щиту Луи. – По какому праву?

– По праву пролитой крови, – я дал спутника знак молчать и сделал шаг вперед, опираясь на копье. – А ты кто такой, чтобы мне вопросы задавать?

– Я? Я ярл, а за моей спиной – моя дружина.

– Ярл? А с каких пор люди идут за оборотнем? А главное, куда?

Глаза собеседника недобро блеснули.

– Странно слышать такой вопрос от… существа, у которого за спиной… существа, от которых смердит магией, как говном от навозной ямы в летнюю пору.

– Мои соратники не идут за вождем, им не нужна добыча и слава. Они идут за будущим богом. А куда идешь ты, северянин без моря? И главное, откуда?

– Иду за кровью и славой. За женщинами и землями. Иду оттуда, куда не возвращаются.

– Тут тебе ничего не светит, Дис.

– Я это слышу от птичьего перевертыша в компании чароплетов? Что меня остановит? Ты? Твоя магия?

– Зачем магия? – Я потянулся, сбрасывая на землю плащ и куртку, на них полетели ножи, струна из рукава, пистолет, сверху легло копье. Викинг мне нравился, убивать его я не хотел. Придется рискнуть. – Мы с тобой, ярл, по-свойски, на кулачках. А там и решим, кто куда идет и что ищет. В круг!

Дис, посмеиваясь, но с уважением в глазах, тоже начал избавляться от оружия. Тем временем воины с корабля, тихо переговариваясь, окружили нас, образовав круг метров десять в диаметре. Я задумался. Ну, воины с корабля – понятно, неписи, профессиональные воины, дисциплина на уровне. А почему молчат мои гаврики? Жесткой армейской дисциплины вроде у нас еще нет. Тут я наконец обратил внимание на мигающее на периферии зрения сообщение из чата. Народ заткнулся из благоразумия, только вот не слишком было понятно, что лежало в его основе – боязнь испортить мне план, на что я мог неправильно отреагировать, или же робость перед сотней бородатых мужиков с топорами. Без предварительной подготовки они нас запросто раскатают в блин. Интересно, а как мне народу повежливее сообщить что с армией империи мы будем сражаться в нашем текущем составе? Со всеми двумя сотнями тысяч? Кинув в общий чат приказ наблюдать и не нарываться, я вышел в центр поляны. Дис выдвинулся мне на встречу, его обнаженный торс блестел буграми мышц и пестрел всевозможными шрамами. Взглянув на него, я хмыкнул и тоже стянул рубаху. Да, сравнение явно не в мою пользу. В викинга влезет три меня, если судить строго по объему. А если с гастрономической точки зрения, то Дис вполне может употребить мой труп на ужин. Останутся только разгрызенные кости. А он еще и оборотень, судя по всему. Так что это буквально. Мы встали друг напротив друга. Судя по ощущениям, замерла даже вода в реке. Я огляделся и, дважды топнув по земле ногой, хлопнул в ладоши. И еще раз, и еще. На третий такт ритм подхватили воины, и скоро над травой поплыл завораживающий древний ритм. В голове сразу зазвучала какая-то старая мелодия, но я сразу велел ей умолкнуть. Дис как-то странно изогнулся и взвыл. Я заклекотал. В издаваемых нами звуках не было ничего человеческого. Мы рванулись друг на друга. Я поднырнул под руку викинга, лягнул его в опорную ногу и, крутанув корпус, впечатал в затылок воина плечо. Дис кубарем покатился по земле, но тут же поднялся. В глазах его горело веселье, викинг оскалился. Лицо его менялось, нижняя челюсть вытянулась, зубы начали расти. Тело покрылось шерстью, на руках проросли когти. Ну, я тоже так умею.

Через минуту в кругу стояли два человекообразных монстра. И снова рывок. Все-таки я заметно быстрее. Проверять прочность оперения о клыки Диса я не собирался, снова пропустил его руку над собой, всадил ему колено в низ живота, развернулся и добавил серию ударов по почкам. Оборотень вскинулся, и его зубы лязгнули в опасной близости от моего лица. Ну, сам дурак. С этими мыслями я откусил ему кончик носа. Ответный удар лишил меня куска грудной мышцы и отбросил назад. Таким меня не пронять, а вот откушенный нос почти ослепил викинга. Я кружил вокруг волка, нанося болезненные, но неопасные травмы и уклоняясь от размашистых ударов. Когда он лишился левого уха и половины верхней губы, я взмыл в воздух. И приземлился на голову викинга. Ему хватило.

– Элспер, отремонтируй его. Потом будем дальше разговаривать.

Пока целительница приводила Диса в порядок, я оттер травой кровь с тела и оделся.

– Ну?

– Позволь служить, ярл, – глаза викинга блестели задорным блеском. Он с трудом сдерживал улыбку.

– Служить? Кошмарик! – рядом материализовалась голова барана. – Что думаешь? Возьмем дядю в вассалы?

Химера с любопытством обежала побледневшего викинга по кругу, задумчиво потыкала ему в голень кончиком хвоста и зачем-то лизнула сапог. А потом довольно заурчала.

– Не бледней ты так, Дис, есть тебя Кошмарик будет в последнюю очередь. Ведь так, Кошмарик? – Оторванная голова, уже задумчиво оскалившая пасть, чтобы отхватить кусок икроножной мышцы, получила поленом и обиженно унеслась куда-то в лес. – А вообще он у нас обычно лижет Фауста.

– Жду ответа, ярл!

– Ты подумай, Дис, шансов выжить очень мало. Точнее, почти нет.

– Однажды так уже было. Я ни о чем не жалею.

– Смотри сам. Быть по сему. Товарищи! – я встал на поваленное дерево, привлекая к себе внимание молчаливых викингов. Немые они, что ли? – Пгеволюция, о которой так долго тгындели большевики, отменяется! А теперь – дискотека! – Моя новая дружина смотрела с опаской, спутники – с недоумением. Не иначе как сомневались в моей адекватности. Пришлось смягчить формулировки. – Стив, вызывай свою горгулью! Надо напоить наших новый друзей!

Толпа радостно взревела.