Таня Танк
Бойся, я с тобой 2. Страшная книга о роковых и неотразимых. И это все о них

«У них в руках может быть портфель, ноутбук, рюкзак, Библия, футбольный мяч или младенец. Хищником может оказаться ваш начальник, религиозный лидер, сосед по офисной кабинке, финансовый консультант, вожатый в лагере вашего ребенка, сиделка вашей матери, ваша няня, ваш сосед или следующий партнер, которого вы приведете в спальню», – предупреждает Джо Наварро.

Нарциссы

 
Ich brauche vieles
Und viel davon
Und nur für mich
Nur für mich
Von allem was man haben will
Brauche ich zehn mal so viel
Ich werde nie satt^[20].
 

(Rammstein)

 
Смотрю в твои глаза
В пустые зеркала,
Ищу в них отраженья…
 

(из песни Григория Лепса)

Многие из нас интуитивно угадывают нарциссов в напыщенных, заносчивых людях. Чьи-то преувеличенно важные, «павлиньи» манеры иногда смешат нас, и мы недоумеваем, с какой стати человек воображает себя «пупом земли». Но за некоторыми – обычно это люди, достигшие впечатляющих успехов – мы почему-то признаем право на «звездное» поведение: непредсказуемое, капризное, высокомерное. «Она же суперстар/ Он же гений», – говорим мы.

При виде этих «королей» нам и в голову не приходит, что временами они чувствуют себя ничтожествами и постоянно завидуют всем вокруг. Да, в это трудно поверить, но нарцисс себя не только не любит, но презирает и ненавидит. Ему знакомы лишь два полюса отношения к себе: идеализация и обесценивание. То он себя обожает, боготворит, то считает «жалкой, ничтожной личностью». Точно так же он относится и к людям.

«Классических» нарциссов несложно узнать по характерному поведению.

– Они преувеличивают свои способности, достижения и требуют к себе особого отношения и всяческих привилегий. Стремясь это получить, они порой не гнушаются и тем, чтобы присвоить себе чужие титулы и достижения.

– У них гротескно преувеличенное чувство собственной значительности, уникальности. Оцените самомнение Гитлера, который во всем усматривал подтверждение своего высокого предназначения. В 1939 году он по чистой случайности покинул пивную Бюргербройкеллер за несколько минут до взрыва бомбы и потом заявил: «Это вмешательство Провидения, берегущего меня для выполнения миссии». Ни больше ни меньше!

– Они безудержно фантазируют о безграничном успехе, власти, богатстве, идеальной любви.

– Они считают, что общаться с ними достойны лишь избранные, ищут «элитных» знакомств, готовы пресмыкаться перед «величиной» и состоять в ее свите. Впрочем, часто они просто врут о своих знакомствах со знаменитостями – более или менее достоверно.

– А вот с остальными ведут себя надменно и высокомерно. Все мы регулярно наблюдаем, как некто «самый умный» проходит к кассе, игнорируя «людишек» в очереди, или объезжает пробку по встречке. Правила, очереди, ожидание – это для «тварей дрожащих», а нарцисс – «право имеет».

– Они грубы с теми, кого считают ниже себя и кто в данный момент зависим от них – например, кассиры, официанты, таксисты, курьеры.

– У них ненасыщаемая потребность в восхищении, комплиментах, внимании любого рода, и они стараются организовать свою жизнь так, чтобы бесперебойно их получать или, на худой конец, поддерживать у окружающих представление о себе как об очень популярной особе. Например, один из них написал на стене в своем подъезде: «Игорек, ты мой бог. Навек твоя Света Никонова» (имена изменены).

– Они гневно реагируют на любое, сколь угодно деликатно сделанное и уместное замечание, претензию. Такие люди сразу становятся врагами нарциссов.

– Они способны часами говорить о себе, о своих «особенных» проблемах и «уникальных» переживаниях, пусть даже для этого им и придется удерживать вас за пуговицу.

– Они очень зависимы от чужих мнений и оценок.

– Другие люди существуют для них лишь как средства достижения целей. Едва человек перестает быть нужен, нарцисс его отбрасывает. Разумеется, часто таким поведением он плюет в колодец, недальновидно полагая, что из него уже не придется напиться.

Когда я работала журналистом, мне приходилось сталкиваться с людьми, которые были само дружелюбие, когда я готовила о них статью, но которые через неделю проходили мимо, не здороваясь. Зато когда у них возникала необходимость в новом материале, к ним резко возвращалась память о том, что мы знакомы.

– Они стремятся обладать «са-а-а-мым лучшим», даже если откровенно не тянут «роскошный» образ жизни. Знавали же выпендрежников, покупающих кроссовки из последней коллекции премиум-бренда и потом питающихся дошираками? А тех, кто берет в кредит машину за два миллиона при зарплате 30 000 рублей?

«Муж Мириам был одержим приобретением все более дорогих домов в лучших районах, все более шикарных машин и дорогих украшений, упорно поддерживая свое членство в двух кантри-клубах. Он тратил 3000 долларов в месяц на клубные расходы и при этом требовал, чтобы жена сократила расходы. Наконец он сообщил ей как ни в чем не бывало: “Мы банкроты”. В конце концов, он бежал из страны и бросил жену, безденежную, да еще материально ответственную, поскольку она значилась созаемщиком нескольких кредитов», – пишет Джо Наварро.

– Они хвастливы.

«Познакомились в магазине. Он подошел ко мне и начал хвастаться с первой минуты. Эксклюзивной рубашкой, квартирой, купленной без ипотеки, подчеркивая, что так мало кто может. Хвастовство отталкивало, но эта наивная откровенность подкупала».

«Наша дружба с Аней состояла в том, что время от времени она появлялась, перечисляла свои последние достижения и опять исчезала. Ее вопрос “как дела?” был чистой формальностью, и я вскоре перестала на него отвечать, а она не расспрашивала. Помню, как я была поражена, услышав от нее, с трудом устроившейся секретарем в строительную фирму: “Я теперь принадлежу к другому социальному слою, общаюсь среди богатых и успешных. Одни люди растут, другие топчутся на месте”. Это был неприкрытый намек на меня».

– Они очень завистливы. Часто злословят по поводу успешных людей, принижая их достижения и приписывая их чему угодно, только не талантам и личным качествам. Косвенный признак того, что человеком движет зависть: его уверенность в том, что ему яростно завидуют другие. Причем зависть действительно может существовать, но лишь для человека с нездоровой сфокусированностью на себе это станет любимой темой разговоров.

– Они часто жалуются, что все к ним плохо относятся, не понимают, интригуют против них.

– Они постоянно сравнивают себя с другими, конкурируют, не гнушаясь никакими средствами. Подтвердить свое лидерство в честном соревновании – ищи дурака за четыре сольдо. Поставить ножку, оклеветать в анонимке, насыпать стекла в пуанты, выкрасть разработку, как профессор Панафидин, – вот это по-нарциссически.

– Они не способны к любви, состраданию, душевному теплу, но с той или иной степенью достоверности имитируют эти чувства, завлекая нас в ловушку. Причем бездушие человека может быть прекрасно вам заметно со стороны, пока нарцисс не заинтересован в вас. Но как разительно он меняется, если надумает взять вас в разработку! Он будет вести себя так, что вы решите, что совсем его не знали, а он такой чудесный, чуткий и, увы, немногими понятый.

– Они с легкостью нарушают чужие границы, разглашают тайны, сплетничают.

– Рядом с ним у вас возникает странное ощущение, что вы недостаточно хороши, успешны, и вам словно хочется демонстрировать человеку все свои умения и достижения.

Важно: по одному-двум признакам судить не стоит. Рассматривайте их в совокупности, вдумчиво анализируйте.

…Так кто же такой нарцисс? Это человек с крайне смутным представлением о собственном Я. Он стал таким, потому что с раннего детства родители отвергали проявления его индивидуальности. Это делается в разных формах, и обо всем их многообразии я подробно рассказываю в книге «Моя токсичная семья. Как пережить родительскую нелюбовь и стать счастливым». Но вкратце: родители стыдили будущего нарцисса, что он какой-то не такой, недостаточно идеальный, не то что другие дети, наказывали за несоответствие их ожиданиям: бойкотами, отвержением, оскорблениями, предпочтением других детей, диктатом своей воли…

В результате такого воспитания личность нарцисса так и не сформировалась. Уж слишком ее запугали с самого начала, что росток загнил, не успев проклюнуться. Чувствуя свою пустоту, нарцисс нуждается в постоянной «достройке» своей личности. Жизненно нуждается! Психолог Наталья Рачковская описала это через такой образ: нарцисс не может без «макияжа», потому что лица у него нет вообще. И он изо дня в день заново рисует глаза, рот, нос, чтобы выйти к людям.

Этот обильный грим, убедительно маскирующий пустоту, называется Ложным Я. Часто это очень непостоянная величина, которую нарцисс наделяет то одними, то другими свойствами. Как правило, «модными», а потому и желанными для него. Сам-то он не знает, какой он, поэтому ждет, что ему скажут по этому поводу некие «законодатели мод». Сегодня он вживается в один образ. Завтра «конъюнктура рынка» меняется, а с ней меняется и Ложное Я нарцисса.

А задача нас, ближних и дальних, – отражать это Ложное Я, чтобы нарцисс мог жить в иллюзии, что вот этот красивый, талантливый, умный, успешный человек, которым он любуется в наших глазах, – это и правда он. Эти отражения – «еда» нарцисса, так называемый нарциссический ресурс. Без него никак, вот почему нарцисс так жаждет внимания и так одержим похвалой, а на худой конец – хоть какими-то эмоциями окружающих, лишь бы не равнодушием.

Может показаться, что вот он, рецепт гармоничных отношений с нарциссом. Почаще его хвали, и все дела. Ах, если бы все было так просто… Увы, сколько бы обожания и восхищения мы ни дарили нарциссу, он никогда не насытится. В поглощении нарциссического ресурса он не знает меры. Вот что пишет Виктор Шейнов в книге «Психология власти»:

«Сталин организовал постоянный хор лести и низкопоклонства. Уже сам по себе характер того, как относилась к Сталину пресса тех лет, может служить доказательством его мегаломании (мании величия). Вот список некоторых эпитетов, использовавшихся средствами массовой информации по отношению к Сталину при его жизни:

– Великий вождь советского народа,

– Вождь мирового пролетариата,

– Великий друг детей,

– Друг женщин, колхозников, художников, шахтеров и актеров, водолазов и бегунов на длинные дистанции,

– Великий продолжатель дела Ленина,

– Великий мастер смелых революционных решений и крутых поворотов,

– Творец Сталинской конституции,

– Преобразователь природы,

– Великий кормчий,

– Великий стратег,

– Величайший полководец,

– Генералиссимус,

– Знаменосец коммунизма,

– Отец народов,

– Отец, Вождь, Друг и Учитель,

– Гений человечества,

– Корифей науки,

– Величайший гений всех времен и народов…

Ни один человек за всю историю человечества никогда не восхвалялся столь высоко и столь многими людьми! И это прославление не было изобретением фанатичных приверженцев – в подобных выражениях писал о себе и сам Сталин в “Краткой биографии”. В ней он называет себя величайшим теоретиком, руководящей силой партии и государства, гением, определившим пути развития передовой советской науки, полководцем с гениальной интуицией и мастером оперативного искусства».

«Насколько Аракчеев в эпоху своей силы нуждался в похвалах и даже грубой лести, свидетельствует генерал Маевский, – пишет русский психиатр Владимир Чиж в книге “Психология злодея”. – Избранный государем в помощники Аракчееву, он понял, что для того, чтобы ужиться с Аракчеевым, нужно ему бесцеремонно льстить. Маевский приводит несколько своих разговоров с Аракчеевым, свидетельствующих о его тщеславии.

Граф: – Что обо мне говорят у вас в армии?

Маевский: – Удивляются всеобщему вашему гению и неимоверным вашим трудам, которые вы посвятили Отечеству; а несчастные благословляют ваше правосудие и милости. Ваше сиятельство можете быть причислены к феноменам нашего века. Ваш гений ставит вас выше всех смертных. И если можно кого поставить в параллель с вами, то это не больше как Меттерниха, Веллингтона и Наполеона.

Граф (с довольной улыбкой): – Где мне до них? Это народ ученый, образованный, а я учился на медные деньги. У них целые королевства, а у меня одно Грузино^[21] – и тем я, Бог свидетель, доволен.

Маевский: – Ваше Грузино, конечно, лучше всех резиденций германских князей и многих королей.

Граф (очень довольный): – А кто его сделал таким? Я! Я для управления его сотворил особую методу. Я выдал бы ее в свет и, конечно, короли бы учились по ней управлять народом…»

Нарциссы могут быть очень креативны в выбивании «отражений» из окружающих. Вот пример:

«Есенин возбужден. Глаза сверкают. Вскинув правую руку, как деревенский оратор:

– Напиши обо мне некролог.

– Некролог?!

– Некролог. Я скроюсь. Преданные мне люди устроят мои похороны. В газетах и журналах появятся статьи. Потом я явлюсь. Я скроюсь на неделю, на две, чтобы журналы успели напечатать обо мне статьи. Посмотрим, как они напишут обо мне! Увидим, кто друг, кто враг!» – рассказывает поэт Иван Грузинов^[22].

Похожие штучки практикует и очень ядовитая барыня в фильме Юрия Грымова «Муму». Она регулярно «умирает» и получает массу нарцресурса от причитаний и славословий своей дворни, а, «ожив», обрушивает репрессии на тех, кто хвалил ее недостаточно убедительно.

…Никто не способен давать нарциссу столько ресурса, сколько ему нужно. Предела насыщаемости у него нет. Причем его запросы растут, как у пушкинской Старухи из «Сказки о рыбаке и рыбке». Сегодня за счастье было новое корыто, а завтра и столбовой дворянкой быть уже мало. Соответственно, вы никогда не удовлетворите нарцисса, а вот себя загоните. Ведь он берет непомерно много, все больше и больше поглощая вас, взамен не давая ничего.

Но нарцисс не просто «высасывает», он еще и обесценивает поставщиков нарциссического ресурса. Чем больше вы ему даете, тем больше он вас ненавидит и презирает. Отправная точка здесь – нарциссическая зависть, «бессмысленная и беспощадная». Но об этом чуть ниже.

…Конечно, нарцисс стремится получить такие отражения, которые подкачивали бы его грандиозное представление о себе, подольше удерживали бы его на полюсе самоидеализации. Но даже если вы будете его безостановочно захваливать, обрушения в ничтожность для него все равно неминуемы – потому, что у нарцисса на подкорке прошито родительское послание: ты никто. Поэтому в какие-то моменты даже шквал восторгов извне не может перекрыть его ненависти и презрения к себе.

Или, например, он может обвинить вас в лицемерии, манипулировании им. Раз говорите и делаете столько хорошего – значит, вам что-то от него нужно.

Или ему могут попросту «приесться» ваши «однотипные» восхваления. Тот наркотик, что шел на ура еще вчера, сегодня оказывается неэффективен. Вот почему жертвы нарциссов буквально наизнанку выворачиваются, выше головы прыгают, стремясь услужить своему капризному божку. Иначе нарцисс очень неприятно даст вам понять, что «Алла, мало. Мало, Алла». И созерцание вашего обескураженного, несчастного лица, слез, выслушивание мольб или сетований тоже станут для нарцисса калорийной подпиткой. В этом момент он ощущает себя вашим властелином, ведь он способен управлять вашими эмоциями и жизнью. А от этого его чувство грандиозности растет как на дрожжах.

Словом, «что есть в печи – все на стол мечи»! И восхищение, и ревность, и отчаяние, и негодование – нарцисс съест все и за добавкой будет ходить, пока вы не прикроете харчевню. Самое страшное для нарцисса – наше равнодушие. Представьте себе, вы смотрите в зеркало и никого в нем не видите. Ужас же?

…Теперь поговорим о нарциссической зависти. Идалия Полетика была ярой и последовательной ненавистницей Пушкина и его жены. Биографы поэта до сих пор ломают голову, что вызвало у Идалии такое интенсивное и непреходящее чувство. По привычке, укоренившейся в нашей культуре, они упорно ищут, да так и не находят свидетельств того, что Пушкин причинил ей зло. Да и каким должно было быть это зло, если ненависть Идалии с годами только разгоралась, и она скрежетала зубами спустя 43 (!!!) года после его гибели? Вплоть до того, что намеревалась съездить плюнуть на памятник Пушкину, который в 1880 году открывали в Одессе?!

Между тем причины фанатичной ненависти Полетики – не в мифических прегрешениях Пушкина, а в личности самой Идалии. Она была незаконной дочерью графа Строганова. Овдовев, он женился на ее матери, но Идалия осталась на положении «воспитанницы» и, видимо, остро переживала сиротство при живых маме-папе. При этом бок о бок с ней росли сыновья Строганова от первого брака – и вот они-то были «настоящими» детьми! Таким образом, с детства Идалия чувствовала свою ущербность. Отличная почва для формирования нарциссического характера – завистливого и злобного.

Нарцисс завидует всем и вся, но более всего тем качествам, которые нельзя заполучить. Можно стать богатой и титулованной. Но нельзя стать столь талантливой, как Пушкин и столь прекрасной и способной внушать любовь, как Натали.

Словом, в этой чете, наделенной недосягаемыми достоинствами, Идалию бесило все. Раздираемая жгучей завистью, она начала плести интриги и не успокоилась даже после того, как Пушкин погиб, а Натали покинула столицу. Ненависть не только не утихла, но стала разгораться прямо пропорционально росту пушкинской славы. То, что она считала растоптанным, не только выжило, но все сильнее расцветало с каждым годом. Вот и весь нехитрый секрет «загадочной» ненависти Идалии.

Нарцисс – это ходячая неугасимая всеобъемлющая зависть. Сэм Вакнин утверждает, что «нарцисс смертельно завидует всем и вся». Не имея своей личности, он пытается ее заиметь, приклеившись к обладателю желанных черт и «прихватизировав» их. Поэтому поначалу он идеализирует новую жертву, видя в ней все совершенство мира. Объектом зависти нарцисса могут стать абсолютно любые ваши черты – и даже те, которые вы, возможно, и не считаете какими-то достоинствами.

«Они испытывают огромную зависть к другим людям, которые, по их мнению, обладают чем-то таким, чего нет у них, или же к людям, которые, по их мнению, просто получают от жизни наслаждение», – пишет Отто Кернберг в книге «Отношения любви. Норма и патология».

Зависть побуждает нарцисса жить в режиме постоянного сравнивания себя с другими, других с другими, их ранжирования. Наверно, именно нарциссы придумали расставлять женщинам оценки по десятибалльной шкале.

Нарциссическая зависть – это не те легкие уколы зависти, которые время от времени ощущает большинство нормальных людей. Сэнди Хотчкис, автор книги «Адская паутина. Как выжить в мире нарциссизма» пишет:

«Нарциссическая зависть, подпитываемая отчаянной надеждой на превосходство, представляет собой нечто гораздо более суровое. Она бессознательна или вообще отрицается, что делает ее еще более опасной».

Нарцисс завидует тем нашим чертам, которыми хотел бы обладать, или тем, зачатки которых в себе смутно подозревает. Показательна в этом отношении зависть Печорина к Красинскому, описанная Лермонтовым в автобиографичной «Княгине Лиговской». Высокий, статный, интеллигентный Красинский – полная противоположность низкому, нескладному, «невыгодной наружности» (как он сам себя оценивает) Печорину. Посмотрите, с каким восхищением (а идеализация – это одно из обличий зависти) он выписывает его портрет:

«Этот молодой человек был высокого роста, блондин и удивительно хорош собою; большие томные голубые глаза, правильный нос, похожий на нос Аполлона Бельведерского, греческий овал лица и прелестные волосы, завитые природою, должны были обратить на него внимание каждого».

Печорин словно мечтает быть Красинским – оттого так терзается завистью и норовит уязвить молодого человека, то сбивая с ног экипажем, то устраивая ему сцену в трактире, то злобно вышучивая его в обществе.

К пущей зависти Печорина, столь же, как и внешне, Красинский гармоничен душевно.

Когда на светском приеме о нем благосклонно отзываются, Печорина вновь обжигает волна зависти, и он начинает самоуничижительно паясничать:

«Печорин стал превозносить до невозможности его ловкость и красоту: он уверял, что никогда не видывал таких темно-голубых глаз ни у одного чиновника на свете, и уверял, что Красинский, судя по его глубоким замечаниям, непременно будет великим государственным человеком, если не останется вечно титюлярным советником…»

Приступ желчного остроумия сменяется дурным настроением. По всем признакам, достоинства Красинского, столь взволновавшие самого Печорина и признанные обществом, мотнули его самооценку к полюсу ничтожности.

«– Отчего вы сделались так печальны? – спросила наконец у Печорина кузина Веры Дмитревны.

– Причину даже совестно объявить. Зависть!»

Нарцисс бессознательно стремится наполнить «оболочку» (так он себя ощущает и иногда называет) начинкой, а для этого ему нужно присвоить черты других людей и тем самым как бы «расширить» свою личность. Например, женившись на яркой и успешной женщине, нарцисс чувствует ярче, успешнее и самого себя. Некоторое время, разумеется.

Нарциссическое поглощение мы переживаем как специфическое гипнотическое ощущение невероятного родства, слияния, взаиморастворения («я – это ты, ты – это я») и даже засасывания в бездну. Внедряясь в границы объекта своей зависти, нарцисс начинает превращать его в нарциссическое расширение. Если зайти в отношениях с нарциссом слишком далеко, все закончится полным разрушением вашей личности.

Как понять, что вы стали объектом нарциссической зависти? Поначалу она часто выражается в идеализации. Нарцисс говорит, что восхищен вами, боготворит, завидует белой завистью – или просто демонстрирует это своим поведением. Он буквально не сводит с вас горящих глаз, и такое выражение чувств многим льстит.

Другие нарциссы могут и виду не подать, что идеализируют вас, а постараются создать впечатление, что всего лишь снизошли до вас. Вот показательные откровения моего читателя-нарцисса:

«Сам я контакт ни с кем не инициировал. Первым протянуть руку – значит, “потерять лицо”. Но у меня сформировался образ “друга”, каким я его хотел бы иметь:

1) он/она должен быть мега- (гипер-, ультра-) популярен… да вообще во всех средах;

2) до знакомства со мной он/она должен был бы иметь гигантский круг друзей и, главное, поклонников;

3) он/она должен был демонстративно ими пренебрегать в пользу меня после знакомства; и поток “предложений дружбы” со стороны окружающих ему/ей не должен был ослабевать;

4) разумеется, он/она должны были инициировать контакт первыми.

Я отмечал таких людей в своем окружении и некоторое время следил за их поведением в соцсетях и в реале. Придумывал образ, который, с моей точки зрения, должен был вызвать у них энтузиазм общаться. Это было в целом неудачно, и лежа дома, я выдумывал для этих людей адские пытки».

Зависть может выглядеть и как полная противоположность восхищению. Если вы видите, что некто «на ровном месте» выказывает вам несоразмерное неприятие, презрение, осуждение (как Полетика – Пушкину), это может означать, что вам завидуют.

«Если я ощущаю дефицит чего-либо и мне кажется, что у вас все это есть, я могу попытаться разрушить то, что вы имеете, выражая сожаление, презрение или путем критики», – пишет Мак-Вильямс.

«Не осознавая своей зависти или потребности в превосходстве, нарциссические личности могут чувствовать лишь самодовольное презрение. А это – всего лишь иное слово, обозначающее ненависть», – считает Хотчкис.

Многие с большой тоской вспоминают первые дни, когда нарцисс нас идеализировал, и мы принимали это за многообещающую страстную влюбленность. Однако идеализация изначально таит в себе неприятие вашей личности, вот почему духовно здоровый человек сторонится обожателей. Послушаем Нэнси Мак-Вильямс:

«Если это и могло бы служить некоторым утешением в страданиях, которые приходится терпеть, будучи объектом утонченного и безжалостного унижения, то принимать на себя нарциссический идеализирующий перенос – не намного лучше. В обеих ситуациях появляется чувство, что ваша подлинная сущность как человека подавляется. Фактически мы имеем дело с ощущением того, что вас вычеркнули и игнорируют как реальную личность».

…От переживаний зависти нарциссы защищаются с помощью обесценивания: вот почему вчерашняя «муза» вдруг становится «маразматичкой».

«Обожатель, не находя достаточного удовлетворения в том, чтобы отдавать восхищению всего себя, переходит к тому, что начинает завидовать предмету, которому поклоняется, – пишет философ Серен Кьеркегор. – Вследствие этого у него изменяется лексикон. Он называет то, чем в действительности восхищается, глупым, неинтересным или подозрительным».

С точки зрения современных знаний о нарциссизме Кьеркегор заблуждается лишь в одном – нарцисс не «переходит к тому, что начинает завидовать», а завидует изначально.

Обесценивание всегда происходит неожиданно для жертвы и всегда – без всяких объективных причин. Как правило, мы не видим обесценивания в идеализации, не замечаем обесценивающих проходок на стадии Проб пера^[23], поэтому Ледяной душ шокирует нас своей внезапностью. Мы недоумеваем, за что нас возненавидел нарцисс, который вчера нас боготворил. Мы ломаем голову, в чем наша вина и как исправить ситуацию.

Но на самом деле отношение нарцисса к нам не переменилось. Некоторое время завистливо восхищаясь нами, он «перегревается» в этой зависти, и чтобы спасти от обрушения свою шаткую самооценку, он обесценивает нас. Все это происходит автоматически.

«Нарциссические личности – очень конкурентные люди, и те же самые качества, которые привлекают их в начале отношений, спустя некоторое время заставляют их ощущать свою неполноценность по сравнению с любимым человеком. Человек, который, как им казалось, может насытить их жажду восхищения, впоследствии превращается в угрозу, и, чтобы восстановиться, им приходится устранять этого человека. Все черты любимого человека, вызывающие восхищение у нарциссической личности, вместе с тем ее унижают», – пишет Сэнди Хотчкис.

А вот что говорит Отто Кернберг:

«Зависть к хорошему объекту осложнена потребностью пациента разрушить собственное осознание этой зависти, чтобы не почувствовать весь ужас бешеной зависти, которую он испытывает к тому, что ему дорого и ценно в объекте. Под завистью к объекту и потребностью уничтожить и испортить все хорошее, что может исходить из контактов с ним, лежит бессознательная идентификация с первоначально ненавистным – и необходимым – объектом».

С помощью обесценивания нарцисс спасается от нарциссического стыда – очень неприятного состояния, когда он ощущает всю глубину пропасти между Ложным Я и тем, что он есть на самом деле. Возникает состояние, которое Вакнин называет пробелом величия – «вопиющим разрывом между чувством его превосходства, укорененном в его раздутых и пышных фантазиях, и его несоизмеримой реальностью и скудными свершениями». Извечный страх нарцисса – быть «разоблаченным» в своем самозванстве, уличенным в несоответствии Ложного Я тому, что он есть на самом деле.

Впрочем, обесценивание далеко не всегда позволяет нарциссу удержать баланс и не «свалиться» в ничтожность. Из этой пропасти он пробует выбраться, срочно подкачав грандиозность проверенными способами – например, идет в клуб, заводит несколько интрижек за ночь и выходит оттуда, ощущая себя неотразимым героем-любовником.

Но не всегда у нарцисса есть силы и возможность для этого, и он может переживать нарциссический стыд, забываясь и отвлекаясь всеми возможными способами – пьянством, наркоманией, игроманией, обжорством, безрассудным, импульсивным поведением. Например, Гога-Жора, узнав, что Катерина – директор завода, с ее кухни уходит прямо в недельный запой.

…Многие считают нарциссами напыщенных, снобистских, надменных «павлинов» и оказываются совершенно незащищенными от нарциссов другого типа – уязвимых, ранимых «бедняжек», которых так хочется «обнять и плакать».

Вот почему нам так важно уметь видеть «общий нарциссический знаменатель» в разных, на первый взгляд, типажах: и в трепетно-ранимом с виду Пьеро, и в каком-нибудь «короле колбасных дискотек», и в угрюмом домоседе, последние десять лет живущем на мамину пенсию.

По большому счету, все нарциссы устроены одинаково и в разных ситуациях могут демонстрировать колебания от грандиозности к ничтожности, а по жизни – разное соотношение этих черт. Таким образом, часть нарциссов большую часть времени пребывает в грандиозности («павлины»), другая часть – в ничтожности («бедняжки»), но суть у них примерно одна.

Так называемые грандиозные нарциссы преимущественно живут в надменном самодовольстве и нескрываемом презрении к людям, выглядят самоуверенными, неуязвимыми, «непрошибаемыми». Они настолько тщательно прячут свою хрупкость – в том числе и от себя! – что о ней может не подозревать даже ближний круг.

Тем не менее нарциссический стыд им хорошо знаком, но они переживают его «в подполье», появляясь на людях, лишь когда придут в себя – в привычном нам ореоле пафосности и высокомерия. В целом же «в каждом тщеславном и грандиозном нарциссе скрывается озабоченный собой, застенчивый ребенок, а в каждом депрессивном и самокритичном нарциссе прячется грандиозное видение того, кем он должен бы или мог бы быть», – пишет Мак-Вильямс.

Другие нарциссы – их условно называют ничтожными – наоборот, привлекают внимание к своим страданиям, ведут себя откровенно самоуничижительно, вызывая у очевидцев горячий прилив жалости и стремления помочь.

Такой нарцисс может называть себя последними словами, твердить о своем убожестве и ущербности, превознося вас, умолять спасти, отогреть, возродить, «научить, как быть счастливым». Это любитель депрессивных монологов а-ля «жизнь – боль». Этот нескончаемый душевный стриптиз вы принимаете за откровенность и расцениваете как особое доверие к вам.

По неопытности такое поведение вызывает у эмпатичного человека горячее желание подбодрить, утешить, вникнуть в проблемы, предложить варианты решения, накормить, дать денег, приласкать. Ведь так хочется отогреть это несправедливо обиженное и жестоко страдающее существо!

Стоп! Это ловушка. В такого «ущербного» вы будете вбухивать и вбухивать, и несмотря на то что ваше надежное плечо будет ежеминутно к его услугам, все равно вскоре вы окажетесь черствой, бездушной, эгоистичной, жесткой и бог знает какой еще. Вы будете с человека пылинки сдувать – а он скажет, что вы с него кожу заживо снимаете. Вы наизнанку вывернетесь, но все равно не избежите обесценивания и будете очень удивлены, когда вчерашний «ущербный, жалкий, низкий», который водрузил вас на пьедестал, сегодня обольет вас презрением и отбросит, внушив вам чувство вины и оставив с ощущением одураченности каким-то особенно циничным способом. Чтобы представить себе этот типаж, вспомните мистера Рочестера, который играл на лучших струнах души Джейн Эйр, слезно расписывая свои «ошибки молодости», козни родни, женщин, которые неизбежно разочаровывали этого «искателя высоких идеалов».