Татьяна Berd
Личность зверя. Книга 1. Лараэль. Преквизитор империи

Пролог

Мэри Энн брела по темному переулку Уайтпал, расположенному на окраине Ливви в самом бедном районе Ротиш, освещенному лишь полной луной да одиноким тусклым фонарем, сиротливо ютящимся на углу дома старухи Извирь. Она тоскливо посмотрела на ночное небо, сморщила свой кривой нос, разглядывая полный круг небесного светила, опустила голову вниз и обреченно сплюнула себе под ноги. Как же ненавидела тут все: вечную серость, убогость улиц, постоянную дурную вонь, доносящуюся из каждого дома, из каждого окна. Здесь в воздухе витали злость и безнадежность, коими были пропитаны обитатели района, представляющие собой самое дно общества: бандиты, убийцы, шлюхи и прочая шушера.

У нее остался один шаг, чтобы скатиться на самое дно этого сброда – стать портовой шлюхой, отдающейся за кусок хлеба и пинту пива. Да, мясо ей уже явно никто не даст за ее услуги. Из-за образа жизни и выбранной “профессии”, она в тридцать пять лет выглядит на все шестьдесят: практически беззубая, с переломанным кривым носом, шрамом на правой брови, полученном в результате очередной выходки неадекватного клиента, от ее шикарных, когда-то рыжих, волос осталось три плюгавые седые волосинки.

– Тьфу, – плюнула еще раз себе под ноги Мэри Энн, – что за жизнь?! Сегодня ни одного лима не заработала.

Она остановилась, задрала свою широкую длинную юбку непонятного из-за грязи цвета, поправила сползающие с худых костлявых ног разодранные чулки, пошатнувшись, чуть не упала в сточную вонючую канаву, но удержалась.

“Придется ползти до кривого Сэма, – с раздражением подумала Мэри Энн. – Иначе от голода сдохну”

Тяжело вздохнув, направилась в сторону жирного трактирщика Сэмуля, обладающего до того отвратной и тошнотворной внешностью, что даже портовые шлюхи соглашались с ним спать от великого отчаяния, когда их карманы были пусты в течение недели.

Трактирщик отчего-то проникся к Мэри Энн какой-то странной, одному ему известной симпатией, подкармливая шлюху вполне себе приличными объедками, не требуя за это взамен ничего, кроме одного единственного поцелуя. Но учитывая, что кривой Сэм с головы до ног был пропитан тошнотворным запахом полусгнившей рыбы, целоваться с ним то еще удовольствие. Хотя, когда для шлюхи было удовольствием то, чем она занималась?

– Может послать все и остаться с Сэмом? В конце концов его вонь можно и потерпеть, а жирное сальное тело не так уж и противно, и хуже видела, – говорила сама с собой женщина, осторожно ступая по грязной, вымощенной неровными скользкими камнями, узкой дороге. – Да, – тяжело вздохнула она и обреченно махнув рукой, покачала головой, – Одноглазый все равно скоро выкинет меня на улицу.

Женщина уже утвердилась в том, что предложит трактирщику совместное проживание и обслуживание его прихотей в любое время, как вдруг заметила около старой хижины старухи Извирь одиноко стоящую высокую мужскую фигуру.

То что это был мужчина, Мэри Энн готова была поклясться на святом свитке Эрхи. Даже несмотря на то, что в кармане второй день было пусто, женщина не торопилась подходить к непонятному незнакомцу, предлагая свои услуги. Что-то пугающее в нем было. Может его странная широкополая шляпа, блестящая в свете одинокого фонаря, или черный кожаный плащ, слегка переливающийся и шуршащий на легком ветерке, или длинные вьющиеся каштановые волосы, выглядывающие из-под странного головного убора? Наверное, все вкупе. Такие, как этот господин, а о том, что он благородного происхождения говорили и его одежда и гордая осанка, не захаживали в их убогий район.

Незнакомец стоял неподвижно, повернув голову в сторону Мэри Энн. То, что он смотрит на нее, женщина поняла по сверкающему взгляду, пристально наблюдающему за ее неуклюжими шагами. Темная фигура подняла изящно руку и поманила шлюху пальцем. Она послушно направилась в его сторону, в душе уже радостно предвкушая свой ночной улов. О, этот господин раскошелиться, не пожадничает!

Женщина еще очень хорошо помнила, как такие, как этот тип, щедры, не то, что местная пьянь и бандиты. Такие господа платят еще и за молчание, а учитывая не презентабельную внешность шлюхи, этот заплатит сполна.

Мэри Энн подошла к незнакомцу и преданно посмотрела ему в глаза.

– Господин желает развлечься? – как можно более томно поинтересовалась она.

Вместо ответа ее удостоили белозубой улыбкой и кивком головы, предлагающим пройти вглубь небольшого сквера, куда не доставал свет фонаря, а луна не могла пробиться сквозь густую крону большого раскидистого дуба.

Довольная женщина шагнула следом за странным господином в тень деревьев, туда, где их никто не увидит. Скрывшись в темноте, незнакомец властно развернул ее к себе спиной. Мэри Энн торопливо начала задирать свою длинную грязную юбку, ожидая дальнейшего представления. Но вместо привычного действа, она почувствовала острый стальной холод у горла, который сразу же перерос в жгучую боль.

Мгновение, и несчастная начала оседать на землю, не до конца понимая, что произошло, почему так болит ее горло и откуда взялась непонятная липкая жидкость, бьющая фонтаном из шеи.

Когда до ее угасающего разума дошло случившееся, успела лишь подумать о том, как никчемно прожила свою жизнь, и как бессмысленно и жестоко она заканчивается, и пожалеть, что, так и не добралась до Сэма. Но это все уже меркло в умирающем сознании, погружаясь вместе с его обладательницей в кромешную тьму.

Глава 1

Протяжный вой ракха выдернул меня из сладких сновидений. Рой тыкался своей теплой чешуйчатой мордашкой мне в нос, пытаясь растолкать свою нерадивую хозяйку.

– Встаю, встаю, – я открыла глаза и потрепала по ярко-красному гребешку свою любимую зеленокрылую ящерку.

Персональный живой будильник Рой, принадлежит к довольно распространенному виду домашних питомцев среди жителей Ливви. Их любят за небольшие размеры и довольно дружелюбный характер. Ракхи привязываются к своим хозяевам, отвечая им за заботу безграничной преданностью.

Рой – яркий представитель таких ящериц: его небольшое, покрытое светло-алой чешуей с огненно-красными проблесками туловище в длину составляло классических тридцать пять сантиметров. Если брать в расчет длинную мускулистую шею и вытянутую в форме эллипса голову вместе с ярким красным гребнем, напоминающего императорскую корону с пятью зубцами, то выходило полноценных шестьдесят сантиметров. Ракх очень любит поесть, предпочитает мясо осолоны, мелкого надоедливого грызуна, в основном обитающего на мукомольных мельницах, и сырую ливвинскую морковь.

Учитывая специфику и график работы, мне приходилось оставлять ему еды с запасом, так как точно знать, когда вернусь домой, было затруднительно.

Рой, как показала практика, не обладает запасливым характером и съедал практически сразу все, что было в его миске, получая от хозяйки за свою прожорливость и небережливость нагоняй.

Первое время я жалела его и накладывала еще пищи перед уходом, но заметив, как ракх стремительно стал прибавлять в весе, поубавила рацион наполовину. Пришлось обращаться за помощью к милой старушке Мирди, живущей в соседнем со мной флете, чтобы она периодически его подкармливала, если я задерживаюсь на службе.

Работаю я преквизитором империи Саилий, служу в Магической Императорской Инспекции, которую сокращенно в народе прозвали МИИ, в самом таинственном и опасном отделе – отделе запретной магии. Нам достаются самые запутанные дела, связанные с применением запрещенных ритуалов, кровавых обрядов и прочих жестоких и опасных церемоний.

У меня особый нюх на магию, чувствую ее за версту, как бы кто не прятал. Еще учась в Императорской академии, мне предложили факультет преквизиторов. Немного подумав сама с собой, согласилась.

С родителями советоваться было бесполезно: мама схватилась бы за сердце от такой карьерной перспективы единственной дочери, папа нахмурив брови, выдал бы целую лекцию о том, что предназначение любой женщины – быть хранительницей домашнего очага.

Наша империя, хоть и отличается от остальных разнонациональным населением, в магических семьях довольно патриархальна. Женщинам отводится в основном незавидная участь сидеть дома, воспитывать детей, ожидая своих мужей. Даже очень одаренные представительницы, смирившись с этой участью, тихо кашеварили у себя на кухнях, не смея перечить своим, в основном гуляющим налево и направо, благоверным.

Но есть и такие, которые идут поперек заведенному порядку, насмотревшись на несправедливость сложившихся традиций в обществе, рьяно пробивая себе путь в жизнь. Одной из них была и я. После моего решения идти в инспекцию и ловить разных отморозков, родители, больше, конечно, отец, разругались со мной в пух и прах. В итоге в течении вот уже шести лет мы не общаемся с ними вовсе. Отец не просто выгнал меня из дома, он подал прошение в Высший Кантемарий, дабы взыскать с меня деньги за мое содержание, которые он тратил вплоть до моего совершеннолетия. Кантемарские слушатели, поддержали моего родителя в этом, обязав выплачивать ему ежемесячно сумму в размере двухсот лим, с отсрочкой, покуда не закончу обучение.

Пока я была в академии, мне платила стипендию МИИ, так как я лишилась материальной поддержки родителей. Сумма была небольшая, всего пятьдесят лим ежемесячно, но учитывая, что я находилась на полном иждивении у империи, согласившись идти в преквизиторы, для меня была вполне достаточной.

Но окончив академию, получив диплом и попав на службу в саму Магическую Императорскую Инспекцию, пришлось ежемесячно отстегивать папаше пресловутые двести лим, и он рьяно следил, чтобы я не пропускала сроки оплаты.

Я пыталась поговорить с мамой, но та ответила мне, что я сделала свой выбор, и он не в пользу родных, а в угоду себе и своей эгоистичной натуре.

Честно, тогда пребывала в расстроенных чувствах, даже думала отказаться от своей затеи ловить преступников, но меня остановил мой будущий начальник, читавший нам лекции по опасным магическим проявлениям, магистр черной магии мистер Эдвард Селиваний. Он сказал мне одну вещь, которая отрезвила меня и помогла не отказаться от своей мечты.

– Лара, если ты сейчас это сделаешь и переведешься на факультет по бытовому искусству, ты будешь ненавидеть всех вокруг, не только себя. Твои дети, которые появятся от нелюбимого и отвратного тебе мужчины, будут также страдать, как и ты. Учись там где хочешь ты, стань той, кем хочешь именно ты! И все твои проблемы, включая и придурь твоего папаши, решатся достаточно быстро.

И он был прав! Получив диплом и поступив на службу в МИИ помощником преквизитора в запретный отдел, два года исправно отправляла родителям эти несчастные двести лим, которые тогда казались для меня неподъемной ношей, составляя больше половины моего жалования. Но затем произошла одна неприятность – один за другим начали исчезать слушатели высшего Кантемария, причем не абы кто, а самые высокопоставленные.

То дело наделало много шуму в Ливви, жители судачили, что это кара чуть ли не самих богов, но все было до банальности просто. Некромант, обидевшийся на, как ему казалось, несправедливый вердикт, стал одним за других похищать слушателей, дабы заставить пересмотреть его дело. И на след преступника вышла я, шаг за шагом перебирая каждую зацепку и улику, вынюхивая, словно заправская ищейка спарди, отличающаяся особым чутьем в обычных убийствах.

Сразу после раскрытия этого дела меня перевели на должность преквизитора, наделив всеми полномочиями и допусками, положенными в таком случае, соответственно повысив и жалование.

И хотя теперь эти двести лим были не такими уж и неподъемными для меня, но расставаться с ними мне не хотелось. И я подала прошение о пересмотре моего дела в Кантемарий, которое в этот раз было принято в мою пользу, и дальнейшая плата была отменена. А все попытки моего родителя возразить по этому поводу, увенчались только тем, что его призвали поиметь совесть и больше не приходить к ним с подобными жалобами.

Вот теперь я вздохнула с облегчением и с головой окунулась в любимое дело.

Допивая свой почти остывший любимый бревез, я только успела подумать, что совсем некстати предалась тягостным воспоминанием, когда мой кристалл связи ожил и загорелся неприятным розовым цветом, означавшим, что в отделе произошло что-то из разряда вон выходящее, значит пора заканчивать свой утренний моцион, и появится в инспекции. Что я и поспешила сделать, внутренне ругая себя за воспоминания, которые так некстати вспыхивали у меня в голове каждый раз, как должно было произойти что-то малоприятное. Быстро соорудив портал, переместилась к себе в отдел и застыла от удивления – все были уже на месте, включая вечно опаздывающего оборотня Хаспри. Значит, действительно запахло жаренным.

Начальник отдела, мистер Селиваний, как только я появилась, удовлетворенно кивнул, набрал побольше воздуха в свои легкие и принялся вещать о происшествии:

– У нас убийство, дорогие мои, очень изощренное и зверское. Убита женщина в переулке Уайтпал…

– Уайтпал? – недоуменно перебил начальника Хаспри, мирно зевающий все это время, что явно означало весело проведенную им сегодня ночку. Оборотень был еще молод, горяч, и, как все представители своего племени, очень любвеобилен, а учитывая его брутальную внешность, пользовался вниманием у противоположного пола, чем злоупотреблял всегда и везде, где только можно было, вследствие чего очень часто просыпал на службу. – Это ж Ротиш! Так себе райончик.

– Ну какой это райончик, тебе лучше всех нас известно, – парировал мистер Селиваний, и, обведя присутствующих грозным взглядом, сердито поинтересовался: – Надеюсь больше никого не смущает место преступления?

Мы дружно отрицательно покрутили головами, хотя район смущал абсолютно каждого, но продолжили внимать речам своего шефа.

– Так вот, как я уже упоминал, в этом районе ночью была убита женщина, не леди, конечно, но никто не имеет право отбирать жизнь, несмотря ни на что. На место выезжал Дистр, – шеф указал на коллегу некроманта. – Подробности расскажет он.

– Да особо добавить нечего, мистер Селиваний. Убита обычная уличная шлюха, но то, как это сделано вызывает кучу вопросов: ей перерезали горло, но крови на месте нет вовсе, лишь жалкие капли, живот вспорот и все кишки вывернуты наружу и обвернуты вокруг шеи. Самое странное, что я не смог ее поднять, – на это мы не смогли сдержать разочарованного вздоха. Если некромант не смог вызвать только что убитую душу, значит ее забрал с собой убийца, а это, мягко говоря, очень нехорошо. – Дальнейшее скажет уже Свириз, тело доставили ей.

– Попахивает каким-то безумством, – задумчиво протянула я, выслушав Дистра.

– Согласен, – поддержал меня и Хаспри.

– Тогда не теряем зря время, Лараэль, – обратился ко мне начальник, – отправляйся к анатомам, вампирша должна была уже произвести вскрытие. Хаспри, поедешь в Ротиш, опросишь свидетелей. Ночью особо никого не удалось найти, только трактирщик Сэмуль, который и обнаружил тело. Он сейчас у нас, с ним побеседую я лично. Дистр – отдыхать, ты много сил затратил там, пытаясь поднять убитую.

Некромант утомленно кивнул и пошел собираться. Я не стала ждать его ухода и отправилась к Свириз.

Глава 2

Спустившись на цокольный этаж, где располагался морг МИИ, я вошла в просторное, ярко освещенное обычными лампами помещение с серыми мрачными стенами, уставленными вдоль холодильными камерами для сохранности тел от разложения. Немного поежилась от холода, царившего там.

Свириз, молодая, яркая темноволосая вампирша, увлеченно “колдовала” над трупом, лежащим на резекционном столе. Она настолько была поглощена своим занятием, что не сразу заметила моего появления. Завидев меня, анатом приветливо улыбнулась и жестом пригласила подойти к ней. Молча приблизившись к Свириз, я пристально взглянула на лицо убитой и присвистнула: оно было землисто-багряного цвета, что свидетельствовало только об одном.

– Ее полностью высосали? – больше утверждая, поинтересовалась я.

– Трудно сказать, – неуверенно ответила анатом. – Крови действительно нет ни капли, но нет и укуса.

– Ей перерезали горло? – уточнила я на всякий случай.

– Да, – согласно кивнула вампирша. – Задели сонную артерию. Крови вокруг должно быть очень много, а ее практически нет. Убийца, похоже, пил прямо из раны, или собирал кровь в какой-нибудь сосуд. Но могу с уверенностью сказать, что досуха ее выпить мог только вампир. И это еще не все, – она подошла и отбросила покрывало с тела, полностью обнажая костлявую фигуру убитой, представляя мне ее живот, распоротый от самого низа и практически до шеи. – Все внутренности были вывернуты наружу для чего-то, абсолютно все. Кишки обвернуты вокруг шеи, а все остальное аккуратно разложено вокруг тела. Но самое интересное, – многозначительно посмотрела на меня анатом, – сердца нет.

– Может на месте преступления осталось? – с сомнением протянула я и сама же отмахнулась от этого.

– Нет, – отрицательно покачала головой Свириз. – Я была на месте, там все чисто. Мое мнение, убийца забрал его с собой.

– А это уже очень и очень плохо, – задумчиво произнесла я, принюхиваясь и внимательно разглядывая труп. – Я не чувствую магии. Если это действительно был вампир, то его след был бы очень ощутим. Вампирская магия прям сочится, ее невозможно не заметить, а тут тишина. Странно, – протянула я. – И сердце… – вздохнув, внимательней присмотрелась к раскуроченной грудине трупа, из которого было аккуратно вырезано сердце убитой. – Судя по тому, что Дистр не смог поднять потерпевшую, душу убийца забрал с собой, используя сердце как сосуд.

– Да, – согласно покивала головой Свириз. – Думаю, именно для этого он его и применил.

– Остальные органы также аккуратно вырезаны? – деловито поинтересовалась я у анатома.

– Они не вырезаны, – ошеломила меня ответом анатом. – Их аккуратно изъяли, – она вздохнула и, пристально посмотрев на меня, продолжила: – Как бы тебе это объяснить? Попробую доходчиво. Убийца не использовал инструмент для изъятия органов, он сделал это руками. Вот смотри сама, – Свириз приобняла меня за плечи и ткнула пальцем в то место, где должно было находится сердце. – Видишь?

Я не сразу поняла, что вампирша имеет в виду, но заметив опаленные контуры сосудов, удивленно посмотрела на анатома.

– Вот, – довольно произнесла она. – Таким образом убийца и изъял все органы.

– И кто такое мог сделать, не прибегая к магии? – Свириз лишь пожала плечами в ответ. – Маг огня? Но его я бы почувствовала.

– Я все же склоняюсь к вампиру, – тяжело вздохнула анатом. – Маг не смог бы так осушить жертву.

– Но вампиры не обладают огненной магией! – попыталась возразить я.

– Я не очень уверена, что тут использовался огонь, – пристально смотря на меня, тихо проговорила вампирша. – Сама еще не знаю, как он это сделал. Больше похоже на “Тлен”. Он словно превратил ее сосуды в прах в том месте, где они крепились к органам.

– “Тлен”? – задумчиво протянула я. – Это заклятие… Свириз, я не чувствую магии вообще никакой. Даже от жертвы, будто она погибла больше месяца назад, – я продолжила пристально рассматривать убитую. – А так не должно быть. Людей нет в Ротише, они сторонятся этого места. Да и этим ремеслом в основном занимаются лярвы и нимеры. Остается узнать кто она такая.

– Человек на такое точно не способен, – уверенно произнесла вампирша и, увидев мой скептический взгляд, пояснила: – Нет в нем столько силы, чтобы сотворить подобное и не оставить следов.

– По мне такой силы нет н у кого. С чем же мы столкнулись? – тяжело вздохнула я, не отрывая взгляда от трупа. – Что за зверь это сделал, не оставив следов? Ее одежда?

– На ней лишь малые капли крови, – кивнула на груду какого тряпья, лежащего рядом на соседнем столе. – Я его мельком осмотрела, но кроме застарелой грязи ничего не обнаружила. Но закончу с телом, примусь за ее одежду. Там должны остаться биологические следы.

– Убийца занимался с ней сексом? – удивленно спросила я. Внешность убитой проститутки была, мягко говоря, не очень презентабельной. Зная утонченный вкус вампиров, для меня было странным, что убийца, если он действительно вампир, мог воспользоваться услугами этой женщины.

– Нет, – покачала отрицательной головой Свириз. – Судя по всему, у нее не было соитий уже неделю, максимум две.

– Наша жрица любви практически вышла в тираж, – невесело усмехнулась я. – До порта ей похоже оставалось совсем немного.

– Думаю, ты права, – согласилась со мной вампирша. – Судя по ее пустому желудку, она не ела сутки точно. Да и внешний вид несчастной говорит о том, что с питанием у нее беда.

– Да, тощая слишком, – кивнула я. – А как дела с лакией?

– Ты знаешь, как бы это было не странным, но судя по состоянию ее внутренних органов и сосудов, она не употребляла эту дрянь, – задумчиво ответила Свириз. – Даже больше скажу, скорее всего и не пробовала.

– Почему ты так думаешь? – устремив свой взгляд на труп потерпевшей, полюбопытствовала я у анатома.

– Ты же знаешь, что нимеры очень подвержены ее влиянию, – пояснила вампирша.

– Мы еще не знаем, кто она на самом деле, – напомнила я ей. – Лярвы в этом деле крепче.

– Лярвы очень редки в этом районе, – с сомнением ответила Свириз, также неотрывно смотря на неподвижное тело. – Слишком уж они хороши для Ротиша.

– Хорошо, пока считаем, что это нимера, – кивнула я.

– Это вы считайте, – шутливо усмехнулась анатом, – мое дело вскрыть, посмотреть, зашить.

Я перевела взгляд на Свириз и улыбнулась.

– Понимаю, что утомила тебя, – хмыкнула я, лукаво смотря на вампиршу, – и утебя много работы. Но у меня есть еще вопросы к тебе.

– Кто бы сомневался, – шутливо профырчала она.

– Знаешь, что мне непонятно? – я посмотрела на вампиршу и тяжело вздохнула. – Почему убийца перерезал жертве горло ножом, а органы извлекал заклинанием?

– Тут все более-менее ясно. “Тленом” он бы запечатал ей сосуды, тем самым не было бы крови. А она ему зачем-то понадобилась, – ответила Свириз.

– Ты думаешь, он просто питался? – с сомнением протянула я.

– Кто его знает? – пожала она плечами. – Может у него вкус специфический, нравится ему подпорченная кровушка.

– Мда, – усмехнулась я. – Наш преступник больной на всю голову придурок.

– Не думаю. Этот зверь задумал что-то недоброе, – нахмурилась анатом. – Душу потехи ради не забирают.

Мы вдвоем немного задумались, глядя на каменное лицо погибшей, пытаясь понять с каким чудовищем столкнулись. Но пока ответа на это вопрос у нас не было.

– Так ты все же склоняешься к тому, что наш убийца вампир? – сверля задумчивым взглядом анатома, уточнила я.

– Есть такая версия, – кивнула она.

– Это может быть кто угодно, – задумчиво протянула я. – А что если их двое?

– И такое моет быть, – вяло ответила вампирша. – но это уже ваше дело. Я второго следа не обнаружила.

– Да тут вообще следов нет, – невесело хмыкнула я. – Только куча предположений.

Свириз явно утомилась от моего общества. Ей не терпелось снова взяться за работу. Я же уходить не торопилась. Мне хотелось понять, как такое может быть, что я не чувствую магии?

Если брать во внимание предположение вампирши о том, что убийца использовал заклинание некромантов, превращающее живую материю в тлен, то не учуять ее было просто невозможно.

– Свириз, что еще может так опалить сосуды? – на всякий случай поинтересовалась я у анатома.

– Мне на ум больше ничего не приходит, – вздохнула она.

– Значит будем копать, – шутливо усмехнулась я. – Оставляю тебя один на один с этой несчастной. Ты когда с ней закончишь?

– Надеюсь сегодня, – улыбнулась Свириз. – Кто тело заберет?

– Понятия не имею, – пожала плечами в ответ. – Пойду в отдел, там начальник свидетеля допрашивает. Может он ответит на твой вопрос.

Попрощавшись с анатомом, которая тут же принялась за работу, я вышла из морга и в задумчивости побрела на свой этаж.