Таня Нордсвей
Монстры царства стали

Иллюстрация на форзаце Яны Жигаловой

Иллюстрации на нахзаце Mahpiya luta, VernoN

Иллюстрация карты Тани Нордсвей

Внутренние иллюстрации Юу Тосейнин

© Таня Нордсвей, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Знаете, что отличает эту книгу от огромного количества темного фэнтези на полках? Невероятное чувство стиля и мрачный антураж, пленяющий сердце.

Анастасия, книжный блогер, писатель @moonAstro

Таня Нордсвей проводит читателя сквози тернии одного из самых ярких и необычных фэнтези-миров, открывая новые легенды и тайны. Сильные чувства, яркие герои и самые неожиданные разгадки ждут вас!

Валерия, книжный блогер @dark_side_of_the_bat

* * *

Посвящается Яне и Насте – моим подругам, которые с первых строк верили, что эту историю стоит рассказать.

А также всем, кто продолжает светить в темноте.

«Давным-давно, когда Вселенная была еще совсем юной, встретились Солнце и Луна.

Ярок был свет Солнца, и мягок свет Луны. Старались они вместе существовать, но чахла Луна под гнетом второго светила. Несчастлива была она, пока не встретила Тьму ночи, что укутал ее собою, сделав Луну самой яркой и заметной звездой на небосводе. И скрылись они от глаз Солнца, обретя неразрывную связь и истинную любовь.

Разгневалось тогда Солнце, что Тьма украл его возлюбленную, но как долго бы он ее ни искал – не смог найти Луну. От злости Солнце стало светить еще ярче, затмевая собой другие звезды, так и не осознав, почему его покинула возлюбленная.

С тех пор прошло уже много лет, но Солнце по-прежнему одно на небе, потому что своим светом затмевает все. Луна же заметна нам только в объятиях Тьмы, поэтому и верна она ему, а он ей. Во веки веков».

Ксанфийская притча

Пролог

Тем вечером в порту не шумели чайки, носясь над бушующими пенящимися волнами. Дождь лил, не переставая, из-за чего даже крысы попрятались по щелям и мусорным бакам.

Горожане старались отсиживаться по домам, редко куда-то выбираясь. Те, кого ливень застиг в тавернах, либо заказывали комнаты, либо спешили обратно. У них оставалось мало времени на раздумья, тем более что возницы за каждый просроченный час накручивали все большую цену.

Приближалась ночь.

А то, что приходило на смену дождю, навевало ужас на все население в Ксанфисе^[1]. Страдали от этого даже фейри и фейцы Эферона.

Это поражало всех, вне зависимости от пола и возраста, положения и благосостояния. Поэтому все, кто мог, прятались от этого за стенами, сделанными из лиссекамня или златодуба.

Раджан Мур, промышляющий темной торговлей в Нанкаре, тем вечером тоже возвращался в свой особняк. После выпитого вина он полностью растворился в азартных играх, из-за чего совсем потерялся во времени. Очнулся он лишь тогда, когда колокол на соборной башне городка пробил десять часов вечера.

Не так поздно, как могло бы быть, но у Раджана оставался лишь час на то, чтобы добраться до особняка и запереть все засовы. Вот только ни один возница больше не развозил людей по домам. А этого часа ему могло не хватить на дорогу пешком.

Раджан даже подумал, что ему стоило бы переночевать в одной из гостиниц, как тут же отмел эту мысль. Он должен был на следующий день присутствовать на перепродаже товара, где ему нужны были документы из дома. Он бы мог встать раньше и сходить за ними уже с утра, но Раджан Мур терпеть не мог ранние подъемы…

Но что-то в этот вечер его толкнуло на безрассудство.

Раджан вышел из игорного дома «Сапфировая гавань», подняв воротник повыше. Дождь уже начал моросить, поэтому делец поспешил пересечь улицу и направиться по переулку прочь от порта. Неспокойное море дышало ему в спину, забивая соленым воздухом ноздри.

Из его рта вырывались клубы пара. Руки Раджан грел в своих карманах, в то время как вечерняя прохлада продолжала забираться ему за шиворот. Его темные волосы быстро намокли, а сам он уже дважды пожалел о своем решении.

Дождь прекратился, оставив после себя чистейший воздух. На улице в тот час стало невероятно хорошо. Но это была ловушка для наивных горожан.

Он ускорился, понимая, что может не успеть. Стараясь обходить лужи и не поскользнуться, он, сбивая дыхание, почти что бегом преодолевал оставшееся расстояние.

Тем временем от воды уже начал расползаться по улочкам городка туман. Раджан ощущал его смертоносное присутствие. И, вперемешку с руганью, скрипя зубами молился всем богам о спасении.

Ему оставалась всего одна улица, как на крыше одного из домов мелькнул плащ цвета крови. Раджан, который смотрел только себе под ноги, этого не заметил. Продолжил бежать, спотыкаясь о брусчатку, в сторону своего богатого особняка. А туман почти поглотил его…

С крыши на крышу, ловко перепрыгивая и перебираясь по черепице, за ним следовала тень. У тени были свои мотивы и желания, и она явно никуда (в отличие от него) не спешила.

Тень в алом плаще следила за Раджаном с самого утра, и теперь для нее наступило идеальное время. Она не пряталась, не скрывалась. Двигалась бесшумно и неуловимо, так что ее редко кто мог заметить.

Но в такой час никого и не было на улицах. Даже собак.

Раджан не ощутил ее присутствие, когда она ловко спрыгнула на брусчатку позади него. Но свет фонаря отбросил тень, нагоняющую его, и он от страха остановился, ощущая подступающие следы.

Он знал, кто за ним пришел. Определил это сразу, когда за спиной тени шевельнулись крылья.

Туман коснулся его ботинок, но страх перед тенью затмил ему страх перед ним.

– Прошу, умоляю, – хрип вырвался из его рта. Раджан не оборачивался, видя, как медленно подходит к нему тень. Он ощущал ее всем телом. Как и запах смерти, что от нее исходил. – Я отдам тебе все что угодно. Я заплачу. Двести, триста тысяч! Пятьсот! Только отпусти меня.

Ответом ему было молчание и холодное прикосновение тумана к его коленям.

Бежать не было смысла. Но Раджан, поддавшись страху, рванул из последних сил вперед.

Она плавно опустилась на мокрую улицу прямо перед ним. Он успел затормозить, но поскользнулся и упал прямо к ее ногам. Она не отошла. Лишь откинула свой алый капюшон.

– Пощади!

Раджан взмолился. Вскинул голову и встретился взглядом с прекрасными женскими глазами. Ее лицо было юным и ангельским, а губы алыми. Полная луна посеребрила ее светлые волосы.

Он бы мог выдохнуть спокойно, увидев незнакомку возле себя. Его могла бы обмануть ее внешность. Но только не ее глаза.

На него смотрели два озера расплавленной ртути, прожигая насквозь. И в том взгляде не было ни капли благодушия.

Туман окутал их пеленой. Девушка улыбнулась. Он закричал.

Последним, что в своей жизни увидел Раджан, был блеск ее стальных крыльев. А через мгновение ему одним ударом отсекли голову.

Часть I
Пепел

Глава 1

Несколько месяцев назад…

Невесомость.

Первое, что ощутила Рэйна, погрузившись в воду, была невесомость.

Слова, которые она хотела произнести, так и остались невысказанными. А сама она забыла, что хотела сказать. И это уже не было важным. Осталась только она, Вечность и холодный поток воды.

Рэйна смотрела на мерцание Млечного пути и сверкание тысячи звезд. Наблюдала за тем, как создаются и рушатся миры, как синева перетекает в черноту. Тогда она была лишь мгновением существования этой бескрайной Вселенной, но ощущала с ней единение.

Прохлада.

В Вечности не было холода, лишь приятная безмятежность места, которое недоступно глазу живого существа. Здесь вершились судьбы и начиналась жизнь. Тут же она и заканчивалась, даруя покой и скорое возвращение.

Поток, несший Рэйну, замедлился. Она видела, как вокруг нее проносятся жизненные циклы ее родного мира. Родины. Дома.

Как иссушаются реки и появляются новые озера, сгорают и отстраиваются города.

Безмятежность.

Она плыла дальше – к развилке, где ее душа отправится в нужное тело. Рэйна не ощущала ни радости, ни грусти. Сейчас для нее не существовало отдельных эмоций. Все было слито в единое чувство гармонии.

Она слышала детский смех. Наблюдала, как мелькают перед глазами сотни и тысячи людей ее дальних родственников.

Рэйна смотрела, как складывалась на глазах история ее рода. Родословное древо, которое помогло ей появиться в этом мире.

Видела улыбки дальних бабушек и дедушек, слезы двоюродных сестер и глаза матери. Рэйна знала, что, очнувшись – забудет все это, поэтому сейчас просто наслаждалась мгновением, данным ей судьбой.

Вслед за этим пришла первая эмоция.

Страх.

Рэйну перевернуло в бесконечном потоке реки Нокк, и теперь она могла видеть, к чему возвращалась.

То, что она увидела в первую секунду, заставило ее забыть об увиденном ранее.

Она заглянула в свое детство: безрадостное и жестокое к маленькой девочке. Ребенку, чьей первой игрушкой стал солдатик, вылепленный из грязи во дворе.

Рэйна видела, как ее из бедного приюта в возрасте пяти лет забрал мужчина и привез во дворец. Первое впечатление от слепящего великолепия садов и дворцового ансамбля у нее осталось на всю жизнь. Ее привели в комнатушку, что ей выделил тот мужчина. Она знала, как его звали. Каспар Дрейк. У него были такие же светлые мягкие волосы, как и у Рэйны, из-за чего она сначала подумала, что это и есть ее отец. Но, к сожалению, она для него была лишь способом выполнить королевский указ. И он сам ей сказал, что она не его дочь, а лишь девочка, похожая на него.

Вот так они с Каспаром и познакомились. Чуть позже она узнала, что он брат королевы и ее главный шпион. Каспар Валийский, принц Валии, второй ребенок Лианы и Генри Валийских из дома Змеи Дрейк.

Этот человек стал для нее приемным отцом. Но он никогда не относился к ней как к дочери, когда они оставались одни. Разумеется, все при дворе считали Рэйну его дочерью, но он никогда не проявлял к ней отеческую любовь. И никогда не дарил ей никаких подарков, которыми обычно радовали отцы своих детей.

Он лишь создавал из Рэйны то, что было предписано королевской рукой его сестры – королевы Аделлы. Из Рэйны Каспар взял Тень ее старшей дочери и наследной принцессы Канны. Безупречное отражение, которое, в случае чего, сможет подставить свою спину и пожертвовать жизнью ради спасения Канны.

Рэйна с Канной были погодками. Но Канна была нежной, воздушной принцессой, а Рэйна – лишь ее жалким подобием. Если бы не схожая внешность, она так и осталась бы дальше гнить в бедняцком приюте, если бы через пару лет не умерла от воздействия тумана.

Но от предназначения, позволявшего ей жить во дворце и иметь хоть какие-то блага, ей было уже не убежать. Поэтому Рэйна всю жизнь играла по их правилам, введенным с самого начала Каспаром.

Не иметь своего мнения. Не вмешиваться. Защищать. Всюду следовать за Канной. Подставлять свою спину, закрывая ее от удара.

Днем за принцессой Канной присматривало несколько охранников. Пока она занималась, Рэйна всегда была с ней рядом. Перенимала все привычки и жесты. Становилась ее копией.

Когда же принцесса уходила заниматься своими делами в сопровождении охранников, Рэйну тренировал Каспар. С пяти лет она училась спать с кинжалом под подушкой и могла перерезать горло обидчикам мгновенно.

Со временем она стала отражением принцессы. Их спальни было легко спутать: те были идентичными. Рэйна одевалась во все, в чем спала принцесса. Ела, пила, занималась музыкой, изучала этикет. Ездила в каретах-обманках и выходила вместо нее на опасных мероприятиях. Из нее сделали идеальную живую приманку для возможного покушения.

С возрастом список обязанностей увеличился. Ее сделали личной охранницей принцессы.

Днем ее верная слуга, вечером – тень, готовая услужливо умереть за Канну и благополучие королевства. Ее работа оплачивалась неплохими деньгами, которыми можно было посчитать стоимость жизни Рэйны. Вот только этих денег она никогда не видела. Все они шли Каспару. А он всегда знал, за что изъять у нее еще большую плату. Упивался своим влиянием на нее, никогда не скрывая свою истинную сущность мерзавца.

Королева Аделла, казалось, даже проявляла к Рэйне благодушие. Раз в месяц она приглашала ее на чай, который был для Рэйны откровенной пыткой. За ним она всегда показывала идеально отточенные изящные движения Канны, чтобы королева не смогла усомниться в ее полезности. И каждый раз в ответ получала лишь грусть, что читалась в глазах королевы. Таких же чистых, как и у Рэйны.

Грусть.

От воспоминаний, к которым Рэйну нес поток, ей становилось не по себе. Но Вечность будто бы не замечала ее страданий и услужливо в красках показывала все подробности ее прошлой жизни. Она забилась в его водах, но это никак не отсрочило новое воспоминание, мелькнувшее перед глазами девушки.

Рэйне было шестнадцать. В день рождения Канны, на ее семнадцатилетие, произошло первое покушение. Празднество Рэйна запомнила плохо, а вот то, как вечером стояла в луже крови (в том числе и собственной) – да.

Она ничего не чувствовала. Не было страха. Лишь пустота.

И скверное ощущение, что она лишь расходный материал.

Следующее воспоминание было не менее отвратительным: пьяный Каспар и его руки на ее теле. Рэйна помнила, как с помощью тех же приемов, которые показывал ей Каспар, отбросила его от себя и связала. Приемный отец очень удивился.

А вот Рэйне уже семнадцать, и она уже начинает играть в свою игру. К тому моменту они с Канной более-менее пришли к хорошим, даже дружественным, отношениям, а Рэйна перестала видеть в ней соперницу. Принцесса была такой же марионеткой, как и она, но без Канны не могло быть успешного будущего Рэйны.

Тогда она приняла решение всячески ее оберегать. Тем более, что ее умственные способности и тактические умения вышли на новый уровень. Теперь Рэйна не полагалась беспомощно на других. Она узнавала информацию самостоятельно, разрабатывала стратегии защиты принцессы и имела достоверные источники информации.

Она была Тенью, но знала все, что творится во дворце и за ее пределами. Добрая и открытая Канна брала ее на все приемы и деловые встречи, не забывала приглашать и на Совет. Благодаря урокам Каспара Рэйна научилась манипуляциям и умела направлять разговоры придворных в нужное ей русло.

Рэйна была в курсе всего, что происходило на их материке. Знала все нюансы враждующих королевств, ведущих борьбу против неутомимого противника.

Канна стала бы мудрой королевой, но она не умела просчитывать все ходы наперед. Для этого ей требовалась правая рука.

Канне нужна была ее белая ворона. Ее белоснежная гадюка и личная Тень. Канна нуждалась в Рэйне, ведь против принцессы годами играл Каспар.

К Рэйне, несущейся обратно в тело, возвратились в мельчайших подробностях все их встречи и диалоги с приемным отцом. Знала Рэйна и его мотивы.

Затем Вечность показала главный просчет Рэйны в плане, от которого зависело все. Теперь уже ничего нельзя было изменить.

Рэйна знала: Канна мертва. И в этом была ее вина.

Милая добрая принцесса, которая ухаживала за ее ранами и желала с ней подружиться в этом мире лгунов. Канна Дрейк была единственной, ради которой Рэйна все это терпела. Ее главным отражением, от которого ее могла отличить лишь татуировка Рэйны на одном из запястий. Полумесяц.

Татуировка, которая появилась у нее чуть ли не с рождения. И именно это дало ей имя, которым ее называли уже девятнадцать лет.

Рэйна увидела перед глазами ее тело, проткнутое копьем и покоящееся на горе из трупов, которую должны были в скором времени сжечь. Она уже знала, что воспоминание о смерти ее не посетит. Однако оставалось еще кое-что, что Вечность хотела ей напомнить.

Костер разгорался. А вокруг Рэйны клубилось неестественное свечение. Смотря на свое хладное тело, она теперь могла ответить на вопрос, как ее зовут.

– Лу́на, – прошептала она, и ее настоящее имя унес поток ветра обратно в Вечность. Туда, где перемигивались звезды и рождались миры.

Она улыбнулась. Рэйна ощутила, как перед ее глазами заплясали точки.

Жар.

Он был везде и забирался в легкие. Струился горячим сплавом по венам, превращая их в магму. Проникал под кожу, плавя кости и созидая новый, совершенный сосуд.

В Меласе она была человеком, но здесь им быть перестала.

Рэйна – оружие, выкованное Саргоном, украшенное и отделанное Мюриэль, идеально сбалансированное и отточенное Бронтом. Стальной клинок, лишенный пощады, но наделенный безупречным умом.

Она холодная месть, очищенная от сожалений. Демон в человеческом теле, обращенный в правосудие.

И сейчас это оружие вырвалось на свободу, готовое убивать всех на своем пути.

Рэйна распахнула глаза.

Глава 2

Она плавно соскользнула с древка копья. Хрустнули срастающиеся позвонки. Сталь плотно спаяла каждый, что исключало бы любые травмы позвоночника в будущем.

Пробитые органы полностью восстановились. Рана затянулась на глазах, оставив на руках, лице и одежде запекшуюся кровь.

Рэйна вздохнула и закашлялась. Запах горящей плоти разъедал легкие. Она сплюнула кровь на землю и попыталась сделать шаг. Покачнувшись, чуть было не рухнула обратно на гору трупов, как вдруг ее подхватили и не дали осесть на землю.

Девушка молниеносно подняла голову и посмотрела на того, кто оказался рядом. Только этого ей не хватало! Рэйна ведь пару секунд назад была трупом.

На нее смотрела смуглая девушка примерно ее возраста. Она была одета в плащ. Вьющиеся волосы медового оттенка частично были заплетены в маленькие косички, в которых находились бусины, отчего Рэйна сразу могла увидеть ее уши. Обычные. Человеческие.

Девушка не была фейри или фейкой – высокородной фейри. Фейри проживали преимущественно в Скайфероне, Империи Шторма, а также Маджаре, и сочетали в себе человеческие и звериные черты: имели крылья или острые зубы, хвосты или рога. Эта раса обладала магией, а их высокородные собратья – невероятной магической мощью, заставляющей людей их бояться. Фейцы, в отличие от фейри, внешне были очень похожи на смертных, но имели заостренные уши, исключительный слух, зрение и рефлексы, а также опасную, смертоносную быстроту и грацию. Встреча с одним из них могла обернуться для любого человека крайне плачевно. Поэтому людей учили не доверять бессмертным созданиям, сожительствующим с ними в этом мире. Такая проверка стала для Рэйны сродни вновь проявившемуся рефлексу.

На девушке не было никаких следов принадлежности к службе какому-либо королевству. Лишь золотая тикка^[2] на голове, украшенная агатом. С диадемы свисали маленькие золотые птички. Украшение указывало на то, что его хозяйка происходила из богатого рода.

Между тем незнакомка проворно оттащила ее от погребального костра, не задавая никаких вопросов. И вовремя: стоило им скрыться в тени за бочками, как на площадь выбежали гвардейцы. Что-то крича, они бросились к разгорающемуся костру в попытках его затушить. Рэйна видела, как вспыхнуло платье Канны. Принцессу бросили на самый верх горы, перед этим извращенно поиздевавшись над ней.

Остекленевшие глаза Канны смотрели прямо на Рэйну. В них не было осуждения. Ведь буквально несколько минут назад они лежали рядом. Вместе.

Вот только Рэйна вернулась, а Канна нет. Упокоилась ли она, попав в Мелас?

Наверное, она дернулась, когда гвардейцы начали стаскивать Канну с горы трупов, так как незнакомка больно схватила ее за руку и закрыла Рэйне рот ладонью:

– Тихо, – прошептала она ей на ухо. – Нас не должны услышать. Надо уходить.

Рэйна снова дернулась, но чуть сильнее. Руки незнакомки сжали ее как в тисках. Обычная горожанка не могла иметь такой сильной хватки. Кем была эта незнакомка?

Рэйна вывернулась из захвата и тут же угодила в новый. Темные, почти черные глаза девушки посмотрели на нее осуждающе.

– Кто ты и зачем я тебе? – прошипела Рэйна.

– Я твой друг. Луна, ты можешь мне верить.

Нет, Луна умерла несколько минут назад. Вместо нее в ее теле очнулась Рэйна. И теперь она не допустит тех ошибок, которые совершала в прошлом.

– Я тебя не знаю. Еще раз повторяю. Кто. Ты. Такая?! И откуда тебе известно мое имя? – начала выходить из себя Рэйна.

– Меня зовут Самах, и я действительно хочу тебе помочь.

– Не знаю я никакую Самах и твою помощь принимать не хочу.

Тем временем гвадрейцы закутали в одеяло тело Канны, а также маленькие мертвые тельца ее братьев и сестры. Дождавшись еще нескольких гвардейцев, они стали медленно грузить их в кареты. На экипажах был герб правящего дома Дрейков. Рэйне были знакомы некоторые лица среди гвардейцев. У нее был шанс вырваться из цепких рук Самах и оказаться среди своих…

– Даже не думай, – развернула ее к себе Самах. Рэйна скривила губы. – Канна мертва. Тебя больше не ждут во дворце и обвинят в смерти членов королевской семьи!

– Тебе-то что? Откуда ты вообще здесь взялась?

Самах приблизила свое лицо вплотную к Рэйне. В ее глазах плясали отблески от затухающего костра.

– Я проходила мимо этого места дважды. В первый раз я трогала твой пульс. И его не было. Ты была мертва. Твои жизненно-важные органы были повреждены. Ты не могла выжить. И ты, Луна, была мертва, как и все те, кто лежал там.

Рэйна медленно выдохнула через нос, понимая, что ее шансы догнать гвардейцев Валии тают на глазах. А ее держала в заложниках свидетельница, которая как нельзя некстати заметила то, что ей было видеть не положено.

А меж тем Самах продолжала:

– Второй раз я оказалась возле костра, когда ты удивительным образом восстала из мертвых. Я видела это своими глазами. Ты была мертва, и вдруг воскресла.

– Кто. Ты. Хемега тебя забери. Такая?! – Рэйна вырвалась из ее рук, но вдруг оказалась на брусчатке, придавленная телом Самах. Та проворно ее скрутила, не давая возможности выбраться.

– Я валькирия.

Зрачки Рэйны сузились. Дыхание сбилось. Она вновь попыталась сбросить Самах с себя, но не сумела. Ее физические силы еще не до конца восстановились. Или она и в самом деле была настолько слаба?

– Да успокойся же ты! Я же сказала, что хочу тебе помочь! – Самах рывком подняла Рэйну. Теперь-то она скользнула взглядом по обуви девушки, которая открылась ее взору, стоило плащу Самах откинуться назад.

На ее ногах были таларии. Все сходилось.

Валькириями называли отряд избранных девушек-полукровок, которым покровительствовала фейская наместница Алекса. По легенде дед Алексы, феец Кирос, выковал для своей внебрачной дочери и ее двух подруг волшебные таларии с помощью своей магии. Их крылья могли относить девочек куда угодно и помогать им в мире, где фейских полукровок презирали.

Позже дочь Кироса Десма стала первой полукровкой воительницей и собрала свой небольшой отряд. Кирос выковал еще девять пар таларий для круга воительниц его дочери, назвавшихся валькириями. С тех пор таларии и мечи, что были выкованы Десмой из павшей звезды, стали неотъемлемой частью валькирий. Как и бусины в волосах, вплетенные в локоны ленты и различные украшения на голове: от золотых ободов до диадем. Легкие доспехи изготавливались каждой валькирией самостоятельно и зачастую украшались трофеями: хвостами волков или лис.

Если одна из них умирала, то ее пара таларий выбирала себе новую хозяйку. Круг не прерывался. А все потомки Кироса покровительствовали им, получая в обмен на это верную службу двенадцати высококлассных воительниц.

И вот теперь перед Рэйной стояла одна из валькирий. Наполовину фейка.

– Зачем? – спросила, наконец, Рэйна. – Зачем тебе мне помогать?

– В память о Десме, я обязана предоставить тебе помощь. Ты Рибелла^[3]. Я не могу тебя здесь бросить.

– Я не пойду никуда с фейри. Даже если крови фейри в тебе лишь на треть или наполовину.

Рэйна выдернула свою руку и сделала шаг назад от Самах. Та сложила руки на груди. Меча у нее Рэйна нигде не заметила. Но это не отменяло того, что стоящая перед ней была опасна. В ней текла кровь тех, кого воспитывавшие ее служанки учили сторониться.

– Какая разница, насколько смешана моя кровь? Не вы ли нас пригласили на подписание мирного договора? Мир должен был принести доверие.

– Но договор не подписали. А вы опоздали. С доверием тоже.

– Если бы мы пришли вовремя, то были бы мертвы. Как вы, – глаза Самах сверкнули. Она стояла в боевой стойке, равно как и сама Рэйна. – Кто-то предал нас и убил наследников престола. Мы тут ни при чем. Ты сама это знаешь.

Рэйна фыркнула, косясь на улицу сбоку. Оттуда уже слышался шум. Скоро здесь объявятся гвардейцы не только Валии, но и других домов-участников встречи. И тогда для Рэйны все обернется крайне плохо.

Самах будто узнала, о чем Рэйна подумала, поэтому тут же твердо вынесла решение:

– Ты идешь со мной по праву спасителя. Я доставлю тебя в наш лагерь. Там безопасно. Мы найдем крыс, а ты сама решишь, что будешь делать дальше. И я не буду тебя удерживать, ведь тогда долг уже будет исполнен.

Рэйне пришлось поверить ей на слово и согласиться. Иного выбора у нее не было, а возвращаться обратно в Мелас через казнь ей не хотелось. Она не сомневалась, что Каспар обвинит ее в измене королевству.

Самах повела ее через узкую улочку, перед этим сняв и накинув на нее свой плащ. Рэйна скрыла лицо и тело, попутно отмечая дрогнувшие крылышки на талариях Самах.

– Вы правда можете летать с помощью этих сапог? На них же крылышки, как у птички! – вырвалось у Рэйны несмотря на то, что ситуация абсолютно к этому не располагала.

Самах фыркнула, поправив сумку на бедре.

– Уже начала по-другому разговаривать, да?

Рэйна ничего не ответила. Лишь отметила, что солнце уже клонилось к закату. Колокол на башне пробил шесть часов вечера. Получалось, что в Меласе она пробыла не больше десяти минут. А ей казалось, что она провела там целую жизнь. И она словно осталась там. Навсегда.

Девушка забралась следом за Самах на крупную пегую лошадь. Рэйна добилась своей главной цели. Теперь она вновь жива. Ее легкие циркулируют по-настоящему. К ней вернулось все ее прошлое. Как она и хотела. Об этом она мечтала. И теперь получила все обратно.

Но тогда почему Рэйна ощущала сейчас себя так, будто потеряла нечто большее?

* * *

Когда конь, подняв клубы пыли, вынес их из города, Самах решила подать голос.

– Чего затихла, Луна?

Рэйна ничего не ответила, погруженная в свои мысли. Валькирии пришлось повторить свой вопрос. Лишь на третий Рэйна поняла, что спрашивают ее.

– У тебя все в порядке? – уточнила валькирия, оборачиваясь.

Интересно, с чего вдруг она решила интересоваться ее состоянием? Говорят, что бессмертным безразличны судьбы людей. Ведь для них такая жизнь равносильна короткой жизни бабочки-однодневки.

– Да, – ответила Рэйна, которая до сих пор не могла привыкнуть к новому имени. Ей не хотелось разговаривать с валькирией.

– Ты подозрительно быстро на все согласилась, – голос Самах немного приглушал ветер.

– А что тут подозрительного? Ты все верно сказала. Мне нельзя соваться к своим, так как обвинят меня. Поэтому на время надо затаиться и не высовываться. Разобраться с этой ситуацией. Идти мне некуда. И из-за этого я и еду с тобой.

Самах пришпорила коня, которого выкупила у какого-то торговца. Проще было украсть, но тогда ее репутация валькирии пострадала бы. Этого она явно не хотела, поэтому Рэйне пришлось ждать, теряя время, в каком-то кабаке. Зато на дорогу она успела съесть мясную похлебку за счет своей новой знакомой.

Пока лежал труп Рэйны, ее, разумеется, обокрали. При ней осталась лишь выпотрошенная сумка, которая ни на что не годилась, да деревянный гребень для волос. Важные записки пропали, как и мешочек с деньгами. Поэтому отказываться от предложения Самах было просто верхом глупости. Как и от того, чтобы временно «плыть» по течению, а не против него.

– Ты помнишь, кто тебя убил? – вдруг сменила тему валькирия, свернув на проселочную дорогу и погнав коня галопом по границе с королевством бессмертных.

Никто не знал, где точно в Эфероне располагался лагерь валькирий. Но ходили слухи о том, что они охраняют границу Мирии так, чтобы никто из людей не пересекал ее кроме как через золотую дорогу из Катара. Если эти данные были верны, то им предстояло провести в пути, по меньшей мере, несколько дней.

– Нет.

– Совсем ничего?

– Совсем.

Это воспоминание Рэйна отдала богине Смерти в обмен на возвращение в мир Живых. От тех событий у нее в голове остались лишь смутные воспоминания: как убивали Канну, как они попали в западню и то, как Рэйна поняла, что у нее было мало шансов все исправить.

Но кто или что ее убило? Кем была организована засада и почему она была проткнута тем копьем?

– Ничего, мы восстановим картину произошедшего и во всем разберемся, – сказала ей Самах.

– Зачем? – хрипло спросила Рэйна, все еще ощущая во рту отвратительный привкус крови. – Зачем это нужно тебе и всем вам?

Конь несся по мокрому от вечерней росы полю, обгоняя ветер. В небе догорали последние лучи солнца, окрашивая его в малиновые и фиолетовые тона. В чащах кричали птицы, устраиваясь поудобнее на ветках с шелестящей листвой. А Самах и Рэйна все дальше и дальше уносились прочь от города, где остались последние нити, что связывали Рэйну с прошлой жизнью. Им было необходимо найти пристанище до того, как объявится туман.

– Кто-то сорвал подписание договора, – вдруг произнесла валькирия. – В наших рядах была крыса. Полагаю, что валькириям будет важно узнать, кто это сделал. И наказать.

Нет, эта месть принадлежала Рэйне. И только ей.

– Право мести за мной. Я не оставлю это дело просто так.

– Право на кровь твое, Селилуна. Но валькирии будут рады, если ты сообщишь нам о кончине крысы, – Самах усмехнулась.

– Всенепременно.

Следующие два часа в дороге они не разговаривали, поэтому у Рэйны было время все обдумать. И вспомнить все события, произошедшие за этот день, и все, что им предшествовало…

… В Валийском дворце с самого утра царила суматоха. Слуги сновали по коридорам, спешно собирая королевскую семью к отъезду. Принцесса Канна и ее братья уже встали, а вот самая маленькая принцесса Диана пока еще спала.

К этому событию готовились не одну неделю, но все равно все шло как-то не так. То какое-то платье наследной принцессы забыли уложить на прием, то не успели взять все приготовленные блюда в карету, сделанную из златодуба и прошитую лиссекамнем. Только эта защита могла обеспечить безопасность королевской семьи на случай незапланированного появления тумана.

Луна спала в ту ночь пять часов, оставшись на ночь прямо в зале собраний. Совет продолжался до полуночи, и они подробно обсуждали предстоящую поездку.