Татьяна Михаль
Даже сквозь время я верну тебя, любимый
Глава 2
* * *
– Оленька… душа моя, проснись, – доносится до боли знакомый и родной голос, будто сквозь толщу воды. – Родная моя, просыпайся, а то Новый год пропустишь.
Чувствую, как кто-то стягивает с меня плед. Тяжело раскрываю налитые, будто свинцом отяжелевшие веки и часто-часто моргаю, силясь прогнать белую пелену с глаз.
Крик застывает в горле. Я не верю своим глазам!
– Милая, ты в порядке, что-то случилось?
– Вадим… Ты вернулся.
Задерживаю дыхание, чувствую бешеный бег своего сердца, вглядываюсь в родное лицо, стараясь заметить хоть что-то чужое, но нет, это мой Вадим. МОЙ ВАДИМ! Такой же, как я его и запомнила в пустоте своей души, и лелеяла его образ полгода одинокими вечерами под громкие стоны тишины.
– Вадим… ты живой… – шепчу и тяну к нему руки, которые он тут же берёт в свои и присаживается рядом со мной.
– Милая, ты меня пугаешь… – шепчет он беспокойно.
Громко всхлипываю, и оказывается, я ещё не все выплакала слёзы. Из моих глаз льётся водопад солёной воды. Вадим крепко прижимает меня к себе, а я хватаю его за волосы, за белый свитер и сжимаю в своих объятиях настолько крепко, насколько могу.
Реву долго и громко. Вадим напуган, но он даёт мне возможность выплакать накопившуюся боль, горечь, страх, моё одиночество…
Я ещё не осознала, что произошло. Я просто рада своему родному человеку и знаю только одно – я его не отпущу. Не отдам. Не сможет смерть снова его у меня отнять. Не сможет. Зубами в её костлявые руки вопьюсь, но Вадима не отдам.
– Тише, тише… – шепчет он ласково и гладит меня по спутанным волосам.
Я уже не плачу, а только чуть-чуть всхлипываю да икаю.
– Я сейчас принесу тебе воды, хорошо? – говорит любимый, продолжая держать меня и укачивать, словно ребёнка.
Я согласно киваю, так как говорить совершенно не могу.
Вадим целует меня в висок и с обеспокоенной улыбкой скрывается на кухне…
И только теперь я рассматриваю обстановку, в которой находилась.
Это же…
Что же это?
Разве такое возможно?
Я находилась в нашей первой с Вадимом квартире – маленькой двухкомнатной хрущовке, которую он купил сразу же, как только мы скопили денег.
Стены были обклеены теми самыми дурацкими обоями, которые я заставила купить Вадима из-за безвкусной моды, которую я только-только начинала познавать.
Даже старенький велюровый продавленный диван, на котором я сидела, был тем же самым… с прожжённой дырочкой от сигареты на подлокотнике, что сделал нам друг Вадима. Я тогда так разозлилась, что чуть не заставила мужчину купить новый диван, но положение спас мой муж.
А ещё ель стоит, наряженная в новогодние игрушки и гирлянды.
Телевизор с кинескопом показывает новогодние программы…
2008 год.
Этого не может быть! Неужели я вернулась на десять лет назад?
Я начала себя ощупывать, но нет, я была не той молоденькой двадцати двухлетней Ольгой, а была той самой женщиной из две тысячи восемнадцатого года. Даже платье бархатное на мне осталось.
Но где же я сама? Та, молодая?
И я вспомнила.
В тот день мы поругались. Точнее, это я поругалась с Вадимом и уехала к родителям. И Новый год справляли мы порознь. Это был единственный раз, когда мы были не вместе.
Вадим тогда звонил и просил вернуться, говорил, что тогда сам за мной приедет. Но я стояла на своём и кричала в телефонную трубку, что если он приедет за мной, то я подам на развод…
Какая же я была ДУРА! Даже не помню, из-за чего была ссора. Совсем не помню.
Вадим вернулся со стаканом воды и протянул мне его.
Сделала несколько глотков и прошептала:
– Ты не находишь меня странной?
Он улыбнулся:
– Новая причёска. Тебе идёт. Но длинные волосы мне нравились больше.
Да, я по молодости носила длинные косы, до самой поясницы. А сейчас мои кудрявые волосы длиною чуть ниже плеч. Но Вадим раньше никогда не говорил, что эта длина ему не очень нравится.
Боже! О чём я только думаю?
Я не знаю, сколько мне отмерено побыть с ним рядом, а я вместо того, чтобы нежиться в его сильных объятиях рассуждаю о всякой ерунде!
А вдруг, это сон?
Или далёкая мечта?
А если, это всё правда?
Что, если я действительно перенеслась в прошлое?
Тогда я не могу терять ни секунды.
– Я рад, что ты вернулась, Оль. Думал уже, что Новый год и правда, проведу один…
Его слова резанули меня по сердцу. Если бы я сейчас встретила ту себя, то надавала бы этой глупой девчонке пощёчин.
Скинула с себя плед, поднялась с дивана и в два шага оказалась рядом с любимым.
– Прости меня за всё! – шепчу надрывно и обнимаю его за талию, крепко прижимаясь к родному телу.
А его запах, такой знакомый и любимый, дороже для меня всего на свете.
– Эй… ты чего? Олечка, мне не за что тебя прощать… – тихо смеётся Вадим, руками водя по моей спине.
– Тс-с… – прикладываю палец к его губам. – Есть за что… Прости за мои выходки и капризы. Прости за мою глупость и недалёкость. Я люблю тебя, мой родной. Люблю больше жизни. И я хочу, чтобы ты знал, я очень хочу от тебя детей. Очень!
– Оля… – неверяще смотрит он на меня. – Ты пугаешь меня. Точно с тобой всё в порядке?
– Да, – киваю ему и улыбаюсь горько. – Я хочу, чтобы ты любил меня. Всю ночь любил. Хочу встретить Новый год в твоих объятиях, с твоими поцелуями. Хочу, чтобы ты был со мной… всегда.
Я блаженствую от тепла его рук – сильных, ласковых и бесконечно любимых. Вбираю его тепло, нежность и его лихорадочные горячие поцелуи.
Хочу согреться своим мужчиной, душу отогреть, сердце, ведь их сковал холод одиночества и тоски.
Его поцелуй. Ни с чем не сравнить. Пьём дыхание друг друга. Губы к губам, глубоко, ненасытно, бесконечно долго, и так горько.
– Как же мне не хватало Тебя… – шепчу любимому человеку прямо в губы.
Стягиваю с него свитер и дрожащими руками касаюсь горячей кожи, сильного тела, ещё без намёка на небольшой животик, что появился у Вадима в тридцать шесть лет.
Зарываюсь пальцами в завитки чёрных волос на груди, касаюсь языком его кожи и чуть не плачу от радости, когда слышу его сладкий стон.
Как же я по нему скучала!
Мой муж. Родной. Любимый. Сильный. Незаменимый.
Он заботливо и трепетно целует меня в висок. И так спокойно в родных объятиях.
– Я скучала… – тихо шепчу. – Поэтому согрей меня скорее.
– Согрею, – обещает он серьёзно и подхватывает на руки.
– И не отпускай меня, слышишь? Что бы я не делала, чего бы не говорила… никогда не отпускай и ни уходи. Никогда и ни за что. Пообещай.
– Обещаю, Оль…
– Какой же ты… МОЙ.
Улыбается, а я не могу насмотреться на Вадима, наглядеться впрок на многие одинокие годы вперёд.
Пожалуйста! Пусть он останется жив в далёком 2018 году! Умоляю тебя, Боже…
– Я люблю тебя, Вадим. Не могу без тебя.
– И я люблю тебя, родная. Бесконечно люблю… Всегда… Как же мне не хватало его.
Я улыбаюсь, ощущая внутри себя вместо куска льда горячее тепло пушистого счастья, понимая, что для этого не нужно так уж много – просто, чтобы Вадим ВСЕГДА был рядом со мной.
Наслаждаюсь его горячими губами на своей коже, его сильными, но нежными руками, его силою и твёрдостью, наполненностью до краёв, до предела, до грани между болью и наслаждением…
Сплетение наших тел в то единое целое рождает нашу личную вселенную, где есть только мы вдвоём. Навсегда.
* * *
Моя голова покоится на груди Вадима. В данный момент я счастлива. Я снова рядом со своим мужем. Жмурюсь от удовольствия, слушая, как постепенно успокаивается его сердце, переходя в умеренный сильный стук.
