Татьяна Нильсен
Жаба в дырке

– Стас, может тебя на другое дело перевести? – Степан заглянул в глубоко посаженные глаза коллеги и хлопнул его по плечу. Несмотря на разницу в возрасте, коллеги общались на равных. – Я перед начальством похлопочу. А то с таким отношением велик риск, наломать дров.

– Всё нормально, – Беликов не обиделся. – Просто накатило с утра, дома проблемы. Я так понял, по этому убийству ты начальник? – Аристархов утвердительно кивнул. – Докладываю предварительные результаты: обнаружен труп неизвестного мужчины без документов и телефона. Задушили его тонкой бечёвкой или шнурком. Убийца сильный, напал со спины, стянул верёвку так неожиданно и резко, что повредил шейные позвонки, от чего голова неестественно завалилась. Следов борьбы не обнаружено. Можно предположить, что мужчина встретился с кем-то, кого знал и не ожидал нападения сзади. А может причина смерти не асфиксия, а сердечный приступ, проступили синие пятна на лице. Точнее скажет патологоанатом.

– Нашли хоть какую-нибудь зацепку?

– Ищем. Ребята осматривают каждый сантиметр парка и роют мусорные баки, может, найдут верёвку. По внешним признакам, убийство из армянской серии.

– Держи меня в курсе. Я отправлю сына в школу, – Аристархов глянул на часы, – если успею, переоденусь и к Ашаняну.

Степан открыл дверь и удивился: из кухни в прихожую тянулся запах яичницы. Он скинул ботинки, повесил куртку на вешалку, сглотнул слюну и шагнул на звук шкворчащих аппетитных жёлтых глаз. Петька не слышал появление родителя. Наушники преграждали звуки извне, только голова нервно дёргалась, поддерживая ритм. Степан наклонился на косяк и наблюдал, как сын, подражая ему, делает дырочки деревянной лопаткой в жидкой массе.

«Совсем взрослый стал, еду сам готовит. Да пора бы уже, тринадцать лет, – мужчина не двигался, ждал, когда Петя сам его заметит. – И не нужны нам посторонние в доме, пусть даже с весёлыми глазами».

Неожиданно Степан спохватился, глянул на часы и громко похлопал в ладоши, привлекая внимание сына.

– Петя, ты в школу не опоздаешь?

– О, привет пап! – мальчик стянул наушники. – Успею, мне ко второму уроку. Я завтрак для нас сделал!

– Отлично, я голодный, как волк!

– Заберёшь меня сегодня после тренировки?

– Угу, – промычал с набитым ртом Степан.

Когда за Петром захлопнулась дверь, Аристархов пристроился на диване посмотреть новости по телевизору. Бессонная ночь дала о себе знать, как он не боролся, голова упала на подушку и погрузилась в глубокую дрёму.

***

К офису Ашаняна Степан Евгеньевич подъехал после обеда. Ему уже приходилось бывать в этом здании, и всё же снова привело в изумление своей нелепостью убранство помещений. Похоже, бизнесмен имел смутное представление о роскоши. В фойе по углам возвышались статуи древнегреческих богов в рост человека, перемежаясь с колоннами, в центре находился бассейн, из которого бил фонтан, лестница с перилами из замысловатых узоров вела на второй этаж, где находились кабинеты сотрудников и приёмная самого Ашаняна. Журчание воды, белый цвет колонн в обрамлении золотых завитков почему-то навевали мысли о греческих банях. Следователь никогда не посещал подобные заведения, да и в Греции бывать не доводилось, а вот картинки в журналах «Гео» он видел.

«Уж не устраивает ли Ашот Саркисович возле бассейна пирушки и встречи для тайных услаждений?» – усмехнулся про себя следователь и, помаячив удостоверением перед носом охранника, быстро поднялся на второй этаж.

Длинноногая, молоденькая секретарша стояла у окна и опрыскивала из пульвелизатора целый ряд белых орхидей. Увидев посетителя, поспешила навстречу:

– Здравствуйте, вы по какому вопросу?

– Следователь городского УВД Аристархов. Мне необходимо срочно поговорить с Ашаняном.

– Присаживайтесь. Ашот Саркисович сейчас занят, у него совещание, как только освободится, я доложу.

Следователь ждал недолго. Минут через десять из кабинета выплыла крупная дородная дама с довольным видом. Бизнесмен распахнул перед ней дверь и, в низком поклоне, поцеловал холёную руку. Аристархов узнал в женщине заместителя губернатора по социальным вопросам, в голове мелькнула мысль о том, что бизнес и власть непозволительно близко соприкасаются. Дама снисходительно оглядела присутствующих, поправила причёску, одёрнула юбку и вышла из приёмной.

«Вот дура, так разомлела, что замок на юбке забыла застегнуть!»

Аристархов спрятал ухмылку и шагнул навстречу бизнесмену.

– Вы ко мне? – Ашот Саркисович ещё витал в облаках и сразу не понял абсурдность вопроса. А кого мог дожидаться посетитель, не секретаршу же. Армянин прочистил горло и поправил галстук.

Из-за спины Аристархова выглянула секретарша:

– Это следователь из УВД.

Кабинет бизнесмена совсем не напоминал греческие бани. Сухая деловая обстановка с минимумом мебели. Следователь окинул взглядом светлый офис и заметил дверь.

«За ними, наверное, и хамам, и парилка, и сауна, и диваны, и бар с напитками».

– Что полиции нужно? Нашли убийцу моих людей? – солидный армянин стёр с лица благоговейность, которая сквозила в разговоре с дамой, и превратился в жёсткого, делового человека. Он указал посетителю на кресло. – Присаживайтесь.

– Не совсем, – Степан Евгеньевич сел на краешек и достал из внутреннего кармана телефон. – Сегодня утром в парке на окраине города обнаружен труп мужчины. Документов при нём никаких не нашлось. По предварительным данным, смерть наступила от удушения, как и в предыдущих случаях. Вот почему я у вас. Посмотрите, пожалуйста, фото, – Аристархов протянул телефон.

Бизнесмен листал снимки, вглядываясь в каждую мелочь, и качал головой:

– Мне не знаком этот человек, но это не обязательно, что он не из наших. Диаспора большая, может, приехал к кому-нибудь родственник. Я просто не в состоянии знать всех, – Ашанян вернул телефон и поднялся, показывая тем самым, что аудиенция закончилась. – Сегодня же наведу справки и сообщу результат. Вышлите свои координаты и снимки человека вот на этот номер.

И кто бы сомневался, что бизнесмен не снизойдёт до личного общения. Через три часа после посещения офиса, раздался телефонный звонок. Аристархов находился в кабинете, ожидая отчёты криминалистов и патологоанатома. В трубке услышал знакомый голос секретарши, которая сообщила, о том, что босс просил передать информацию. Следователь услышал шуршание бумаги, скорее всего, девушка искала на столе нужную запись:

– Ещё раз добрый день. Вам просили передать – за последнюю неделю ни к кому из граждан армянской национальности родственники не приезжали, человек с фотографии никому не знаком, – на том конце повисла пауза.

– И это всё?

Следователь подумал, что прервалась связь и, повернув трубку, глянул на дисплей. Слишком коротким оказалось сообщение, и слишком быстро Ашанян навёл справки. За три часа выяснить у многочисленных соотечественников известна, кому-либо личность покойного или нет? Хотя чему удивляться, семьи волнуются за родственников, наверное, со вздохом облегчения рассматривали фотографии и крестились от того, что горькая судьба миновала именно их. Неожиданно трубка оживилась:

– Ещё Ашот Саркисович просил передать, что вы можете обращаться в любое время за помощью разного рода.

Секретарша, не дожидаясь ответа, отключилась. А следователь подумал о том, какую помощь имел в виду бизнесмен? Финансовая поддержка бы не помешала, неплохо бы приобрести пару новейших компьютеров на отдел. Аристархов иронично скривил губы:

«Почему заместителю губернатора по социальным вопросам можно, а полицейским нельзя? Каждый берёт той натурой, в которой нуждается»!

Ещё он подумал, что пока не совсем ясно, радоваться или печалиться тому факту, что убитая личность так и осталась неизвестной. По каким-то причинам маньяк перестал истреблять армян, а может, совершил ошибку и напал на похожего человека или последнее убийство совсем из другой оперы, кто-то пытается подсунуть последний труп под общую серию?

Глава 3

Вольфганг Майершайн сидел в своём саду, курил трубку и наслаждался солнечным днём. Зима медленно уходила, дни становились длиннее и солнечнее. Близость к Балтийскому морю обеспечивала мягкий климат без резких температурных скачков. Зимой редко выпадал снег, и смена времён года проходила без острых перепадов, только иногда, разбушевавшееся море поднимало сильные ветра и подтопляло прибрежные улочки. Вольфганг любил красно – кирпичный город Любек, в котором родился и вырос. Любил за атмосферу старины, которая гармонично сочеталась с современностью. Когда к нему приезжали гости он обязательно проводил экскурсии по старым улицам, угощал марципанами, которыми с давних времён славен Любек, свиными сосисками гриль – «кёревурст», слабо – солёной рыбой «херинг» – селёдкой, а в ресторане обязательно заказывал «айсбайн» с гарниром «сауакрауд», а проще говоря, холодцом из свиной ноги с тушёной кислой капустой. В свои сорок девять мужчина не считал, что достиг каких-то высот, да это и не входило в его планы. Он долго работал главным менеджером морского порта в Травемюнде. Несмотря на то, что дом располагался в двадцати минутах езды от прибрежного района города Любека, туда Вольфганг приезжал только спать. Работа занимала всё время, о чём впоследствии он очень пожалел. Сначала шепнула соседка, потом он выяснил сам – жена изменяла ему напропалую с каким-то полицейским. Причём устраивала адюльтер очень дерзко, прямо в семейном гнезде, на глазах соседей. Он ушёл из дома с грандиозным скандалом, нет, не из-за делёжки имущества, а из-за предательства тех, ради которых он горбатился, не видя белого света. Жена настроила против него детей – подростков, и Майершайн уехал из их жизни на автомобиле с одним чемоданом, снял небольшую квартиру и продолжил дневать и ночевать в порту. А что ещё оставалось делать? Обида не давала расслабиться, алкоголь он не очень уважал, оставалась только работа. Мысли всё время крутились возле бывшей семьи. Этот безумный режим работы только для того, чтобы члены его фамилии жили в достатке. Любой каприз выполнялся по щелчку. Новый автомобиль для жены, музыкальные центры, кинотеатры, велосипеды для детей, а так же двухэтажный дом с бассейном в тихом районе Любека, летняя резиденция в Швеции с сауной и моторной яхтой на берегу. Даже жёсткий рабочий график не позволял забыть обиду. В таком режиме прошло несколько лет, пока Вольфганг не свалился с жуткими болями в ноге. Страховая компания оплатила новый титановый сустав, после операции мужчина несколько месяцев передвигался сначала в кресле – каталке, потом с тростью, вскоре избавился и от неё, осталась лишь лёгкая хромота. За время, проведённое в клинике, Майершайн многое передумал, и когда доктор предложил прежде срока выйти на пенсию, оформив инвалидность, пациент, недолго размышляя, согласился. В полную силу, как раньше трудиться он бы уже не смог. Да и для кого напрягаться, а самому хватит той пенсии, которую начислит государство. Проживать в Германии на минималку дороговато, а вот в Турции самый раз. Прекрасный климат для артрозных суставов. Вольфганг перебрался в небольшой турецкий город на берегу Средиземного моря, на скопленные средства приобрёл финскую яхту «Наутикет», зарегистрировал её на местной марине, в ней и поселился, рядом с такими же любителями моря из Англии, России, Норвегии и Голландии. Он бы долго ещё не решился покинуть Турцию, но вынудило здоровье. Требовалась ещё одна операция на другую ногу, а по страховке её могли провести только в немецкой клинике. Ещё некоторые проблемы личного характера заставили продать яхту и вернуться в Любек.

Сейчас он наслаждался погодой и дымком, который струился из коптильного шкафа. Майершайн коптил рыбу. В выходные он специально наведывался на длинный причал, где рыбаки выставляли на продажу улов. Сам заядлый рыбак, Вольфганг знал, какая рыба пользуется спросом. Покупал всего несколько угрей – не всем нравился специфический речной привкус. На копчёную форель, находилось больше желающих, популярностью пользовалась макрель, из которой он вынимал кости и обильно приправлял горчичным горошком, а про золотистую сёмгу и говорить нечего. Для копчения он использовал специальные дрова и стружку. На дне шкафа сначала разводил костерок из нескольких сухих поленьев вишни или яблони, но эти сорта деревьев не давали нужного глубокого аромата. Для дыма он выписывал из Англии щепу бука. Когда жар набирал силу и прогревал внутренности коптильни, в верхних перекладинах размещалась рыба, навешанная на крючья за голову и вымоченная заранее в солёной воде. Периодически коптильщик выдвигал нижний поддон, подбрасывал запашистую стружку, ягоды можжевельника, сосновые шишки и разгребал угли, для пущего смога. В течение пяти часов форель, сёмга и макрель набирали копчёный вкус и золотистый цвет. После рыба перемещалась в глубокий пластиковый бокс. На кухонном столе коптильщик расстилал специальную скатерть и, вынув из каждой рыбёшки крюк, раскладывал тушки рядком. Куски сёмги осторожно вынимал из решётчатого капкана и устраивал рядом. К вечеру рыба пропитывала терпким запахом кухню и весь дом, да не рыбным, а тонким лесным. Вольфганг обзванивал постоянных клиентов, заворачивал в блестящую фольгу заказы и размышлял: вот если бы он был парфюмером, то обязательно добавлял в некоторые мужские ароматы толику дымка и копчёности.

Он любил это неспешное время. Ещё весна скоро, время перемен. Неожиданно собака, до этого лениво храпящая на своей подстилке потянулась, поднялась и молча, потрусила к дверям. Если не шумит, не лает, значит, приближается кто-то свой. Он подобрал щенка на турецком каменистом берегу поздней осенью во время сильного дождя. Она затиралась между камней, пытаясь укрыться от холода и воды. Вольфганг направлялся из бара в хорошем подпитии на марину, где находился его дом, его яхта и заметил комок из чёрной шерсти, который трясся от холода и ёжился от порывов ветра. В тот момент мужчина не был уверен, что поступает правильно и нужно ли ему животное, за которое придётся нести ответственность. Но в одну секунду, сердце сжалось, он наклонился, подхватил мокрое тельце, расстегнул молнию на куртке и сунул за пазуху. Прежде он напоил гостью молоком и устроил из полотенца лежанку, что станет делать дальше, не думал: будет день, будет пища. Утром понял, что алкоголь сыграл с ним дурную шутку, расслабил и сделал сентиментальным, но увидев собачку, растянувшуюся колбаской на полотенце и сучащей лапками от сновидений о прежней, тяжёлой жизни, понял, что теперь это его собака! Имя долго не выбирал, как можно ещё назвать короткошёрстного щенка с чёрным окрасом? Конечно, Зейтин, в переводе с турецкого оливка. С тех пор они были неразлучны. При переезде в Германию, Вольфганг чипировал животное, поставил необходимые прививки, оформил паспорт и, конечно, забрал с собой.

В дверь постучали костяшками пальцев.

– Открыто, – крикнул хозяин, вытирая руки о фартук.

Не снимая обуви, на кухню вошёл давний друг Зюнке, рядом, виляя хвостом, суетилась Зейтин.

– Аромат на всю улицу, – высокий, пожилой блондин протянул руку для приветствия. – Ну, что готова моя рыбка? Как ты умудряешься придать такой золотистый цвет! – восхитился гость, осматривая ровный рыбный ряд, и сглотнул слюну.

– Заходи, – Вольфганг шуршал фольгой, укладывая свёрток в бумажный пакет. – Пойдём, выпьем пива. Я за целый день угорел возле жаровни.

Хозяин протянул гостю пакет, прихватил из холодильника две бутылки «Туборга» и открыл дверь на веранду. Мужчины расположились в мягких креслах, собака улеглась возле ног. Молчать могли долго, давно знали друг друга и не испытывали неловкости от пауз.

– Ты сдвинулся в поисках? – Зюнке отпил холодный напиток прямо из горлышка и прикрыл рот ладонью, чтобы подавить рвущиеся назад газовые пузырьки.

– Мне кажется, эта история не закончится никогда. Около месяца назад по интернету я нашёл адвоката, который обещал получить дубликат свидетельства о разводе. Он запросил от меня нотариальную доверенность на представление во всех организациях и инстанциях. Документ я получил, в тот же день и тогда же отправил в Россию вместе с оплатой адвокатских услуг. Поверь мне, это не так дорого, как в Германии, но тоже влетело в круглую сумму.

– Верю, а главное не нарваться на мошенника!

– Нет, Павел мужик деловой, договорённости выполнил в срок и достаточно быстро, – Вольфганг посмотрел на свою почти пустую бутылку, вышел и вернулся через полминуты. – Первая бутылка после жары, словно с шипением тушит пожар, а вот вторую можно смаковать. Так вот, примерно через неделю он позвонил и сказал, что Изабель ни в одном из ЗАГСов города документ о разводе не получала!

– Как такое может быть?

– Сам не понимаю!

– Я своими глазами видел свадебные фотографии в Фейсбуке, – приятель качнул головой. – Как она могла выйти замуж в Англии, не имея на руках документа о разводе с тобой?

– Да ты послушай! Я, усомнившись в деловых качествах Павла, нанимаю другого адвоката в этом же городе, уже женщину Ольгу, она проходит весь путь, как и Павел и выдаёт тот же ответ – в записях актов гражданского состояния, факта развода между супругами Майершайн не зафиксировано.

– Она могла получить документ в другом городе?

– Адвокат сказала, что развод можно получить в ЗАГСе того района, где имеется прописка. Ольга выяснила, что Изабель зарегистрирована по прежнему адресу.

– А почему бы адвокату не пойти напрямую к Изабель и не попросить копию свидетельства о разводе?

– Скопированная на ксероксе бумажка не имеет никакой юридической силы. Нужна официальная бумага, полученная в ЗАГСе с номером, с синей печатью, – Вольфганг сделал глоток и вытер рот тыльной стороной ладони. – Не факт, что она находится в России. И ещё Ольга узнала, что моя экс жена на основании свидетельства о браке, полученного в Дании, поменяла фамилию и стала Майершайн.

– И всё же где-то она получила развод?

– Слушай дальше, Ольга предприняла следующее, она сделала запрос в Министерство иностранных дел разобраться в данной ситуации. Я, не в состоянии находиться в бездействии, предпринял следующее: в Фейсбуке залез на страницу экс жены и скопировал все английские фото, которыми она хвасталась перед друзьями. Там я нашёл город, улицу, дом и номера автомобилей. Выяснил, что новый муж у неё полицейский, проживают молодожёны в Манчестере, владеют собственным домом и автомобилем «Додж». В Турции я сдружился с бывшим полицейским из Скотланд-Ярда, вот к нему и обратился. Мы долго разговаривали по телефону. Я поведал историю неудачного брака, и он обещал оказать помощь. Через два дня англичанин выслал адрес с реквизитами манчестерского полицейского участка, а конкретно электронный адрес копа по фамилии Мортимер. До сих пор не знаю, мужчина это или женщина. Уже в который раз я в красках расписал историю женитьбы, трёхмесячной семейной жизни и расставания с русской, приложил фотографии и отправил на электронную почту. Отдать должное этому или этой Мортимер, они проделали кое-какую работу и вскоре отчитались передо мной. Да, Изабель вышла замуж за жителя Великобритании. При регистрации брака предоставила свидетельство о разводе с гражданином Германии Майершайном, то есть со мной. Документ о расторжении брачных отношений выдал Октябрьский районный ЗАГС двенадцатого декабря прошлого года.

Повисла недолгая пауза. Зюнке осмысливал сказанное, потом поставил пустую бутылку на столик между креслами и повернулся к товарищу:

– Как русские говорят, здесь без бутылки не разберёшься! Может, есть, что крепче? Моя Мартина у подруги, так что никто над душой стоять не станет.

Вольфганг закатил глаза, показывая, мол, обижаешь, конечно, всё есть! Через минуту на столике разместилась бутылка с виски «Рэд лейбл», бокалы и ведёрко со льдом. Когда горячая жидкость прокатилась вниз, обжигая внутренности, Зюнке смачно выдохнул и вернулся к теме разговора:

– Так эта адвокат Ольга проверила Октябрьский ЗАГС и не нашла документов?

– Именно, – коротко выдохнул Вольфганг. – Я снова попросил её проверить Октябрьский и все остальные ЗАГСы города за двенадцатое декабря, но ответ получил тот же: свидетельства о расторжении брака никакое административное учреждение не выдавало – ни двенадцатого, ни тринадцатого, ни какого другого дня! Для пущей убедительности директор учреждения Октябрьского района выдала справку и заверила росписью и печатью!

– Но как такое может быть?

– И я спросил об этом адвоката из России, на что получил короткий и ясный ответ: женщина вторично вышла замуж на основании подложных документов! Недолго думая, я послал в Манчестер на имя Мортимер письмо с копией документа, полученного от официальных органов России, и в красках расписал, какую мошенницу и аферистку они пригрели. Ответ сразил наповал, – хозяин поднялся и, прихрамывая, вышел в другую комнату, через минуту вернулся в очках с листами бумаги. – Здесь написано на английском языке, буквально переведу на немецкий:

«У нас нет оснований не доверять и устраивать проверку подлинности пакета документов предоставленных мадам Майершайн при заключении брака в Великобритании. Государство охраняет суверенитет граждан, права, личную жизнь и частную информацию».

Английская дверь захлопнулась, эта мошенница останется безнаказанной, а я не получу желанный документ! – Вольфганг отложил бумагу, снял очки и вздохнул. – Но я ещё не сдавался, позвонил ей напрямую на прежний номер, к удивлению мадам взяла трубку. Пришлось собрать волю в кулак, подавить гнев и чётко выложить просьбу, эта мошенница не растерялась и предложила за нотариально заверенную копию о разводе пятьдесят тысяч евро. Вот тогда я уже не сдержал эмоции, обложил нахалку грязной бранью и отключился. Ты знаешь, кажется, она смеялась в ответ.

– Не понимаю, зачем ей это? Разошлись бы миром, оплатил бы ей юридические и почтовые издержки.

– Я тебе объясню. Если документ о разводе подделка, то значит, свидетельство о нашем браке имеет силу. В случае моей смерти у Изабель есть все основания для получения пенсии в Германии. В пенсионном фонде зарегистрировано моё волеизъявление, и никто не станет проверять, жила она со мной последние годы или в другой стране.

– И что, никакого выхода нет?

– Конечно, есть, если закрывается одна дверь, значит, где-то распахивается другая. Придётся нанимать немецкого адвоката, который займётся процедурой развода. Этот путь самый трудный, долгий и дорогостоящий. Сначала юрист отправит по адресу в Россию приглашение одной из сторон на процесс, соответственно никто не отзовётся, но необходимо выждать определённый срок. Потом публикация в газетах с просьбой к гражданам, которые владеют информацией, о том, что чета Майершайнов не может развестись по какой-то причине. По закону на это нужно ещё около шести месяцев. В итоге канитель затянется примерно на год. Я не могу так долго ждать, врачи торопят с операцией, скоро трудно будет передвигаться самостоятельно.

***

День катился к вечеру. Аристархов слышал, как в коридоре, прощаясь, расходились по домам коллеги. Он снова задерживался, но надеялся, что ненадолго, хотя спешить некуда, всё равно ждать, когда закончится тренировка у сына. Он обещал забрать его возле спортивной школы после восьми. Степан Евгеньевич глянул на круглые часы, висящие над дверью, и подумал, что время имеет удивительные, эластичные свойства, оно может растягиваться, как резина, а может сжаться, как пружина, а потом выстрелить, да так что ни мозг, ни глаз не в состоянии оценить происходящие перемены. В начале расследования время приобретает характеристики жевательной резинки, оно тянется во все стороны, надувается в мутный шар, а когда достигает информационной наполненности, лопается, показывая ясный результат. Главное терпение и настойчивость. Следователь ждал главного и единственного свидетеля, который обнаружил труп. Выудит из него что-то толковое и полезное, неизвестно, но только он мог заметить важные мелочи, потому что первым попал на место преступления. Игорь Миниханов после окончания Национального исследовательского Университета продолжил обучение в аспирантуре, а чтобы поддержать себя материально, подрабатывал тьютером, а по-русски репетитором или частным преподавателем английского языка.

«Похвально, – рассуждал про себя следователь, просматривая сведения о свидетеле. – Парню всего двадцать пять лет, а уже учится в аспирантуре, сам зарабатывает себе на жизнь и обучение, занимается спортом, владеет языками. Моему бы Петьке такие мозги и целеустремлённость».

В дверь кто-то постучал и, не дожидаясь приглашения, в кабинет почти влетел невысокий парень спортивного телосложения.

– Извините, я немного задержался. Я Игорь Миниханов.

Парень стянул трикотажную шапку с головы и остановился на пороге, не зная, куда двигаться дальше.

– Присаживайтесь, – полицейский указал на стул. – Следователь Аристархов, долго вас не задержу. Расскажите про то утро, когда обнаружили труп мужчины. Вы всегда бегаете одним маршрутом в одно и то же время?

– Именно так! Но я хотел бы начать свой рассказ со времён более чем столетней давности, непосредственно связанной с историей города и того места, где лежал несчастный.

– Вот как? – Степан удивился такой словоохотливости свидетеля. – Вы думаете это как-то связано с сегодняшним днём?

– Уверен! – горячо воскликнул Игорь. – Я окончил Национальный исследовательский Университет, и краеведение моя профессия. Знаете, почему для пробежек я выбрал именно это место? – Миниханов расстегнул куртку. – Хотел проверить некоторые гипотезы.

– Так, так и в чём они заключаются? – Степан незаметно кинул взгляд на круглые часы. Торопиться некуда, до окончания тренировки сына почти два часа. – Насколько я в курсе, парк на окраине старого города, ничем особенным не примечателен.

– Но вы должны знать, что несколько лет назад там уже находили мертвяков.

– Я недавно переехал и ещё не вникал в историю города, – крякнул, немного растерявшись, Степан Евгеньевич.

– Тогда понятно. Трупы находились вроде бы не криминальные, почему-то облюбовали это место самоубийцы. В парке свели счёты с жизнью пара наркоманов, они загнулись от передозировки, как-то случился один повешенный, и скончалась на скамейке девушка. Говорили, что от криминального аборта, вроде вышла от шарлатанки, а до дома так и не добралась. Жители считают это место проклятым.

– Вот даже как!

Не то удивился, не то усмехнулся Аристархов, но свидетель счёл реплику за поощрение и с пылом продолжил:

– Вы знаете, отдельно взятых проклятых мест не существует. Все проклятия связаны именно с вольными или невольными действиями человека. Мы же не считаем лес проклятым или речку, но если в этой речке периодически утопают люди, то место нарекают тёмным. В какой-то степени это суеверие, но зачастую страхи оправданы. Одними из первых «проклинателей» считаются древнегреческие боги. Их страшные пожелания всегда исполнялись. Богиня Гея рожала от Урана настолько ужасных детей, что сама содрогалась от их вида. Помните, наверное, одноглазого Циклопа? Вот и остальные родились под стать ему – пятидесяти головые и сторукие. Несмотря на уродливость, Гея любила своих отпрысков, а вот папаша Уран ненавидел детей-великанов и ссылал в недра Земли, не разрешая выходить к свету. Гея страдала от такой несправедливости и уговаривала великанов затеять бунт против отца, но никто не осмелился подняться против воли бога. Только самый младший Кронос вызвал Урана на поединок и оскопил его серпом, – неожиданно рассказчик хихикнул, – теперь вы знаете откуда выражение «серпом по яйцам»! Так вот, Уран в гневе проклял Кроноса и предсказал, что он найдёт свою кончину от рук собственного сына! Кронос, помня проклятия, всячески пытался избежать предсказаний. Когда его жена Рея рожала очередного ребёнка, он проглатывал новорожденного. Богиня решила спасти хоть одно дитя. Она спряталась в пещере и родила Зевса. Вместо новорожденного, Рея дала проглотить мужу камень. Зевс вырос сильным воином и восстал против отца Кроноса. Началась война богов между старшим и младшим поколением за власть над миром. Победили, конечно, молодость и сила.

– Всё это очень интересно, но может, мы перейдём ближе ко дню сегодняшнему?

– Займу ваше внимание ещё несколько минут. Ещё в прошлом веке землю, на которой сейчас расположился парк, пытались использовать с толком. Места здесь красивые, недалеко речка с ивовыми кустами, с другой стороны живописное озеро с кувшинками, а главное старый дом купца Овчинникова. Кстати сказать, парковая территория на старых картах значится, как усадебные угодья, прилегающие к дому. В пятидесятых годах прошлого века, старинное здание хотели снести, но вступились представители городского общества охраны памятников архитектуры. Комиссия забрала дом под свою опеку и зафиксировала, как объект культурного наследия. Периодически выделялись средства на реставрацию. Здание содержалось в относительном порядке до нового века. Что с ним делать никто не знал, то ли устраивать музей быта прошлого века, на что нужны дополнительные затраты, то ли запустить какую-нибудь контору, на что тоже требовались вложения для дополнительных коммуникаций. В новом веке здание постепенно приходило в упадок. Городские власти не решались разрушить, но и содержать уже отказывались. Как в той поговорке: «и нести тяжело, и бросить жалко»! Решили продать какому-нибудь ценителю старины или нуворишу, реставратору или на худой конец ресторатору, лишь бы сохранить историческое наследие. Однако с таким мрачным багажом на усадьбу с домом купца Овчинникова желающих не нашлось. Когда в мэрию пришёл новый руководитель, с перспективными целями, зелёную зону облагородили, разбили клумбы, поставили скамейки, проложили вдоль реки беговые дорожки и постригли газоны. Однако дурная слава купца Овчинникова не сделала парк популярным местом. Вот и приходят сюда личности, сводящие счёты с жизнью, а сейчас вот и насильственно убитый появился.

– Вы бегаете здесь, значит, не боитесь?

– Во-первых, я живу совсем рядом, во-вторых, на себе проверяю, существует ли негативная энергетика у этого места.

– Почувствовали?

– Пока не знаю, прислушиваюсь.

– Интересно это всё, но вернёмся к нашим баранам.

– О чём вы хотите спросить? – Миниханов так увлёкся собственными рассказами, что почти забыл, зачем он на самом деле в управлении полиции.

– Вы всегда выходите на пробежку в шесть утра?

– Обычно не раньше восьми, но в это утро появилась подработка, поэтому вышел в шесть, чтобы после принять душ и поесть. Я уже всё рассказывал вашим коллегам. Бежал утром, ещё затемно, на дорожке чуть не споткнулся о тело. Сначала подумал, что мужик пьяный или с сердечным приступом свалился. Наклонился, потолкал, ударил по щекам пару раз, пощупал пульс на руке. Сразу вызвал скорую. К телу больше не подходил.