banner
banner
banner
Некроманты любят сыр

Таша Танари
Некроманты любят сыр

Глава 2

– А, Святоша, заходи!

Всклокоченная шевелюра Палтуса и заляпанный, – даже думать не хочу чем – свитер сообщали о том, что я как раз вовремя. В том смысле, что недавно закончивший обучение в гильдии магов некромант, оставшийся преподавать на родном отделении, пишущий собственную исследовательскую работу и параллельно берущийся за любой заказ, какой подвернется, очевидно, только-только проснулся после долгой ночи в трудах и не менее насыщенного утра, плавно перешедшего в день.

Вообще загадка, как он умудряется выживать без полноценного отдыха и… да всего полноценного. Но периодами наш куратор и правда становился похож на своих подопытных. Э-э-э… чье фрагментарное присутствие можно было обнаружить невооруженным глазом.

– Фу-у-у, – сморщила я нос и тигельными щипцами расчистила стол от поломанных трубчатых костей. – Нет, ну я все понимаю, устроить кабинет-лабораторию там же, где и живешь, – мечта просто! Напомни-ка, почему у тебя нет девушки?

– Потому что я слишком занят, – позевывая, отмахнулся Палтус и с надеждой уставился на принесенный мной котелок. – Скажи, что это еда! Закус пресытный, я не ел со вчерашнего… – задумался. – Короче, женщина, я голоден, как отряд свежеподнятых зомби.

Я усмехнулась, приподняла крышку и специально ею помахала, дабы ароматы мстительного блюда достигли цели и захватили ее в плен. Впрочем, судя по хищному взгляду Палтуса, он и без того готов был сдаться со всеми потрохами.

– Моя покровительница – Пшенка, – захлопнув перед носом куратора котелок, наигранно возмутилась я. – Вот ищи себе адептов Закуса, и пусть они тебя кормят.

– Он ее муж! – уже гремел посудой Палтус. – Мелочно в одной семье выяснять, кто главнее.

– Как знать, – не пожелала я сдавать позиций. – Богиня нежная и милосердная, земля родит пищу под ее светлым покровом. Плоды ее созревают в любви.

– Так и у Закуса в любви. Только его любовь недолговечна.

Палтус голыми руками сгреб остатки костей, используя растянутый свитер вместо авоськи. А поймав мой выразительно-брезгливый взгляд, развеселился:

– Это макеты. Спокойствие, Святоша, я пока еще не настолько аморален.

Что ж, у некросов юмор вообще специфический. Я пожала плечами и вредным голосом уточнила:

– Ключевое слово «пока еще».

Палтус подмигнул и скрылся в соседней комнате, служащей ему кабинетом. От нечего делать я плюхнулась на диванчик, предварительно убедившись в отсутствии там… хм, еще каких-нибудь макетов. Крикнула:

– Согласись, бог скотоводства – довольно жесток. Даже удивительно, как Пшенка могла пожелать такого супруга.

– Не хотелось бы ранить твою веру в могущество покровительницы и пятнать взгляды на некоторые аспекты взаимоотношений, но порою интересы дамы идут по периметру кладбища, – проорал Палтус из соседней комнаты.

– Не богохульствуй!

Он появился через пару минут ухмыляющийся так, как умеют только некросы. Вроде бы и ничего особенного, а все равно начинаешь чувствовать неловкость. То ли помолиться забыл, то ли помыться… а ведь смерть всегда рядом.

– Давай признаем, что они отличная пара и стоят друг друга. Честно, мне по бальзамированию, что там и как, я есть хочу! И меня устроит пища обоих божеств, хотя мясо, безусловно, предпочтительнее. Так и что же ты мне принесла?

Я задумалась. Червяки – это вроде бы и не скот, но в то же время и мясо. Наверное.

– Суп с лапшой… на бульоне, – не моргнув глазом, соврала я.

Хотя почему соврала? Поделилась полуправдой.

– Даже звучит восхитительно!

Не сомневайся, дорогой, на вкус тоже ничего должно быть.

Я открыла крышку и, щедро зачерпнув варева воздаяния, наполнила протянутую тарелку.

– Мм-м, какой аромат, – закатил глаза Палтус, звучно сглатывая слюну. – Божественно! Новая приправа?

Еле сдержала пакостливую улыбочку.

– Ага, забрела тут случайно в лавку… травницы.

– Кстати, я подыскал тебе новое место для практики. Там, конечно, паршивенько, но всяко лучше, чем у Элройена под началом, да еще и у рогатого на куличках, – неожиданно сменил тему Палтус. – Не благодари.

Я воззрилась на него, словно первогодок на неупокоенный дух. В смысле застыла, как пришибленная, и молча таращилась с открытым ртом, не в силах выдавить ни слова. Палтусу надоело созерцать до боли знакомую конструкцию, и он протянул с нотками нетерпения:

– Хотя ладно, благодари. Давай уже сюда тарелку!

Но я не спешила следовать указаниям и воплощать план отмщения в жизнь. Признаться, в этот момент я и вовсе забыла, с какой именно целью здесь появилась.

– Что, прости?

– Что «что»? – пожал плечами этот воистину непредсказуемый некромантище и отобрал у меня заветную тарелку с супом, на удивление действительно аппетитным как на вид, так и на запах.

Палтус устроился за противоположным концом стола и с недоумением поинтересовался:

– Чего ждешь? Присоединяйся, – он взглядом указал на еще одну пока пустую миску.

Я благоразумно отказалась.

– Нет-нет, я поужинала с сестрами. Ты лучше поясни насчет практики, потому как у меня на завтра портал стараниями Марголиса заказан, а в дорожной сумке в келье лежит свеженькое направление в Мухомрийск, им же в пяти местах одобренное.

Палтус не донес до рта ложку, так и замер с поднятой на полпути рукой. Нахмурился:

– Как так? Твое направление ведь… – Пауза, и полный возмущения голос: – Святоша, ты не постеснялась подсунуть это непотребство на подпись главе гильдии?

Тут уж и я высказала собственное негодование:

– А чьими стараниями оно стало непотребством?! У тебя вообще ничего святого нет?

Осеклась под его насмешливым взглядом. Ну да, с некромантом же разговариваю. Это я – странное извращение из правил. Уже было хотела искренне и от души пожелать ему приятного аппетита, но тут до меня дошел смысл им произнесенного.

– Постой! Так ты специально подлянку устроил?

Палтус вернул ложку в суп и посмотрел на меня уже с укоризной, плавно перетекающей в невинную оскорбленность.

– Только не говори, что сразу этого не поняла, как только развернула направление! – в меня ткнули пустой ложкой.

– Э-э-э… хм. – Новая информация медленно складывалась в некоторую логичную картинку. Но промолчать, глядя на Палтуса, виртуозно превратившего меня из жертвы в виновницу собственных неудач, я не смогла: – Еще скажи, что у меня не было оснований!

И тоже выставила перед собой первый подвернувшийся под руку столовый прибор. Ложка и вилка скрестились над неотвратимо остывающим блюдом.

– Один раз! Один-единственный раз, – закатывая глаза, простонал Палтус. – Ты мне это и в посмертии вспоминать будешь?

– Может, и буду, – исключительно из вредности сообщила я. – Трудно забыть те непередаваемые ощущения, что я испытала, глядя на карточку первокурсника, заляпанную кровью и другими разбавленными ею физиологическими жидкостями.

– Это был помидор!!!

– Это тебе помидор, а хрупкому и нежному цветку э-э-э, – я вспомнила сегодняшние эвфемизмы магистра Марголиса и процитировала, присовокупив к собственному творчеству, – взращенному в тепличных условиях храма богини Пшенки и впервые столкнувшемуся с мрачной обителью жнецов смерти…

Вытягивающееся лицо Палтуса заставило снизить градус пафоса и закончить попроще:

– Короче, у меня богатая фантазия. Как выяснилось.

– Я ведь уже сто раз извинился, – пробурчал мой куратор и по совместительству друг. – Не всегда есть лишнее время, бывает, приходится совмещать еду и работу.

Не сговариваясь, мы посмотрели в сторону кабинета, хотя письменный стол, привычно заваленный кипой бумаг, находился в этой комнате.

– Да, сейчас как-то двусмысленно получилось, – поморщившись, признал Палтус.

А я рассмеялась, припоминая, что именно вот с этой карточки первокурсника, забрызганной бурыми засохшими пятнами, и началось наше общение, утратившее налет формальности «преподаватель-ученик».

Среди сокурсников радушия я не встретила. Хоть учащиеся в гильдии магов и не были аристократами, все же образование стоило приличных денег. Поэтому отпрыски зажиточных горожан не видели интереса в безродной сироте, у которой даже дома своего не имелось. Да и моя близость к жрицам богини, дарующей жизнь, в среде тех, кто большую часть времени имеет дело с мертвыми, делала меня в их глазах по меньшей мере странной и непонятной. Преподаватели ко мне особой симпатии тоже не испытывали ввиду моей откровенно слабой успеваемости, по большей части я была им безразлична.

Зато Теодор Палтус сразу отнесся с пониманием и как-то по-доброму, что ли. Уж не знаю, почему и за что мне выпала такая честь. Но когда я начала шарахаться от куратора, он заметил и тут же вознамерился выяснить причину столь странного, по его мнению, поведения. Ну и выяснил: тому виной стал выданный каждому в начале учебного года документ, служащий одновременно и пропуском, и удостоверением личности. Тот самый, над которым Палтус за неимением свободного времени совместил обед и работу, неудачно укусив помидор.

Недоразумение мы разрулили, а потом как-то само собой пошло-поехало. Он мне помогал по мере возможности с учебой, а я подкармливала его и под настроение помогала по хозяйству. Благо в храме Пшенки уж чего-чего, а еды всегда было в избытке, да и жизнь среди жриц научила меня тем нехитрым женским обязанностям, коими, как я слышала от одной прихожанки, должна владеть будущая жена. Как то: приготовить, постирать, зашить, убрать и все в таком роде. Не уверена, что это тот самый набор, без которого невозможен брак, куда я, в общем-то, никогда и не стремилась, но тем не менее сие было мне под силу. Так уж сложилась жизнь.

На радость Палтусу.

Он, кстати, вновь зачерпнул зловредный суп и, не разделяя моего веселья, укорил:

– Я думал, ты сразу сообразишь, что к чему. И уж подавно не мог представить, что тебе хватит наглости сунуться лично к Марголису.

 

Вспомнила сегодняшний забег и посмотрела на свесившегося с ложки червя, исправно маскирующегося под лапшинку. Да, надо признать, что-то здесь явно пошло не так. И прежде чем восторжествует справедливость, стоит услышать версию второй стороны.

– А-а-а! Святые колоски, какой кошмар! – заверещала я, округлив глаза и тыча вилкой в пространство за спиной Палтуса.

Он подпрыгнул на месте от неожиданности, расплескав бульон, роняя кусочки овощей и самое главное – упуская выловленного червя. Развернулся, сплетая какое-то убойное заклинание.

– Что? Где? Кого ты видела?

Грохот опрокинутой мною тарелки стал финальным аккордом, после которого наступило недоуменное затишье.

Недоумевал Палтус, но недолго.

– Это что сейчас было? – развеяв чары, он наставил на меня указательный палец. После чего с заметным сожалением посмотрел на растекающуюся по полу лужицу.

– Упс, прости. Сама не знаю, что на меня нашло, – пряча взгляд и принимаясь за уборку, пробормотала я. – Там такой паучище страшный пробежал, фиолетовый… огро-о-омный. Он светился, – добавила для убедительности.

– Вот трусиха! – покачал головой Палтус. – Нежить здесь в принципе не способна появиться, а те домовички, что исправно ловят мух, размером не больше моего ногтя.

– Кстати, о мухах, – как бы невзначай напомнила я. – Так что там с практикой?

Палтус протяжно вздохнул:

– Когда я увидел фамилию некроманта, к которому тебя отправляют, то решил вмешаться.

– Почему? – удивилась я. – Ты его знаешь?

На меня посмотрели, как на… хм, самку из племени малых кочевых народностей. В смысле отсталую настолько, что даже письменности не обученную, не говоря уж о более серьезных познаниях.

– Это же Дэмис Элройен, – наконец снизошел до ответа Палтус. – Его все знают. Легенда современной некромантии!

Пожала плечами, абсолютно не впечатленная анонсом.

– И чем он знаменит?

– Святоша, ты бы хоть для приличия интересовалась, чем живет и дышит профессиональная тусовка. А то позорище ведь!

– В бальзамическом составе я всю вашу некромантию видела, и даже без тапочек. Хватит с меня учебы, чтобы еще и за сплетнями следить. Так чем так потрясающ мой будущий руководитель?

Голодное урчание в животе Палтуса стало мне ответом. Он возмущенно цыкнул и велел подать новую порцию. Пока я возилась у котелка, продолжил:

– Он был так хорош, что превзошел своего учителя. Микас Дартаен, справедливо опасаясь за свой пост и влияние, опорочил Элройена перед правителем. Решил проблему, так сказать, превентивно. После чего опального некроса сослали в самую глушь с глаз подальше.

Я наморщила лоб, вспоминая, где могла слышать фамилию Дартаен. Определенно, она мне знакома… хм-м-м…

– Ты невозможна! Уж главного некроманта страны, советника короля и заслуженного главу факультета некромантии в Либертской Академии Магии вот уже лет так сорок ты должна знать.

– Ах вот какой Дартаен… о, ого! – до меня наконец дошел масштаб озвученного.

– Иго-го, – передразнил Палтус. – Чего ты там копаешься так долго?

– А у тебя хлеб есть? Я тут вспомнила, что с сухариками-то вкуснее будет.

– Мм-м, – озадаченно поскреб он макушку. – Вроде завалялась где-то пара корок. Давай как есть, не до жиру.

– Нет! – уперлась я и руки растопырила для пущей внушительности. – Тащи хлеб, я же старалась. Все должно быть идеально.

Бормоча что-то нелестное о злобных девицах, которые лучше бы кругозор свой расширяли, Палтус поплелся рыться в буфете. А я принялась размышлять вслух:

– Если Элройен учился в ЛАМ, то он так же далек от сельского некроманта, как лич от зомби.

– Выучила классификацию нежити? Не прошло и года, – то ли похвалил, то ли поиздевался куратор.

Что бы это ни значило, великодушно пропустила мимо ушей и продолжила:

– А если его наставником был сам Микас Дартаен, значит, мужик еще и силен неимоверно.

– Мужик? – из недр буфета вновь донесся насмешливый голос. – Алеста, это тебе не какой-то одаренный выходец из гильдии, это лорд! И не забывай, наставника своего он чуть не уделал. Иначе стал бы Дартаен избавляться от лучшего ученика?

Я фыркнула и попыталась подытожить услышанное:

– Хорошо, сильный…

– Всесильный, – перебил Палтус, выпрямляясь и потрясая добычей в виде блюда с действительно двумя кусками хлеба.

– …почти всесильный маг, родовитый, а иных в ЛАМ и не принимают – для простых смертных существует учеба в гильдии магов, и с подмоченной репутацией. И этот маг вынужден прозябать в каком-то богами забытом Мухомрийске на должности штатного некроманта.

– Сильно подозреваю, что весь штат состоит из него одного, – подлил уксуса на рану Палтус, – ибо размеры городка и количество его населения однозначно на это намекают.

С уважением посмотрела на своего куратора: даже справки навел ради такого дела. Затем схватилась за голову.

Просто у некросов характер и так паршивый в основной массе, а юмора либо вовсе нет, либо… лучше и не было бы. Здесь же мы имеем озлобленного лорда, единолично держащего под контролем всю нежить в своей дыре и вынужденного заниматься той грязной работенкой, к которой готовят нас – людей, так сказать, из народа, учеников гильдии магов. Выпускники столичной академии – это белая кость; опора королевства; элита, занимающая руководящие посты; ученые умы, развивающие науку и магию. И справедливости ради стоит отметить, что в ЛАМ дают не только более качественное образование, но и учиться там нужно самое малое восемь лет против наших четырех.

Так что да: лич зомби не товарищ.

– Ага, дошло теперь, – хмыкнул Палтус, возвращаясь за стол. – Потому я и не хотел, чтобы тебя в Мухомрийск отправили. Кто знает, что у этого извращуги на уме?

– В смысле? – напряглась я еще больше.

Друг как-то смутился и, глядя куда угодно, только не на меня, нехотя произнес:

– Ну, мир слухами полнится… болтают всякое.

– Например? – я опустилась на стул в предчувствии худшего.

– Ой, ну все! – проявил упорство друг. – Про нашего брата когда что-то хорошее говорили вообще? Делим надвое, а то и натрое.

– Тогда, может, и про ссылку с опалой тоже пустые пересуды?

А что? Делить так делить.

– Может, – задумчиво кивнул он. – Там мутная история была, да и кто ж докладывать о подобном станет. Просто Дэмис Элройен слишком яркая звезда, чтобы незаметно исчезнуть с небосклона. Ему пророчили грандиозное будущее, а тут раз и… э, Мухомерск.

– …мрейск.

– Да неважно. Разумеется, пошли пересуды, вопросы, домыслы и прочее-прочее. Но все равно, согласись, ни один маг его уровня в здравом уме и от хорошей жизни в глушь добровольно не поедет, чтобы за местным кладбищем там присматривать.

Я согласилась. И отсюда напрашивалось два вывода: либо Элройен псих, либо все же его насильно вышвырнули из столицы, а следовательно, он теперь… злой псих.

Ненавижу некромантию!

– Он меня убьет, – простонала я. – Чтобы не отсвечивала до конца практики, а потом поднимет и отправит обратно, сказав, что так и было.

– Прекращай. Ничего он не сделает, ты под защитой гильдии.

– Угу, вот скажи, зачем я ему там сдалась?

– Будешь бумажки перекладывать, пыль в кабинете протирать, – как-то неуверенно протянул Палтус, явно желая меня ободрить. – Цветы поливать.

Мрачно покосилась на него:

– У некроса?

– Хищные какие-нибудь, из некрофлоры.

– Тогда уж кормить, – нервно хихикнула я.

– М?

– Не поливать, кормить, – пояснила и чуть не отхлебнула из поднесенной ко рту ложки.

За разговорами и ураганом растрепанных чувств я и не заметила, как наполнила тарелку новой порцией супа для Палтуса, но не отдала ему, а машинально зачерпнула сама. С горя, не иначе. Чтобы сразу положить конец мучениям, вместо растягивания сомнительного удовольствия.

И только вид мирно почивших и спиралькой свернувшихся червяков в последний момент отрезвил мои паникующие мысли.

– Тьфу, бу-э, гульский потрох! – рефлексы перехватили первенство, раз уж мозг оказался занят иными процессами.

Нездоровая реакция на собственную пищу и плюхнувшаяся на стол ложка заставили Палтуса подобраться и взглянуть на меня с повышенным вниманием.

– Супчика? – недобро сузив глаза, предложил он.

Проклятая Тьма!

– Н-не хочу, сытая я, – пробормотала, изо всех сил удерживая невинное выражение лица.

Палтус демонстративно откусил от черствого куска хлеба и со зверским видом им захрустел. Громко так, угрожающе.

Куратор у меня был очень сообразительный, а потому следующим он произнес:

– Махинацию с запоротым направлением ты не поняла. Так что же ты приготовила мне, Алеста?

И вот вам еще один факт о некромантах: они умеют наводить ужас! Даже если это ваш друг.

Особенно если это ваш друг.

В комнате ощутимо похолодало и будто сыростью склепа потянуло, а еще светильник под потолком тревожно заморгал. Поскольку я продолжала безмолвствовать, судорожно подбирая слова, дабы смягчить ситуацию и обойтись выручающей в любых жизненных обстоятельствах полуправдой, Палтус решил все выяснить сам.

Он прищурился, глядя на котелок с супом, а затем произнес заклинание поднятия и сразу за ним следом заклинание подчинения. Простенькие, на такое даже я была способна. В самый раз для создания небольших армий из дохлых муравьев, например.

Ну мало ли, всякое случается. Знаете, фантазия у учащихся бурная, а мстительность повышенная.

– Экатум сиэнто! Кашхара эттанто!

Конец мне.

И даже практика больше не тревожила, вместе с ее удаленностью и всякими подозрительными лордствами. Потому что в этот момент у меня перед носом, покачиваясь из стороны в сторону, будто ленточки на ветру, выстроилась дли-и-инная шеренга из лапши. Благополучно ползающей еще недавно лапши и, определенно, не растительного происхождения.

– На бульоне, значит? – зловеще уточнил Палтус.

– Новый рецепт, – ничего умнее в голову не пришло.

Зря я это сказала.

Восставшая братия вперила в меня красные глазенки, – кто бы мог подумать, что они у них вообще есть, – и проплыла в недопустимой близости от моего носа, подчиняясь движению пальцев обиженного некроманта.

А некросы, по себе знаю, мстительны и злопамятны.

И вот стою я в центре своеобразно приплясывающего хоровода, подбираю слова оправдания и нервно наблюдаю, как псевдолапшичное кольцо медленно-медленно сжимается. Скажи мне кто раньше, что безобидные червячки умеют так хищно причмокивать, ни в жизнь не поверила бы. Вот что смерть с тварями божьими делает.

Или это Палтус?

Пакостливая ухмылка куратора как бы намекала. Что-то он еще в свои заклинания вплел, экспериментатор гадский!

А черви шипеть начали, тихо вроде бы, но все равно жутенько. Самый же толстый из них взял вдруг и выругался, тоненько попискивая. Слов мы, конечно, не разобрали, но интонационный окрас был весьма выразительный – вряд ли он мне здоровья пожелал.

Я замерла, одновременно изумляясь неожиданным открытиям в поведенческой психологии простейших умертвий и борясь с неуместным приступом хохота. Ну просто это действительно смешно, когда на вас дохлый червяк кричать пытается. К тому же это совершенно не вязалось с воссозданной Палтусом устрашающей атмосферой и его злобным видом. Судя по промелькнувшему недоумению во взгляде куратора, червячий спич в его планы не входил.

Движение пальцев, и не в меру самостоятельный и смелый предводитель все так же покачивающихся в воздухе мстителей умолк.

Умолк, но не сдался!

Мгновение, и этот… этот… червь недоваренный ка-а-ак треснет меня по носу хвостом. Или телом? Я задохнулась от возмущения и перевела убийственный взгляд на Палтуса. Он развел руками, мол, я ни при чем. Затем сложился пополам и самым паскудным образом начал ржать. Победный клич вожака мы не расслышали, зато его не менее победный танец поддержало все червячное воинство.

– Акахаэло шиваранта накус выкус! – рявкнула я, взбешенная творящимся безобразием.

Будут надо мной еще всякие черви измываться. Для этого есть специально отведенное место и время – практикумы в полевых условиях называется. И там клиенты все же повнушительнее как-то, от них огребать не столь обидно.

Заклинание разрыва всех привязок, удерживающих трупики в деятельном положении, я выпалила скорее рефлекторно, просто у него формула смешная в конце, ассоциации навевающая. Ее в свое время я запомнила с легкостью. Трудно не запомнить, когда ходишь целый день и хихикаешь, как идиот, повторяя по делу и без ее окончание.

– Уи-и-и? – сложился в подобие вопросительного знака червяк и грустно пискнул, глядя на разом опавших на пол собратьев.

Все правильно: Палтус червей больше не контролировал, поглощенный весельем, а значит, оборвать созданные им энергетические потоки я могла. Только почему на их предводителя не подействовало?

 

Новый приступ смеха куратора прервали его же слова:

– Уже сочувствую твоему новому руководителю. Святоша, лорд тебя убьет, это точно.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23 
Рейтинг@Mail.ru