Таня Левинсон
Вокруг света с любовью. Сборник рассказов
Составитель Таня Левинсон
ISBN 978-5-0051-5409-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Обращение к авторам
Дорогие друзья, вы проделали непростой путь в мир слов, которые теперь читают другие люди. Это почётно и ответственно – запомните этот момент. Будьте верны себе. А вдохновение, в свою очередь, пусть будет к вам благосклонно!
Ваша – Таня Левинсон
Выпускники писательской мастерской «Асимметрия», Тель-Авив
Виктория Зисманов, Канада
«Всю жизнь я любила писать. В школе писала сочинения на отлично. На праздники и юбилеи сочиняла стихи. Когда хотела поделиться своими переживаниями, писала рассказы.
После рождения сына вела рубрику в журнале для родителей. В рамках моей основной деятельности пишу научные статьи. И вот, наконец, весь мой неформальный писательский опыт вылился в литературный дебют, включённый в этот сборник».
Снегурочка на прищепке
Момент своего появления на свет я, если честно, не помню, но отчетливо сохранила в памяти, как меня вместе с братьями и сёстрами привезли в магазин в большой нарядной коробке белого цвета. Мы лежали, завёрнутые в хрустящую бумагу, такую тонкую, что из-под неё поблёскивали наши яркие сверкающие бока. Обращались с нами бережно-бережно, как с хрустальными, хотя мы были сделаны из стекла. На коробке большими буквами было написано: «Ёлочные игрушки „Сказочные персонажи“, производство: СССР, Завод стеклянных ёлочных украшений и оптических изделий, г. Москва». Раскрывшая коробку продавщица любовалась нами минут десять, охала и ахала, брала игрушки в руки, вертела и осматривала со всех сторон. Когда дошла очередь до меня, продавщица не удержалась и позвала напарницу: «Смотри, красота какая».
Без ложной скромности скажу, что среди братьев и сестёр я, действительно, самая красивая игрушка: серебристая шубка, расписанная красными и синими узорами, отороченная стеклянным «мехом», шапочка, синие варежки и сапожки, две длинные, ниже пояса, русые косы, синие глаза под тоненькими дугами бровей, маленький носик, алые губки – загляденье, настоящая Снегурочка.
Игрушки разложили на стеклянной витрине в окне магазина среди серебристого дождика. За окошком на улице шёл снег, большие пушистые хлопья медленно кружили и падали, устилая землю белой скатертью. Вдруг что-то заслонило размеренно падающие снежинки, и я увидела мордашку и две ладошки, прижавшиеся к витрине. На улице стояла девчушка лет пяти. Она с кем-то возбуждённо говорила и смотрела на меня. Через пару минут девочка исчезла, и мне бы опять любоваться снегопадом, но вдруг стало грустно из-за того, что на стекле остались только следы маленьких ладошек.
– Вот она, эта Снегурочка, посмотри, мама, вот она! Пожалуйста-пожалуйста, купи мне эту игрушку. Ну, пожалуйста, – вдруг услышала я.
Меня достали из витрины, и я опять увидела знакомую девочку, которая умоляюще смотрела на маму и аж приплясывала от нетерпения, ожидая, пока ей купят игрушку.
– Ёлочная игрушка на прищепке. Снегурочка из серии «Сказочные персонажи», – прочитала этикетку мама.
– Снегурочка на прищепке, Снегурочка на прищепке, – закричала девочка, прыгая на одной ноге вокруг мамы. – Снегурочка на прищепке, давай с тобой дружить, – сказала она, обращаясь ко мне.
Так у меня появилась хозяйка, и я переселилась из магазинной витрины в витрину серванта дома у девочки.
На следующий день в доме появилась ёлка, а вечером вернувшийся с работы папа пошёл вместе с девочкой за ёлочными игрушками, которые хранились в сарае. Сарай был расположен в соседнем дворе через дорогу и открывался большим и тяжёлым железным ключом вовсе на ключ и не похожим. По дороге туда папа вёз хозяйку на санках, а обратно на санках уже везли игрушки: деревянный ящик из-под посылки с лампочками и гирляндами, огромную коробку с игрушками, такую большую, что она с трудом умещалась на санках, и ещё мешок с Дедом Морозом.
Эти подробности мне взахлёб рассказывала хозяйка, пока папа устанавливал ёлку в крестовину. Потом пришла очередь гирлянд: звезда и цветы, унизанные лампочками, мириады огоньков, сказочный теремок с волшебными животными и большие сани Деда Мороза, запряжённые лошадьми.
Дедушка девочки – мастер на все руки – сделал сам эти украшения и гирлянды. Всю эту красоту требовалось развесить и закрепить на ёлке и вокруг – работы на целый вечер, а игрушками будут заниматься завтра. Хозяйка крутилась вокруг папы и усердно ему помогала, а когда папа уходил на перекур на лестницу, я получала подробный отчёт обо всём происходящем. Вот, наконец, гирлянды были развешены, соединены и подключены. Хозяйку уложили спать. В темноте ёлка светилась разноцветными огоньками, в окошке отражалась ёлка-близняшка. Даже без игрушек, с одними только лампочками, дерево выглядело необычайно нарядно и празднично; было в зелёной красавице некоторое особенное очарование и незащищенность. В доме было тихо и сказочно, казалось, в этой тишине где-то там, за ёлкой, притаилось счастье.
Новогодняя суета продолжилась на следующий вечер: игрушки доставали из слоёв ваты и вешали на ёлку. Чего там только не было: ледяные сосульки и яркие колокольчики, экзотические рыбки и птички, припорошенные снегом шишки и золотые початки кукурузы, большие и маленькие разноцветные шары со снежинками, узорами или без рисунков, но красочные и живописные. Меня водрузили на почётное место в центре ёлки. Потом развесили дождик, крестовину ёлки спрятали под ватой, а рядом установили внушительного Деда Мороза ростом с мою хозяйку. Когда работа была закончена, вся семья, налюбовавшись ёлкой, отправилась на кухню пить чай с бабушкиным «наполеоном». Девочка выглядела совершенно счастливой, она так же, как и я, чувствовала новогоднее волшебство, наполняющее воздух. Да и много ли ребёнку надо для счастья? Предвкушение праздника, семейные чаепития, «наполеон», тающий во рту…
Для меня эта предновогодняя неделя проходила необычайно радостно, я постоянно была в центре внимания. Каждый вечер, едва начинало темнеть, на ёлочке зажигали огоньки, которые отражались в моей серебристой шубке, и я выглядела сказочно и чудесно. Вокруг поблёскивали боками разноцветные шары, таинственно мерцали сосульки, расправляли крылья волшебные птицы, хрустально звенели колокольчики, в сказочном теремке таинственно горел свет, и Дед Мороз готовился доставать подарки из своего мешка.
В новогоднюю ночь было весело и радостно: в комнате разложили большой стол, за которым собралась вся семья. Как моя хозяйка радовалась: ей разрешили не ложиться спать! Девочка встречала Новый год вместе со всеми, как взрослая, ела «взрослые» блюда, пила ситро и даже попробовала консервированные ананасы. Когда пробили куранты, мама, папа, бабушка и дедушка чокались, пили шампанское и поздравляли друг друга с новым годом.
– С Новым годом, Снегурочка на прищепке! – закричала хозяйка, подбегая ко мне.
Потом стали расходиться спать. Папа сказал девочке:
– Я тебя ещё не целовал в этом году, неси сюда щёчку.
Он подхватил её на руки, а девочка залилась счастливым смехом.
Утром под ёлкой хозяйку ждал подарок.
Так и потекла моя жизнь: бóльшую часть года я проводила в коробке, в мягкой вате с сухими еловыми иголками, среди своих друзей – других игрушек, а новогодние праздники – на ёлке, иногда живой, иногда искусственной. Живая ёлка обычно была большая, намного выше хозяйки, её устанавливали на полу, а искусственную – маленькую, серебристую, ставили на серванте под потолком. Каждый год я с нетерпением ждала зиму, снег и мороз, когда папа с девочкой начнут новогодние приготовления, когда меня привезут домой: к семье, ёлке, огонькам, аромату мандаринов, чаепитиям с «наполеоном». Я ждала, что хозяйка встретит меня радостным «Привет, Снегурочка на прищепке! Как же я соскучилась!»
Хозяйка рассказывала мне кучу весёлых и грустных происшествий из своей жизни, сначала детсадовской, потом и школьной. Однажды, например, нигде не было ёлочных базаров, живую красавицу не удалось найти, поставили и украсили искусственную ёлочку. Потом хозяйка с мамой наткнулись на парня, который продавал живые ёлки и решили купить. Пока ехали домой в троллейбусе, смеялись, что сейчас заявятся домой с ёлкой и будут просить, чтобы папа её установил, а папа их обеих выгонит, вместе с ёлкой и выгонит. Но, конечно, никуда папа не делся, поставил живую, и хозяйка с папой «переукрашали» ёлку, а я за один год побывала на двух ёлочках сразу.
Когда хозяйка подросла, стали собираться не узким семейным кругом, а большой компанией с дядями, тётями, двоюродными братьями-сестрами. Это всегда было очень весело: устраивали маскарады, смешные конкурсы, играли в шарады. После полуночи обязательно ходили гулять к городской ёлке, жгли бенгальские огни, рассыпали вокруг разноцветные конфетти из хлопушек. Иногда заходили в гости к знакомым. На площади возле ёлки играла музыка, народ пел, танцевал и веселился. Люди поздравляли друг друга с новым годом, желали счастья, и казалось, что каждый человек как бы заряжается этим счастьем, которым наполнен морозный воздух новогодней ночи.
Шли годы, хозяйка моя росла. Девушка окончила школу, поступила в университет, всё реже отмечала новый год дома с семьёй, а всё чаще с друзьями, в компаниях или уезжала на новогодние каникулы. В какой-то момент семья хозяйки перестала ставить и украшать ёлку, игрушки и гирлянды лежали забытыми в коробках в сарае. Мне было грустно до слёз. Я скучала без хозяйки, переживала за неё, чувствовала, что у неё проблемы, и не всё складывается удачно.
Когда семья хозяйки продала квартиру и переезжала, вещи, лежавшие в старом сарае, разбирали. Забытую снегурочку нашли и отдали хозяйке. Девушка встретила меня, как подругу детства, с которой давно не виделась.
– Ой, Снегурочка на прищепке! Сколько лет мы не виделись! Совсем я тебя забросила, – запричитала она.
Я смотрела на красивую молодую женщину, в которую превратилась моя хозяйка, и не видела огонька, горевшего в её глазах раньше. В ней больше не было той веры в чудо, которая так привлекала меня в юной хозяйке.
– Мне казалось, что он – мой суженый, тот единственный, которого ждёшь всю жизнь, – начала рассказывать хозяйка после долгой паузы. – Я влюбилась с первого взгляда. Весёлый, интересный, красивый. С ним было так хорошо. А за неделю до Нового года он сделал мне предложение. Представляешь? Как я была счастлива! Я почему-то с детства верила, что любовь в мою жизнь принесёт новый год. Думала, вот оно – моё новогоднее счастье. Новый год мы договорились отмечать вдвоём у меня. Как я готовилась! Бегала по магазинам, покупала продукты, особенное платье, туфли… Целый день возилась на кухне… Это ведь новогодний ужин для любимого! Потом причёска, маникюр… К десяти, когда он должен был прийти, у меня уже всё было готово: украшенная ёлка, стол, свечи, шампанское, фужеры со «снежной» каёмочкой. Я чувствовала себя такой счастливой! Я представляла в мельчайших подробностях, как он войдёт, увидит меня, что скажет… Знаешь, Снегурочка, какое самое тяжёлое занятие на свете? Ожидание…
10.00… 10.05… 10.10… Я каждую минуту смотрю на часы… 10.30… Думаю, задержался… пробки… что-то покупает в последний момент… 11.00… Звоню. Телефон выключен… Может, что-то случилось? Успокаиваю себя мыслью, что села батарейка или он потерял телефон, но внутри всё холодеет…
11.30… Придумываю какие-то правдоподобные объяснения… Мы ещё смеяться над этим будем… 11.45… Телефон выключен… Господи, может его сбила машина? Или на него напали? Или он в больнице без сознания…
00.00… Я встречаю новый год одна за романтически накрытым столом для двоих… Вот такое новогоднее чудо, Снегурочка.
Уже потом я узнала от общих знакомых, что он просто испугался в последний момент и решил пойти на попятную, – продолжала хозяйка. – Он остался в старом году, и вместе с ним в прошлом остались мои радость, счастье и надежды на будущее. С тех пор я не встречаю новый год, как будто он тоже виноват, тоже меня предал. Понимаешь, в детстве в новый год я знала, чувствовала, что мои мечты сбудутся. Я верила в счастье, а теперь перестала верить: нет его, счастья, осталось там, в детстве, под новогодней ёлкой… Но ты не переживай, Снегурочка, я тебя больше не брошу.
– Это ты не переживай, моя девочка, – отвечала я хозяйке, – всё у тебя наладится, время лечит любые раны, тем более душевные. Теперь, когда мы опять вместе, я тебе обещаю, всё будет хорошо, вернутся и радость, и счастье, и надежды.
Меня опять поселили в серванте, и я каждый день наблюдала, как хозяйка возвращается с работы и проводит вечера в одиночестве. Но я точно знала, что однажды ей повезёт, и хозяйка найдёт своё счастье.
Близился Новый год. Хозяйка поставила маленькую искусственную ёлочку, я переселилась на неё. Это, конечно, был не тот новогодний размах, что в детстве с дедушкиными гирляндами и бабушкиными пирогами, но всё же лучше, чем вовсе не праздновать. Подруги уговорили хозяйку встречать Новый год вместе, – такой «праздник в складчину» у нас дома.
– Будет несколько моих школьных подруг со своими мужьями, – рассказывала хозяйка, нарезая ананасы и яблоки для салата «вальдорф».
Наступил новогодний вечер, стали собираться гости. Очередной звонок, и хозяйка пошла открывать.
– С новым годом! – На пороге стояла подруга хозяйки. – С моим мужем ты знакома, а это его брат, – представила она хозяйке незнакомого парня.
– Привет, с наступающим Новым годом. Большое спасибо за приглашение, – сказал молодой человек, заходя в квартиру, и протянул хозяйке красивую коробочку. – Ты знаешь, Новый год – мой любимый праздник. Стыдно признаться, но я до сих пор верю в новогоднее чудо. Когда я увидел это в антикварном магазине, то не смог пройти мимо. Мы не были с тобой знакомы, но мне почему-то показалось, что тебе это должно понравиться.
Хозяйка сняла крышку с коробки и замерла. Она переводила изумлённый взгляд с подарка на гостя. В этом взгляде я опять увидела угасший было огонёк веры в чудо. Хозяйка достала стеклянную фигурку в синих шароварах, красном кафтане, шапке и сапожках.
– Ёлочная игрушка на прищепке. Иван Царевич из серии «Сказочные персонажи», – прочитала она этикетку и подняла сияющие глаза на гостя.
Так мы с хозяйкой нашли своих принцев.
Со следующего года праздник Новый год в нашем доме был реабилитирован и опять стал отмечаться на широкую ногу. Ставили огромную живую ёлку до потолка, дружно её наряжали, всюду развешивали гирлянды, окна украшали кружевными снежинками, новогодняя атмосфера селилась в каждом уголке дома. Нам с Иваном Царевичем отводилось почетное место на ёлке. Счастливая хозяйка загодя начинала готовить угощения к новогоднему столу: варила холодец, пекла «наполеон», нарезала овощи для «оливье» и «селёдки под шубой» под вечные приключения Жени Лукашина, и напевала любимые песни Таривердиева. Сам праздник проходил бурно в большой весёлой компании родных и друзей.
А через пару лет хозяйка, доставая меня из коробки с новогодними игрушками, подозвала свою маленькую дочку:
– Малышка, иди сюда, я тебя познакомлю с моей любимой подружкой, смотри – это Снегурочка на прищепке.
Канадские каникулы
– Да, – Ника зажала телефон плечом, – привет, Поля, что-то случилось? Что? Ничего не слышно… Сейчас, минутку, я выйду из метро, будет потише…
Ника толкнула тяжёлую дверь и зажмурилась от яркого солнечного света и ослепительного свежевыпавшего снега. «Похоже, монреальская зима, как обычно, забыла, что уже конец марта,» – подумала она.
– Да, Поля, что случилось? – повторила она в трубку.
– Всё в порядке. У меня быстрый вопрос: что ты скажешь, если мы с Лерой приедем к тебе в гости в конце мая?
– Да, конечно, без проблем, – весело ответила Ника, уверенная, что подруга шутит.
– Значит, я беру билеты?
– Подожди, Поля, ты серьёзно?!
– Ну да, мы тут с Лерой говорили, хорошо бы к Ничке съездить, давно мы не виделись. Я нашла дешёвые билеты через Амстердам, осталось утвердить с тобой. Так что, я беру билеты?
– Господи, конечно, да. Да! Да! Да! Ура! Вы правда приедете?!
Поля и Лера прилетали ночью и собирались взять машину в аэропорту. Решено было, что с Никой они увидятся уже утром в гостинице. Но как же можно усидеть дома, когда с другого континента приезжают лучшие подруги, с которыми ты не виделась сто лет?! За полчаса до их прилёта Ника не выдержала, вызвала такси и поехала в аэропорт.
Водитель, полный мужчина, попался приятный и разговорчивый.
– Кого встречаем, мисс? – спросил он, увидев, что Ника без чемодана, и тут же по-монреальски уточнил: – Английский? Французский?
– Лучше английский. Встречаю подруг… Мои школьные подруги приезжают в гости.
Обычно Ника отмалчивалась, когда таксисты пытались завязать беседу, отвечала односложно, но тут не могла удержаться.
– Представляете, мы дружим уже больше двадцати лет, с десятого класса.
– Да-а, – протянул водитель, – впечатляет. Я вас понимаю, нет ничего лучше школьной дружбы.
Когда за раздвижной стеклянной дверью показались подруги, Ника бросилась навстречу.
– Девчонки-и-и! —закричала она, обнимая и целуя подруг. – Ура! Приехали!
– Ничка-а-а! – радовались в ответ подруги. – Сколько лет, сколько зим!
– Значит так, девочки, у нас с вами большая программа, – тараторила Ника по дороге в гостиницу. – В эту неделю наших канадских каникул будем впихивать невпихуемое: достопримечательности Монреаля, Оттаву, «Тысячу островов», Ниагарский водопад. Завтра утром я к вам приеду и поведу вас в одно замечательное место. Канадские каникулы начинаются!
На следующее утро Ника пригласила подруг завтракать в старое французское кафе «Дюк де Лорейн», расположенное у подножья базилики святого Иосифа. Сидя у огромных, во всю стену, окон кафе, можно было любоваться величественным куполом базилики, слушать вечных Джо Дассена, Эдит Пиаф, Шарля Азнавура, Далиду, и наслаждаться французской выпечкой и ароматным кофе.
– Господи! Девчонки, я не верю, что мы вместе в Монреале! – воскликнула Ника. – Какие вы молодцы, что приехали!
– Да, Поля всё так оперативненько организовала, – сказала Лера, – она у нас молодец.
– Ой, это что, кофе? – испуганно просила Поля, глядя, как официант ставит на стол огромные пиалы, больше похожие на тарелки для супа.
– Да, – засмеялась Ника, – это большой кофе, как заказывала.
– А помните, как мы с Лерой так же сорвались и поехали с тобой в Швейцарию? – спросила Поля, сделав глоток. Она утвердительно кивнула: кофе был, действительно, хорош.
– Ага, помню, как мы с тобой болтали, – подхватила Ника, – и я говорю: а не хотите ли вы съездить со мной в Швейцарию на конференцию, а Поля отвечает: хм-м, почему бы и нет, сейчас у Леры выясним. Вы всё так замечательно спланировали, нашли такую классную гостиницу! Твоё дело, говорите, – конференция, а развлечения – это наша забота.
– Да, в Лугано было здорово, – добавила Лера. – Мы, кстати, тоже в мае ездили, вдоль набережной стояли цветущие каштаны. А помните, как мы вышли из супермаркета, и у нас порвался пакет, всё выпало, и бутылка вина разбилась вдребезги прямо на площади?
– Такое не забудешь, – засмеялись Ника и Поля.
Воспоминания полились рекой; и, как обычно, начали обсуждать школьную жизнь.
– Не пригласила бы ты нас, Лера, тогда на свой день рождения, не сидели бы мы сейчас здесь, – сказала Поля.
– Мне было неудобно пригласить кого-то одного из комнаты, мы же жили вчетвером, – объяснила Лера, – вот я и пригласила всех.
– То есть мы дружим уже двадцать лет из-за Лериной порядочности, – засмеялась Ника.
– Помните, как мы пытались сориентироваться в нашей новой жизни? – спросила Поля.
– Бр-р-р, – передёрнула плечами Лера, – как вспомню эту адаптацию после приезда в Израиль… одни, без родителей… шестнадцатилетние подростки…
– Да, поодиночке нам было бы гораздо сложнее осваиваться в той новой реальности, – добавила Ника.
– Это точно, – согласилась Поля, – зато вместе мы отлично справились и вот – дружим до сих пор.
Подруги сидели на палубе круизного теплохода «Звезда островов». Они находились в одном из самых красивых мест Канады, национальном парке «Тысяча островов» на реке Святого Лаврентия. Над кормой весело трепетал красный кленовый листок.
– Это место ещё называется «Сад богов», – рассказывала Ника, – на самом деле островов не тысяча, а около двух тысяч. Они различаются размерами и формой… А островом считается кусок земли больше одного квадратного фута, который находится над водой все 365 дней в году, и на котором растёт хотя бы одно дерево. Самый большой остров – «Волчий», а на «Сердечном» острове стоит красивый замок, построенный хозяином острова для любимой жены.
Вокруг простиралась водная гладь, и закатное солнце, опускаясь в воду, превращало её в расплавленное золото.
– Да, и знаменитый соус «тысяча островов» был придуман в одном из отелей на островах, – добавила Ника, когда им подали ужин.
– М-м-м, как вкусно, – сказала Поля, попробовав запечённую рыбу. – А помните наш коронный салат «от тёти Милы»? Без него ни одно наше застолье в интернате не обходилось.
– Главное его достоинство – минимум ингредиентов, – засмеялась Ника. – Помните, как мы варили для него яйца в чашке с кипятильником?
– Да, голь на выдумки хитра, – усмехнулась Лера, – но нам он тогда казался очень вкусным.
– А помните наши уборки по утрам в интернате, когда Тами выливала на пол по три-четыре ведра воды?
– Ага, а работу? Помните, как мы работали в столовой?
– Да, двойные смены, обед-ужин. Мы всегда просились работать вместе.
– А помните курятник? Помните, как мы собирали и сортировали яйца?
– А как мы готовились к экзаменам, как зубрили историю? – Лера пригубила вино.
– Да, и как сидели, как зомби утром перед экзаменом. Как Регина удивлялась, что это вся группа такая притихшая…
– Ещё бы, это был наш первый экзамен на аттестат.
– А помните Эсти, с её вечным «вот»?
– И как мы считали, сколько «вот» она скажет за урок, – подхватила Ника.
– Мы ведь можем так часами сидеть и вспоминать. Это же целая жизнь, – сказала Поля. – Сколько всего у нас в жизни есть и было: школа, армия, университет, работа, мужья, дети… Мы расставались, разъезжались по разным странам, снова встречались. Сейчас, вообще, живём на разных континентах. У каждой своя жизнь. Но та ниточка, которая связала нас в школе, до сих пор есть. Девчонки, эта ниточка до сих пор нас связывает!
– Да, ведь не важно, сколько лет мы не видимся, главное ведь, когда мы встречаемся, ощущение такое, будто мы только вчера расстались, – добавила Лера.
– Наверное, я что-то сделала правильно, если вы есть в моей жизни, – счастливо рассмеялась Ника.
В один из вечеров решили устроить традиционную «селёдку-парти». Ника приехала в гостиницу к подругам со всем необходимым: селёдкой, копчёной рыбой, варёной картошкой с маслом и укропом, заботливо укутанной, чтобы не остыла, чёрным хлебом, помидорчиками, огурчиками, лучком, томатным соком и, конечно, бутылкой «Абсолюта».
Под картошку с селёдкой, под «Кровавую Мэри» было так приятно обмениваться новостями, посвящать подруг в детали своей жизни, сплетничать об общих знакомых, делиться планами, намечать следующие совместные встречи и поездки и вспоминать весёлые моменты прошлого.
– Помните, как мы устраивали такую вот «селёдку-парти» у Поли и напились? – спросила Лера.
– Ещё бы, и как нам потом плохо было, – подхватила Ника, – а туалет только один.
– В тот раз мы пили текилу, – отозвалась Полина.
– Да, у меня на следующий день была встреча с начальницей. Я должна была ей сообщить, что увольняюсь и уезжаю в Канаду, – Ника передёрнула плечами. – Помню, как страшно нервничала, наверное, потому и напилась.
– Да, жалко, что ты уехала, Ничка. Вот теперь, чтобы напиться, надо в Канаду приезжать, правда, Поль?
– Ага, зато есть возможность вырваться из обыденности, увидеть что-то новое, – согласилась Полина.
– У меня есть тост, – сказала Ника, поднимая стакан с «Кровавой Мэри». – Говорят, что жизнь – это не те дни, что прошли, а те дни, которые запомнились. Благодаря вам, девочки, у меня очень много замечательных воспоминаний, и с каждой нашей встречей их становится всё больше. Давайте выпьем за нашу дружбу, которая подарила нам столько общих воспоминаний!
– Да, а настоящей дружбе океаны не страшны, – подхватила Поля.
Канадские каникулы пролетели незаметно, как одно мгновение. Остались сувениры, куча фотографий и воспоминания.
Воспоминания о том, как подруги нюхали каждый куст цветущей сирени на парламентском холме в Оттаве; как гуляли по фермерскому рынку в Монреале, прямо на ходу поедая купленные ягоды: малину, чернику, ежевику, клубнику; как на смотровой площадке им позировал енот, а потом шёл за ними по пятам до самой стоянки, требуя заслуженное угощение. Воспоминания о палке для селфи, с которой Лера не разлучалась, как фея с волшебной палочкой.
Воспоминания о величественном здании Оттавского Парламента в неоготическом стиле, об огромной статуе паука на площади перед Музеем искусств, о тенистых улочках Ниагара-он-зе-Лейк с их галерейками и кафе, о виноградниках Онтарио, мимо которых они проезжали.
Воспоминания о великолепии Ниагарского водопада, о радуге, соединяющей американский и канадский берега над ним, о красных плащах с капюшонами, которые должны защищать туристов от миллиардов брызг, летящих на десятки метров вокруг, и о том, как подруги были насквозь мокрые, несмотря на эти плащи.
Воспоминания о десятках выпитых чашек и стаканчиков кофе, о рёбрышках с жареной картошкой в ресторане «Ти Джи Ай», о квебекском национальном блюде пути́н, картофеле фри, посыпанном сыром и политом мясной подливкой.
Самое главное – их общие воспоминания – эти канадские каникулы, которые они пережили вместе. События и моменты, которые при последующих встречах выльются в тысячи «а помнишь?"… И не важно, как далеко друг от друга подруги живут и как часто видятся. Они знают главное: им есть, куда прийти, есть люди, которые их понимают. Не это ли счастье?
