Тиана Волкова
Ошейник для кошки

Глава 1.

Если бы вы знали, что ваш сон когда-нибудь сбудется, что бы вы сделали?

Вот так в один прекрасный день, ты идешь по улице. Солнышко светит, птички поют, машины мимо проносятся, люди спешат по своим делам. Все, как всегда. И когда ты этого меньше всего ждешь. Бах! Крепкие руки хватаю тебя сзади, к твоему лицо прикладывают ткань с резким и тяжелым запахом эфира, который окутывает тебя. Пару глубоких вздохов и все. Темнота поглощает тебя. И больше ничего для тебя нет. И ты даже не представляешь, что происходит с тобой. И никогда ты не узнаешь, как два молодчика быстро и не церемонясь, подхватывают твое тело и закидывают его на жесткий пол в фургоне. Потом основательно связывают твои руки за спиной, а затем и ноги, захлопывают двери. И вот, в этой холодной темноте уже слышен звук мотора, и фургон начинает движение. С каждой минутой все быстрее, дальше и дальше в сторону области, и ты никогда не узнаешь сколько это путешествие заняло по времени. Так же, как никогда не узнаешь, что фургон въехал на охраняемую территорию частного дома с высоким забором. Как с шумом и лязгом открылась дверь фургона. И, как какой-то мужчина во всем черном запрыгнул во внутрь, подошёл к тебе, присев на корточки, очень нежно и заботливо убрал прядь волос с твоего лица, провел подушечками пальцев по губам и шее.

– Все в порядке? – услышал он нетерпеливый голос сзади.

– Да, все отлично, – порывисто отвечает, вставая и выпрыгивая из фургона.

Вытаскиевает из заднего кармана брюк приличных размеров свёрток.

– Будете пересчитывать? – спрашивает, вручая одному из похитителей.

– Уверен там все правильно, – ухмыльнулся его напарник.

– Сколько она еще проспит?

– Перед поездкой мы на всякий случай ей еще снотворного вкололи, так что, думаю, еще час минимум.

– Отлично, – отвечает мужчина в черном, и снова запрыгивает в фургон, – подхватывает на руки твое сонное тело и направляется в сторону дома. Сделав несколько шагов, останавливается и бросает исполнителям, – организуйте все по высшему разряду.

– Можете не сомневаться.

Конечно, ты ничего этого не узнаешь! Как и того, как оказалась совершенно обнаженной в помещении без окон, на полу, в черном кожаном ошейнике, запертая в клетке.

Открываешь глаза спустя час и не понимаешь, где ты, и что случилось? В комнате полумрак, на твоих руках и ногах кожаные манжеты, соединенные крепкой стальной цепочкой и запертые на замочки, самой не снять. Встаешь и дергаешь прутья решетки, они настоящие и очень прочные. В голове проносится: «Этого не может быть! Чья это глупая шутка?»

И после нескольких тщетных попыток освободиться, решаешься кричать и звать на помощь.

– Эй, тут есть кто-нибудь? Помогите мне, пожалуйста!

В ответ лишь тишина. И самой становится смешно. Наивная, разве тот, кто тебя сюда посадил, собирается так просто тебя отпустить?

И вот ты слышишь шаги, сюда кто-то идет. Шаги все громче и громче, и вот в проеме ты видишь мужской силуэт, он полностью черный, ничего не разглядеть. Кто этот человек? На несколько секунд замер, потом продолжил движение к тебе, уже чуть медленнее. Ты молча вглядываешься, еще два шага и твоё лицо меняет выражение. Ты его узнала, но этого не может быть! Нет, это просто невозможно!

–Руслан? – удивленно шепчешь пересохшими губами.

Он почти не изменился, именно таким ты его помнила. Уничтожающая волю поволока карих глаз, непослушные темные волосы. Смотрит на тебя с высоты своего роста, и на его фоне ты ощущаешь себя такой маленькой и хрупкой. На нем обычные чёрные классические брюки и темная водолазка.

– Здравствуй, девочка моя.

Не знаешь, что и сказать. Стоишь растеряная, а твои мысли мечутся, как бешеные белки, которых невозможно поймать. Даже рот от удивления чуть приоткрылся. Он улыбается, конечно, он именно такой реакции и ждал.

– Нет, этого не может быть, – наконец выдавливаешь из себя, – Руслан, что за глупые шутки? Это все неправильно. Освободи меня немедленно!

– Вижу ты меня узнала, – его наглая ухмылка на губах выводит тебя из равновесия.

Закипаешь от злости, начинаешь тараторить, повышая голос, осыпая его оскорблениями, проклятьями с требованиями отпустить тебя.

– Тсс…, – прерывает твой нескончаемый словесный шторм, успокаивая, словно ребенка – ты же всегда это знала, не отрицай. Знала, что рано или поздно, но произойдет. Твое место рядом со мной. В глубине души, всегда помнила и оставалась моей девочкой.

– Это всё лишь твои больные фантазии. У меня уже давно своя жизнь, у тебя своя…

– Твоя жизнь теперь только тут, другой у тебя нет и не будет, – резко прерывает, чуть повышая голос.

– Ты что не понимаешь, меня будут искать! А тебя посадят! Отпусти меня сейчас, пока не поздно, я не скажу никому, обещаю.

– Поверь, искать тебя не будут. Считай, что тебя уже нет.

– Не поняла? Что все это значит?

– Твоей прошлой жизни нет. Есть только здесь, сейчас и со мной, – протягивает руку сквозь прутья, прикасаясь к твоей щеке.

От отвращения дергаешься, резко отходишь в глубь клетки, больно ударяясь о стену. Неприятный холодок пробежал по спине. Он ведь шутит, правда? Хотя слова его, сказаны серьезно и очень уверенно. Ситуация начинает тебя пугать не на шутку.

– Что все это значит?

– Значит то, – он поднимает левую руку, смотрит на часы, – что уже как час назад родственникам некой девушки, которой ты когда-то была, сообщили очень печальное известие. Случилось так, что эта некая девушка ехала в такси, спешила домой. А потом была жуткая авария, водитель чудом уцелел, но девушку спасти не удалось. Машина вспыхнула и взорвалась. Вот так просто – Бум!

Разжимает в эмоциональном жесте пальцы при последнем слове символизируя взрыв, и в твоей душе все холодеет.

– Ты не мог! – твой голос звучит не уверенно, а от ужаса услышанного, в глазах застыли слезы, – Руслан, ну скажи, что это не правда! Ты ведь просто шутишь, да?

– Правда в том, девочка моя, что мне не нужны лишние трудности. Я долго готовился и, поверь, в моем плане все идеально продумано. Ты сама мне рассказывала, помнишь? И с того самого дня я шел к этой цели. Я же предупреждал, что фантазии, даже самые невероятные, тоже сбываются.

Не замечаешь, что слезы уже дорожками текут по твоим щекам. Слушаешь его и не веришь. Слушаешь и понимаешь, что он не блефует. Вспоминаешь, как когда-то давно несколько лет назад сама рассказала ему свой сон, тем самым подкинув идею по разрушению собственной жизни. Разве могла ты тогда подумать, что для него это окажется серьезным стимулом к действию? Ведь для тебя, то это была всего лишь игра, по крайней мере ты именно так к этому относилась. Даже когда вы встречались, держалась на безопасном расстоянии, готовая в любой момент исчезнуть, если все зайдет слишком далеко. И сейчас от реальности происходящего тебе становится дурно, затуманенными от слез глазами смотришь на него.

– Смирись и прими это. Даю тебе два часа, чтобы успокоиться и вспомнить, как положено вести себя с Хозяином. Уверен, у тебя с этим не возникнет проблем.

Он не спеша уходит, оставляя после себя пустоту. Она везде: в душе, в глазах, в сердце и в этой комнате.

Наверно, больше получаса ты не можешь успокоиться. А потом, зареванная и без сил ты валишься на пол клетки. Уткнувшись носом в тонки матрас на полу продолжаешь всхлипывать. Тебе жалко своих родных, тебе жалко себя и даже не понятно кого больше. Отрицая происходящее вокруг себя, ты вертишь головой, раз за разом повторяя одно слово: нет. Это не может быть правдой! Но реальность бьет сильнее, тебе не выскользнуть из этой действительности, не сбежать. По крайней мере сейчас. И только зацепившись за эту мысль, сбежать, ты успокаиваешься. Принимаешь решение смириться, пока, до времени. Надо лишь немного подождать, и когда его бдительность ослабеет, ты этим обязательно, воспользуешься. Он ведь не будет всегда держать тебя в клетке, правда?

Глава 2.

Воспоминания (примерно 10 лет назад)

Вы встретились с ним в этом парке по твоей просьбе.

– Мне нужно с Вами серьезно поговорить, в общественном месте, – скомкано объясняешь по телефону.

Он согласился. И вот ты у входа в парк видишь, как он идет к тебе, еще из далека выделяя его крупную фигуру из общей толпы людей.

– Здравствуй… те, – добавляешь на минуту запнувшись, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Привет! – отвечает он спокойно, – ну что, пройдемся?

Киваешь, и вы идете в осень вдвоем, рядом друг с другом, по широкой алее. Октябрь, на асфальте, мокром от недавно прошедшего дождя, тысячи желтых листьев. Кленовых, березовых, липовых, тоненькие иголочки лиственниц – всё тут перемешалось. Молча идешь и смотришь себе под ноги, чуть разбрасывая листву в сторону носками сапожек. В воздухе уже таком холодном и прозрачном чувствуется запах сырости и влажных опавших листьев. Молчаливая прогулка затянулась, и, наконец, он нарушает тишину.

– Так, о чем ты хотела поговорить в общественном месте?

– Я хочу всё закончить, – не останавливаясь, поворачиваешь голову в его сторону.

Он кажется тебе таким спокойным, продолжает идти рядом и ждет, что ты скажешь дальше.

– То, что происходит между нами… – замолкаешь, пытаясь подобрать слова, – всё это становится слишком серьезным, понимаете, и это пугает меня. Очень!

Он молча продолжает идти.

– Я не хочу этого больше. Это не мое! Я понимаю, чего хотите Вы, но я не такая. Мне нужна свобода, а Вы же хотите всё контролировать. Всё – полностью! Не смогу я так, уж простите. Жесткие границы и рамки – это не для меня. Я думала это будут просто сессии, но Вы же хотите все по-настоящему, чтобы это стало стилем жизни. А я не хочу! Всё это заходит слишком далеко.

Не замечаешь, как вы остановились по середине аллеи. А ты эмоционально жестикулируя объясняешь ему, что это конец. Конец ваших отношений!

– Посмотри на меня, – говорит он спокойно, прерывая тебя, и приподнимает твой подбородок двумя пальцами.

Невольно успокаиваешься и смотришь в его глаза. Его лицо не выражает ничего, ни одной эмоции, а глаза такие темные, как омуты, и невыносимо засасывают. Проморгавшись сбрасываешь их дурманящий захват.

– Это просто страх, он пройдет, обещаю, и всё будет хорошо. Поверь! – отпускает твой подбородок, и ты отводишь взгляд, – Ты та, кто ты есть, Аля, от этого не уйдешь. Я не вижу тебя никем, кроме как рабыней в моих ногах. Ты чувствуешь Тему как никто, не притворяешься, я чувствую это. Просто нужно время и ты поймешь сама…

– Я не рабыня! – грубо обрываешь его, – да, может быть саба, но не рабыня. Не хочу я этого! Не хочу!

Твой голос повышается, переходя на крик. Дальше всё происходит так быстро, что ты даже не замечаешь, как его рука отрезвляя и наотмашь бьет тебя по лицу.

– Успокойся сейчас же.

Ошарашено смотришь на него, а в голове крутится вопрос, как он посмел это сделать? Щека горит, и ноги словно ватные от страха. Моргаешь и молча смотришь на него.

– Я хочу уйти, – произносишь тихо, чеканя каждое слово, – я имею на это право!

– Ты совершаешь ошибку, Аля, подумай еще, – предлагает он, но эта пощечина, похоже, была точкой, и ты все для себя решила, – я не хочу, чтобы ты уходила.

– Нет, я все решила, – говоришь ты, мотая головой, и развернувшись идешь к выходу.

Снова в молчании идете рядом.

– У меня Ваш ошейник остался… – нарушаешь тишину.

– Давай на "ты", – прерывает он тебя.

Смотришь в его сторону, а он продолжает идти и смотрит прямо перед собой. И эта его фраза бьет посильнее любой пощечины, и даже сама не понимаешь, почему от нее так больно? Может быть потому, что он всё же отпускает тебя? Но разве не этого ты хотела?

– Я хочу его вернуть, – продолжаешь после недолгого молчания, добавляя, – тебе.

– Оставь, – в его голосе чувствуется холод, – возможно, еще пригодится.

– Чушь, он мне не нужен.

В эту минуту он останавливается, разворачивая тебя за плечи.

– Я не отпускаю тебя, слышишь, – он смотрит тебе в глаза, и ты не понимаешь, что между вами происходит в этот момент, но в душе все леденеет, – даже если уйдешь сейчас, ты все равно остаешься моей, поняла!

Его захват не ослабевает.

– Всё закончилось, я больше не принадлежу тебе, забудь, словно ничего не было, – дергаясь, освобождаешься из его пальцев.

– Забыть? – и его рот искажает грустная ухмылка, – вот это вряд ли.

– Тогда считай, что я умерла. Все, прощай.

Быстрыми шагами идешь к выходу из парка, в душе ожидая, что вот сейчас он тебя остановит. Но он не преследует тебя. Застыв на месте, просто провожает взглядом, пока ты совсем не скрылась из виду.

Глава 3.

К его приходу тебе удалось справиться с эмоциями. Кое-как пальцами приводишь в порядок спутавшиеся волосы цвета горького шоколада. Вытираешь зареванные глаза ладошками, наверняка уже вся косметика размазалась по щекам. Готова с кем угодно поспорить, что та еще красотка. Но это сейчас не имеет значения. Красные и опухшие от слёз глаза светятся решимостью переиграть ситуацию.

– Еще не всё потеряно, – вертится в твоей голове, – Аля, ты сможешь!

Встаешь на колени, чуть присев на пятки, и склонив голову, показывая смирение. Надо заставить его тебе поверить. Главное не смотреть ему в глаза. Ты боишься, что он может догадаться о твоих мыслях по их сиянию, прочесть это по твоему лицу. А этого нельзя допустить! И пусть вы и не виделись уйму лет, но все же, когда-то вы были близки. Нельзя так рисковать. Вот он вернулся и стоит совсем рядом, видишь носки его ботинок у самой клетки. Молча смотрит на тебя. Повисла тяжёлая тишина, в которой ты слышишь собственное дыхание и ускоренное биение собственного сердца.

– Я так понимаю, ты смирилась? – его вопрос бьет в тебя, как выстрел.

Подтверждая его догадку лишь еще ниже склоняешь голову. Озноб и мурашки по спине, и что-то еще, что-то давно припорошенное угасшим пеплом из похороненных желаний обожгло внутренности.

– Я задал тебе вопрос. Не заставляй меня повторять его дважды.

– Да, я смирилась, Хозяин, – последние слово ты выдавливаешь из себя через силу.

– Что-то слабо верится. Подними свои глаза.

Все внутри тебя сопротивляется, не делай этого кричит внутренний голос, не смотри на него. Но, похоже, что Саба, которая спала внутри проснулась и сладко потягивается. Продолжаешь повторяешь себе, что надо быть сильной и убедительной. Он должен тебе поверить! И почему происходит так, что он одним приказом на корню режет всю твою решимость и силу воли? Медленно поднимаешь голову. Всего пару секунд, не можешь выдержать его засасывающего душу взгляда, отводишь глаза.

– Смотри на меня, – почти рычит он.

Ваши взгляды снова встречаются, а по щекам начинают течь слезы.

– И ты думала, что я в это поверю? Что после часа истерики, ты так легко смиришься?

– Но Вы же сами так сказали, что я должна смириться, – испугано шепчешь в ответ.

– Да, я сказал смириться, а не врать мне. Ведь ты только что соврала мне, я прав?

Его глаза пугают тебя, как и его голос, в нем слышны нотки металла. Если он такое провернул с тобой сегодня, то явно он шутить не будет. Это уже не игры, как было десять лет назад, это совершенно другая история.

– Отвечай, когда тебя спрашивают! – его голос еще на полтона выше.

– Я…я…я не буду так больше, не буду обманывать. Прошу, простите меня, – заикаешься, испуг еле-еле позволяет подобрать нужные слова, тебя трясет то ли от страха, то ли от нервов.

– Простите меня, кто?

– Простите меня, Хозяин, – заканчиваешь фразу.

– Вот, теперь молодец! – его теплые слова режут сильнее ножа, слезы снова припустили из глаз.

– Не вздумай такое повторить еще раз. Врать Хозяину – очень серьезный проступок для рабыни, за который положено наказание.

Ты застыла от его слов, а вниз живота ухнуло тяжелое, горячее желание, заставляя тебя дышать глубже и чаще. Ты ставишь барьер для этих ощущений, ты обязана справиться. Этот человек разрушает твою жизнь, сейчас надо думать головой. Ты обязана выбраться отсюда, сбежать от него, внушаешь себе, как мантру.

– О, пожалуйста, только не это. Я честно больше никогда не сделаю так. Умоляю, только не наказывайте меня, Хозяин.

Он присаживается на корточки и теперь его лицо на одном уровне с твоим.

– Не могу, девочка моя. Ты же знаешь, любой проступок не может остаться без наказания. А иначе, как ты поймешь, что поступила плохо? Это только для твоей пользы, моя хорошая.

Ты нервно сглатываешь. Кажется, что даже слезы прекратили течь из глаз от страха. Что он хочет сделать? Ты даже не можешь представить на что сейчас способен этот человек, ведь вы не виделись больше 10 лет. Он встает и движется в дальний угол комнаты, слабо освещенный ночником. Похоже там что-то вроде комода или шкафа. Открывает ящички, вынимает какие-то предметы и берет ссобой.

– Считай, что в этот раз тебе повезло, учитывая сложившиеся обстоятельства сильно наказывать тебя я не стану, – он снова рядом с клеткой и смотрит на тебя сверху прямо в твои испуганные глаза.

– Протяни свои ручки мне через решетку.

Тебе страшно, ты не хочешь этого, плачешь, но делаешь, как он сказал. Медленно протягиваешь сначала левую, а потом и правую кисть через соседнюю решетку. Цепочка, что соединяет манжеты на твоих руках довольно длинная и не мешает этому.

– Сожми пальчики в кулачки, – его голос изменился, он уже не холодный, от него исходит тепло.

Снова подчиняешься, хотя на самом деле единственное твое желание сейчас забиться в дальний угол этой клетушки и кричать от страха, пока не сядут голосовые связки.

– Вот молодец, какая у меня храбрая девочка, – хвалит он тебя одевая сначала на одну руку, а потом и на вторую странную перчатку без пальцев.

В них твои руки похожи на лапки котенка, только без коготков. Он затягивает на перчатках ремешки, дело сделано, теперь у тебя нет возможности двигать пальцами.

– А теперь подвинься поближе к решетке и развернись спиной, – продолжает он.

– Пожалуйста, Руслан, не надо, – начинаешь молить, догадываясь, что он задумал, хоть и знаешь, что это бесполезно.

– Я что должен повторять дважды? Не серди меня!

Делаешь, как он сказал.

– И не смей никогда называть меня по имени, для тебя я Хозяин, – его голос бьет сталью металла по твоим взвинченным нервам.

Притягивает за талию вплотную к решетке, касаешься спиной холодных стальных прутьев, вздрагиваешь.

– Все хорошо, моя хорошая, не бойся, я буду рядом, – медленно обхватывает твою голову, чуть приподнимая на затылке волосы, и ты видишь перед собой каучуковый шарик кляпа, – открой рот.

Не большая заминка перед тем, как подчиниться. Всхлипывая и содрогаясь всем телом от рыданий, открываешь медленно рот.

– Вот так, – тихий комментарий завершающий действие, когда шарик уже зажат твоими зубками, а ремешок затянут сзади и закрыт на замочек, – теперь закончим с руками.

Снимает цепочку с кожаных манжетов, заводит руки тебе за спину, слышишь, как щелкает замок и сковывает их. Чувство беспомощности кроет с головой, подключая предательские первобытные инстинкты. Частое дыхание и румянец на щеках выдает тебя с потрохами. Но все же удается включить самоконтроль, тебе нельзя поддаваться. У тебя есть цель, и ты должна быть сильной.

– Я же сказал, тебе нечего бояться, – чуть громче говорит он, когда ты поворачиваешься к нему с испуганным лицом.

Отчаянно киваешь головой в ответ, ты не хочешь его сердить. Если бы он только знал, что сейчас больше всего ты боишься не его, а своей собственной реакции.

Последняя манипуляция, он крепит к твоему ошейнику цепь, которую быстро протягивает через стальное кольцо, вмонтированное в пол клетки, расположенное в изголовье матраса. И тянет ее до тех пор, пока длинны звеньев едва хватает, чтобы приподнять голову от пола сантиметров на пятнадцать не больше, вешает замок и встает на ноги.

– Думаю, что три дня в такой позе для тебя будет достаточно, чтобы искупить свою вину и смириться.

Отчаянно начинаешь вертеть головой, дергать руками в попытке вырваться. Хочешь возразить, но выходит лишь мычание. Ты ощущаешь себя полной дурой, добровольно позволившей ему себя связать. Ты и правда думала, что он просто отшлепает тебя ладошкой по попке, как когда-то давно? Думала усыпить его бдительность покорностью, обыграть на его же собственной территории? Да, ты просто наивная дура. Три дня оставаться прикованной за шею в этой неудобной позе? Это же невозможно!

– Не нужно так биться, ты только сделаешь себе больно, девочка моя. Успокойся. Теперь у тебя будет достаточно времени, чтобы обо всем подумать и осознать свое положение.

Идет на выход, не оборачиваясь и не реагируя на твои отчаянные мычания сквозь кляп и попытки привлечь его внимание, вернуться и изменить решение. Пожалеть тебя в конце концов.

– Я рад, что ты снова со мной, моя хорошая. Уверен, ты очень скоро привыкнешь, – его последняя фраза, перед тем, как уйти.

Дверь закрывается на ключ, ты слышишь его тихие шаги, а потом наступает тишина. Она окутывает тебя. Только ты, твои мысли, переживания и воспоминания… и вдогонку горе, которое сочится через слезы. Глухой стон и заваливаясь на бок, пытаешься найти удобное положение в такой ситуации. Тебе обязательно нужно вырваться отсюда, обязательно надо что-то придумать. Но легче сказать, чем сделать. И ты даже не сомневаешься, что это только начало.