Темный
Аналоговый мир
Глава девятая
Я со вздохом отложил манипулятор экзоскелета, починить это? После взрыва, оторвавшего не только правый манипулятор с опорой, но и руку с ногой, экзоскелет дешевле было купить новый, чем ремонтировать. Что имеем в итоге? Станковый револьвер, поднять его и носить без приводов гидроусилителей нереально, обломок шашки. Шашкой это изделие называли по старой привычке, ни один казак не помашет семидесяти килограммовым клинком без экзоскелета. Еще действующий реактор и куча мятого хлама. Может все таки попытаться восстановить? Потихоньку закупать недостающее, лет за десять… Что потом? Вернуться в сотню? Кем, инвалидом? Я снова поднял обломок шашки, вот из него я выкую свой клинок, на этом все. Пора оставить прошлое прошлому. Еще батюшка в церкви достал, редко прихожу. Что ему отвечать? Что мотаюсь по лесам, пытаясь определить есть ли тут нежить с черными колдунами? Угу, смешно.
Сдал отчеты и карты в управление, как звучит, управление уезда! Нас там всего трое по штату, а по факту двое, я и пенсионер Дмитрий Михалыч. Тот больше по приказам да по отчетам, куда ему в свои семьдесят в леса? Места у нас совсем не курортные, вот и нет желающих задерживаться здесь надолго, на вакантном, вот уже месяца четыре, месте. Взял у Михалыча ведомость на боеприпасы и пошел к ювелиру. Да, да, к ювелиру! Где еще мне серебро закупать, да еще нужной чистоты? В год мне положено восемнадцать серебряных пуль, причем на каждую израсходованную составь рапорт или верни из собственного кармана. При моей зарплате в триста рублей в месяц серебром, сто восемьдесят стоят патроны! Ладно, это все лирика…
Уже октябрь, скоро может и снег лечь, значит если что и произойдет, то скоро. Нежить тоже кушать должна, а зимой дичи не напасешься, потому нежить зимой в норах спит. Потап уже весь на нервах, говорит зверье уже ушло, а ничего так и не происходит. Странный он, этот Потап. К клинку моему даже прикоснуться отказался, хотя ковать помогал, на револьвер ручной только хмыкнул с презрительной ухмылкой, хотя у него на хуторе все с винтовками. Учит правда основательно, травы, плетения и наговоры, амулеты, как в лесу ходить, да охотиться. Мне степняку, эта премудрость с трудом идет, но что поделать. Кот постоянно рядом оказывается, когда мне Потап что-нибудь объясняет, как будто проверяет, прилежно ли учусь?
Колокольчик звякнул и я вошел в дверь лавочки. Ювелир должен был насечку на клике по долу серебром выполнить, и законные восемнадцать пуль изготовить, серебряных в медной оболочке. Мне еще на них руны резать надо, но тут только самому, Потап это четко разъяснил. За прилавком никого, заработался Абраша? Да, ну? Чтобы лавку открытой оставил, а сам в мастерской работал?
– Абрам Моисеевич! – Я стукнул по колокольчику на стойке. – Эге-гей! Есть кто дома?
Старый еврей не любил новомодных штучек, типа электрических звонков, кроме конечно охранных. Я постоял, позвенел звонком, ладно, я все таки представитель власти, хоть и не цивильной. Громко топая и сообщая на всю округу, что я иду, пошел за прилавок. Скрипнула дверь, туго открываясь во внутрь. В нос шибанул запах крови и внутренностей. Свет не горел, выключатель где-то должен быть, но я не знаю где. Щелкнул фонариком, мать!!!
Разрубленное тело ювелира подпирало дверь, потому так тяжело она и шла. Сейчас оно лежало в луже крови лицом вниз, накрыв мой клинок. Схватил рукоять и выдернул оружие из под тела, теперь я не безоружен. Убийца все еще внутри, задний ход у Абрама всегда под сигнализацией, а она молчит. Мелкими тихими шагами крадусь дальше, тишина действует на нервы. Шорох! Успеваю нырнуть за угол как тишину разрывает грохот выстрелов. Да что же это такое! Я с одним клинком против вооруженного огнестрельным оружием, да еще в узком коридоре! Бежать обратно? Угу, увеличить дистанцию для лучшего прицеливания противника. Значит вперед! Снова крадусь, ожидая выстрелов, под ногами гремит металлом, револьвер? В этот момент срабатывает сигнализация задней двери, бегу туда, поздно! Вываливаюсь на улицу, пытаюсь увидеть убегающего убийцу, но вижу только бегущих ко мне полицейских. Они вдруг наставляют на меня свои револьверы и орут, визгливыми голосами, бросай оружие!
Черт! Как не вовремя, сейчас бы рвануть по нити… Стоп! Нити то и нет! Убийца вычистил все следы ауры и теперь ни один следователь седьмого управления не скажет кто убил. Что это значит? Мысль ожгла как плеть, значит вот он я, убийца… На клинке кровь несчастного ювелира, отпечатки на револьвере мои, следы на полу и двери? Может быть…
Наручники защелкнулись, меня поволокли в управление полиции, благо рядом все. Полицмейстер ошарашенно рассматривает мой клинок и револьвер, кстати, тоже мой! Мой револьвер! Из железного сейфа в квартире!
– За что? – Мирон Евсеевич тяжело сел на стул напротив меня. – Что тебе он сделал? Тихий, так сказать, скромный человечек, пусть немного наживался, но это же…
– Я его не убивал.
Моя история никакого эффекта не произвела, все преступники мастера сказки сочинять, а тут все на лицо. Орудие убийства и сам убийца, попался случайно включив сигнализацию. Что тут еще решать? Осталась только одна надежда, на родное седьмое отделение.
– Не надейся, так сказать, на своих. – Лицо полицмейстера стало жестким. – Пока твой Михалыч из Архангельска вернется, пока узнает. Ты же у нас герой войны, вот и не захочешь сидеть в камере. Я тебя за Абрашу сам пристрелю, при попытке, так сказать, к бегству!!!
Не понял, когда это Михалыч в Архангельск уехал? Я ведь у него документы на патроны утром получал!
– Что, думаешь меня инструкциями запугать, мол должен сообщить по рации в Архангельск? Так Михалыч сам из рации лампу доставал, так сказать, образец для заказа, когда машину у меня утром брал. Говори!!! За что убил? Ну!!! Золота захотелось? Не знал что Абрам его нам на хранение сдает?
Абрам Моисеевич и правда скупал золото у старателей, но оно же в сейфе, при мне ведь нет ничего. Допрос был недолгим, меня отконвоировали в камеру и оставили подумать. Подумать и правда есть о чем, почему Мирон Евсеевич, местный полицмейстер, вдруг переменил ко мне отношение? Пять месяцев назад был сама любезность, вроде нигде не пересеклись интересами, так с чего такая на меня злость? Ладно, спишем на шок от убийства ювелира, может дружили? В этом деле другое важно, следы аур. Кто настолько сильный, что смог их затереть? Причем быстро, за несколько коротких минут, без зелий, хотя это надо проверить. Все равно, достаточно сильный или знающий, хотя это равнозначно, да еще спокойно прошедший в подсобку вместе с Абрамом Моисеевичем… Честно говоря кандидатур мало. Я, Тихон, да ведунья из деревни Малюта, больше никого за это время не выявил, ни по фону, ни по проявлениям. Тихон? Возможно, но зачем это ему? Да и вряд ли его пропустил бы ювелир во внутрь. Это был человек хорошо ему знакомый… Значит городской? Блин! Городом Михалыч занимается, придется дожидаться его чтобы хоть что-то узнать. Угу, а тут мне при попытке к бегству! Справиться с охраной не проблема, особенно если они не всем отделением меня конвоировать станут, но зачем? Парализацию я никак не освою, все что могу так это плети силы, а ими только убивать… Нет, побег исключаем.
В мои мысли все чаще проникало беспокойство, какая то тревога. Сначала решил, что это мое ощущение, еще бы, арест, угрозы. Затем понял, что это откуда-то из вне. Нарастающее давление, тревожащий силу ритм, требование бежать, нестись на встречу… Зов? Что-то нам рассказывали на лекциях, вскользь, тема про другое была. Что тогда прозвучало? Бесхозная сила, когда ее вместилище разрушается, зовет претендентов тем сильнее, чем меньше времени осталось! Зов? Точно! Что еще сказал преподаватель? Первыми, как правило, на зов откликается нежить, поэтому передача силы в конце жизни обязательна для всех ею наделенных. Как сейчас помню округлившиеся глаза девушек. Тут же вспомнил зеленые глазищи Жени…
Стоп! Не отвлекаться! Зов есть, при чем здесь это? Как это связано с тем, что я сижу в камере? Никак, значит думаем, что еще я упустил.
Камера довольно холодная, да и ужином не торопятся угощать. Принялся колотить в дверь.
– Чего тебе? – Отворилось окошко в двери.
– Ужин когда? – Разглядел сонную ряху охранника. – Да одеял пару принеси, холодно!
– Мирон Евсеевич не велел, так сказать! – Ряха заржал, думая что смешно спародировал начальника.
Бывают же такие? Думают раз он с другой стороны, то уже царь и Бог. Тьфу!
Голод и холод не лучшие условия для сна, вот и я никак не мог глаз сомкнуть, да еще зов этот! Наверное я все таки задремал, выстрелы раздались совершенно внезапно и я аж подпрыгнул на жестких нарах. Звук доносился из окошка под потолком, значит на улице. Нет, вот уже и внутри стрельба! Нападение на полицейский участок? Здесь, в уезде? Стрельба какая-то паническая, крики, рев… Рев?! Наконец до меня дошло запустить определяющее плетение… Нежить?! Зов! Точно, нежить пришла на зов, но почему сюда? Некогда думать! Нить силы взвилась над левой рукой и срезала запоры на двери. Меня качнуло от оттока силы, блин, на долго ли меня хватит? Это ведь нежить, силы жизни от их убийства не прибавится…
Выскочил из подвала в участок и тут же столкнулся с парой упырей. Они с упоением кромсали тело какого-то несчастного, взмах и один потерял голову. Тяжело все таки работать одной левой, мне бы еще правую… Зато она стальная! Кулак раскроил череп второму упырю.
Выскочить на площадь перед участком не успел, в двойные двери участка вломилась целая свора нежити. Клац, свист, визг, щелк, удар, гул плети… В какой-то момент понимаю, что работаю двумя плетьми, только у правой проблеск электрической дуги… Удар, свист, гул, визг и вой… Все сплелось в танце смерти, я сам стал ей, смертью… Перед внутренним взором показалась улыбка женщины, Богини!
– Морана!!! Прими мой дар!!!
Сила ворвалась рекой и вот уже нежить рванула обратно, почуяв не ничейную силу, а собственную гибель! Врешь!!! Плети достали последнюю тварь, развалив ее на половинки. Все! Медленно темнело все вокруг, неужели уже вечер… Мостовая поднялась и бросилась мне на встречу.
глава десятая
– Вставай! Вставай же! – Меня пытается поднять Женя. – Не время отдыхать! Вставай!!!
Женя?! Она же погибла! Умерла у меня на руках!
– Вставай и запомни, у нежити тоже есть сила и ее можно использовать! Вставай…
Мостовая? Почему я лежу на брусчатке перед полицией? Память рывком возвращается и я с трудом встаю, левая сторона тела как кисель, сил не осталось. Сил… У нежити тоже есть сила… Откуда это? Вдруг вспомнился голос Жени, это она требовала… Визг и топот сотен тварей донесся из переулка, встречать на открытом месте? Черт! В участке просто завалят массой, эх, сейчас бы мой револьвер с электроприводом, да ленту сотни на четыре… Мысли еще совершали свое путешествие по мозгу, а тело уже начало танец. Я старался теперь не вкладывать силу, а вырывать ее из нежити, вот только если бы мне кто объяснил как это сделать! Случай или удача, но очередной удар плети вызвал приток силы! Да!!! Ручеек силы, сначала тоненький, но затем все более мощный, заполнил тело. Вот теперь потанцуем! Приманка, размещенная в полицейском участке, сыграла против моего противника. Самые разумные монстры теряли голову от зова и перли вперед, туда где их ждало оно!!! Что им мерещилось не знаю, но пользовался я этим на полную. Со стороны казенных квартир послышались залпы разнокалиберного оружия. Полицейские револьверы, карабины, ружья, все сейчас пошло в ход. Толпа монстров заколыхалась, потом расступилась и на площади появился могучий вурдалак. Больше двух метров роста, грива жестких волос закрывает шею, трехгранные когти, которым позавидовал бы и хозяин леса, медведь. Коротким рыком разогнав мелочь, он вперил в меня взгляд красных, полыхающих ненавистью глаз. Пуля врезалась в его голову, но вызвала только недовольный рык и свору, помчавшуюся на выстрел. Я только на мгновение кинул взгляд в направлении куда умчалась нежить, как сильнейший удар развалил бетонную плиту ограждения за моей спиной. Как я успел увернуться? Вот только теперь мне было не до раздумий, нежить не давала мне возможности встать, заставляя уходить от ударов прыжками и перекатами. Плети в холостую рубили воздух, а монстр как будто издевался, все время уклоняясь от моих ударов. Перед глазами плыли кровавые круги, легкие даже не горели, вместо них бушевало удушающее пламя… Снова выстрелы, в этот раз вурдалак ощутил урон и даже припал на одно колено, но все еще был смертельно молниеносен. Краем глаза успеваю отметить отблеск на гранях когтей и подставляю руку, правую… Мелькнуло начинающее светлеть небо, стена дома, брусчатка… Вспышка в голове и ярость, затапливающая разум. Торжествующий рев, кровавые глаза, оскаленная морда, нависающая надо мной и я выплескиваю всю ярость, всю боль в эту неживую погань. Морда исчезла, как звуки и краски вокруг. Силы кончились, даже правая сторона едва шевелится, что уж говорить о левой. Выстрелы все ближе, становятся более редкими, наконец вообще один два в минуту. Слышатся голоса. Точно! Голоса!
– Твою же мать!!! – Голос вроде знаком, полицмейстер? – Сколько же их тут? Да что же это?
– Тут живой! – Голос совсем рядом, но сил повернуть голову нет. – Мирон Евсеевич, тут этот, арестованный, из канцелярии который! Е… !!! Тут такое!!! Чудовище!!!
– Игорь где? Всеволод, найди Игоря и аккуратнее, на недобитка не нарвись. – Тоже знакомый голос, Потап?
Через несколько минут меня подняли и я даже пошел на своих ногах. В участке уже пытались навести порядок, по крайней мере Мирон с Потапом сидели на стульях.
– Не дури Мирон. Мальчишка вот он, а зов из другой точки, это я тебе говорю!
– Да? Что с того? Это он гаденыш вызвал нашествие! У, я тебя!!! – Полицмейстер потряс кулаком.
– Мирон Евсеевич. – Мой голос скрипел как ржавое колесо. – Просто позвольте Потапу найти источник зова и все будет ясно. Если он идет из камеры где я был, то вы правы, если нет…
Я пожал плечами и закрыл глаза. Мозг отказывался работать, сил двигаться не было, вот так бы сел, да и сидел бы …
Сначала я подумал, что пришла очередная волна нежити. Потом разобрал отдельные выражения и удивился. Не ожидал, что наш вежливый полицмейстер может заворачивать настолько нецензурный мат. Захотел даже записать парочку перлов, но лень было искать ручку с блокнотом.
– Это еще ничего не значит! Обвинений с него я не снимаю, даже после всего этого! Не надо на меня давить! – Полицмейстер спустился со второго этажа красный, злой, но на меня смотрел уже по другому, с большей приязнью, что ли.
– Игорь, расскажи что происходило с тобой с самого утра.– Потап сел напротив меня и положил руку на мое плечо. – Все, даже незначительные детали.
Я рассказывал и постепенно начал сам отмечать некоторые моменты. Все они были связаны с Михалычем.
– Мирон Евсеевич. – Я ухватил мысль за хвост и держал ее крепко. – Шкатулка, ну или сверток, может коробка была в сейфе? В том где золото? Так?
– Ты это к чему? – Полицмейстер нахмурился.
– Спросите у дежурного, кто попросил ее туда положить. Хотя он наверняка мертв…
– Михалыч просил. Меня. – Мирон Евсеевич налился кровью. – Сказал это очень ценная вещь… Я же чую когда врут. А он не врал, точно не врал!
– Точно не врал. Ценность ее и правда огромна, сердце девочки до тринадцати лет, но не младше одиннадцати.– Я тихо это сказал, но услышали все. – Все ради золота…
– Ложь! Не мог Михалыч… -Полицмейстер вдруг осекся.– Как бы он из сейфа его забрал?
– Какого сейфа, Мирон. Ты того упыря видел? Он твой шкаф железный как консерву гнилую вскрыл бы, только не ради золота. Осталось бы только дождаться когда нежить из города уберется и забрать.
– Все равно не верю. – Полицмейстер набычился. – Значит так! Приманку, так сказать, разрядить, как будто ее достали, эти… Сейф откроем, людей предупредить чтобы сидели по домам, так сказать, и носа не высовывали! Посты на въезде снять и погром там что ли, так сказать, устройте, ну вроде все погибли. Давайте, так сказать, шевелитесь!
Полицмейстер заходил по приемной, потом остановился.
– Ты, секретарь. – Толстый палец уперся мне в грудь. – Сиди где-нибудь здесь, вид у тебя в самый раз. Да хватит тут порядок наводить! Тащите тела обратно!
Я наконец понял чего хочет Мирон Евсеевич, решил взять с поличным?
– Если Михалыч смог затереть следы ауры, то живых он вычислит на раз.
– Ничего! Есть средство. – Потап кивнул своим ученикам. – На часок укроет. Но ловушку по другому надо устраивать.
Подготовка была быстрой, нежить не любит яркий день, так что к полудню точно убралась бы обратно. Когда наблюдатели доложили, что видят автомобиль, мы дружно выпили зелье. Какая дрянь!!! Лучше бы я в лес ушел, как ученики Потапа! Город представлял собой место побоища, следы боя бросались в глаза и можно было с уверенностью сказать, что победили не люди. Тел не было. Только кровавые следы волочения и отметины когтей на стенах. Нежить сжирает все, даже собственных убитых и раненых. Пришлось стаскивать тела в подвалы, но что делать. Особенно после того что рассказал Потап о стоимости некоторых частей тел…
Полицейский участок был пуст. Сейф мы свалили на пол и открыли дверцу, мол монстры постарались. Вот сейчас все и выяснится, Михалыч все это устроил или кто-то другой.
Автомобиль ехал медленно, водитель всматривался в переулки, ожидая нападения. Остановился перед участком, открыл дверь, вошел во внутрь. Вышел, огляделся и снова нырнул во внутрь. Михалыч укладывал мешочки в багажник, два, четыре, шесть… Все двадцать семь с лишним кило золота, упакованного в мешочки по килограмму.
– Чего ждем? Он же сейчас уедет! – Потап зыркнул на полицмейстера.
– В лесу командовать будешь…– Шикнул на него в ответ полицмейстер.– Наша задача следить, так сказать, брать его пограничники будут. Не думаю, что он с этим золотом в Архангельск помчится, так сказать, как положено по инструкции. Вот на границе, так сказать, он станет преступником, а сейчас все может обернуть в другую сторону. Тихо!
Машина рванула из города, а мы принялись ждать результата. Правда меня тут же начали учить потрошить нежить, вырезая ценные компоненты, так что когда полицмейстер заглянул, то зажал нос и знаками позвал нас на воздух, новости пришли.
– Взяли, так сказать, при пересечении границы, естественно не на переходном пункте. Так что, Игорь Викторович, садись писать рапорт. Ну и, так сказать, не серчай…
Руки у меня были в вонючей крови, обошлись без рукопожатий, чему я даже обрадовался. Как говорится ложки нашлись, но осадок остался.
глава одиннадцатая
Следствие продлилось до самой весны. Помурыжили меня за несчастного ювелира, спасибо Мирону Евсеевичу за арест по горячим следам. Кстати, объяснилась и его неприязнь к моей персоне, Михалыч постарался. Ему оказывается мешали молодые секретари управления, вечно отыскивающие недочеты и проблемы. Я с удивлением узнал, что по отчетам начальника уездного отделения у нас не было ни одной знахарки или завалящего ведуна! Благо я все отчеты копировал и у себя хранил. Тут еще с протезами проблемы начались, не прошло даром нашествие. В общем все не слава Богу.
Правда отделался я только замечанием, что не обратил своевременно внимание, но все равно обидно. Рассказывать суду в чем наша работа состоит и зачем я пол года по тайге шлялся? Я и так в психиатрическую клинику собираюсь, не желаю ехать туда под конвоем! На самом деле я не собирался специально туда ехать, просто меня отозвали… Мирон Евсеевич ходил с унылым видом и все пытался замириться, упрашивая оставаться, а я… Я закармливал Орлика сладкой морковкой, за серебро купленную в теплице. Кто еще ему ее купит? Жеребец словно понимал, что это прощание и ластился, подставляя бархатный нос. Привык я к нему…
Москва встретила суетой и криками грузчиков на вокзале. Доковылял до извозчика и поехал на Остроженку, надо доложиться. Протезы с каждым днем работали все хуже, так что могу потом и не доехать. Дежурный принял документы, позвонил и меня проводили в знакомый уже кабинет. На табличке все также значилось, Нифонтов Сергей Павлович, только чин изменился. Советник третьего класса! По старому титулярный советник, скоро высокоблагородием станет…
– Здравствуй, Игорь Викторович. Освоил таежные премудрости? – Сергей Павлович вышел из-за стола и протянул руку. – Как здоровье?
Рассказал про протезы, советник поморщился, но потом махнул рукой.
– Месяц тебе на восстановление. Не надейся что просто так в клинике отлеживаться станешь, про похождения свои придется рассказать подробно. Лучше если сможешь научить кой-чему. Стыдно сказать, нет у нас специалистов твоего профиля!
– Как это нет? Где тогда мой бывший начальник научился?
– Молчит сволочь. Многое на себя взял, а про это молчит. Правда есть зацепочки, но об этом после. Я Семена Лазаревича предупрежу, палату подготовят, езжай.
Знал бы я чем обернется это начальственное, придется рассказать! Каждый день, с пятнадцати до восемнадцати меня доводили до бешенства вопросами на которые я не знал ответа. Дотошные дознаватели заставляли вспоминать каждое действие, мысли, ощущения. Каждый день одно и тоже, повторите! Как?! Протезы сняли и Семен Лазаревич с удивлением рассматривал зарубки и вмятины на стали. Потом еще раз приходил и выпытывал как я умудрился выработать все топливо в реакторах! В общем довели меня до белого каления и на очередной встрече я продемонстрировал что такое плети силы. Одеяло сползло, открывая обрубок правой руки, а я продемонстрировал виртуозное владение силой. Вырезал на кирпичной стене надпись. Пошли на…! Любопытных как ветром сдуло, а я задумался, крошка от кирпича где? Да и силы не потерял, почему? Медленно касаюсь щупом стены, что я чувствую? Сила… Медленная пульсация силы, могучей, но медлительной. Повел дальше, вот что-то другое, быстрое, опасное, искрящее. Электрическая проводка! Так, а чего это я только левой работаю? Вроде же и правой получалось? Обрубок выдавал какое-то подобие, не сфокусированное в жгут плети нечто. Точно, я же катушки на протез ставил, чтобы не рассеивались каналы! Пришлось напряженно думать и экспериментировать, чтобы компенсировать механические устройства. Все таки не хватает тонкости управления, присущей кисти с пальцами, но и так уже не плохо. От упоения победой над сложной проблемой совершил поразительную глупость, взял одеяло щупами…
Семен Лазаревич пришел не один, с импозантным мужчиной в синем костюме и галстуке в горошек. Старомодное пенсне никак не вязалось с его нарядом, намек на модный стиль и вдруг пенсне?
– Игорь Викторович, мой старый друг, профессор Нильс Морган Бор. Его очень заинтересовал твой способ использования реактора!
– Да молодой человек! Выгорание плутониевой сборки указывает на колоссальное энергопотребление, но куда она была направлена?
– Семен Лазаревич, а Сергей Павлович знает?
Этот вопрос поставил врача в тупик. Он и не думал, что у его пациента могут возникнуть какие-то тайны в отношении его же работы!
– Э-э, думаете он должен знать?
– Простите профессор, но давайте дождемся ответа моего начальства.
Кстати, Нифонтова самого заинтриговали мои слова о тайне протезов, так что профессор ждал недолго. Мы даже прекрасно пообщались, оказывается институт под руководством профессора Бора разрабатывает бытовые реакторы, стараясь поставить ядерную физику на службу людям. Человек с огромным кругозором и фантастическим уровнем знаний был совершенно беспомощным в быту. Костюм, поразивший меня своим модным видом, был куплен его женой, заставлявшей его одевать разную одежду утром и вечером. Отстоять удалось только пенсне, помогавшее думать и спадавшее в моменты озарения.
– Простите господа! Надеюсь вы не скучали? – Сергей Павлович стремительно вошел в палату, сопровождаемый Семеном Лазаревичем. – Титулярный советник Нифонтов, Сергей Павлович.
– Отнюдь! Где вы нашли это юное дарование? – Профессор поднялся и протянул руку. – Нильс Морган Бор, профессор. Как вы посмотрите если я его к себе помощником заберу, в институт?
– Строго отрицательно! Но, думаю мы договоримся, если конечно наш герой не будет против. – Советник выглянул за дверь и обернулся ко мне. – Так что ты хотел рассказать?
– Сергей Павлович, я сумел из реактора энергию вытянуть. Там ситуация была совсем край, я такого вурдалака ни в одном справочнике не видел. Мало того, что он громадный был, так он еще и управлял разной нежитью.
– Стоп, стоп, стоп! Это вы сейчас о чем? – Профессор переглянулся с врачом. – Какие вурдалаки? Какая нежить?
Сергей Павлович посмотрел на меня с укоризной и вздохнул.
– Это наш профессиональный жаргон, не об этом сейчас речь. Продолжай.
– Он меня гонял как котенка, ну и достал в конце концов, думал перерубит протез, так когтями ударил. Вот я к стеночке привалился, а сил даже пошевелиться нет. Ну и стал все до последней крошки выгребать. Думал хоть как-нибудь, лишь бы убить тварь… Вот и выгреб. Я потом еще разок попробовал, вроде получилось, но протезы стали отказывать.
– Так, так, так. Хотите сказать так перегрузили цепи, что реактор выжег почитай все топливо? Это получается несколько мегаджоулей! Как же вы удержали эту энергию?
Что говорить? Я просто поднял жгутами кресло с профессором и переставил его в сторону. Правый правда чуть не провалился, но я успел поставить кресло на пол. От усилия пот лил градом и пульс зачастил, но зато какой эффект!
– Простите если напугал вас, профессор. – Пришлось утереть пот, заливающий глаза. – Вот именно на это и пошла энергия.
Нифонтов достал телефон из внутреннего кармана пиджака, набрал номер.
– Немедленно организовать охрану клиники Когана и его самого. Секретаря с набором для подписки, свяжитесь с охраной Бора, пусть пришлют уполномоченного. Выполняйте.
Советник оглядел присутствующих и улыбнулся.
– Вот так Семен Лазаревич, еще одна тайна и еще одна подпись. Вам господин Бор не привыкать к такому, но прошу отнестись со всей серьезностью.
– Да, да, да. Понимаю, но теперь я просто обязан иметь возможность работать с этим молодым человеком! Вы представляете какие перспективы открываются перед научным сообществом?
– Забудьте о сообществе! Если я вас и допущу к дальнейшей работе…
– Но…
– Мы можем просто обратиться к военным разработчикам. Уверяю вас, сделают не хуже.
– Если бы! Как вы собираетесь согласовывать исполнительный механизм? – Семен Лазаревич встал на защиту товарища. – Кто вообще готов хотя бы прототип представить? Нейронное управление это моя область! Моя и вы это знаете. Так что, либо совместная работа, либо…
Что я за дурак? Чего стоило молча дождаться замены реактора! Теперь могу вообще остаться в инвалидном кресле, если эта троица не договорится. Как это унизительно, валяться бревном, когда у тебя на глазах решают твою судьбу! С трудом поднимаюсь, силовой жгут вместо ноги едва управляем, но злость гонит вперед. Путаюсь в штанинах, призрачная нога это что-то! Смотрю на пуговицы и начинаю звереть, а ведь еще ремень!
– Игорь Викторович! – Первым очнулся Семен Лазаревич, врач все таки. – Вы куда?
– Домой. Думаю лет через десять вы как раз успокоитесь, решите кто главный, вот тогда и расскажете.
– Что расскажем?
На меня смотрело три пары глаз, не понимающих что происходит.
– Что? Например как не спиться или не полезть в петлю, как спрятаться от жалости и презрения окружающих. Как не поубивать тех, кто походя готов разрушить твою жизнь!!! – Плюнул на пуговицы и пошел к двери, с трудом, но пошел!
– Мряууу!– От окна донесся возмущенный голос кота.
Рыжий кот уставился на меня своими глазищами с таким осуждением, с таким укором.
– Что? Меня тут ради науки на куски готовы разорвать, а ты…
Злость улетучилась, я в полной мере осознал всю тупость бунта и молча упал на постель. Хотелось укрыться одеялом с головой и чтобы никто, никогда…
– Простите нас Игорь Викторович, были не правы. – В голосе Нифонтова проскользнули виноватые нотки. – Нильс Морганович, это дело государственной важности. Думаю мы сумеем договориться, а пока разрешите взять расходы по замене реакторов на себя.
Они вышли из палаты, а я забылся тревожным сном.
