Татьяна Пешко
Воскресное утро священника
– Я девушку изнасиловал, а она девственницей оказалась.
– Женат?
Мужчина молча кивнул.
– Что ж на невинную душу позарился?
– Я сам понимаю… Вы не думайте, я жену свою люблю, просто женщины красивые нравятся – ничего не могу с собой поделать. Но одно дело, когда я на квартиру, что после родителей осталась, замужних или разведённых привожу… Они сами знают куда и зачем идут. А эта совсем наивная девочка. Она любви хотела, романтики, кричала даже, а я не смог остановиться.
– Дети есть?
– Дочка, Анечка, девять лет.
– Ты вот представь, что через десять лет её тоже кто-нибудь обидит так же, как и ты… А, если ты и дальше жене изменять будешь, жить во грехе и пороке – за этот грех может и она ответить. А родителям твоим на том свете каково видеть твои чёрные дела, да ещё в доме, где они тебя растили. Ты их память оскверняешь и порочишь.
Отец Александр увидел на глазах человека слёзы. Не всегда доводилось ему воочию наблюдать результат своих трудов, хотя он понимал, что измениться этому человеку сразу будет очень нелегко.
Священник устал. Так небезразличный врач устаёт от приёма больных, видя чужую боль и страдание. Он видел страдание человеческой души. Пропустить через себя человеческую низость, подлость и жестокость было тяжело.
– Я человека убил.
Перед отцом Александром стоял опустившийся, неопрятный, давно не знавший женской заботы, почти седой старик, с опухшим красным лицом.
