Татьяна Смит
В поисках истинной
И вообще, что значит «со стороны выглядит совсем по-другому»? С какой ещё стороны? То есть кто-то за нами, то есть за Куртом следит, да ну, блин, конечно, за ним следят, вон что по телевизору говорят. Но ведь девушку рядом с ним не замечали, а тут что-то изменилось, что ли. Ну, мало ли я приходила к нему, может, на работу. Ага, личный охранник забирал с работы и привозил к клубу, а потом вообще с утра увозил на работу. Ну вот и сложили два плюс два. Да, блин! Как там я говорила: «Не завидую его девушке», да точно, как можно ей завидовать, сегодня вон чуть с жизнью не попрощалась, хотя я и не являюсь его девушкой, но прилетело, как положено, мне. Только вот за что? Серьёзные у него недоброжелатели, влиятельные, раз вот кого отправили… Волков!
Медленно, но всё-таки я провалилась в сон, а во сне мне было хорошо, тепло и уютно. Как будто и не было сегодняшней погони и аварии, я под защитой.
Глава 6. Куртай
Он дождался, когда Лина уснёт, и направился в свой кабинет, где его уже ждали Дол и Юджин.
– Выяснили, кто подослал волков?
– Все упорно молчат. Даже побитые отказываются говорить, – Курт лишь сжал кулаки.
– Продажные псины! – зло выплюнул Курт.
– Дожмём! – рыкнул Юджин.
Они знают, кто их подослал, но это ещё надо доказать.
Гела.
Его мачеха.
(Гела)
Накануне не зря же она сама лично звонила. До сих пор раздражение на неё не отпустило, хотя это был просто звонок.
– Здравствуй… Сынок! – от таких слов Курта скривил, будто он лимона наелся.
Эта женщина с самого детства внушала ему, что он ничтожество и ничего не добьётся, ведь его даже мать родная бросила и сбежала. Постоянно била его за любую провинность, не так посмотрел, не то сказал. Била она его так, что синяков не оставалось. Да и сводный старший брат Родольфо делал подлянки, что без травм не обходилось, а со стороны всё выглядело так, что Курт был сам невнимателен. И жалобы отцу не помогали, он даже не слушал маленького своего сына, отмахивался и говорил лишь одну фразу:
«Ты слабак! Ещё и неполноценный, мне стыдно, что ты мой сын!».
И если бы не друг детства Дол и кухарка Илва, неизвестно, что было бы с ним и какое психическое состояние у него было бы.
И вот она сейчас говорит «сынок»!!!???
– Чего тебе, Гела!? – Церемониться он с ней точно не собирался.
– Ай-яй, что ж ты так разговариваешь с той, что тебя вырастила…?
– Прекращай и переходи к делу! – На том конце трубки был слышен лишь вздох.
Курт хотел поскорее отвязаться от мачехи, которую не видел и не слышал уже более десяти лет, как сбежал тогда из дома в пятнадцать лет. Да и с радостью ещё бы столько же не видел и не слышал.
– Как скажешь… Сынок, – у Курта уже начало сводить скулы от сжатой челюсти. Настолько она его раздражала. – Ты наконец нашёл свою пару?
Вот теперь он понял, зачем она звонит ему, да ещё и сама. Узнала-таки.
– Откуда такая информация? – Но вида ей подавать не стоит, что он занервничал.
– Не важно. Так тебе стоит поздравить?
– Нет!
– Что значит «нет». Ты не рад ей? Это же такое событие. Каждый мечтает встретить истинную пару… Ты же знаешь, что это такая редкость – её встретить.
Ещё бы не знал.
– Чего тебе?
– Повторяешься… Сынок!
– Рррр… Слушай… Давай ближе к делу!
– Ладно-ладно, не кипятись, я же рада за тебе. Очень, – а в голосе прям и плещется кислота. – Ты же можешь стать полноценным волком, как и мечтал.
Курт соскочил со стула. Она знает и это!?
– Только троньте её. Убью!
И бросил трубку.
– Чёрт!
Ему пришлось принять радикальные меры, а это – запереть Лину у него дома. Что, конечно, не понравилось ей никак. Но выбора нет, потерпит.
Откуда она узнала о словах старухи? Он надеялся, что эта информация известна только ему, Долу и Илве, ведь она касается только его лично. Ошибся. Надо было заплатить ей, чтобы не раскрывала информацию. Он и не думал, что она может что-то стоящее сказать, репутация у неё сумасшедшей старухи. Да и её вид соответствовал этим слухам: шляпа как у ведьмы, да ещё и палку кривую таскает с собой, ну и балахон дополнял её образ.
Выскочила она тогда перед ним как чёрт из табакерки, из ниоткуда, да так же потом и исчезла. Он до последнего сам не верил, что это может быть правдой, её тогдашние слова два года назад, но всё-таки искорка надежды в нём поселилась:
«Только настоящие чувства истинной спасут тебя. С ней твоё истинное «Я» возродится, и вы станете единым целым».
Выпалила на одном дыхании странные, но в то же время нужные слова для него.
(Старуха)
Значение этих слов, конечно же, никто не объяснил. Да они и так были Курту понятны. Найти истинную, влюбить её в себя, и она сможет разбудить его волка, который спит непробудным сном и не реагирует вообще ни на что. Единственное, что было непонятно, так это последняя фраза «Вы станете единым целым». Что это? Секс? Чем не единое целое?
И тогда он сможет осуществить то, о чём давно мечтал. Перевоплотиться и пробежать по ночному лесу при полной луне и доказать отцу, что он смог, смог стать полноценным волком.
Из всего этого сложнее было осуществить самый первый и главный пункт – встретить истинную. Остальное дело решаемое и абсолютно несложное. Встретить истинную не каждый может. И тому, кто её нашёл, несказанно повезло. А Курту в двойне сложнее её найти, если полноценные оборотни чувствуют за версту своих истинных, то он – нет. Отсутствие его второй ипостаси лишает его острого обоняния. Запах истинной. Вот что привлекает оборотней, а он этого лишён.
И она пришла сама. Сама нашла его. В его же кабинете. А он два года потратил на её поиски. Два года бесполезных поисков и бесполезного времяпровождения с другими девицами, которые и ждали, как залезут не только в его постель, но и в его кошелёк.
Лина. Эта женщина, нет, девчонка же совсем. Маленькая, хрупкая, стеснительная, смешная и совсем непохожая на его предыдущих временных девушек.
Как она сможет сделать то, что на неё возложено?
В их отношениях вообще всё пошло с самого первого дня наперекосяк. И его поведение с ней никак не добавляло ему очков в завоевании её сердца, а, наоборот, похоже, всё уходило в минусовое значение. Но он не может с ней по-другому. Его волчонок с самого первого дня заставляет делать такие вещи, которые ну никак не вяжутся с Куртом. Человек-Курт держит её на расстоянии, но как только до него доносится её запах, то волчонок-Курт готов зацеловать её до посинения и не отпускать вообще никогда. И это он ещё только пробуждается. А что будет, когда он полностью восстановится, ведь управляет он им уже основательно.
И как до того дошло, что он теперь не может спать один? Без неё. Хотя раньше терпеть не мог присутствие рядом с собой кого-то постороннего. А здесь не может. И так комфортно ему чувствовать её тепло рядом и мирное сопение.
Спустя всего лишь ночь рядом с ней, он уже не кидается на неё, когда она совсем рядом. Да, это прогресс, нет, правильно сказать, регресс… Ведь всё развернулось совсем в другую сторону. Да, теперь он не кидается на неё с поцелуями, как только она находится рядом, но теперь, когда она находится далеко от него, волчонок воет от тоски. И это невыносимо для самого Человека-Курта, ведь волчонок – это и его суть тоже.
И теперь, когда Юджин ушёл дальше допрашивать пойманных волков, а Дол ретировался в свою квартиру справа, он направился к ней в спальню.
Спит.
Мирное дыхание, и на него навеяло сон. Он завалился к ней, сняв тихонько одежду, и прижал её к себе.
– Моя! – тихо прошептал теперь как единое целое человек-волк.
Ведь он принял решение волчонка, что именно она их судьба и отпускать он её не намерен, как наивно полагал в самом начале. Хотел лишь воспользоваться ей и отпустить, ведь она его и не привлекала совсем, но он рад, что это именно она оказалась его спасительным лучиком надежды.
Илва была права, когда отчитывала его тогда вечером, после того, как получил тапком от Лины.
«– Молодёжь, молодёжь. Вспыльчивые и эмоциональные вы ещё.
– Что ты имеешь в виду?
– Вы оба идёте на поводу своих эмоций. А ты, молодой человек, не добьёшься своего, пока не начнёшь проявлять заботу по отношению к Лине, – она по-свойски потрепала его по голове.
Проявлять заботу? Как можно её проявлять, если он сам её не получал? Лишь Илва заботилась о нём, как могла. Хотя ей это и запрещала Гела. Она единственная, кто был в том отцовском доме на стороне Курта.
– Вот увидишь, всё будет у вас хорошо, как только примете друг друга такими, какие есть. И перестань думать, что на её месте должна была быть красавица с длинными ногами. Да, с такой было бы проще, но счастья ты бы с ней не получил.
– О каком счастье ты говоришь? Мне нужно от неё лишь, чтобы она пробудила волка, и всё. Как только он пробудится, она будет свободна, а…
– Ты уверен, что ты её сможешь отпустить?
– Да!
– Ошибаешься, внучок. Сила истинной пары не даст тебе это сделать. Да ты и сам это уже понимаешь, да?
Понимает ещё как понимает, но он заставит себя её отпустить. Ведь её принял волк, но не он сам. Все желания к ней – это лишь желания волка.
– Мой тебе совет. Не бегай от неё, позволь волку насладиться её присутствием. Достаточно просто посидеть рядом, пообщаться, посмотреть кино, ну и что там ещё вы любите делать. Главное – совместное времяпрепровождение, – Илва села рядом с Куртом и взяла его за руки. Её мягкие и тёплые руки, они всегда его успокаивали. – Она тебя боится. Боится твоей реакции на неё. Подумай. А я пошла к себе. Удачи, внучок. Главное – не будь как отец, – похлопала ободряюще по его руке и ушла.»
Глава 7. Эвелина
Проснулась я одна.
Посмотрела на подушку. Улыбнулась. Помята. Ну, теперь-то я знаю, кто её мнёт.
Умывшись, пошла завтракать.
Дома никого не было. Завтрак меня ждал на кухне. Ещё не остывшая каша и бутерброд с рыбкой и сыром. Спасибо Илве.
Позавтракав, решила пойти поискать в интернете информацию по поводу оборотней и вообще, что там про меня пишут в сети, надо проверить слова «со стороны выглядит по-другому». К чему мне вообще готовиться.
Только вышла из кухни, как меня позвал охранник, который только зашёл в квартиру.
– Мисс Эвелина, господин Курт разрешил выйти вам погулять в нашем присутствии. Куда хотите сходить?
Серьёзно, вот так просто разрешил выйти? Не выпуская несколько дней из квартиры, да и после вчерашнего стоит ли выходить?
Но отказываться я не стала. Вчерашнее нападение ведь не повторится, я же ведь не одна? Не буду никуда отходить от охранников.
Быстренько переоделась, будто, если замешкаюсь, то никуда не выйду.
На выходе из квартиры нас ждал ещё один охранник. И охранники оба были новенькие, может, Курт решил более опытных нанять? Ну, ладно, ему виднее.
Сели мы совсем не в ту машину, в которой обычно меня забирали. Ну, конечно, мы же малость разбили её вчера, теперь понятно.
Поехали мы совсем не туда, куда я сказала, и меня вдруг прошибло. Ведь не зря эти несостыковки были сразу. Ну, что же я, как ребёнок, повелась. Нужно было звонить сразу Курту, а не бежать сломя голову из его квартиры.
– Не советую глупить, мисс Эвелина. Положите телефон на место, здесь всё равно глушители связи стоят, и отследить вас тоже не смогут. Если будете хорошо себя вести, то вернём вас в целости и сохранности.
Я молча убрала телефон в сумку, но прежде проверила, на самом ли деле связь глушат, и правда, связи нет. Что ж, будем надеяться, он не врёт по поводу «вернём в целости и сохранности».
Куда меня везут и зачем, было невозможно добиться от этих молчаливых охранников. Только и отвечали убийственным взглядом, что означало: молчи и не рыпайся. Вот и пришлось молчать и вести себя тише воды, ниже травы. Одно радовало, что боли не причиняли. Уже хорошо.
Привезли меня в дорогую гостиницу, что неудивительно, на машине премиум-класса, которой меня везли, другого и не стоило ожидать. Доставили меня на нужный этаж, открыли дверь с молчаливым ожиданием на лице, мол, прошу…
Неуверенно переступив порог, в нос сразу ударил запах женских духов, очень дорогих. Пройдя неспеша в гостиную, меня встретила шикарная женщина. Очень уверенная в себе.
Она улыбнулась и сказала:
– Проходи, Лина, не бойся, я не кусаюсь!
Да кто вас знает, судя по тому, как вчера нас догоняли, и то, что это она в этом замешана, сомнений нет. Осталось понять, кто она и зачем ей это?
– Присаживайся. Сейчас чай принесут с восхитительными пирожными. Ты любишь сладкое? – И, не дождавшись ответа, точнее, она и не ждала от меня ответа. – А я просто обожаю сладости, которые делают люди, просто пальчики оближешь.
«Которые делаю люди».
Значит, передо мной оборотень. Что-то много оборотней за последние дни на меня свалилось.
Судя по взгляду и осанке, она хитрая, расчётливая, знающая себе цену, одним словом, хитрая змея, то есть хитрая волчица.
Не нравится мне эта дама.
– Что вам от меня надо?
– Они же не сделали тебе больно? Я их накажу обязательно, ты только скажи.
Что-то я сомневаюсь, что она это сделает. Ей вообще глубоко фиолетово, как ко мне относились.
– Может, всё-таки скажете, зачем я вам понадобилась?
– Ну что ж, раз не хочешь всё обсудить за кружечкой чая… Тогда я, пожалуй, не буду долго тянуть…
И замолчала, рассматривая меня.
Интересно, что в её понимании «не буду долго тянуть»? Честно, страх куда-то испарился, и на его место пришло отвращение к этой женщине. Хотя я её и не знаю, но вот нутро моё чует, что добра она мне точно не скажет.
– Мои сынок… Точнее, приёмный сынок Курт… – вот теперь сердце моё забилось учащённо, семейка их меня доведёт до белого каления. – Он ведь рассказал тебе, зачем тебя запер у себя в доме? – Я отрицательно покачала головой.
– Ах, какой сорванец. Учила же, что людям нужно говорить правду. Ведь лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Да ведь, Лина?
Я напряглась, но отвечать не стала, ведь и не знала, что говорит-то.
– Ты знаешь, кто он?
Хороший вопрос. Кто он? Владелец клуба и мой тюремщик.
– Точнее задам вопрос: кто он по происхождению, ты знаешь? – Я молчала. – Ладно, не буду тебя допытывать, и так вижу, что он тебе вообще ничего не рассказывал. Поэтому слушай и делай выводы.
Она налила себе ещё красного вина, отпила глоток и, откинувшись на спинку кресла, закинув ногу на ногу, продолжила.
– Ты же уже видела оборотней?
Я кивнула, сразу вспомнились Дол и Юджин и какое впечатление они на меня произвели, что и не забудешь никогда. Да и те волки, которые гнались за нами, тоже явно не просто волки.
– Курт тоже является оборотнем. Он сын альфы белых волков. Внебрачный.
– Погодите, но он мне сказал, что он обычный и не умеет так…
– Пока не умеет, Лина…
– Пока?
– Вот именно, для этого ты ему и нужна. Ему нужна истинная для пробуждения спящего в нем волка. Оборотни, когда встречают истинную пару, руководствуются инстинктами и не более. Нам важно, чтобы пара была рядом всегда. И как только его волк пробудится, он тебя бросит, как и сделал его отец с его истинной. Ты нужна ему лишь для этого. Он хочет занять место отца, а для этого ему нужен полноценный волк.
Что я чувствовала в этот момент? Боль в груди такую, что хотелось упасть на пол, обнять ноги и не видеть никого, особенно этих оборотней.
Он использует меня ради достижения своих целей, а на мои чувства ему плевать.
– Лина, я могу тебе помочь сбежать от него. Он не сможет тебя найти.
«Он не сможет тебя найти», а будет искать, когда узнает, что я пропала? Будет! Его волк будет искать. Я лишь горько усмехнулась.
Мне, конечно, неприятно слышать то, что меня использовал Курт в своих целях, но соглашаться на предложение какой-то дамочки, которая явно недолюбливает Курта.
Дамочка явно знает себе цену, её горделивая осанка говорит о многом, не то что моя скукоженность. Но и я не дам себя обхитрить. Не нужно так резко рубить с плеча.
– Ну так что, Лина? Ты согласна? – сказала дама, даже не скрывая своё раздражение из-за долгой моей паузы.
– Спасибо, что поведали мне всю правду о Курте… Но я всё-таки привыкла поступать не так радикально, как вы предлагаете. Мне стоит всё обдумать, – сказала я, даже нотки уверенности появились, отчего моя осанка выпрямилась. Дама не задавала никаких вопросов, лишь изогнула бровь, изобразив удивление.
Я поднялась и направилась к выходу.
– Подумай, Лина, очень хорошо подумай. Я живу с его отцом уже давно, и, поверь, он жёсткий, а, как известно, яблоко от яблони недалеко падает, – проронила мне вслед дама, у меня даже желания не было останавливаться и вообще разговаривать с ней. – Я буду здесь ещё три часа… Три часа, Лина, у тебя есть подумать. Три часа до твоей свободы, – донеслось до меня уже из-за закрытой двери, которую я сама закрыла.
Свобода, нужна ли она мне, если его не будет рядом? Но нужна ли та близость с ним, зная, что он использует тебя и не испытывает к тебе ничего, кроме как инстинктов?
Вернули меня всё те же охранники, которые увезли, точнее, я сама с ними добровольно уехала.
Куда же делись настоящие охранники?
Высадили там же, где и забирали, вручили пропуск. Ну да, домой к Курту без него и не попасть.
Отъехали чуть подальше и остановились.
Ждут, что я передумаю.
Ну что ж, пора всё выяснить.
Поднявшись на четвёртый этаж и направившись к кабинету, я замерла, прислушиваясь, там он или нет. Тишина. Я осторожно заглянула внутрь, никого. Проверила на кухне – тоже пусто. В спальню постучала, заглядывать не решилась. Тишина. Остаётся только спортзал на третьем этаже.
Спустившись в спортзал, выловила администратора и узнала, где их босс. Она указала место, но рекомендовала пока его не беспокоить. Занят он пока.
Значит, отвлечётся.
Спортзал был и для обычных людей, а вот для собственников была отведена отдельная комната квадратов так на сто пятьдесят. Вот туда-то мне и надо. Подойдя к двери, выдохнула и распахнула дверь. Мне предстала неприятная, очень неприятная картина.
Курт стоит в четырёх метрах от двери, по пояс раздетый, а возле него стоит вплотную прижавшись к нему всем телом девушка. Очень стройная и красивая блондинка. Они о чём-то милом беседовали, судя по их улыбающимся лицам.
Но недолго я ими любовалась, буквально пару минут, и Курт повернулся в мою сторону, сдвинул брови к переносице – злится. Так быстро переменил свои эмоции. Лишь увидев меня.
– Выйди! – не просто сказал, а прорычал, как зверь. Теперь я с уверенностью могу сказать, как зверь, и все его поступки теперь понятны.
Я не шелохнулась.
На меня посмотрела и блондинка, а взгляд такой же, как у дамочки-мачехи. Меня даже гадать не надо, говоря, что и она оборотень.
Курт ещё раз крикнул:
– Выйди, я сказал!
Ну всё, с меня хватит. Хотела поговорить с ним, так сказать, по душам и выяснить, что, может, мачеха его неправа и он всё-таки испытывает ко мне что-то, но я ошиблась.
Захлопнув дверь, я бегом направилась в свою спальню и как попало скидывала свои вещи.
Я всегда старалась обдумывать и взвешивать свои поступки, но тут не хочу ни думать, ни обсуждать нечего.
Хочу просто сбежать от него, понимаю, что проблему это не решит, но не могу, не могу я так больше. Сердце болит.
Всё-таки я влюбилась! Как бы я это ни отрицала.
Собрав свои немногочисленные вещи, написала ему лишь одну фразу на листке бумаги: «Прощай!»
Вышла на улицу. Машина так и стояла, но, увидев меня с сумкой, быстро подъехала ко мне.
Добравшись до того же отеля, меня уже ждали. Та дама на другой машине, куда и меня пересадили.
– Ты приняла правильное решение, деточка. Поедете вы на машине. Сейчас подъедет другая. Путь будет долгий.
Другая машина подъехала минуты через две, пересела, и мы поехали.
Родителям пришлось сказать, что меня отправили в командировку, на сколько, неизвестно. Почему именно меня, ведь я финансист и что мне делать в этой глуши, где нет связи? Как раз хорошее место подумать, ведь с Куртом мы расстались. Так и сказала родителям. Почему? Пока не расскажу всё, потом. Как будет время, выйду на связь. Они лишь вздохнули, но ничего больше расспрашивать не стали.
Связываться со всеми запрещено, чтобы Курт меня не нашёл. Сказали, что он уже давно прослушивает мой телефон, я лишь кивала.
Выключила телефон.
Так и начался мой путь в пять дней. Дорога, отели, придорожная еда.
Тяжело мне будет, но надо постараться справиться. Не будет же он меня вечно искать, поищет да и забудет, а я вернусь обратно к родителям и заживу, как и раньше.
Усмехнулась.
Как раньше уже не будет.
Но об этом потом.
Меня на протяжении всего пути сопровождали те двое охранников. Привезли меня куда-то в приморский небольшой городок.
Подъехали к домику небольшому, но ухоженному. Завели в ограду и напоследок сказали:
– Не глупите, мисс Эвелина, соблюдайте все предписания, выданные нашей хозяйкой, и всё будет хорошо.
Не дождавшись вообще моего ответа, да их и не волновала моя точка зрения. Ушли, а ко мне вышла милая женщина лет пятидесяти.
– Здравствуйте, меня вот привезли сюда, ничего не сказали и уехали. Меня Лина зовут.
– Здравствуй, Лина. Тебя Гела сюда отправила?
Я медленно кивнула. Она вздохнула и помогла мне с вещами.
– Откуда вы знаете Гелу?
– Давай ты сейчас сначала покушаешь, и я тебе всё расскажу. Меня зовут Милана Дмитриевна. Можешь просто звать «тётя Милана». Хорошо. Жду тебя на кухне.
Я не стала долго рассиживаться, быстро помыла руки и пошла на кухню.
На столе уже стоял ароматный суп, что очень кстати после придорожного питания.
(Милана Вульф – мать Курта)
– Садись, – я хотела было спросить про Гелу, – сначала покушай, всё потом.
Я кивнула и медленно начала наслаждаться едой. Божественно вкусно.
Помыв за собой тарелку, пришлось настоять, что сама это сделаю.
Мы уселись за стол с кружечками чая и печеньками.
Она чуть помолчала. Столько боли отразилось на её лице, но она начала.
– Двадцать пять лет назад меня Гела тоже заставила уехать, – я подавилась чаем, но она продолжила. – У меня родился сын от любимого мужчины, но, как оказалось, он был женат. И, как ты уже, наверное, догадалась, это муж Гелы.
Я поставила кружку подальше, дабы больше не давиться и вообще не расплёскиваться чаем.
– Это получается, вы мама Курта?
Она встрепенулась, и у неё выступили слезы, она зарыдала.
– Мой мальчик рос без меня. Я только сейчас поняла, какую ошибку совершила, послушав Гелу. Она говорила, что это лишь инстинкт волка, и Ральфу я не нужна. Он будет меня избегать, ведь ему просто нужны дети, и желательно сыновья от истинных, и всё, дальше он меня выбросит. Я не смогла это принять и хотела уехать с сыном, но Гела меня усыпила, а очнулась я уже в машине, далеко от моего мальчика, и вернуться я уже не смогла, меня здесь заперли, а потом я смирилась и перестала бороться.
Она какое-то время молча смотрела в одну точку. Я её не отвлекала.
– Как там мой мальчик, какой он вырос? Как бы я хотела его увидеть.
– Вы знаете, я много чего не знаю о вашей семье. Но, судя по его отношению к людям и вообще, что он не живёт со своим отцом, то отношения у них не очень. А я, оказывается, его истинная. Мне Гела так же сказала, что он меня использует ради того, чтобы его волк проснулся, почему он спит и не проявляется, я не спросила. Глупо, но я тоже, как вы, повелась, и что нам теперь делать?
– Что можно сделать, я не знаю, Лина, они ведь даже спустя столько лет следят за каждым моим шагом, а теперь и за тобой будут следить.
Я вдруг поняла, что моё заточение у Курта было не так страшно, а вот то, что сейчас мне предстоит, это ужас. Я посмотрела на маму Курта и поняла: я не хочу такой судьбы. А значит, нужно что-то придумать и сообщить Курту, где мы и кто стоит за этим. Хотя, наверное, он догадывается, кто причастен к моему побегу, но и я тоже хороша… Поверила, но это сцена в спортзале выбила меня из колеи. И вот я теперь здесь, далеко от своих родных и Курта.
Но реветь уже не поможет, надо действовать. Даже если мне с Куртом не быть вместе, то его мама должна увидеть сына, да и Курт. Он же рос без любви, вот, значит, почему он был такой грустный тогда у мамы на дне рождения. Он не имел такой семьи.
Я резко подскочила, что тётя Милана вздрогнула.
– Мы должны как-то сообщить Курту, где мы, он что-нибудь придумает, как нас спасти.
– Не получится, Лина, они не только глушат связь в этом доме, но и, скорее всего, ещё и прослушивают, да и вообще у меня нет даже телефона. Даже сейчас, спустя столько лет, за мной до сих пор следят. Я работаю уборщицей у богатых людей, точнее, оборотней. Гела постаралась, чтобы проверяли меня их охранники на входе к ним и когда выхожу обратно. Да и по камерам постоянно за мной следят. Я лишь спокойно себя чувствую без постоянного присмотра здесь, у себя дома, да и то есть подозрения, что и здесь есть камеры.
От такого заявления я тихонько села обратно, об этом я не подумала, значит, надо быть осторожным в своих высказываниях.
Но передать Курту, где мы, надо.
Я пододвинулась к тёте вплотную и прошептала на ухо:
– Здесь ведь есть почта?
Тётя кивнула.
Я опять так же тихо шептала:
– А есть кому вы доверяете?
Опять кивок.
Я улыбнулась, и она тоже, значит, поняла, о чём я.
Они проверяют современные виды связи, а обычную почту, надеюсь, не будут. Да и не мы сами же понесём письмо. Ну а если будут проверять письмо, то я знаю, как его зашифровать. Ох, Сашка, спасибо тебе, что ты тогда придумал игру в агентов. Где мы придумали свой алфавит, который знали только мы и выучили его наизусть. Если честно, мы и до сих пор им иногда пользуемся, когда нужно что-то скрыть от родителей, чтобы они не прочли.
Теперь надо заняться составлением письма, чтоб не было совсем много, но и было понятно. Да и составлять его буду так, будто я просто от безделья рисую какие-то непонятные картинки на листочке. Это на тот случай, если всё-таки за нами следят здесь, дома.
Так мы и поступили на следующее утро.
А в конце письма добавила, чтобы Сашка был осторожен. По-любому за родителями и им самим тоже следят. Ну и, конечно, не говорить родителям, нечего им переживать.
Как и говорила тётя Милана, в обед пришла её знакомая тётя Лиля. Она работает кухаркой в том доме вместе с ней.
Тётя Лиля наигранно восхитилась моим искусно исписанным листком и попросила показать его своей внучке, которая обожает вот эти разные закорючки и коллекционирует их. Мы с тётей дружно закивали.
Когда кухарка ушла, я очень надеялась, что память у неё отличная, ведь адрес я ей продиктовала тихо шёпотом и на имя Саламандры, такой позывной был у брата, а от кого Эверест. Он и только он это знает.
